150 лет назад 25 февраля  в Шапин-Карахисаре (Западная Армения) родился один из самых великих сынов армянского народа Андраник Озанян, Андраник паша, генерал Андраник, просто Андраник. Андраник – главный символ национально-освободительной борьбы армянского народа в XX столетии. Одно это имя наводило ужас на врагов. Народ обожал Андраника и сложил про него много волнующих и сегодня песен. Его имя обросло легендами, в которых он сопоставим с Давидом Сасунским.

Он всегда воевал на белом коне.
Ему все говорили: «Пожалуйста,
не садись на белого коня, застрелят
ведь».  «Моему телу пуля никогда
не пристанет» ‒ говорил Андраник.
У полководца одежда выглядела  как
решето, но пули не задевали тело,ибо
он всегда крестился перед началом боя.
Народное

Моя партия ‒ мой народ.
Андраник

Теплым солнечным днем 21-го сентября мы – руководители общества «Арарат» в составе большой группы, в несколько сот человек,   участников V  форума «Армения-диаспора» посетили кафедральный собор в Эчмиадзине и военный пантеон Ераблур.

Перед поездкой я читал в Википедии негласные законы Ераблура: в Ераблуре нет важных и неважных, известных и неизвестных; в Ераблуре все равны; в Ераблуре каждый – герой.

Все это абсолютная и потрясающая, правда. Но я, тем не менее, первым делом хотел подойти к памятнику Зоравара, прах которого третий раз и окончательно был предан земле на Родине.

И остались у него надгробия в Фресно (Калифорния) и в Париже на кладбище Пер-Лашез, где он на белом коне.

Памятник в Ераблуре прост и изящен. Символична простота надписи: Андраник Озанян, Полководец армян. И портрет.

Но он не в одиночестве, герой из героев. Слева от него памятник Вазгена Саркисяна ‒ Спарапета армян. И это правильно и справедливо…

Я заговорил по – армянски только после того, как к нам переехала бабушка.

    Каждое утро она распевала песни о воине Андранике; так я узнал, что он был армянином, крестьянином – горцем, который верхом на черном коне с горсткой своих людей сражался с врагом. Было это в 1915 году, в год физических страданий и духовного разлада у народа моей страны и всего человечества. Правда, мне тогда было семь лет, и всего этого я не знал. Но по своей собственной неизъяснимой печали я мог судить, что в мире происходит что-то не то, только я не знал, что именно. Занимаясь домашними делами, бабушка пела. Ее сильный скорбный голос был полон великого гнева, и вот тогда я начал догадываться. Я подхватил этот язык и заговорил на нем как-то сразу, потому что он жил во мне и мне оставалось восстановить связь между словами и памятью. Я же армянин*.

Андраник родился 25 февраля 1865 г. в г. Шапин-Карахисар Западной Армении. В молодости он работал плотником. Но судьбе было угодно, чтобы он очень рано и вынужденно менял плотничий инструмент на винтовку. В 17-летнем возрасте он напал на турецкого жандарма из-за его плохого обращения со своими соотечественниками. Попал в тюрьму, но с помощью друзей совершил побег. Некоторое время жил в Константинополе. В 1888 г. он вступает в гнчакский революционный кружок, а с 1891 г. становится членом гнчакской партии. Нарушая хронологию рассказа, скажем, что впоследствии он становится членом дашнакской партии, но будучи не всегда согласным с политикой этой партии он дважды выходит из ее состава, в 1907‒1914 гг. и окончательно ‒ с 1917 г.

В 1892 г. молодой революционер убивает начальника полиции Константинополя, который был чрезвычайно жесток к армянам. Скрываясь от преследования, он возвращается в родные края. А потом с целью добить оружие и для объединения армянских революционных сил едет в Россию, Иран для контакта с соотечественниками.

В 1895 г. зимой он совершает 400-х километровый пеший марш из Карса до Сасуна и присоединяется к группе фидаинов под руководством Ахпюр Сероба. В 1899 г. после гибели Ахпюр Сероба Андраник руководит всеми фидаинскими силами в Васпуракане и Сасуне и скоро становится их признанным лидером в борьбе с турецкими правительственными войсками и курдскими вооруженными отрядами.

…Генерал Андраник… держал турок в напряжении, чтобы те не могли угрожать войскам Италии, Франции, и Англии. Генерал Андраник был простым армянским крестьянином и верил, что если он будет наносить урон турецкой армии, как его в этом заверяли правительства Англии, Франции и Италии, его народ получит свободу.

После того как Андраник отомстил за убийство Ахпюр Сероба, уничтожив курдского Халила ага и его отряд, турки и курды стали его уважительно называть Андраник –паша.

Его слава достигла необычайной высоты в 1902‒1904 гг., когда отряды Андраника успешно противостояли турецким и курдским вооруженным силам в Васпуракане, Тароне и Сасуне. Тогда он и берет себе прозвище «Андраник Сасунский».

Имя Андраника становится известно в Европе. В газетах отмечается, что с 1897 по 1904 г. г. он провел 31 успешное сражение и ни разу не был ранен.

…генерал Андраник не видел, что усилия его тщетны и бессмысленны, поскольку после войны правительства Англии, Франции и Италии предадут его. Он не знал, что великие державы нуждаются в дружбе других великих держав, стремятся к ней, он не знал, что  после войны и он, и народ Армении останутся ни с чем.

В 1904 г. туркам удалось преодолеть самооборону сасунцев. Андраник перебрался в Иран, затем побывал в армянских центрах – Баку и Тифлисе с целью восстановления контактов с кругами армянского национального движения. Потом он надолго отправился в Европу: во Францию, Бельгию, Швейцарию, Англию, Болгарию. Он везде пропагандировал национально-освободительную борьбу народа в Западной Армении. В 1907 г. на IV  съезде партии «Дашнакцутюн» он объявил о своем выходе из ее рядов, ибо не был согласен с сотрудничеством партии с младотурками. Можно сказать, что он оказался провидцем, не поддавшись эйфории, царившей в среде  порабощенных народов, в том числе и армян, поверивших декларациям младотурок о братстве, дружбе, равенстве народов Османской империи.

…Державы твердили, что нужно что-нибудь сделать для Армении, да так ничего и не сделали. По окончании войны генерал Андраник как был солдатом, так и остался; не солдатом, дипломатом и писателем, а лишь солдатом. Он был армянином и только. Не для того он воевал с турками, чтобы потом об этом написать. Он не написал обо всей войне и двух слов. Он сражался с турками, потому что был армянином.

Приведу пространную цитату из книги «Трагедия армянского народа. История посла Моргентау»:

     «В реформированном Турецком государстве греки и сирийцы, армяне и евреи больше не должны были рассматриваться как грязные гяуры. Все эти народы должны были иметь равные права и равные обязанности. Сцены публичного братания, когда турки и армяне публично обнимались, что должно было свидетельствовать о полном и безусловном единстве некогда враждующих народов, были не редкостью. Турецкие лидеры, включая Энвера и Талаата, посещали христианские церкви и возносили благодарственные молитвы за новый порядок, шли на армянские кладбища, где роняли слёзы над костями лежавших там армянских мучеников. Армянские священнослужители, в свою очередь, отдавали дань туркам в мусульманских мечетях. Энвер-паша посетил несколько армянских школ, где рассказал детям, что старые времена вражды между мусульманами и христианами прошли навсегда, и отныне оба народа будут жить вместе, как братья и сёстры.

…Армянские лидеры участвовали в движении младотурок; эти люди верили в возможность турецкой демократии. Они сознавали собственное интеллектуальное превосходство, понимали, что более трудолюбивы и работоспособны, чем ленивые турки. А значит, они могли процветать в составе Оттоманской империи, если, конечно, их оставят в покое; в то же время под управлением европейцев у них могли возникнуть трудности в силу конкуренции с более скрупулёзными колонистами, появление которых было вполне вероятно. После свержения “Красного султана” Абдул-Хамида и установления конституционной системы армяне впервые за несколько веков почувствовали себя относительно свободными.

Но только, как я уже говорил, все эти благородные устремления растаяли, как сон. Задолго до начала европейской войны турецкая демократия приказала долго жить».

Далее мы все хорошо знаем ‒ началось «окончательное решение армянского вопроса» младотурками.

    …Когда окончилась война и начались деликатные дипломатические переговоры, генерал Андраник исчез. Турецкое правительство разыскивало его как преступника и посулило уйму денег тому, кто доставит  его живым или мертвым. Генерал Андраник скрывался в Болгарии, но турецкие  патриоты последовали за ним и туда. Поэтому он отправился в Америку.

В1912 г. вспыхнула Первая балканская война между Османской империей и балканскими государствами (Греция, Сербия, Болгария, Черногория). Гарегину Нжде, к тому времени подпоручику  болгарской  армии доверяется создание из армянских добровольцев роту болгарской армии.  В нее входит 273 человека. Андраник, живший тогда в Болгарии, конечно, входил в эту роту и, как писал о нем один из главных большевистских вождей Лев Троцкий, был душой отряда.

…Генерал Андраник прибыл в мой родной город. Казалось, в день его приезда на вокзале Южной Тихоокеанской железной дороги собрались все армяне Калифорнии. Я взобрался на телефонный столб и увидел, как он выходит из вагона. Это был мужчина лет пятидесяти, в хорошо сидящем костюме американского покроя, ростом чуть ниже шести футов, крепко сбитый и очень сильный. Он носил старомодные усы на армянский манер, совсем седые.

     Выражение его лица было суровым и вместе с тем добрым. Толпа окружила его со всех сторон. Встречающие посадили Андраника в большой роскошный «Кадиллак» и увезли.

Армянские бойцы отличились во многих сражениях. Андраник получил высшую государственную награду Болгарии ‒ «Золотой крест за отвагу», был награжден серебряными крестами III и IV степени, произведен в офицеры, получил болгарское гражданство и право на пенсию.

…Приезд Андраника со старой родины армяне Калифорнии встретили с ликованием.

      Однажды, месяцев шесть-семь спустя, когда мы сидели с дядей в офисе, к нему зашел Андраник. Я знал, что Андраник часто приходил к дяде, да только каждый раз в это время я бывал в школе. И вот только теперь увидел генерала Андраника, нашего национального героя вблизи. Он сидел с нами в одной комнате. Мне было очень грустно и обидно за него, я видел, как он расстроен, разочарован, подавлен. Где та славная Армения, которую он мечтал завоевать для своего народа? Где великое возрождение великой нации?

Началась Первая мировая война. Болгария, не без колебаний, решила стать союзницей Германии и Турции. Андраник последним русским кораблем переезжает из Болгарии в Россию. В августе в Тифлисе он встречается с помощником главнокомандующего Кавказской армией генералом Мышлаевским и говорит о своей готовности  участвовать в назревающей войне с Турцией.  А она  началась 2(15) ноября.

При описании событий 1914‒1918 гг. ‒ я буду опираться на книгу очевидца и участника событий на Кавказском фронте, потомственного армянского генерала России Гавриила Корганова*, заместителя начальника штаба Кавказского фронта. Книга была написана в эмиграции и издана в Париже в 1927 г.

Армянский Национальный Совет в Тифлисе добился того, что русское правительство дало добро на создание армянских добровольческих дружин. Подчеркнем, что это дополнительно к 13% армянского населения России, призванного в ряды регулярной русской армии. Между прочим, в среднем по России было призвано около 10% населения.

Первоначально было создано 4 дружины. Командирами их стали: Андраник, Дро, Амазасп и Кери. Позже было созданы и другие дружины. Общее количество армянских добровольцев в ходе войны оценивалась до 25 тыс. человек.

…Он вошел в кабинет тихо, почти стесняясь. Так тих и застенчив, может быть только великий человек. Мой дядя вскочил из-за стола, обожая и любя Андраника в эту минуту больше, чем кого- либо другого на свете, и в его лице любя всю погибшую нацию, всех умерших и живых, рассеянных по всему  миру. Вскочил и я, любя его, как и мой дядя, но только его одного,  Андраника, великого человека, ставшего ничем, солдата, бессильного перед светом, где царит дешевый и фальшивый мир, человека, преданного вместе с его народом, с Арменией, от которой осталось одно воспоминание. Он говорил негромко, с час или около того, и ушел, а когда я взглянул на дядю, то увидел, что в глазах у него стоят слезы, а рот перекошен, как у маленького ребенка, которому мучительно больно, но он ни за что не позволит себе закричать.

Беспримерное мужество и отвага армянских дружин впечатляла военное командование. Можно сказать, что доблестная русская армия имела не менее доблестных союзников в лице армянских ополченцев. Не говоря о том, что, не будучи частями регулярной армии, они снабжались чрезвычайно  плохо.

Из воззвания Андраника к армянскому населению: «Я требую от вас, чтобы вы немедленно прибыли в Эривань и вступили в ряды дружины, реорганизация которой должна быть закончена самое позднее 13 сентября.

Друзья мои, в течение десяти месяцев мы страдали в горах и ущельях, перенося все лишения, преодолевая огромные переходы, страдая часто от голода и отсутствия обуви (Выделено мною. ‒ Э.Д.). Но нельзя отчаиваться. Пришло время доказать наши мужество и силу. Цель, которой мы дорожим и которую преследуем, должна вести нас к нашей отчизне, взывающей к освобождению и отмщению».

…После войны правительства великих держав предали Андраника и Армению, но воины Армении не пожелали предавать самих себя. Им было не до смеха. Они  говорили: «Лучше умереть, чем позволить своему собственному благоразумию затянуть себя в новую кабалу!». Продолжать войну было бессмысленно, но прекратить войну означало бы погубить народ. В любом случае они шли на самоубийство, потому что в мире у них не осталось больше друзей.

Весною 1916 г. армянские дружины были реорганизованы в стрелковые батальоны регулярной русской армии. Андраник не был согласен с этим решением. Он подал в отставку и покинул фронт.

В последующем армянские батальоны были преобразованы в полки. На их основе 13 декабря 1917 г., когда русская армия массово дезертировала под  влиянием октябрьского переворота, оголяя фронт, и единственными боевыми частями, сопротивляющимися турецкой армии оставались армянские, был создан Армянский корпус. Западноармянская дивизия Андраника вошла в состав Армянского корпуса.

…Правительства великих держав были заняты дипломатическими проблемами. Их война была окончена, наступило время разговоров. Для воинов же Армении настало время либо погибнуть, либо добиться великой победы. Но армянин слишком умудрен, чтобы верить в великие победы.

    Этими воинами были националисты, дашнаки. Они сражались за Армению, за армянский народ, потому что не знали, как иначе можно сражаться за жизнь, достоинство и родину. По - другому в мире не бывает. Только пушками. У дипломатов не нашлось времени заниматься Арменией. Выбранный дашнаками путь был плох; он был ни к черту, но это были великие люди и делали они то, что должны были делать. И тот армянин, который их презирает и ненавидит, либо невежественен, либо предатель. Они совершили смертельную ошибку, я знаю, то была смертельная ошибка, но это был единственный возможный выход.

   …То была роковая, но благородная ошибка, позволившая Армении стать Арменией. Конечно, это была очень маленькая, очень  незначительная страна, окруженная со всех сторон врагами, но зато на  протяжении двух лет Армения была Арменией, Ереван – ее столицей. Впервые за тысячи лет Армения была Арменией. 

 Я знаю, как глупо этим гордиться, но ничего не могу поделать с собой, горжусь, и все тут.

Армянский корпус – фактически армия Республики Армения, была, таким образом, создана до появления на свет самой Республики Армения. И ей очень скоро предстояло совершить великий подвиг под Сардарапатом. Баш-Апараном и Каракилисой.

В сложнейший период после провозглашения Первой Республики Андраник боролся за сохранение Карабаха и Зангезура в составе Армении.

Недовольство Андраника действиями Антанты и большевистской России по отношению к Армении, разногласия с руководством Первой Республики заставили его прибыть в апреле 1919 г. в Эчмиадзин, распустить свой отряд, все имущество отряда сдать Католикосу и эмигрировать.

С 1922 г. он жил в США, в городе Фресно в Калифорнии.

Умер Андраник 31 августа 1927 г. В 1928 г. его останки из США перевезли в Париж и похоронили на кладбище Пер-Лашез.

И только в 2000 г. его останки были перезахоронены в Армении, в воинском пантеоне в Ераблуре.

В долгие годы в стране «вождя мирового пролетариата» и «отца народов», продавших Армению туркам, и при продолжателях их «дела» был наложено настоящее, т.е. строжайшее табу (именно в его первоначальном «аборигенном» смысле – с угрозой уничтожения) на тему геноцида армянского народа в Турции. Мы не должны были знать, говорить, а тем более писать о героях нашей национально-освободительной борьбы. Так же была табуирована или представлялась в безбожно фальсифицированном виде история России, и, в частности, Армении за 1917‒1921 гг. (Правда, грамотный читатель резонно возразит, а история каких годов, и даже каких эпох всемирной истории  не была сфальсифицирована в советское время?!).

Современная молодежь никак не сможет себе представить, что такое «железный занавес». Мы – советские люди, советские армяне, в первую очередь, это пережили на своей шкуре.

Уметь не писать, уметь скрывать правду о величайшей национальной трагедии армянского народа от советских армян, вообще от советских людей, так мастерски, и так долго, как минимум полвека…

Любая запятая или точка, протолкнутая кем-то в печати о тех временах, глухие намеки становились актом мужества, порядочности и честности. И вот, приехал  в Ереван уцелевший Бакинский комиссар, член Политбюро, некоторое время занимавший формально самый высокий пост в советской империи, и упомянул в речи своей полководца Андраника, и этого было достаточно, чтобы начать, говоря по-современному, «раскручивать» великого героя.

В феврале будущего года мы отметим 150-летие Зоравара, одного из главных символов, а, может быть, главного символа национально-освободительной борьбы нашего народа в XX столетии.

Эмануил Долбакян