Вы говорите по-армянски?

24 января, 2015 - 13:58

При рождении ему дали высокое и гордое имя Родина, в конце Великой отечественной звучащее как манифест, а в мирное время переделанное узколобыми чиновниками в трюизм Родион. Недавно исполнилось 70 лет Родиону НАХАПЕТОВУ — российскому и американскому актеру и режиссеру. Нахапетов — человек яркой и непростой судьбы. Его мать Галина Прокопенко прошла Вторую мировую войну в партизанском отряде, отец Рафаил Нахапетов так и остался для сына чужим, неизвестным человеком. Были в его детской жизни нищета, болезнь, детский дом. Все это закалило юношу, сделало решительным и целеустремленным. В течение последних 25 лет живет и работает в США.

Осознание армянскости пришло к Нахапетову в Америке, в Калифорнии, в общении с тамошними армянами. А в 2004 году его пригласили в Армению снимать многосерийную картину “Моя большая армянская свадьба”. Участие в создании фильма дало ему главное — встречу с армянскими родственниками, приобщение к своим корням, примирение с судьбой. Родион Нахапетов об отце: “...Мама рассказывала легенду, что мой отец был героем, что он погиб. В юности я размышлял: может быть, во мне чего-то недостает, я виноват, что отец не испытывает ко мне никаких чувств? Я воспринимал ситуацию глазами мамы, она плакала, она никогда не была счастлива как женщина... Только за два года до смерти отец рассказал своим сыновьям, что у него есть еще один сын. Бываю на могиле отца. Конечно, простил, но он остался чужим человеком. Я рад, что больше не испытываю той злобы и отторжения, что прежде”.
В 1999 году была опубликована книга воспоминаний Родиона Нахапетова “Влюбленный”. Есть в ней и армянские фрагменты.  ...Мы позвонили одному из богатейших людей Америки, хозяину киностудии “Метро-Голдвин-Майер” (МГМ) Керку Керкоряну. Буквально на следующий день нам была назначена встреча в студийном офисе. В дверях кабинета нас приветствовал сам всесильный магнат — элегантный и доброжелательный. На вид не более пятидесяти, но я уже знал: в Америке выглядят моложе своих лет.
— Как дела? — спросил он меня как старого знакомого. — Рад встрече!
— Я... я тоже, — сказал я в ответ. — Я много слышал о вас еще в России.
Кркорян рассмеялся:
— Неужели? Я всего лишь владелец студии, не более того.
За спиной Кркоряна стоял целый ряд “Оскаров”. Я указал на это золото:
— Вы столько сделали!
— Это студия. Я тут совершенно ни при чем. Признаться, я особенно-то и не лезу в творческие вопросы.
Это прозвучало искренне.
— Меня больше интересует, — продолжал Кркорян, улыбаясь, — как бы повыгоднее эту студию продать. И купить солидную авиакомпанию.
— Не слабо, — шепнул я Наташе.
— Вы говорите по-армянски? — спросил Кркорян.
— Нет, не говорю. Отец был армянин, но я рос с мамой, она украинка.
— Ах вот как! — сказал Кркорян.
Мы с Наташей коснулись последних фильмов МГМ. Кркорян не поддержал разговор. Тогда мы стали говорить об уникальной музыкальной фильмотеке МГМ — лучшей в мире. Тоже никакой реакции.
— Вы приехали в гости или по работе? — неожиданно спросил Кркорян.
— У меня есть несколько синопсисов, — сказал я.
Кркорян улыбнулся:
— Понятно. Что ж, желаю удачи!
И протянул на прощанье руку.
Мы ушли. До сих пор не могу понять, зачем ему нужна была эта пустая встреча. Любезность? В Голливуде любезность? Трудно поверить. Может, армянская кровь? Да, но этих армян в Калифорнии как песчинок на пляже. Что же тогда?
...Новое знакомство. Популярный в Лос-Анджелесе художник Юроз. На одной из вечеринок мы оказались с ним за одним столом. Он пять лет назад эмигрировал из Армении. Услышав, что я прибыл из Москвы, он шепнул своей подруге Дэби, что я сотрудник КГБ и подослан, чтобы следить за ним. Он даже пересел от меня подальше.
Наташа представила меня как знаменитого в Союзе кинодеятеля.
— Его фильмы в России даже дети знают!
Юроз не выдержал.
— Интересно, — язвительно протянул он. — Какие же это фильмы?
Наташа бойко перечислила. Как только Юроз услышал название “Не стреляйте в белых лебедей”, его лицо преобразилось.
— Это вы сделали “Лебедей”?
Я кивнул. Юроз облегченно вздохнул и дружелюбно протянул мне руку:
— Меня зовут Юроз. Юрий Геворкян. А вас как?
— Нахапетов. Родион.
— Наапетов? — не произнося буквы “х”, переспросил Юроз и повернулся к Дэби с улыбкой: — Он тоже армянин. Представляешь, это режиссер моего любимого фильма.
— О, да?

***

...Я рос, не задаваясь вопросом, почему мама одинока. С годами до меня дошло: отец не только жив, но и имеет другую семью.
Как это произошло?
Во время войны мама, беременная мной, находилась в немецком концлагере. Отец, не дождавшись ее освобождения, женился на другой женщине. Когда мама вернулась, отец, увиливая от алиментов, потерялся где-то в Татарии. Я был ему не нужен!
...В это время начались съемки документальной картины. Несколько интервью с эмигрантами мы сделали в Лoc-Анджелесе, затем отправились в Нью-Йорк. Съемки на Брайтон-Бич, в Центральном парке. Потом намечалась поездка в Париж, где нас ждал наследник Российского престола Великий князь Владимир Кириллович. Там же, в Париже, предполагалось взять интервью и у Рудольфа Нуреева. Но прежде — Нью-Йорк. Отснятого в Нью-Йорке материала хватило бы на десять фильмов. У всех интервью был единый остов: свобода!
То, что не было подчинено режиссуре Давыдова, а возникало спонтанно, мне очень нравилось и давало надежду, что фильм может вырулить на широкий простор.
— Кого ждем?
— Писателя Сергея Довлатова, — отвечает Давыдов и нетерпеливо смотрит на часы.
Наконец в кафе появляется высокий, привлекательной наружности человек. Ему под пятьдесят.
— Я Довлатов. Извините за опоздание. О! У вас уже все готово? И камера? И вопросы? Ну что ж, начнем.
Из-за недостатка времени режиссер забывает представить меня Довлатову.
Зажигается сигнальный огонек камеры, и я с места в карьер задаю первый вопрос:
— Вы были свободны в России?
Вдруг Довлатов “берет меня в фокус”:
— Простите... А вы не Нахапетов?
Камера работает, я должен реагировать.
— Да.
— Бога ради извините, что не признал вас сразу. Вижу знакомое лицо, но... Как вы оказались здесь? Как устроились?
Вместо того чтобы отвечать ведущему, Довлатов сам стал задавать вопросы. Мне пришлось отвечать. Получилось смешно, естественно, документально. Жаль, что это непринужденное начало беседы Давыдов потом выбросил.
...Пришло лето 1991 года. Так и не получив признания, а значит, и денег, я повесил нос. У Наташи тоже дела не ладились. Сбережения таяли катастрофически быстро, приближая день развязки. На что мы рассчитывали? Продать дом?
Возвращение в Россию обсуждалось, но все еще оставалось на периферии наших планов. Даже приглашение Параджанова не смогло перетянуть чашу весов.
Сначала мне позвонил его ассистент и сообщил о запуске фильма под названием “Исповедь”.
— В главной роли он видит только вас, — сообщил ассистент. — Это большая честь — сыграть самого Параджанова, не правда ли?
Сославшись на занятость, я отказался.
Позвонил Параджанов:
— Родион, прошу тебя, не отказывайся. Представь, как важна эта картина. Это моя исповедь. Если ты откажешься, фильма не будет.
Незадолго до моего отъезда в США мы случайно встретились с Параджановым в коридоре “Мосфильма”. Говорили о чем-то несущественном. По его пристальному взгляду я догадался, что он изучает меня. И вот телефонный звонок.
Мне помнились его “Тени забытых предков”, “Цвет граната”, но меня как актера никогда не воодушевляла стилистика фильмов Параджанова. Вместе с тем я признавал его авторскую уникальность, мощную силу его киноэтнографии. Мой телефонный разговор с Параджановым подходил к концу.
— Ну так что? — спросил он меня уставшим голосом. — Будешь сниматься?
— Я бы с радостью, — искренне сказал я, но... я выдержал паузу, — но я, правда, очень занят... 
— Сколько ты еще будешь занят? — перебил он меня. — Я приостановлю подготовительный период.
— Н-не знаю, — уклончиво ответил я. — Думаю, что долго.
— Надолго занят... — раздумчиво повторил он мои слова.
— Да, надолго. К сожалению.
— Ну, что ж... Придется ждать.
— Нет, не надо жда...
Я не успел договорить, Параджанов повесил трубку.
— Мне кажется, я его обидел, — сказал я Наташе, испытывая неловкость, что придумал такую липовую отговорку. Что за глупость! Чем уж я так занят?
— Надо было согласиться! — сказала Наташа. — Сколько они будут тебе платить?
— Я не спрашивал.
Наверняка мало, да разве в этом дело? Как мог я уехать и оставить жену в такой трудный момент?

Подготовила Ева КАЗАРЯН

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image