Сочинские вертолетчики были в числе тех, кто спасал людей в Спитаке 7 декабря 1988 года.

Во время обеда 7 декабря 1988-го года на работе я по привычке включил телевизор. Какие новости? Однако не было никаких новостей. Программу телепередач, опубликованную в газете, отменили, и на экране очень грустную музыку играл симфонический оркестр. Прильнул к штатной радиоточке. И по радио звучала классика…

Услышав по первой программе такую музыку, все советские люди давно знали: если на ТВ и радио в эфир одновременно выходит «просто симфонический оркестр» с трагической музыкой, то в стране « случилось что-то страшное», сравнимое со смертью члена Политбюро ЦК КПСС, гибелью парохода «Адмирал Нахимов» или Чернобылем…

Где-то в два часа дня 7 декабря 1988-го по Сочи поползли слухи: в Армении произошло страшное землетрясение. Тысячи погибших, разрушены целые города. Однако, никакой официальной информации. Вакуум. Блокада. Зона чрезвычайного положения. Надо понимать, что в то время еще в советской Армении шли митинги, неформальные лидеры требовали выхода из состава СССР. И вдруг все стихло…

А ближе к вечеру все-таки появилось первое официальное сообщение. Все стало ясно – в страну пришла большая беда.

7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту по местному времени в Армении произошло катастрофическое землетрясение. В эпицентре землетрясения ‑ городе Спитаке сила подземных толчков достигла 10 баллов (по 12-балльной шкале). В Ленинакане (ныне Гюмри) ‑ 9 баллов, Кировакане (ныне Ванадзор) ‑ 8 баллов. 6-балльная зона землетрясения охватила значительную часть территории Армении, подземные толчки ощущались в Ереване.

Вертолет до Еревана

Еще не было МЧС. И в таких случаях узнать хоть какую-то информацию можно было только у служб, которые привлекают к спасательным операциям. В Адлере такая служба была – это вертолетная эскадрилья. Мы позвонили командиру сочинских вертолетчиков Сергею Бозяну. Он сказал жестко и коротко:

-Вертолеты в готовности. Ждем команды…

- А можно с вами полететь?

- Попробуйте, если успеете…

Мы успели. Вечером 7 декабря 1988-го года в Сочи пришла команда на взлет. В салоне стандартного грузового МИ-8 установили дополнительные топливные баки. Вдвоем мы затесались где-то между этими баками, получив команду «шевелиться нельзя». Взлет! Три сочинских МИ-8 взяли курс на столицу Армении. Можете представить, что такое лететь из Адлера в Ереван на вертолете…

В нашем спасательном вертолете летел еще один сочинец. У него в Спитаке жили близкие родственники. До сих пор помню лицо этого человека. Его лицо было темно-серого цвета, глаза не моргали. Во время всего беспосадочного перелета он не проронил ни слова. Два раза падал в обморок и тогда мы давали этому человеку нюхать нашатырный спирт из авиационной аптечки.

Спустя несколько часов вертолет пошел на посадку. Ереван.

Ереван. Аэрпорт Эребуни. 7 декабря 1988 года

В аэропорту «Эребуни» приземлились за полночь. Было уже 8 декабря. Прожектора высвечивали посадочные площадки. На них друг за другом приземлялись тяжелые военно-транспортные вертолеты МИ-6. Они вывозили пострадавших из Спитака, Ленинакана и Кировакана. Открывались люки, и перед глазами представала жуткая картина – салоны «вертушек» были буквально набиты раненными людьми. Они стонали, плакали, кричали… Взлетно-посадочные полосы аэропорта оцепили машины «Скорой», и только от одного вида такого количества неотложек можно было оцепенеть…

Посадка очередного военного вертолета. К МИ-6 несутся «скорые». Разгрузка. Вой серен. Взлет. Помню, я вздрогнул, когда увидел номера ереванских машин - 23-86 АД, 35-61 АД, 14-67 АД. Кто-то прочитал без цифр АД…

На ночлег определили в гостиницу аэропорта. Под вой сирен никто не спал. Просто прилегли на еще теплые места, согретые экипажем летчиков из Иванова. Они улетели с ранеными вглубь страны. 8 декабря 1988 года в шесть утра сочинский экипаж вертолета МИ-8 Сергей Бозян, Александр Макаренко и Александр Берулава взял курс в зону бедствия.

В Спитак.

В зоне бедствия

В салон вертолета погрузили гуманитарный груз – воду, сигареты, гробы, хлеб, свечки. Через час наш вертолет зашел сел на стадион спитакской средней школы. От школы осталась только гора обломков. В момент землетрясения там шли уроки…

Стадион превратили в вертодром, больницу, морг и пункт эвакуации одновременно. Убитые горем люди, неистово откапывали из-под завалов погибших людей и относили в палатку с надписью «Морг». Как только замерли вертолетные лопасти, к командиру вертолета подошел человек с седыми от пыли волосами. Спросил тихо:

- Брат, гробы привезли?

- Да.

Мужчина едва сдерживался:

- Брат, гробов не хватает. Беда…

Восьмого декабря 1988 –го футбольное поле спитакской школы было эпицентром трагедии.

Еще не было «координации усилий сил и средств». Тем не менее, все работали молча и четко. В наш вертолет загрузили раненых. Тяжелых на носилках разместили на полу салона вертолета. Мы встали, уступив место сопровождающим.

Взлет. Через десять минут полета командир вертолета крикнул:

- Надо залететь в Ленинакан, там умирает девочка, ее только что достали из-под завалов, она жива. Требуется срочная госпитализация в ереванскую больницу. Меняем курс на Ленинакан!...

Быстрая посадка. Винты не выключают. Взлет. С девочкой фельдшер с капельницей и мама. Женщина теряет сознание прямо в вертолете…

Скорее! Не знаю, кто и как потом вспоминал этот полет. У меня перед глазами только одна картинка: вертолет высоту не набирая высоту, несется между опорами линий электропередач, вдоль разрушенных улиц, проделывая виртуозный воздушный слалом. ..

Надо было спешить. Спешили. Надо было успеть. Успели.

В аэропорту Эребуни сразу подъехали «Скорые». Раненых увезли. Загрузили хлеб и воду. Снова взлет. Не знаю, где сейчас эта девочка. Но знаю точно, что она осталась жива, благодаря сочинским вертолетчикам…

Горное село Гогоран

8 декабря 1988 год. Полдень. Следующий рейс был высокогорным. В село Гогоран. Дело в том, что люди в горных селах Армении вообще не понимали, что произошло. Информация, которая спускалась с гор, была тревожной. В селах паника. Люди обезумили от горя. Много погибших…

В экипаж нашего вертолета включили вооруженных солдат. Я не спрашивал зачем. Было понятно для того, чтобы организовать процесс вывоза людей, надо обеспечить безопасность при посадке в вертолет. Если будет давка, придется стрелять в воздух…

Груз все тот же - вода, хлеб, продукты, сигареты. Взлет. В горы долетели минут за тридцать. На «посадочной» площадке толпа. Садимся. Обезумевшие женщины бросаются к вертолету. Солдаты стреляют в воздух, одна из пуль цепляет винт. Все в шоке. Люди оцепенели. Все успокаиваются, как по команде и больше паники нет.

Разгружаемся. Берем на борт тяжелораненых. Командир вертолета Сергей Бозян, молча, посмотрит на лопасть винта:

- Взлетаем!

Этот рейс казался вечным. Двигатель вертолета все время захлебывался. Машину кидало в сторону, вверх, вниз. Я видел, как у командира сочинского МИ-8 из под-наушника тек пот.

Дотянули до Еревана. Людей оправили по больницам, вертолет осмотрели техники. Сказали: летать можно. Еще полеты. Снова раненные. Экипаж работал весь световой день, а вечером мы на попутном самолете улетели в Сочи, оставив наш экипаж в зоне бедствия.

Наступало 9 декабря. И с каждой минутой ликвидация последствий землетрясения становилась все масштабней, четче и организованней…

Трагедия Армении потрясла весь мир. В пострадавшую республику прибыли врачи и спасатели из Франции, Швейцарии, Великобритании, ФРГ, США. В аэропортах Еревана и Ленинакана приземлялись самолеты с грузом медикаментов, донорской крови, медицинского оборудования, одежды и продовольствия из Италии, Японии, Китая и других стран. Гуманитарную помощь оказали 111 государств со всех континентов.

На восстановительные работы были мобилизованы все материальные, финансовые и трудовые возможности СССР. Приехали 45 тысяч строителей из всех союзных республик. Трагические события дали толчок созданию в Армении и других республиках СССР квалифицированной и разветвленной системы предупреждения и ликвидации последствий различных чрезвычайных ситуаций. В 1989 году была образована Государственная Комиссия Совета Министров СССР по чрезвычайным ситуациям, а после 1991 года — МЧС России.

В Сочи я не раз виделся с участниками тех событий. Одно время, в Адлерском курортном городке жили «беженцы землетрясения», а санатории Кубани и всего курортного Юга России принимали раненых на лечение. Принимали как самых близких людей, принимали беду Армении близко к сердцу. Беда сближает людей, В Спитаке каждый из нас четко понимал простую истину: на нашей планете мы все братья - русские, казахи, армяне, белорусы, украинцы, немцы. Финны, французы и американцы нам тоже братья. И когда ты в беде, брат подставляет плечо…

Спустя столько лет, в этом своем понимании я только укрепился.

Справка «СП-Юг». По подсчетам специалистов, во время Спитакского землетрясения в зоне разрыва земной коры была высвобождена энергия, эквивалентная взрыву десяти атомных бомб, каждая из которых была подобна сброшенной в 1945 году на Хиросиму. Волна, вызванная землетрясением, обошла Землю и была зарегистрирована научными лабораториями в Европе, Азии, Америке и Австралии.

В результате землетрясения, по официальным данным, погибло 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова.

Землетрясение вывело из строя около 40 процентов промышленного потенциала Армении. Были разрушены или пришли в аварийное состояние общеобразовательные школы на 210 тысяч ученических мест, детские сады на 42 тысячи мест, 416 объектов здравоохранения, два театра, 14 музеев, 391 библиотека, 42 кинотеатра, 349 клубов и домов культуры. Было выведено из строя 600 километров автодорог, 10 километров железнодорожных путей, полностью или частично разрушено 230 промышленных предприятий.

По оценкам экспертов, катастрофические последствия Спитакского землетрясения были обусловлены рядом причин: недооценкой сейсмической опасности региона, несовершенством нормативных документов по сейсмостойкому строительству.

Фото Виктора Клюшкина