ИСТОРИЯ ГЕНОЦИДА КАРАПЕТА ГАБИКЯНА

21 октября, 2014 - 17:54

Доктор филологических наук Кнарик ТЕР-ДАВТЯН завершила работу над переводом на русский язык книги Карапета Габикяна "История Геноцида" (Եղեռնապատում) и, сопроводив книгу своим вступительным словом, подготовила ее к изданию. Перевод отредактирован академиком Сеном АРЕВШАТЯНОМ. (Он же ответственный редактор предполагаемого издания.) Вниманию читателей "ГА" представляем сокращенный вариант предисловия переводчика.

В 1924 г. в Бостоне вышла в свет книга известного ученого, филолога и педагога Карапета Габикяна "История Геноцида" (Եղեռնապատում), посвященная истории депортации и уничтожения армянства исторической Малой Армении с ее столицей Себастией (турец. Сваз).

Среди источников по истории Великого Егерна, или Геноцида, первостепенное значение имеют свидетельства очевидцев, записи и рассказы выживших в этой бойне людей. Но если этот очевидец и участник страшной резни является еще и интеллектуалом, и человеком энциклопедических знаний, который имеет аналитический ум, прекрасно разбирается в происходящих событиях и обладает даром многосторонне освещать эти события, то его объемистая книга становится важным источником для истории Геноцида вообще.

СВОЕЙ КНИГЕ ГАБИКЯН СПРАВЕДЛИВО ПРИДАВАЛ БОЛЬШОЕ ЗНАЧЕНИЕ. В предисловии он пишет: "До сих пор все написанное о депортации носит частный характер. В этих документах Себастия и Малая Армения упоминаются мимоходом. Когда-нибудь обязательно будет написана общая история армянской депортации. И я думаю, что моя "История Геноцида" будет одним из основных источников такого труда. - И добавляет: - Источником моей "Истории" являюсь я сам, очевидец и участник всего произошедшего, от начала и до конца".

Габикян достаточно много пишет о себе, главным образом о годах, связанных с депортацией. Родился он в 1861 г. в Себастии. Начальное образование получил здесь же у многоопытного учителя, преподобного Манука Норхатяна, после чего учительствовал, преподавая в национальных себастийских школах родной язык и историю, французский и географию, одновременно самостоятельно овладевая филологией и арменоведением.

В 1890 году он был арестован турецким правительством как один из руководителей Гнчакской партии и лишь в 1895 г. по ходатайству перед властями предводителя Себастии епископа Петроса и при содействии европейских стран вместе с тремястами гнчакистами был освобожден.

После выхода на свободу Габикян продолжил свою педагогическую деятельность, параллельно уделяя время литературным и филологическим изысканиям и активно сотрудничая с газетами "Армения", "Гнчак", константинопольскими газетами и измирским "Аревелян Мамул" ("Восточная печать"), "Андэс Амсореа", календарями Теодика, печатая в них статьи под псевдонимами Дионисиево Ухо и Кочнак Себастио (Колокол Себастии). Одновременно он подготавливает к изданию две свои важнейшие книги. Первая из них (Словарь наречия армян Себастийской области) в 1905 г. удостоилась престижной Измировской литературной премии, второй книге ("Армянская флора") та же премия была присуждена в 1912 г.

ГАБИКЯН С СЕМЬЕЙ БЫЛ ДЕПОРТИРОВАН (22 июня – 5 июля 1915 г.) и вместе с 14 караванами других беженцев Себастии прошел по всем "дорогам крови", перенес все ужасы депортации, потерял всю семью, родных, друзей и знакомых. Чудом спасся и в годы Первой мировой войны, был сослан в Алеппо, где, обосновавшись после депортационных лет 1914-1919 гг., принимал активное участие в жизни города, содействуя местным армянским властям и национальным организациям в обустройстве жизни беженцев. Свою третью книгу, которую он, "набросав скелет", начал еще в Суруче, Габикян изложил по прибытии в Алеппо, в начале 1919 года, после заключения перемирия. И книга была опубликована в журнале "Еритасард Айастан" (еженедельник, затем ежемесячник). По приглашению Иерусалимского патриархата Габикян вместе с 12 армянскими сиротами в 1920 г. переезжает в Иерусалим и предается педагогической деятельности.

Поскольку две первые рукописи "Истории", еще из Алеппо посланные Габикяном в Париж и Америку, были утеряны, в Иерусалиме он при материальной и духовной поддержке Себастийско-армянского союза возрождения принимается за многотрудную работу над третьим вариантом книги, сделанным на этот раз не только по записям, но и по памяти. И в 1924 году в Бостоне книга вышла в свет. Умер Габикян в 1925 г.

В своем труде Габикян изложил историю "дороги крови" 350 000 беженцев Армении. Тем самым он расширил рамки и, дополнив новыми фактами картину совершенного Турцией преступления, подтвердил неопровержимость имевшего место геноцида.

Среди источников о депортации и уничтожении коренных жителей Западной Армении книга Габикяна является одним из первых и наиболее ценных и многосторонних документальных свидетельств. Хотя территориально она охватывает Себастию и Малую Армению, автор не пренебрег описанием событий, связанных с депортацией и с других территорий, имеющих к ним отношение. При этом он заверяет читателя в том, что к труду своему относился с объективностью историка. И действительно, в панорамном изображении и охвате происходивших на протяжении четырех лет событий и судеб сотен тысяч беженцев разных слоев и сословий Габикян трезво оценивает поступки и деяния как главных преступников, так и своих соотечественников.

ВЗЛЕЛЕЕННАЯ ТУРКАМИ ПАНИСЛАМИСТСКАЯ, ПАНТЮРКИСТСКАЯ ПРОГРАММА до мельчайших подробностей была разработана ими задолго до ее реализации. Гарантом осуществления их планов было сокрытие от общественности, в первую очередь мировой, истинных целей. Поставив перед собой задачу уничтожить все армянство, турки предавали мечу не весь народ единовременно, как это было при гамидовских погромах, а решали вопрос незаметно: постепенным истреблением армян. Об этом свидетельствует все повествование "Истории".

Свою книгу автор начинает описанием положения края за несколько лет до всеобщей мобилизации, когда в 1912 г. наместником Себастии стал фанатичный иттихадист-младотурок, армяноненавистник Муаммэр. Задуманное турками в отношении армян он начал осуществлять с первых же шагов своего правления. Предпринятые турками шаги по уничтожению армян в Себастийском вилайете и во всей исторической Малой Армении мало чем отличались от того, что происходило во всей Западной Армении. Однако ценность рассказа Габикяна состоит в том, что он отличается особой обстоятельностью, подробным описанием каждодневной жизни себастийцев. Перед самой депортацией - присвоение вкладов, богатства, захват магазинов, имущества, домов, церквей, больниц, школ, т.е всех материальных и духовных ценностей армянства, аресты и расправа над мужчинами. Затем депортация и ужасная "дорога крови", охота за мужчинами в караванах и убийства в далеких от глаз людей бойнях. Неописуемые жестокости по отношению к оставшимся почти беззащитными женщинам, похищения, бесчисленные поборы и грабежи, совершаемые дикими курдскими и другими племенами в пустыне, по пути следования каравана. Последовавшие затем нищета, эпидемии и уничтожение в Дер-эйр-Зоре и других пустынях сильно поредевших, физически и душевно изможденных людских караванов. Повествование Габикяна конкретизируется и дополняется цифровыми данными о положении различных слоев армянского беженства всей Западной Армении, сведениями о происходящих событиях, заранее намеченных путях, по которым должны были пройти беженцы, о больших стоянках, где встречались следующие из других краев караваны. Есть в книге и обстоятельное изложение многих особенностей внутренней политики турок и, наконец, собственное отношение автора, его оценка всего происходящего.

Значительное место уделено главным поселениям - пристанищам беженцев Фырынджлару, особенно городам Суручу и Ракке. В Суруче Габикян оставался несколько месяцев, а в Ракке – два года. Здесь он имел возможность ближе знакомиться с прибывавшими из разных городов (Евдокия, Амасия, Мараш, Эрзерум и т.д.) беженцами и пополнять свои записи их рассказами. Однако наибольший интерес у него вызывало положение беженцев в этих городах.

Габикяну удалось проникнуть в находившиеся под строгим надзором турок открытые ими якобы с благотворительной целью больницы для беженцев и учрежденные для армянских сирот детские сады, так называемые чоджухлар бахчеси. В действительности, как свидетельствует Габикян, эти учреждения были не чем иным, как камерами смерти, тысячи обитателей которых были обречены. Обращает Габикян внимание и на одну из черных тайн армянофобской политики турок: запрет выдавать больным армянам лекарства.

Турецкая больница, куда он тайно проник и врачей которой он иронически называет кохами и пастерами, фактически была моргом, где дожидались своей очереди на вскрытие наваленные друг на друга сотни трупов. Создавалось впечатление, что кохи и пастеры ощущали себя в Эльдорадо: в поисках золота они буквально потрошили вскрытые трупы и, не довольствуясь этим, затем их сжигали и просеивали пепел.

ОЧЕНЬ ЦЕННЫ И ПЕРЕДАННЫЕ ГАБИКЯНУ ЗАПИСИ РАБОТАВШЕГО В ТУРЕЦКИХ ВЕДОМСТВАХ НШАНА МАТОСЯНА, прекрасного знатока турецкого языка. Погромщики принимали его за мусульманина и дружески откровенничали с ним, хвастаясь своими деяниями "в угоду Аллаху". В стопроцентной достоверности этих рассказов сомневаться не приходится. "До сих пор, - пишет Габикян, - свою работу я называл "Историей Мец Егерна". Какое теперь дать название этим ужасающим страницам? Я не могу найти слов для них. Что это: демонология, рассказ дьявола, исчадие ада, чудища или злокознителя? Но и дьявол, и чудище в ужасе отшатнулись бы, отпрянули от зверя зверей, от человека, совершившего этот Великий Егерн".

Большую ценность представляют статистические данные, основанные на собственных исследованиях Габикяна о населении Себастии, армянских деревень области и обо всем армянстве Себастийского вилайета до и во время депортации, об уничтоженных в караванах жителях 14 районов Себастии. В последних трех-четырех главах книги подытоживается положение Себастийского вилайета после Геноцида и проводится параллель с тем процветавшим, богатейшим краем, каким была Себастия до резни. Габикян приводит списки погибших при общих арестах, перечисляет конфискованные и захваченные турками лавки и магазины, ремесленные мастерские и артели, поименно называет арестованных и убитых их владельцев, а также арестованных и убитых учителей и служащих, перечисляет взятых в плен и убитых на дорогах и приводит некоторые имена из амелэ-тапуринов (рабочие отряды, созданные турками из христианского населения). Опираясь на собственные исследования, Габикян приходит к выводу, что почти из тридцатисемитысячного (точное число - 36800) армянского населения Себастии после Геноцида осталось всего 157 человек, а из 350284 человек всего населения Свазского вилайета – одна-две тысячи.

В одной из последних глав (она называется "Главари палачей и палачи") суду истории предается список преступников-палачей. При этом автор не забывает с благодарностью упомянуть отдельных турецких чиновников, которые в этих чудовищных условиях не потеряли человеческого облика. С чувством признательности он говорит о дружелюбном отношении нескольких арабских эшрафов и турок-каймакамов, которые выступали в защиту армян и благодаря усилиям которых беженство Ракки избежало участи попавших в Дер-эйр-Зор.

ПО СОБСТВЕННОМУ ПРИЗНАНИЮ ГАБИКЯНА, КОГДА СМЕРТЬ ПОСТОЯННО ВИТАЛА НАД БЕЖЕНЦАМИ, мысль его словно работала самостоятельно, автономно. И благодаря разносторонним знаниям и интересам он воспринимал окружающее, природу, говорящее на разных наречиях армянство сквозь призму дарованных ему природой возможностей. Трудно, например, переоценить вышедшие из-под пера ученого подробные зарисовки местностей "дороги крови" - долин Верхнего и Нижнего Галиса, Антитавра, истока и устья Евфрата, городов, поселков, деревень, описание жизни и быта населявших их племен и пр. Все это не только уточняет мучительный путь караванов "дороги крови", но и представляет интерес для географов, может восполнить их знания о неотмеченных на картах, доступных лишь альпинистам плоскогорьях, горах, неприступных скалах и ущельях. То же можно сказать о мелких эскизах филологического характера, которые могут быть полезны филологам, фольклористам, лингвистам, могут помочь им восполнить знания об армянских наречиях, диалектах армян разных краев Западной Армении, которые после Геноцида, увы, исчезли с лица земли. Повествование Габикяна отличается от отправляемых консулами и послами главам своих стран депеш и отчетов об увиденном, о кровавых деяниях младотурок, тщательно скрываемых ими от посторонних глаз. Официальные послания, состоящие в основном из статистики и перечисления топонимов, как правило, носят сухой, деловой характер. Другое дело - повествование самой жертвы, человека в течение четырех лет бывшего очевидцем и свидетелем постепенного уничтожения 350000 населения Малой Армении.

Перевод книги Габикяна был связан с определенными трудностями. Возможно, отсутствие до сих пор его сочинения в переводе на другие языки, помимо других причин, объясняется особенностями стиля автора. В своем предисловии он, как бы возражая кому-то, кто обвиняет его в выбранном им языке, пишет: "Я не мог выбрать для своей книги сухой язык литературы, без души и сердца. Будучи сыном своего народа, выросшим и воспитанным в его лоне и разделившим с ним его страдания, я выбрал образный и естественный язык, стиль, богатый народными изречениями, взволнованный и эмоциональный, который свойствен этому народу и который является собственностью армянской женщины. Многим он может показаться чуждым, но о страданиях народа я мог рассказать только его языком, все остальное было бы искусственным". К этому можно добавить и чувства человека, потерявшего все: землю, на которой он родился и жил, родных, друзей и знакомых. К этому можно добавить его естественное желание хоть что-нибудь удержать и сохранить в памяти как святыню. Язык автора как бы возрождает культурную и повседневную жизнь города Себастии, атмосферу, его разноязычие, в котором наречие себастийских армян переплетается с западноармянским и турецким языками: ведь армяне и турки веками жили бок о бок, и языком их общения был как турецкий, так и армянский.

Книга Габикяна стала источником, богатейшим материалом, пополнившим исследования ученых одной из наиболее черных, трагических страниц истории Армении. Армянские исследователи-геноцитологи фрагментарно использовали и труд Габикяна. Однако из-за отсутствия перевода этого значительного достоверного источника на русский и иностранные языки книга Габикяна все еще не получила международного звучания.

Совсем недавно (в 2013 г.) научно-исследовательский институт Матенадаран издал исследование Анаит Астоян "Ограбление века, лишение армян имущества в Османской империи, 1914-1923 гг.". Трудно переоценить значение этой работы. Используя документальные архивные источники на армянском, турецком и иностранных языках, автор раскрывает весь механизм осуществления Геноцида армян. Это исследование и "История Геноцида" (Мец Егерна) Габикяна в некотором роде дополняют друг друга. Если первое говорит языком цифр и неоспоримых архивных документов, авторами которых являлись большей частью представители турецких властей, то книга Габикяна, человека, прошедшего 4-летний путь "дороги крови", изнутри иллюстрирует панораму чудовищных методов истребления армянского народа. И эти исследования подтверждают слова турецкого историка Танер Акчама: "Турецкая Республика основана на Геноциде армян 1915 года".

Кнарик ТЕР-ДАВТЯН

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image