Война между турецкими националистами и Арменией (1920 года – прим ред.) сопровождалась протестами и прошениями. Армянофильские общества громогласно возмущались оставлением на произвол судьбы Армении и настаивали, чтобы «цивилизованный мир», в соответствии со взятыми обязательствами, спас мученический армянский народ от окончательного разорения и уничтожения. Порой проармянские группы беспокоили и даже приводили в замешательство Западные правительства, однако в конечном итоге им не удавалось изменить решения Союзников избегать вооруженного вмешательства в целях предотвращения турецкого нападения.

Сокрушительное военное поражение Армении совпало с торжественным открытием Собрания Лиги Наций. До Рождественских каникул 1920 г. и Собрание, и Совет Лиги обдумывали пути для помощи армянам. Однако, Лига контролировалась теми же странами, которые отвергли прямое вмешательство в турецко-армянскую войну. Более того, организация не имела собственных военных возможностей и ограничивалась моральным воздействием. Поскольку правительство Мустафы Кемаля рассматривалось основными державами как незаконная власть, даже моральное воздействие было бы в этих условиях бесполезным. Армянские представители изо всех сил доказывали, что прием Армянской республики в члены Лиги усилит международное положение их страны. Однако, ввиду того что, Устав Лиги Наций обязывал ее правомочных членов обеспечивать территориальную целостность всех государств-членов — эта ответственность и воспрепятствовала окончательному признанию. По иронии судьбы, британские и французские делегаты становились красноречивыми, говоря об обязанностях международного сообщества перед армянским народом, в то время, как у них были распоряжения собственных правительств избегать принятия каких-либо подобных обязательств.

Перерасчет Союзников

В генеральных штабах Союзных Держав никогда не думали, что армяне смогут защититься против России или совместного советско-турецкого вторжения. По окончанию мировой войны они были готовы списать Армению, как подпадающую под российскую и турецкую сферы влияния. В Лондоне начальник Имперского генерального штаба сэр Генри Уильсон возглавил действия военного министерства по отводу войск к конечным железнодорожным станциям в Месопотамии и Персии как первой линии обороны Британской империи. Рано или поздно кавказский край будет, как и полагается, затребован Россией. Военный министр У.Черчилль неоднократно обосновывал необходимость полного ухода Великобритании с Кавказа. Он включался в активный жаркий спор на эту тему с министром иностранных дел Керзоном, взявшимся поддерживать закавказские республики по моральным и, в частности, политическим соображениям. Британия, доказывал Керзон, громогласно обещала и обязывалась поддерживать армян. До тех пор, пока ему удавалось обеспечивать поддержку премьер-министра Д.Ллойд Джорджа, Керзон мог парировать прагматизм военного министерства, добившись сначала признания Союзниками де-факто трех закавказских государств, а затем и принятия обязательств о снабжении их оружием.

Британский гарнизон окончательно был выведен из Батума в июле 1920 г., однако Керзон пытался отстоять обещания своего правительства, настаивая на прямом выходе Армении к морскому порту Батум и на включении в ее состав восточных провинций Османской империи. Однако, соблюдая главенство интересов Британской империи, Керзон выражал также все более возраставший скептицизм, нетерпение и раздражение Арменией и другими закавказскими республиками, поскольку те доказывали свою неспособность отвечать на внешние посягательства относительно их независимости. Армяно-советские переговоры в Москве, последовавшие за советизацией Азербайджана и достигшие высшей точки подписанием 10 августа тифлисского протокола, ускорили процесс переоценки фактов в Форин Оффисе. В его записях появились множество нелестных замечаний об армянах, их ненадежности, ложных тревогах, двурушничестве и умении возлагать на других вину за собственные недостатки. В ходе турецкого вторжения армяне неоднократно требовали военного вмешательства Союзников, создавая впечатление, что они смогли бы отбросить турецкие армии, если бы Запад их не бросил.

Сдержанная поддержка и поощрение Союзников закончились для армян падением Карса и Александрополя. До этого Главный комиссар Британии К.Стокс убеждал свое правительство активнее поддержать Армению и даже выражал представителю Республики Армения Т.Бекзадяну свое недовольство по поводу невосприимчивости и пассивности Союзников. Однако после краха Армении на поле боя Стокс вновь подчеркнул, что Британская империя должна путем снятия с себя ответственности за греков, восстановить свои позиции в исламском мире и добиться взаимопонимания с Мустафой Кемалем. Он настаивал, что теперь армянам лучше будет заключить мир с турками и отказаться от грандиозных замыслов объединенной Армении, чем, примкнув к большевикам, оставить последнюю реальную возможность независимости (что поставит под угрозу жизненные интересы Британии в Азии) (1).

6 ноября полковник Стокс телеграфировал в Лондон, что вторжение кемалистов в Армению изменило политическое равновесие: теперь турки хотели добиться контроля над Азербайджаном, в то время как большевики старались удержать его любой ценой. Разногласия между этими двумя отверженными властями казались неизбежными. Вели-кобритания относилась враждебно к обеим, но не собиралась воевать ни с одной из них. «Настал момент обеспечить дружбу одной из них против другой... Дружба с Турцией обойдется нам отказом от нашей политики поддержки греческого продвижения в Турции. Она приведет к переходу на нашу сторону всего ислама; а для продолжения Восточной империи существенно, чтобы ислам был на нашей стороне», телеграфировал Стокс, добавляя, что он может установить контакт с Мустафой Кемалем через своих тифлисских агентов (2). Он также посоветовал британской главной штаб-квартире в Константинополе остановить подготовку погрузки на корабль оружия и боеприпасов для Армении, поскольку армяне уславливаются о перемирии с турками. Теперь он предлагал передать это снаряжение Грузии, полной решимости противостоять нападению как большевиков, так и турок (3). Военное министерство быстро воспрепятствовало отправке дополнительного оружия Армении, а 13 ноября служба Адмиралтейства издала приказ не поставлять больше горючего этой стране (4).

В Константинополе армянские религиозные руководители встретились с Верховными комиссарами Союзников, чтобы выразить свое недовольство, что те игнорировали их неоднократные предостережения о тайном турецко-большевистском сговоре и что Союзники предпочли не выполнять положения Мудросского перемирия, позволявшего им оккупировать, в случае беспорядков, какую-либо или даже все провинции Турецкой Армении. Верховный комиссар Британии сэр Дж. де Робек сообщал по секрету Форин Оффису: «Я конечно мог лишь заверить их в сохраняющемся сочувствии... Однако я не мог не избежать чувства, что причины краха Армении настолько же моральные, насколько и материальные. Прими сочувствие Союзников когда-нибудь более конкретную форму, и армяне возможно воодушевились бы на оказание более серьезного сопротивления, чем то, которое я склонен считать возможным в данном случае» (5).

Изменения в настроениях Союзных Держав было очевидным для армянских представителей. 12 ноября Т.Бекзадян писал своему правительству: что днем раньше он видел Стокса, который «наконец сорвал с себя маску и заявил, что если бы он был правителем Англии, он содействовал бы кемалисткому движению, так как это антибольшевисткое движение, и содействуя Кемалю, Англия подымет свой упавший престиж в мусульманском мире... Ясно, что от британцев нам нечего ждать» (6). 14 ноября Оганджанян отдал распоряжение Бекзадяну, что поскольку Стокс несомненно отражает текущую политику Британии и связан с доверенными лицами Мустафы Кемаля, его нужно попросить найти основы для армяно-турецкого соглашения, исходя из новых британских воззрений. Стоксу нужно было дать понять, что Армения может подчиниться предлагаемому им ходу действий и что встреча с представителем кемалистов является желательной (7). Оганджанян ссылался на полковника Кязим-бея [Дирик], прибывшего в Тифлис, чтобы заверить правительство Грузии в отсутствии у турок-националистов агрессивных замыслов против их страны. Стокс знал о местопребывании Кязима и опосредствованно помогал осуществлению 15 ноября неофициального рандеву в частном доме, где Бекзадян смог бы определить, можно ли достичь мирного договора без советского вмешательства (8). Встречу сорвало возобновление военных действий в Армении, однако 16 ноября Оганджанян сообщил Бекзадяну, что правительство оказалось вынужденным принять тяжелые условия генерала Карабекира о перемирии и что оно попытается заключить мир без внешнего посредничества. Бекзадяну следовало продолжать обсуждения с представителями Союзников, турок и большевиков в Тифлисе (9). Через два дня Бекзадян докладывал, что Кязим-бей снова отложил их встречу, явно из-за успехов турецкого оружия. Стокс и другие чины Союзников старались избегать Бекзадяна, вновь пытавшегося дать совет своему правительству, что никакой помощи с Запада не прибудет и что Армении следует проводить прямые переговоры с турками или с русскими (10).

Александр Хатисян, который должен был возглавить армянскую мирную делегацию, приехал инкогнито в Тифлис, чтобы посовещаться с комиссарами Союзников, а при возможности и с Кязим-беем. На встрече 19 ноября Кязим-бей сказал Хатисяну, что турки вторглись в Армению, чтобы принудить ее отказаться от Севрского договора и вести дело с националистами напрямую, а также чтобы обеспечить должное обращение с мусульманами в Армении. Ангорское правительство, утверждал Кязим, желает существование стабильной Армении как буфера от России. В ответ на запрос Хатисяна, как далеко станут продвигаться турки, Кязим-бей ответил, что раз уж наступление началось трудно сказать, где окончится его ход. Турки, сознавая, что азербайджанцы с нетерпением ожидают их прибытия, были озабочены тем, что большевики развернут большую армию для удержания этого края и возможно даже для советизации Грузии (11).

Встретившись с полковником Стоксом, Хатисян объяснил, что у его правительства нет выбора, кроме как заключить мир с турками или большевиками. Он был склонен поверить, что британцы согласятся с предпочтительностью иметь дело с турками. Сейчас Армения была готова принять значительно меньшую территорию, чем жалуемую ей по Севрскому договору. Хатисян хотел знать, одобрит ли подобный мир Правительство Его Величества и, если да, то станут ли британцы стороной переговоров. В противном случае условия были бы крайне не-благоприятными для Армении, и в них отсутствовал бы любой элемент устойчивости. Армянский народ, продолжал Хатисян, в тумане. С одной стороны, донесения сообщали, что Союзники, и особенно англичане, содействуют кемалистам, чтобы повернуть турок против большевиков; а с другой стороны большевики давали заверения, что они могут добиться благоприятного урегулирования вопросов с Турцией, если только Армения откажется от Севрского договора и станет сотрудничать с большевиками в их Восточной политике. Большевики не настаивали, чтобы Армения приняла Советский строй, полагая, что в свое время это неизбежно произойдет. Армянское правительство, заключал Хатисян, хочет мира, но оно добивается условий, которые в максимально возможной степени устраивали бы Правительство Его Величества (12).

Когда Стокс доложил эти сведения Форин Оффису, его специалист по Востоку Д.Осборн написал: «Мир с Турцией явно предпочтительней и логичней, однако, к сожалению, мы не можем быть стороной переговоров. Если договор представляет Армении достаточно земли, то мы можем впоследствии поддержать это и игнорировать окончательное решение През[идента] Вильсона. Это соревнование за заключение мира с Арменией и относящаяся к нему пропаганда показывают, что большевистско-националистический союз может расколоться из-за противостоящих стремлений обеих сторон на Кавказе. Думаю, нам следует послать уклончивый ответ». Помощник министра Дж.А.С.Тилли неточно предполагал: «Я прихожу к заключению, что тот вид условий, который выработают турки, будет соответствовать обещанию удовлетвориться нынешними пределами Армянской республики. Не думаю, что это удовлетворит Державы, но если замыслы Президента Вильсона [о границах] окажутся преувеличенными, то наличие предлагаемого договора может оказаться хорошей причиной для их изменения. Договор с Турцией конечно же лучше, чем договор с большевиками». Из Форин Оффиса Стоксу телеграфировали: «Ясно, что мы не можем быть стороной договора с националистами, но мы сознаем, что у армян может не быть выбора, альтернатива договора с Советами будет несомненно хуже» (13).

(Продолжение следует)

Фрагменты из книги: Ованнисян Р. Международные отношения Республики Армения 1918-1920 гг. Ереван, 2007. Перевод Г. Махмурян.

Примечания