УЖЕ 2 АВГУСТА 1939 ГОДА НАХОДЯЩИЙСЯ В США АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН по инициативе ряда физиков-эмигрантов посылает письмо президенту Рузвельту.

"Сэр!

Недавние работы Энрико Ферми и Лео Силарда, которые были сообщены мне в рукописи, заставляют меня ожидать, что уран может быть в ближайшем будущем превращен в новый и важный источник энергии. Я считаю своим долгом обратить Ваше внимание на следующие факты.

Благодаря работам Жолио во Франции, а также Ферми и Силарда в Америке стала вероятной возможность ядерной реакции в крупной массе урана, вследствие чего может быть освобождена значительная энергия и получены большие количества радиоактивных элементов.  Это новое явление способно привести к созданию бомб, и, возможно, хотя и менее достоверно, исключительно мощных бомб нового типа.

 Соединенные Штаты обладают лишь незначительным количеством урана. Ценные месторождения его находятся в Канаде и Чехословакии. Серьезные источники - в Бельгийском Конго.

 Мне известно, что Германия в настоящее время прекратила продажу урана из захваченных чехословацких рудников. Такие шаги станут понятными, если учесть, что в Институте кайзера Вильгельма в Берлине в настоящее время повторяются американские работы по урану.

Искренне Ваш Альберт Эйнштейн".

Президент Рузвельт сразу понял смысл послания гениального ученого. Опытный политик, хотя и прикованный к инвалидной коляске, он осознал, что речь идет о сверхоружии. Нужно во что  было то ни стало опередить немцев, которые в силу своих нацистских догм лишились многих видных ученых в области ядерной физики. Ну и, конечно же, надо опередить самого Сталина, который, как казалось тогда, не придавал особого значения урановой проблеме.

В ответном письме Рузвельт поблагодарил Эйнштейна за проявленную заботу и распорядился  создать урановый комитет, в результате чего в США был запущен собственный атомный проект с вовлечением видных ученых по ядерной физике. Сам Эйнштейн не принимал участия в этом деле, а после создания американцами атомной бомбы даже сожалел о том, что подал  руководству США эту идею. По этому поводу он написал буквально следующее:

"МОЕ УЧАСТИЕ В СОЗДАНИИ ЯДЕРНОЙ БОМБЫ СОСТОЯЛО В ОДНОМ-ЕДИНСТВЕННОМ ПОСТУПКЕ. Я написал письмо президенту Рузвельту, в котором подчеркивал необходимость проведения в крупных масштабах экспериментов по изучению возможности создания ядерной бомбы. Я полностью отдавал себе отчет в том, какую опасность для человечества означает успех этого мероприятия. Однако вероятность того, что над той же самой проблемой с надеждой на успех могла работать и нацистская Германия, заставила меня решиться на этот шаг. Я не имел другого выбора, хотя я всегда был убежденным пацифистом".

 Однако было уже поздно - с легкой руки великого ученого "джинн был выпущен из бутылки". 17 сентября 1943 года правительство США в пустынном местечке Лос-Аламос запустило проект "Манхэттен", в результате которого были созданы три атомные бомбы: плутониевая "Штучка" (Gadget), взорванная на испытательном полигоне, урановый "Малыш" (Little Boy), сброшенный 6 августа 1945 на Хиросиму, и плутониевый "Толстяк" (Fat Man), сброшенный 9 августа того же года на Нагасаки.

 Американцы потратили на этот проект миллиарды долларов, о чем не знал даже сменивший после смерти Рузвельта его вице-президент Гарри Трумэн. Последний считал, что Рузвельт на Ялтинской конференции 1945 года слишком многое уступил русским в вопросе раздела послевоенной Европы. Именно Трумэн стал инициатором атомной бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки, подав Сталину сигнал о том, что, обладая сверхоружием, США стали атомной державой, способной диктовать остальным странам свою волю.

 Но для Сталина эта новость не была неожиданностью...

 После разгрома фашистской Германии "вождь народов" пребывал в состоянии победной эйфории. Подчинив себе пол-Европы, Сталин решил, что теперь ему дозволено все. Турция во время войны была на стороне нацистской Германии и ждала удобного момента, чтобы ударить по южному "подбрюшью" СССР, в частности по Советской Армении, и лишь сокрушительный разгром немецких войск под Сталинградом заставил Турцию отказаться от первоначального плана.

 С  Турцией у Сталина были связаны серьезные планы. Недолюбливающий  турок с детства,  Иосиф Виссарионович под предлогом нейтрализации еще одного союзника Гитлера решил начать планируемую еще Лениным советизацию Турции, а заодно раз и навсегда приватизировать крайне важные для России в стратегическом отношении проливы Босфор и Дарданеллы. Для этих целей на советско-турецкой границе были сконцентрированы войска. Не без участия Анастаса Микояна начался набор партийных кадров в будущие обкомы и горкомы городов и областей Турции, включая Стамбул. (Микоян в своих воспоминаниях почему-то ни одним словом не упоминает об этом.)

Старожилы Еревана хорошо помнят, как сразу после войны, летом 1945 года, столицу и ее окрестности заполонили советские войска: казаки, артиллеристы, танкисты. Никто из них не знал, почему они так спешно прибыли в Армению. Ереванцы, словно предчувствуя скорое воссоединение с Западной Арменией вместе с отнятыми армянскими городами Карс, Муш, Карин и Ван, радушно  встречали советских солдат.

 ОДНАКО АТОМНАЯ БОМБАРДИРОВКА ЯПОНИИ СМЕШАЛА ВСЕ ПЛАНЫ. "Вождя народов" не могли не впечатлить мощь ядерного оружия и масштабы его разрушительной силы. Американцы (а это будет в дальнейшем не раз повторяться) стали на пути  русских. Почувствовав занесенную над своей головой атомную дубинку, Сталин проявил осторожность. Советизацию Турции со скрипом, но решено было отложить. Ереванцы, проснувшись одним  летним утром, не обнаружили в своем городе ни казаков, ни танкистов, ни артиллеристов, с которыми  успели сдружиться.

 Туркам и на сей раз крупно повезло. Жители Хиросимы и Нагасаки, сами того не ведая, ценой страшной трагедии предотвратили советизацию Турции. Не случись этого, быть бы туркам в дружной семье народов СССР, а не в составе  НАТО.

 Интересен тот факт, что, по данным опроса, проведенного в Японии, многие школьники этой страны считают, что именно СССР сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Причиной такого заблуждения является поверхностное изложение в японских учебниках по истории событий тех лет. Там описывается, что в августе 1945 года СССР напал на Японию и сразу после этого произошла атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, причем без конкретизации того, кто именно это сделал. Умышленно  созданы условия для заблуждений или нет, судить не нам, хотя для японцев сделать из СССР "страшилку" оказалось намного легче и удобнее, нежели из нынешнего друга и союзника - США. Остается надеяться, что это недоразумение уже устранено.

Перелом хода истории в результате атомной бомбардировки Японии в финале Второй мировой войны - наглядный пример того, как достижения науки и техники могут влиять на судьбы целых народов. А ведь совсем незадолго до этого сам гениальный Эйнштейн не очень-то верил, что успехи в ядерной физике превратятся в оружие массового поражения. А вот американцы поверили и первыми создали атомную бомбу. Но их превосходство длилось недолго. Американская атомная программа, в которой были задействованы десятки тысяч специалистов разных национальностей и политических взглядов, оказалась весьма уязвима, и сохранить ее в полном секрете не представлялось возможным. В результате многие разработки и чертежи проекта "Манхэттен" через  агентуру  попадали на стол к Сталину, а от него прямиком к группе ученых под руководством Игоря Курчатова.

 Сталин  сначала не придавал особого значения атомному проекту. Однако уже с 1939 года начал прислушиваться к предостережениям специалистов. Одним из первых, кто смог привлечь его внимание, был советский разведчик армянского происхождения генерал-майор МГБ, автор операции под кодовым названием "Энормоз", которая способствовала созданию атомного оружия в СССР,  Гайк  Овакимян.

 ВЫПУСКНИК МВТУ ИМ. БАУМАНА ГЕНЕРАЛ-МАЙОР МГБ ГАЙК БАДАЛОВИЧ ОВАКИМЯН (1898-1967) был крупным специалистом в области химических технологий и свободно владел немецким, английским и итальянским языками.  Учитывая последнее обстоятельство,  в 1931 году он был привлечен на работу в органы НКВД, в научно-техническую разведку. С 1938 года под прикрытием внешнеторгового учреждения "Амторг" Овакимян становится резидентом советской разведки в США со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Будучи талантливым ученым и просто обаятельным человеком, Овакимян умел привлекать людей. Ему удалось завербовать немецкого физика-теоретика Клауса Фукса, который впоследствии стал главным атомным разведчиком для СССР, и супружескую пару - коммунистов Розенбергов, Юлиуса и его жену Этель. Именно они выдали Москве чертежи атомной бомбы, сброшенной на Нагасаки, сэкономив, таким образом, время и средства для разработки ядерного оружия в Советском Союзе.

 В 1950 году Агентство по национальной безопасности США (АНБ) после расшифровки советского шифра арестовало Клауса Фукса, который после тяжелого допроса выдал супругов Розенберг. Их тут же арестовали и на судебном процессе за шпионаж в пользу СССР вынесли смертный приговор. В обвинении говорилось: "Ваше преступление намного хуже, чем убийство. Вы передали Советам атомную бомбу, и уже одно это предопределило агрессию коммунистов в Корее".

За супругов Розенберг вступились Альберт Эйнштейн, Томас Манн, Папа Римский Пий. Было подано семь прошений о помиловании, но в самый разгар холодной войны президент США Дуайт Эйзенхауэр оставил приговор в силе.

 Самого Овакимяна разоблачили намного раньше. В 1941 году он был арестован агентами ФБР с поличным при получении документов перед самой посадкой на советский корабль.  Его долго допрашивали в американской тюрьме, но он не выдал ни одного завербованного агента. За шпионскую деятельность ему грозило пожизненное заключение, однако в его армянскую судьбу вмешались сильные мира сего. Сталин умел ценить по-настоящему талантливых людей. Он лично позвонил президенту Рузвельту и предложил обменять Овакимяна на граждан США, арестованных НКВД на территории оккупированной советскими войсками Польши. В том же 1941 году Овакимян был выпущен на свободу и вернулся в Советский Союз, где  до 1947 года работал заместителем начальника внешней разведки и руководителем уже упомянутого проекта "Энормоз", обеспечивающего советских ученых атомными секретами США. Этому активно способствовали завербованные еще Овакимяном агенты, в частности супруги Розенберг, которых он так и не выдал на допросах.

 К сожалению, после смерти Сталина Гайк Бадалович был в  немилости у Хрущева. Его снимают с должности, лишают звания генерал-майора МГБ, в результате чего он, принесший огромную пользу стране в сфере  разведки, ограничивается сугубо научной деятельностью в области создания химического оружия.

 Гайк Бадалович Овакимян скончался в 1967 году и похоронен на Армянском кладбище Москвы.

Тигран АРУТЮНЯН