Доклад Назарбекова об армянском корпусе

29 мая, 2013 - 14:05

В конце 1912 г. в Петрограде образовался Армянский национальный Комитет, который возложил на себя задачу — ходатайствовать путем сношения с соответствующими правительствующими учреждениями и лицами как России, так и иностранных держав об урегулировании управления областями турецкой Армении и улучшении невыносимого положения населения в этих областях. Министр иностранных дел и товарищ его г. Нератов явившимся к ним делегатам Комитета выразили согласие содействовать возбужденному ходатайству и обещали принять все меры к разрешению возбужденного вопроса в положительном смысле(1). В том же смысле высказались и послы иностранных держав (Англии, Франции и Америки).
Заручившись соответствующими мандатами указанных лиц, из Петрограда был командирован за границу доктор Я. X. Завриев (2), которому было поручено по этому вопросу войти в сношение с армянскими комитетами в Лондоне и Париже и, кроме того, видеться с Погосом Нубар Пашой(3) и совместно с ними возбудить ходатайство перед правительствами этих держав (Франция и Англия) о жизненном для армян вопросе. Хлопоты эти увенчались некоторым успехом, ибо тогда же были назначены в областях Турецкой Армении генерал-губернаторы из лиц, состоящих подданными маленьких европейских держав (кажется Голландии и Норвегии). В 1913 г. в Петроград приезжал Погос Нубар Паша для переговоров с министром иностранных дел России о том, чтобы русское правительство оказало бы полное свое реальное содействие в этом деле. Назначение генерал-губернаторов хотя и состоялось(4), но Турецкое правительство приняло все возможные меры к оттяжке приведения в исполнение этой меры, и благодаря этому назначенным генерал-губернаторам так и не удалось прибыть к месту назначения (хотя один и прибыл, но не вступил в отправление своих обязанностей).
Тут разразилась война и вопрос, конечно, заглох.
Младотурецкая партия, предвидя неизбежность войны с Россией и желая обеспечить себя от выступления против Турции армян, обратилась к армянский партии «Дашнакцутюн» с предложением, что если в случае войны с Россией армяне окажут помощь Турции, то они гарантируют им автономию после окончания войны. Партия «Дашнакцутюн» предложение это отвергла. Тогда они предложили оставаться во время этой борьбы пассивными. На это также не получили желательного ответа (показание доктора Я. X. Завриева).
С началом военных действий в 1914 г. на западе, армяне, предвидя неизбежное выступление Турции против России, желали принять живое участие в этой войне, поэтому через свои комитеты возбудили ходатайства в Петрограде и Тифлисе перед русским правительством о том, чтобы дать возможность им принять посильное активное участие в войне с турками, и тем самым стать на защиту общих с Россией интересов и совместно с союзниками, с одной стороны, защитить и оградить свой очаг и свои семьи от вероломного выступления Германского союза, а с другой стороны, иметь нравственное право перед миром просить о самоопределении своего народа, так много пострадавшего. Армяне хотели выставить значительные силы, но на это Кавказское правительство не дало согласия, в виду предположения, что у турок в Малой Азии нет больших сил, хотя доктор Завриев и указывал на то, что турки сосредоточили значительные силы, но этим указаниям не придали особенного значения. Вообще в Тифлисе у высшего русского командного состава было весьма преувеличенное мнение о неуязвимости русско-турецкого фронта. Беспечность эта впоследствии повела ко многим несчастьям.
Выступление Турции совместно с центральными державами особенно близко коснулось интересов народов, населяющих Кавказ, а потому естественно, что народности эти (а в особенности, и главным образом — армяне) были сильно заинтересованы в благоприятном исходе ее, с одной стороны, в видах ограждения себя самих, а с другой — в видах освобождения своих братьев-армян, населяющих Турцию, от турецкого ига. Вот почему армяне с первого момента возникновения боевых с Турцией действий, нервно следили за всеми перипетиями боевых действий союзной армии и напрягали свои силы, дабы оказать всякое содействие благоприятному и успешному окончанию навязанной братоубийственной и кровопролитной бойни.
С началом открытия военных действий в 1914 г. с одушевлением, с энтузиазмом армяне заполнили ряды Кавказской армии. В частях их было до 40–50%, а 2-й и 3-й корпуса в таком составе двинулись в Европейскую Россию, для действий против Германии и Австрии.
Правительство изъявило согласие на формирование нескольких отдельных армянских добровольческих самостоятельных дружин, на что и последовало распоряжение Верховного Главнокомандующего. В сентябре 1914 г. приступили лихорадочно к формированию 4-х дружин. Во главе этих дружин стали народные герои: Андраник, Дро, Амазасп и Кери. Дружины эти быстро пополнены и двинуты с объявлением войны с Турцией; 1-я — в Персию, 2-я — в Алашкертскую долину, 3-я — в Башкей и 4-я— в Ольтинском направлении. Численность дружин была от 1000 до 1200 человек. Тут были люди со всего света. Дружины организовались и содержались на национальные средства, а от правительства было отпущено 200 000 рублей для начала дела и ежемесячно отпускалось по 10 р. на каждого добровольца.
Делом организации и содержания дружин руководило национальное Бюро, которому армянским обществом (российских и заграничных армян) оказывалась широкая помощь. Дружины были причислены к регулярным частям и выполняли как разведывательные, так и операционные задачи.
С самого начала военных действий дружины принимали большое участие в боевых действиях и заслужили лестные отзывы начальников отрядов.
После декабрьских боев в 1914 г. дружины, сильно потрепанные беспрерывными боями и переходами, были отведены в тыл для отдыха и пополнения. В начале 1915 г. был создан Араратский отряд, под начальством Вартана, состоящий из 2-й, 3-й и 4-й дружин, который вошел в состав [бригады] генерала Николаева и принимал главное участие во взятии Вана и очищении всего южного Ванского побережья.
Первая дружина действовала в Персии под Дильманом в разгроме отряда Халил-бея и в его преследовании, а после она была направлена тоже в Ван.
Дальше все дружины принимали горячее участие в наступлении 4-го корпуса в июне и июле 1915 г. После июльских неудач и отступления, дружины, после отхода, были отведены в Эривань, где они в течение 2-х месяцев пополнялись людьми и снаряжением и в конце сентября выступили на передовые позиции. За время отдыха была сформирована 7-я дружина под начальством кн. Аргутинского. 1-я дружина участвовала во взятии Битлиса, 2-я — Хныса, 3-я действовала на южном берегу Ванского озера, а 4-я и 7-я — в Персии, на Урмийском направлении (5). 7-я (Аргутинского) до конца ноября 1915 г. работала в Ванском районе, охраняя линию Востан-Ван у с.Хан, против неприятеля, наступавшего через Мокус и Шатах.
Для пополнения этих дружин в Эривани был [создан] запасный полк. Контроль над дружинам находился в руках распорядительного комитета.
За время своих боевых действий дружины несли значительные потери убитыми и ранеными. Дружины оказали значительные отличия. Все командиры дружин были награждены Георгиевскими крестами.
Семьи убитых и раненых, за малым исключением, содержались на национальные средства.
Летом 1916 г. дружины были переформированы в стрелковые армянские батальоны (6 батальонов), которые составили одну армянскую стрелковую бригаду.
После переворота в 1917 г., когда в Европейской России украинцы и другие народности стали требовать сформирования своих национальных частей, тогда и армяне стали хлопотать о том же.
Председатель Керенский ничего не имел против этого, но разрешение из ставки, вследствие быстрых перемен в личном составе после выступления Корнилова, затянулось до половины ноября.
19 ноября 1917 г. был отдан приказ Главнокомандующего Кавказского фронта о сформировании Армянского корпуса и одной Кавалерийской бригады. С распадением русской армии и с ее уходом с фронта, народности, населяющие Кавказ, были предоставлены самим себе, и естественно, принуждены были спешно формировать свои собственные национальные войска (корпуса: армянский, грузинский и мусульманский, дивизии: польская и греческая) дабы хоть отчасти заполнить оставляемые уходящими русскими войсками обширные позиции и тем оградить родину от вторжения турок, которые, воспользовавшись уходом русских войск, начали двигать
свои войска на Кавказ.
Нужно было спешить с формированием корпуса, так как с фронта уходили части неудержимо, бросая и уничтожая богатое имущество. Брошенное имущество и склады спешно принимались и оберегались армянскими национальными военными советами и разными армянским организациями во всех местах, где только возможно было. Все было направлено к тому, чтобы создать части корпуса для высылки на фронт.
С помощью населения и всех общественных организаций спешно приступили также к формированию из местных жителей частей в своих районах для защиты от мусульман, при их выступлениях. В это же время всюду турецкие эмиссары вели сильную пропаганду против армян. Мусульманское население, благодаря этой пропаганде, сильно мешало формированию армянского корпуса. Оно задерживало передвижение частей, провоз снаряжения, обмундирования, продовольствия и пр., нападая на ж.-д. на ст. Садахло, Сандар, и в районах, населенных мусульманами по Эриванской, Караклисской, Макинской, Джульфинской дорогам, портили телеграфную и телефонную связь и местами разрушали пути сообщения.
Грузины, делая вид, что они сочувствуют формированию корпуса, в действительности при первой возможности старались мешать этому под разными предлогами.
Вот при каких тяжелых обстоятельствах приходилось формировать корпус, между тем противник уже открыл военные действия.
Обстановка была следующая: нужно было занять громадный фронт от Калкита почти до Башкалы. Всего имелось лишь [6] полков 2-х бат. состава, хотя и был приказ о разворачивании этих полков в 3 бат., но приказ не успели выполнить, так как он был получен во время отхода русских частей, которые с собой увлекали армян, препятствуя им силой оставаться на позициях. Солдат заставляли следовать за ними на Северный Кавказ. 1, 3, 4, 6 полки стояли около г. Эривани, 2-й полк на Мушском направлении, 5-й — на Ванском.
Так как нужно было занять громадный район фронта, для чего, конечно, недостаточно одного корпуса: решено было сформировать еще одну сводную дивизию, которая была переименована в особый отряд. Как видно, в период формирования корпуса и после ухода русских войск, на границе завоеванных в Турции областей находились исключительно национальные части армянских войск.
В начале января 1918 г. обстановка рисовалась следующим образом: в Тифлисе формировался штаб армянского корпуса из русских армян, батареи и парки 1-й дивизии, кавалерийский полк и штаб сводного отряда. Штаб 1-й дивизии в Александрополе, и 2-й дивизии в Эривани.
Несмотря на то, что за дело формирования было приступлено с громадной энергией и подъемом, тем не менее, болезнь, которою была заражена русская армия, не могла не отразиться на солдатах остальных народностей, в том числе, конечно, на солдатах-армянах. Вот почему ряды национальных войск туго заполнялись, и успешность формирования национальных войск шла из ряда вон плохо.
Штабы, личный состав офицеров были заполнены довольно быстро, но солдаты шли очень неохотно, и в конечном результате, когда приходили приказы Главнокомандующего занять войсками тот или другой район, лишь армянские войска, и те в незначительном числе, могли выполнить непосильные для них задачи.
Немалую роль в неблагоприятном формировании армянских войск сыграли слухи о зверствах, творимых турками над беженцами, которые сотнями тысяч покидали насиженные ими места и уходя вглубь страны, увлекали с собой и своих сыновей и мужей, долженствующих встать в ряды войск. Дезертирство, имевшее место и в русских войсках, начало принимать большие размеры, и к довершению всего, дезертиры стали уходить из рядов войск, унося с собой оружие, снаряжение, беря и тут пример с русских солдат, которые, покидая Кавказ, уносили с собой все оружие и увозили всю артиллерию. Оружие армянам нужно было для защиты своих
очагов от мусульман.
При таких условиях не имелось возможности давать военным элементам, вливавшимся в войска, все необходимое для борьбы с врагом, имевшим большой опыт за три года войны с русскими войсками и ободренным слабым сопротивлением, оказываемым кучками храбрецов-добровольцев.
При этом Кавказское правительство, несмотря на сравнительно большой процент армянских войск, в сравнении с остальными национальными войсками, старалось чинить всевозможные препятствия к достаточному снабжению армян вооружением и боевыми припасами и ставило ряд необъяснимых в то время препятствий к своевременной готовности армянских национальных
войск. На фронте, оставленном русскими войсками, оставались лишь спешно сформированные части (кроме 2-го и 3-го полков) под управлением еще существующего штаба фронта Кавказской армии.
В Эрзинджане Эрзинджанский полк из русско подданных армян, служивших в туркестанских полках 2-го туркестанского корпуса, в Эрзеруме — Эрзерумский полк (из турецких армян), Эрзерумский запасной полк. Туда же перекинуты были из города Эривани 3-й армянский полк — 2 бат. (и 6-я рота 4-го полка). Из эрзерумских частей был сформирован Эрзерумский отряд, а впоследствии эрзерумский отряд и Эрзерумский запасный батальон сведены в особую бригаду с дивизионом горной артиллерии особого отряда. В помощь регулярным частям во многих частях была сформирована милиция (хумбы) Сепу, Мурада, Тер-Гевондяна, Торгома, Пандухта и пр.
От г. Хныса до Ванского озера позиции в стороне Муша и Битлиса занимал 2-й армянский полк, в помощь ему из турецких армян были сформированы хнысский и караклисский полки, впоследствии слившиеся во вторую бригаду особого отряда.
Южнее, в Ване, находился 5-й полк, и в помощь ему сформированные из турецких армян 1, 2, 4 Ванские полки, составившие впоследствии 3-ю бригаду Особого отряда. Охрана Макинской ж. д.
была поручена Макинскому полку и Макинскому ж. д. батальону.
Видя тяжелую обстановку армян, турки и курды в январе 1918 г.перешли на всем фронте в наступление и окружили Эрзинджан. Эрзинджанский полк, после ряда кровопролитных боев, 7 января пробился через долину Ефрата и 1 февраля присоединился к Эрзерумскому отряду.
Дальнейшие бои в районе Мелижан-Таки-Дараси-Илиджа были не в пользу армян. Турецкая артиллерия была значительно более обученной — весь февраль под Эрзерумом шли значительные бои.
27 февраля отряд принужден был оставить Эрзерум, причем во имя сохранения жизни населению (мусульманскому, так как только оно и осталось) было решено пороховых и динамитных складов (1000 пудов пороха и 2000 пудов динамита) не взрывать, так как все население погибло бы. Масса складов продовольствия, боевых припасов и орудий была оставлена в Эрзеруме за невозможностью вывести ранее, ввиду отхода русских войск, которыми была занятаузкоколейная дорога.
Эрзерумский отряд стал отходить в беспорядке на Сарыкамыш. Отход прикрывала конница Мурада и Торгома.
1 марта отряд сосредоточился в Сарыкамыше, хотя передовые части (Торгома) были в Караургане и Зивинском перевале.
27-го же февраля был отдан приказ об отходе и Хнысского отряда, отошедшего частью на Кеприкей, Каракурт, частью на Кон,Меляскерт и Караклис.
1 марта, согласно приказу Главнокомандующего, Армянский корпус был переименован в отдельный, а штаб армии расформирован. Начальник штаба армии был назначен начальником штаба корпуса, некоторые лица из штаба армии влились в штаб корпуса.
В конце февраля штаб корпуса с I конным полком переехал в Александрополь. 2 марта командир корпуса вместе с оперативным отделением штаба переехал в Сарыкамыш.
Тем временем в тылу продолжалась усиленная работа по формированию частей дивизии и Особого отряда, а также по вывозу из громадных сарыкамышских складов боевых припасов, снаряжения, обмундирования, продовольствия и пр. материального богатства. Вся эта работа усложнялась недоброжелательным отношением наших мусульман и курдов, которые продолжали портить связь и дороги.
На борьбу с ними приходилось отправлять с фронта, где была большая нужда в боевых единицах, значительные силы и вступать с ними в бой. Большим препятствием к вышеуказанному служила
малочисленность подвижного состава. На все просьбы в Тифлис в центральное правление о высылке подвижного состава и бронированных поездов корпус получил отказ, а между тем и то и другое
высылалось в Сарыкамыш в значительном количестве грузинскими секциями для забора богатств из сарыкамышских складов.
В начале марта приказом Главнокомандующего последовало назначение комендантов крепостей Карса и Александрополя, без подчинения первоначально командиру корпуса. Район Ольты и Ардаган был включен в сферу Грузинского корпуса, но спустя некоторое время, грузинский корпус отказался выполнить возложенную на него задачу. От этого задача обороны Сарыкамыша, Карса и Александрополя значительно усложнилась, так как сил армянских было недостаточно для выделения в этом направлении особого отряда.
Противник с 9 на 10 перешел в наступление в районе Караургана. Штаб корпуса, согласно распоряжению Главнокомандующего, переехал 10-го в Александрополь. Во главе обороны стоял начальник 1-й дивизии. Несмотря на то, что из Александрополя экстренно были посланы подкрепления и пополнения, все-таки для правильной обороны позиции они были незначительны. Нужно было выиграть время для разгрузки Сарыкамыша и приведения крепости Карс хоть в какое то обороноспособное состояние. Части особой дивизии были направлены на Селим и на Николаевск во исполнение боевого приказа. Поэтому пришлось прибегнуть к помощи разных хумбов, в особенности для охраны флангов. Элемент очень неустойчивый и ненадежный.
Турки повели энергичные атаки фронтальные с обхватом обоих флангов, а в особенности нашего правого. Отряд сопротивлялся без смены и отдыха 11 дней, не имея почти ни обуви, ни шинелей, несмотря на снег и морозы, и только будучи угрожаем обходом правого фланга со стороны Бардусского перевала, принужден был отступить на Бегли-Ахметскую позицию, что и выполнил образцово с 21 на 22 марта, взорвав оставшиеся незначительные склады. После отхода, на третий день начальник отряда хотел перейти в наступление, но погода (сильный туман) не позволила этого выполнить. Было приступлено к укреплению позиции.
Падение Батума почти без сопротивления сильно подействовало на моральное состояние войск. Всем ясно было видно, что армянские войска одни должны сражаться с противником и что задача стала гораздо сложнее и труднее.
4-го апреля посетил Александрополь Главнокомандующий кавказским фронтом вместе с французским представителем, осмотрел части, расположенные там (резерв корпуса) и остался очень доволен видом последних. После этого он поехал в Карс, где осмотрел крепость, нашел, что много сделано за короткий срок для обороны крепости. 6-го поехал на позиции, тут шел бой. Турки перешли в наступление, после получения подкрепления целой дивизии. Остался очень доволен состоянием войск, что и выразил командиру корпуса. Для обороны громадной позиции Бегли-Ахметской [сил] было недостаточно, резервов почти не было. Все стояли на позициях при ужасной погоде, снег с дождем, без смены. Всеми средствами мусульмане в тылу и правительство в Тифлисе старались мешать подвозу подкрепления, отказом в подвижном составе и задержкой вооруженными бандами, пулеметами и даже орудиями на станциях Сандар и Садахло.
8, 9 и 10 апреля с боем войска шаг за шагом стали отходить к наружному Карсскому крепостному району — к Ах-бабе и Араваратским укреплениям. 10 апреля была получена телеграмма за подписью председателя Совета министров Чхенкели и Военного министра Одишелидзе, что перемирие заключено с турками, надлежит сдать крепость Карс туркам, для чего надлежит войти в переговоры с турецким командным составом. Турки должны до сдачи быть допущены к крепости и веркам, не доходя 5 верст.
Когда эта телеграмма стала известна войскам (она каким-то образом раньше стала известна, чем командиру корпуса) она страшно подействовала на моральное состояние их.
По прямому проводу был запрошен Главнокомандующий, Национальный Совет, но ничего нельзя было добиться. Видимо кто-то с целью мешал. Когда войска увидели наших парламентеров, направляющихся к туркам, это оказало большое влияние на солдат слабых духом: многие солдаты, жители Карской области, ринулись к своим семьям для спасения их. Дороги моментально были заполнены беженцами, никакая сила не могла их остановить. Все это направилось через Карс в Александрополь, что
не могло не подействовать на войска и вызвало беспорядки как в отряде, так равно и в крепости. Соглашение состояло об отводе войск за Арпа-чай, согласно Брест-Литовскому договору, т. е
к границам 1876 года. Несмотря на заключение перемирия и на соглашение, турки продолжали наступление за указанную черту. Пришлось открыть огонь из крепостных орудий и этим лишь остановить дальнейшее наступление. Кроме того, обходные колонны (целая дивизия) стали заходить со стороны Мацры с целью отрезать наш Карский отряд, но высланный своевременно из корпусного резерва отряд парализовал этот обход турецкой кавалерии у с. Кизил-Чахчах. Бегли-Ахметский отряд, согласно распоряжению, отходил к Арпа-Чаю, задерживая шаг за шагом на позициях.
Туда отошел и гарнизон крепости, а комендант с некоторыми лицами остался в крепости для сдачи.
Командир корпуса через Главнокомандующего просил правительство войти в соглашение с турецким командным составом о разрешении оставить за нами укрепления, расположенные по ту сторону Арпа-чая у Александропольской крепости, так как без этих крепостных верков оборона крепости Александрополь очень затруднительна. Ходатайство это не было уважено.
Части первой дивизии и первой и второй бригады особого отряда отошли за Арпа-Чай сильно расстроенными и поредевшими, так как многие солдаты пошли спасать свои семьи и имущество. Беженцев было непомерное количество. Вместе с армянами были молокане и русские. Из-за громадного числа их нельзя было выполнить условия об отходе отряда из Карса в 3-х дневный срок. По отходе пришлось заняться приведением частей в порядок и укреплением позиций на флангах крепости Александрополь. Но в виду того, что Александрополь-крепость была слабая и мало обороноспособная, то приказано было немедленно укрепить Джаджурский перевал. Части Эриванского отряда отошли также к границе 1876 года.
До 15 мая части продолжали пополняться прибывающими дезертирами и приводить материальную часть в порядок, а из складов продовольствие, патроны, снаряды и прочее постепенно перевозить в Эривань и Караклис. Этой работе сильно мешали беженцы: армяне, русские и греки. Их было громадное количество, г. Александрополь, в особенности, был ими запружен. Никакие силы не могли урегулировать порядок в городе и на вокзале, вырвать у беженцев вагоны, занятые ими, для нужд эвакуации.
После отхода от Карса, где было оставлено громадное количество припасов боевых, продовольствия и разного имущества, чувствовался во всем большой недостаток. В Эриванском и Нахичеванском уездах, несмотря на перемирие, продолжали повторяться боевые столкновения с мусульманами и турками. Конечно это делалось под руководством турецких офицеров и разных их комиссаров.
15 мая утром около 2 часов был доставлен коменданту крепости от турецкого командного начальства пакет, написанный на турецком языке. Офицер требовал немедленного ответа. Не имея переводчика, комендант поехал на ближайший турецкий пост для перевода этой бумаги. Штаб корпуса 13 и 14 мая переехал в Караклис, остался в городе лишь командир корпуса с несколькими офицерами. Пакет заключал требования турецкого командного состава об очищении Александрополя, о сдаче железной дороги от Александрополя до Джульфы и об отводе войсковых частей от Александрополя на 20 км. Ответ требовалось дать в 6 часов, а пакет был доставлен в половине седьмого. Когда комендант ехал к турецкому посту, то турки уже перешли границу боевыми цепями и наступали на город и крепость. Комендант, вместо того, чтобы возвратиться обратно и открыть огонь по противнику, так как противник уже открыл артиллерийский огонь по городу из крепостных орудий, продолжал ехать к посту. Тогда части, находящиеся на позиции в крепости, открыли огонь по цепи.
На позиции стояли части еще не пополненные и не вполне сформированные. Бой завязался серьезный. Турки повели фронтальную атаку с охватом флангов. Накануне в Александрополе было собрано более 8500 дезертиров. До распределения их по частям они были размещены в крепости и в городе. При первых выстрелах они рассеялись и невольно внесли панику. Первая дивизия стояла в резерве
уступами на флангах. Она, к сожалению, не дала должного отпора на флангах, стала быстро уходить за Джаджурский перевал. Принятые меры против этого не оказали действия. Бой вел исключительно фронт. Он оказывал упорное сопротивление. Андраник со своим отрядом стоял между Александрополем и Ахалкалаки. У него было до 3500 человек пехоты и конницы с артиллерией. Ему было послано приказание двигаться на Александрополь и ударить в тыл турецким частям, захватывающим наш правый фланг. Это приказание не было исполнено (6). Он стал отходить по направлению к Джалал-оглы.
Крепостной гарнизон и части, находящиеся на линии крепости, продолжали оказывать упорное сопротивление. Видя, что фланги обойдены и что грозит отряду пленение, командир корпуса приказал войти в соглашение с турками — ночью гарнизону и всем частям отойти к Джаджурскому направлению, а коменданту с некоторыми лицами по его усмотрению остаться в крепости для сдачи ее. Отряду, находящемуся на левом фланге и состоящему из первой и второй бригад особого отряда — отходить на Эриванский отряд.
С отходом частей уроженцы Эриванекого уезда и близлежащих местностей оставляли ряды частей для спасения своих семейств. Туда же направился второй конный полк, состоящий исключительно из эриванцев.
Таким образом произошел ряд событий одно вероломнее другого: сначала — сдача Батума, потом приказ об оставлении без боя крепости Карс вследствие подписанного перемирия, в финале — переход турок через Арпа-чай у Александрополя во время перемирия, и армянские войска, недостаточно сформированные и сплоченные и притом, с одной стороны, изнуренные беспрерывными боевыми действиями и ужасной погодой, а с другой — объятые ужасом турецких зверств, окончательно дезорганизовались, потеряли боеспособность и стали дезертировать и расходиться, присоединяясь к армии беженцев, которые к этому моменту представляли стихийное море бегущих и ищущих спасения людей.
Таким образом, турецкое требование о сдаче железной дороги и об отходе от этого города на 20 км. — было выполнено. Казалось бы, турки должны были остановить дальнейшее свое наступление. Но, к сожалению, этого не было.
Турки, спустя несколько дней после падения Александрополя, повели свое наступление на всем фронте. Эриванский отряд постепенно стал отходить за Аракс. Завязались бои на всем фронте, а главным образом, в трех пунктах: около Караклиса, Баш-Абарана и Сардара-бада. Тут шли упорные бои с переменным успехом, а в особенности, в двух последних — были значительные успехи. Андраник, занимая выгодные позиции: безобдальские горы и Джелал-оглы, не оказал туркам достаточного сопротивления и очистив эти пункты, поставил в тяжелое положение Караклисский отряд.По линии ж. д. на Сандар и Садахло задерживались мусульманами не только одиночные люди, но и команды; расстреливали их беспощадно, а в особенности офицеров. Таким образом было расстреляно даже несколько начальников частей.
Отходя вглубь своей страны, войска оставались без продовольствия, снаряжения, имея с собой массу беженцев, голодных и раздетых. Положение создалось очень и очень тяжелое, и поэтому решено было согласиться на все условия, требуемые турками для заключения мира.
1 июня был заключен мир на весьма невыгодных условиях. Таким образом окончилась тяжелая борьба на главном фронте. Но армяне продолжали вести борьбу еще на Бакинском фронте, где задержались благодаря татарским наступлениям в Елизаветполе эшелоны армянских войск, идущих с западного фронта в Закавказье, закаленных в суровых боях.
Татарские банды, в течение всей войны способствовавшие успеху турецкого оружия, впоследствии явно присоединились к турецким войскам и так сказать усилили их мощь, давая им не только живую силу, но предоставляя им необходимые для питания этапы,на которых были заготовлены провиант, продукты и фураж.
Естественно, при таком положении дел армянин-солдат, желая оградить свою семью от зверств, как со стороны врага, так и соседей-татар, не мог спокойно оставаться в рядах войск и бежал к себе, думая своим присутствием и оружием в руках хоть несколько защитить себя и семью от всевозможных насилий и убийств, чинимых его семье с обоих сторон.
Вся эта грустная история в жизни армянского народа за последние два года небезызвестна всем, а в особенности державам Согласия, так как представители их в бытность среди наших войск для связи и наблюдения за ходом развивавшихся событий на Кавказе, не могли не видеть всего того, что творилось над армянским народом, с какой энергией он работал над созиданием национальных войск, дабы оказать посильное содействие державам Согласия, и конечно делали соответствующие доклады своим правительствам. С распадом Закавказского правительства, с отделением Грузии и Азербайджана армяне вынуждены были объявить свою самостоятельность и, будучи предоставлены самым себе, тем не менее, ни на одну секунду не покидали оружия, продолжая тем привлекать на себя взоры и силы противника и таким образом имели, вместе с городом Баку, против себя около восьми турецких дивизий, долженствовавших при отсутствии этого армянского фронта, быть переброшенными на запад на помощь Германии.
Несмотря на голод, охватывающий страну, на отсутствие одежды и пр., снаряжение и боевых припасов, ничто не могло поколебать стойкости этого народа, и к моменту развязки разыгравшейся драмы на Западе, армяне имели твердое и крепкое ядро, могущее быть брошенным в любом направлении, если, конечно, того требовала бы обстановка. Несмотря на то, что грузины для ограждения своих интересов, безопасности и прочности созданной ими республики прибегнули к помощи и покровительству Германии, а азербайджанцы к покровительству Турции, армяне, будучи замкнуты в незначительном участке и окружены со всех сторон врагами в этом «концентрационном» лагере, ни на секунду не думали последовать примеру своих соседей и мечтать о союзе с врагами всего мира с тем, чтобы спасти свое физическое существование ценой предательства и выступления против [стран] Согласия, совместно с которым они провели всю войну. Армяне решили или погибнуть, или добиться справедливого решения своей участи, которого они ждали лишь от держав Согласия, и даже в минуту особенного успеха германо-турецкого оружия и полного своего бессилия — не протянули руки и не просили покровительства ненавистных победителей.
Таким образом, армянский народ со своими войсками, до конца оставаясь под оружием, принимал посильное участие в борьбе с врагами всего мира и вместе с державами Согласия способствовал ослаблению вражьей мощи, а потому конечно справедливо заслужил внимание со стороны этих держав и смеет рассчитывать принять участие в благоприятных результатах, к которому приведет окончание войны, и тем вознаградить себя за те исключительные жертвы, которые понес этот народ, предоставленный самому себе и окруженный со всех сторон врагами

14 февраля 1919 г. Генерал-лейтенант Назарбеков
г. Эривань

ЦГИА РА. Ф. 121. Оп. 2. Д. 92. Л. 6–12. Машинопись.
Заверенная копия (7).

(1). 2 октября 1912 г. к императору Николаю II с просьбой стать гарантом западных армян обратился католикос всех армян Геворк V. 26 ноября 1912 г. посол России в Турции Гирс сообщил министру иностранных дел Сазонову о тяжелом положении турецких армян, об их желании проведения реформ, предусмотренных Берлинским трактатом, под контролем России.
(2). В декабре 1912 г. Я. Х. Завриев выехал в Константинополь, где имел встречу с Гирсом, о чем Гирс 24 декабря доносил министру Сазонову.
(3). Погос Нубар-паша 12 ноября 1912 г. кондаком католикоса Геворка V был уполномочен составить национальную делегацию для сношения с государствами, подписавшими Берлинский договор 1878 г. для осуществления реформ в Западной Армении.
(4). Генеральными инспекторами были назначены Вестенанк (Голландия) и Гофф (Норвегия).
(5). Примечание генерала Кулебекина, сделанное его рукой на рукописи.
(6). 16 мая ген. Андранику дана задача — охранять Лорийскую степь. См.: Запись в дневнике боевых действий арм. корпуса // ЦГИА РА. Ф. 121. Оп. 2. Д. 28. Л. 15.
(7). Копия заверена в апреле 1919 г. капитаном Абазовым, секретарем комиссии об участии армян в Первой мировой войне.

Комментарии Ваагна Агляна.
Цитируется по: РУССКИЙ СБОРНИК: Исследования по истории России / Ред.сост. О. Р. Айрапетов, Мирослав Йованович, М. А. Колеров, Брюс Меннинг, Пол Чейсти. Том VI. М.: МОДЕСТ КОЛЕРОВ, 2009, с. 150-162

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image