МИД Армении оказался в абсурдной ситуации, связанной с интервью всемирно известного шансонье, Национального героя Армении, Чрезвычайного и Полномочного посла Армении в Швейцарии с 2009 года Шарля Азнавура турецкому изданию “Posta Gazetes” и ситуацией вокруг вручения ему турками какого-то приза.

Напомним, что в этом интервью от имени Азнавура был высказан ряд вызвавших недоумение мыслей и подходов, некоторые из которых недостойны не только его статуса Национального героя Армении, но и ранга посла РА. Кроме того, согласно этой публикации, Азнавур якобы сказал, что его мать турчанка, подверг критике власти Армении за царящую в стране ситуацию и эмиграцию, а также заявил, что он – “независимый посол” и не выполняет поступающие из Армении распоряжения. 

Сразу после публикации “интервью” на армянском языке МИД РА разместил на своей странице в Фейсбуке объяснение о том, что Азнавур не давал этого интервью и никакого приза не получал. “Объяснение” МИД, мягко говоря, не внушило доверия. Если газета опубликовала клевету, то как минимум следовало предположить, что министерство или лично Азнавур должны были потребовать официального опровержения, поскольку речь шла не о каком-то рядовом или не рядовом певце, а о после Армении, а значит, затрагивались непосредственно авторитет и репутация страны. Позже на своей фейсбуковской странице Азнавур написал комментарий, которым опроверг факт своего интервью турецкой газете, отметив, что стал жертвой подлых манипуляций. Обратите внимание, выдающийся шансонье не отрицает факт беседы с турецким журналистом, больше того, в комментарии нет никакого намека на намерение потребовать от газеты опровержения. После этого civilnet.am опубликовал разъяснения автора интервью турецкой газете, который заявил, что шансонье не только получил приз, но и дал согласие на публиккацию высказанных им мыслей. Простое сопоставление этих двух противоположных мнений показывает, что либо Азнавур действительно был в курсе возможной публикации их беседы, но не рассчитал или не осознал последствия и сейчас, столкнувшись с реальностью, пытается представить ситуацию так, будто он стал жертвой мошенничества, либо его действительно обманули, спровоцировав на откровенный диалог, чтобы записать и опубликовать его мысли, что является грубейшим нарушением журналистской этики. 

По-человечески Азнавура можно понять. Стать жертвой подобного обмана может каждый. Можно также с понимаем отнестись к его желанию примирить армян и турок, в некоторых случаях – смириться с выбираемыми им методами. Но такая откровенность человека, имеющего статус посла, без учета особенностей ситуации и окружения просто непонятна. Если бы Азнавур был профессиональным дипломатом,  он бы никогда не стал смотреть на такие детали сквозь пальцы. 

В вопросе армяно-турецких отношений Азнавур не в первый раз высказывает мнения, существенно отличающиеся от внешнеполитического курса Армении, выступает с критикой в адрес властей, что, несмотря на их уместность, выходит за рамки функций посла. В действительности это проблема не Азнавура, а того, кто доверил ему выполнение этой миссии. Президент страны, назначая Азнавура на должность посла, судя по всему, руководствовался желанием поставить его имя, его ”бренд” на службу интересам и авторитету Армении, преодолеть с его помощью казалось бы непреодолимые препятствия. Но при это не было учтено то обстоятельство, что Азнавур является творческой личностью и в качестве таковой в случае необходимости, естественно, может проявить бунтарский дух. В конце концов не было учтено, что рамки функций и обязанностей посла могут быть узки для такой индивидуальности. 

Игнорирование этих важных деталей время от времени создает серьезные проблемы для МИД и Армении, лишний раз выявляя безобразную сущность внешней политики и в частности кадровой политики в сфере дипломатической службы. Случай с Азнавуром еще можно понять, учитывая, что он угодил в ловушку и не имеет профессиональных навыков. Но в действительности мы порой сталкиваемся с куда более позорными проявлениями и назначениями, которые не имеют никакого логического объяснения.

В подобных абсурдных ситуациях МИД оказывается в первую очередь по той причине, что не в состоянии влиять на кадровую политику. В этом поле внешнеполитическое ведомство страны давно уже является заложником практики назначения послами лиц, которым необходимо угождать. Напрашивается вопрос: для чего тогда создавать какие-то дипломатические школы и академии, готовить профессиональных дипломатов, если назначения на ключевые посты все равно производятся по другим критериям или при их полном отсутствии, всего лишь под воздействием сиюминутных решений? Как можно ожидать результатов от этой структуры, представляющей на международной арене лицо страны, если звенья, которые призваны обеспечивать эти результаты за рубежом, в буквальном смысле посылают ее “к черту” только по той причине, что своим назначением обязаны не Министерству иностранных дел или собственному карьерному росту, а президенту республики.

Армен Аракелян