Андраник Озанян родился 154 года назад в маленьком городке Шапин-Карахисар, в то время входившем в вилайет Сивас Османской империи. Городок, может, и неброский, затерянный между гор на пути к Черному морю, но очень любопытный в историческом аспекте.

За год до Андраника в Шапин-Карахисаре в семье Тораманянов появился на свет мальчик, названный Торосом. Ему суждено было стать крупнейшим архитектором и археологом, в частности, принявшим участие в реконструкции Эчмиадзинского собора. Но Шапин-Карахисар известен не только тем, что здесь родились полководец и архитектор.

И не только под этим именем он известен. То ли крепость, то ли населенный пункт при крепости, основан он был в 60-х годах до нашей эры, видимо, как опорная база для войск Помпея Магна. Крепость назвали незатейливо и просто – Колония, и прошло пять веков с лишним, прежде чем об этих окраинных местах вспомнила метрополия. В середине VI века около 10 городов в этих краях были реконструированы, обновлены фортификационные сооружения, и приблизительно тогда же прозаичная Колония, входившая в провинцию Понт, стала называться Никополисом. Тоже не особенно оригинально, но все же.

Ставший потом византийским Никополис, скорее всего, имел население (в основном – армяне и греки) в районе 25-30 тысяч человек. Христиане жили спокойно и мирно вплоть до появления в Малой Азии тюркских племен – хотя места эти настолько уединенные, что почти два века прошло, прежде чем османы сподобились захватить город. Случилось это в 1473 году.

Эту дату по очевидным причинам можно считать концом безмятежности для Колонии-Никополиса. Армяне, кстати, называли город Келкит – так же именовалась река, на притоке которой, Акшехе, стоит он и посейчас. Строго говоря, османам это место особенно интересно не было – климат суровый, горы, снег лежит с октября по апрель, а залежи меди и свинца, конечно, османам были не по уму и умениям, да еще в такой дали. По прямой отсюда до черноморского берега недалеко, рельеф вот только больно сложный, и высоко не в меру.

В начале XIX века, свидетельствовали современники, в городе, который с некоторых пор стал называться Шапин-Карахисар, было около 400 армянских домов, столько же приходилось на греческие и турецкие семьи вместе. Развиты были ремесла и мелкая торговля – собственно, вдали от крупных городов развиваться было нечему и некуда. Сельское хозяйство разве что – хоть и горы, но земля плодородная, и в водных ресурсах недостатка нет.

Меж тем, в средневековье город был известен переписчиками текстов – ряд манускриптов дошел до нашего времени, и несколько экземпляров хранится в Матенадаране. Богато украшенные, рукописи эти – истинное произведение искусства.

В архитектурном отношении в городе выделялась, конечно, крепость времен Помпея, умудрившаяся простоять до наших дней – полуразрушенная, конечно. Ее ремонтировали, подновляли в течение многих веков, потому и сохранилась. Еще – церкви и некоторые дома, в основном, административные, позднее к ним прибавились мечети.

Андраник и Торос Тораманян родились в глухой провинции империи, правда – не по Бродскому, не "у моря". Настолько глухой, что, скорее всего, нет и вряд ли когда-нибудь были старые фотографии города, только современные, уже цветные.

В 1895 году местное армянское население, вместе с греками, оказало вооруженное сопротивление османам в ответ на репрессии – до начала Первой мировой оставалось еще 19 лет. Это к тому, что турецкая пропаганда связывает "случаи" репрессий против армян с каким-то нелояльным империи поведением последних в 1914 году и позже.

А в 1915 за оружие пришлось взяться всерьез – полтора месяца, с мая по начало июля, армяне и греки обороняли городское население от резни, но многократно превосходящее количество ятаганов, после артиллерийских обстрелов, обрушилось-таки на жителей Шапина и близлежащих селений. Единицы, которым чудом удалось спастись, обрели кров на разных континентах.

На этом и закончилась история римского, армянского и греческого города-крепости. Началась новая, но это уже совсем другая история.