В британском Ньюпорте прошел очередной саммит НАТО. И хотя главными его темами были ситуация на Украине и перспективы взаимоотношений с Россией, не осталась в стороне и проблема нагорно-карабахского урегулирования. На полях саммита прошла встреча с участием госсекретаря США Джона Керри, а также президентов Сержа Саргсяна и Ильхама Алиева. В скором времени готовится еще один трехсторонний раунд переговоров, в котором ожидается участие двух глав закавказских государств и их французского коллеги Франсуа Олланда.

Можно ли говорить о новой динамике в нагорно-карабахском мирном процессе? Означает ли встреча в Ньюпорте и ожидаемые переговоры с французским лидером выход Запада на первые роли в разрешении армяно-азербайджанского конфликта?

Повышенное мировое внимание к этой теме объясняется несколькими факторами. Во-первых, прошедшее лето зоне нагорно-карабахского конфликта, а также вдоль армяно-азербайджанской границы выдалось жарким не только из-за метеоусловий местности. За двадцать лет хрупкого перемирия именно на 2014 год пришлись самые масштабные нарушения режима прекращения огня. Распространение же пожара на армяно-азербайджанскую межгосударственную границу, не являющуюся частью «линии соприкосновения» в Нагорном Карабахе, опасно вдвойне, ибо Армения является членом ОДКБ (Организации договора о коллективной безопасности), внутри которой нет единства относительно возможного реагирования на наступательные действия Баку.

Во-вторых, на динамику нагорно-карабахского урегулирования сегодня, как никогда ранее, действуют фоновые факторы. Среди них наиболее важным является резкое обострение отношений между Россией и Западом из-за Украины. Но в отличие от Абхазии и Южной Осетии, где различия в подходах Москвы и Вашингтона существуют уже годами, на нагорно-карабахском направлении США, РФ и Франция (как неформальный представитель ЕС в Минской группе, занимающейся посредничеством в урегулировании) сохраняют консенсус относительно контуров будущего разрешения конфликта. Не только на уровне дипломатов, но и глав государств. Однако сегодня ни Россия, ни Запад не могут игнорировать имеющиеся разночтения даже в относительно успешном для них нагорно-карабахском вопросе.

И последние месяцы показали примеры того, как страны-посредники начали конкурировать друг с другом. В мае американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Джеймс Уорлик заявил о наличии у Вашингтона собственного плана «элементов нагорно-карабахского урегулирования».И хотя при ближайшем рассмотрении «элементы» оказались добротным пересказом «Обновленных мадридских принципов», сами претензии на особую роль в мирном процессе вызвали плохо скрываемую обеспокоенность у Москвы.

Затем американские конгрессмены неприятно удивили своими инициативами об оказании помощи Азербайджану (наряду с другими республиками бывшего СССР) при защите от возможной российской агрессии, хотя данный вопрос даже близко не стоит на повестке дня российско-азербайджанских отношений. В свою очередь представители политического и экспертного сообщества стан Запада выразили некоторое беспокойство по поводу трехсторонней встречи в Сочи между президентами Ильхамом Алиевым, Сержем Саргсяном и Владимиром Путиным.

И хотя российский лидер подчеркнул, что его предложение обсудить ситуацию во взрывоопасном регионе не подрывают никоим образом усилия Минской группы ОБСЕ и не рассчитаны на противостояние уже наработанным форматам, определенные фобии и страхи относительно выхода Москвы на первые роли сохранились. В то же время многие вздохнули спокойно, учитывая высокий уровень доверительных отношений российского президента с его армянским и азербайджанским коллегой, а также обоюдную заинтересованность и Еревана, и Баку в посреднических усилиях Москвы. Этот момент принципиально отличает нагорно-карабахский конфликт от противостояний в Абхазии, Южной Осетии и в Приднестровье.

Как бы то ни было, а инициативы Керри и Олланда во многом стали ответом на сочинскую встречу. Две страны - сопредседателя стремятся доказать, что держат руку на пульсе и не собираются отдавать России эксклюзивные права на нагорно-карабахский мирный процесс. Впрочем, на сегодняшний день лидеры западных стран, как и Владимир Путин, не ставят под сомнение ни формат Минской группы, ни российское участие в урегулировании конфликта. Последнее было бы крайне неосмотрительным. Просто потому, что ни у США, ни Франции нет и возможностей, и особого желания «впрягаться» в распутывание сложного нагорно-карабахского узла. Ведь одно дело критиковать кого-то со стороны, а другое – самому предложить действенный план.

В-третьих, остроты ситуации добавляло участие в натовском саммите президента Армении. И дело здесь не только в том, что это закавказское государство является стратегическим союзником России, членом ОДКБ и потенциальным участником Евразийского экономического союза. В предыдущих форумах альянса в Лиссабоне и в Чикаго глава армянского государства не принимал участия. Как правило, в документах, принимаемых НАТО, присутствует тезис о территориальной целостности партнеров Альянса из числа постсоветских государств. В сентябре 2014 года декларация, принятая по итогам саммита в Ньюпорте, недвусмысленно гласила:  «НАТО сохраняет обязательства по защите прав на территориальную целостность, независимость и суверенитет Армении, Азербайджана, Грузии и Молдавии». Но если территориальная целостность  Армении не является предметом переговоров и дипломатических споров, то с Азербайджаном совсем другая история. Баку настаивает на своих правах на территорию бывшей НКАО (Нагорно-Карабахской автономной области) и семи районов вокруг этого образования. В таких границах целостность прикаспийской республики признается и странами Запада и Россией.

Получается, что президент Армении согласился с азербайджанским взглядом на карабахское урегулирование? Думается, не стоит делать скоропалительных и эмоциональных выводов. Официальный Ереван, несмотря на всестороннюю поддержку самоопределения армян Нагорного Карабаха, воздерживается от признания независимости НКР. Понимая, что разрушение статус-кво без твердых шансов на конечный успех лишь создает дополнительные риски.

Если же говорить об «Обновленных мадридских принципах», то, несмотря на наличие в них пункта об азербайджанской территориальной целостности, документ содержит такие пункты, как «временный статус» Нагорного Карабаха и обязательный референдум о его финальном статусе. Все эти положения, поддерживаемые и Россией, и США, и Францией уже обставляют территориальную целостность Азербайджана определенными оговорками и условиями. И в этом контексте для армянского лидера крайне важно не потерять западное направление, которое, в ином случае, будет монополизировано Баку. Риторический вопрос, станет ли Армения получателем какой-то геополитической выгоды? К тому же и для Еревана и для Москвы крайне важно сохранение статус-кво в нагорно-карабахском процессе. Но сохранить его возможно лишь когда все страны-посредники будут чувствовать некую общность действий, а сами конфликтующие стороны сохранят определенный уровень взаимодействия и доверительных отношений с ними. Отсюда и определенные выходы на первый план то одного, то другого сопредседателя. Сначала сочинская встреча с Путиным, затем саммит в Ньюпорте и американское лидерство, а вскоре трехсторонний формат с Франуса Олландом.
            
В этой непростой ситуации крайне важно не перейти ту грань, в которой «единство в многообразии» начнет вытесняться борьбой за единообразие. Для урегулирования карабахского конфликта и Москве, и Вашингтону с Парижем крайне важно не оказаться в положении заложников украинского кризиса, а главам конфликтующих сторон не использовать этот конфликт для обретения сиюминутных выгод. Разморозить существующие статус-кво бывает легче легкого. Куда сложнее сохранить пусть и худой, но мир.  -0-

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции