В Музее А.И.Хачатуряна экспонируется интереснейшая выставка “Рахманинов — Шаляпин — взгляд из XXI века”. Представлены экспонаты из фондов московского Музея М.Глинки: фотографии, картины, афиши, письма, артефакты, личные вещи. Об артисте и музыканте, об армянском следе в судьбе великого русского певца пишет наш читатель Георгий ГАЛЕЧЯН.

Судьбоносные линии жизни Федора Шаляпина и Сергея Рахманинова сошлись в Мамонтовском оперном театре в 1897 г. в Москве. Их дружба продолжалась до кончины Шаляпина — в 1938 году. Рахманинов тогда написал: “Шаляпин никогда не умрет. Умереть он не может. Ибо он, этот чудо-артист с истинно сказочным дарованием, незабываем. И слух о нем пошел по всей земле, не только всей Руси великой. Да, Шаляпин — богатырь. Так было. Для будущих поколений он будет легендой”.
После окончания консерватории Рахманинов стал работать дирижером в Мамонтовском театре в Москве, где, встретившись с Шаляпиным, сразу определил его высокое природное дарование. Они сошлись сразу и стали разучивать партию Бориса Годунова. Постраничное разучивание Годунова сочеталось с уроками теории музыки и гармонии. “Он вообще старался музыкально воспитать меня” — впоследствии вспоминал Шаляпин. Федор легко схватывал основы теории, но усидчивостью не отличался, так что не раз приходилось выслушивать едкие замечания друга. И так всю жизнь.
...Появившись на свет в бедной крестьянской семье, Федор испытал все тяготы трудного детства. Пел в церковных хорах, был статистом. В Астрахани, куда добралась семья, спасаясь от голода, юный Федор иногда пел в церкви за весьма скромную плату. Однажды спел в оперном спектакле — бесплатно... В поисках вокального будущего Федор добрался до Баку. Здесь он обнаружил труппу старого знакомого антрепренера Семенова-Самарского, который ставил опереточные спектакли. Федору удалось принять участие в некоторых спектаклях и даже исполнить партию Жермона в “Травиате”. Однако труппа, к несчастью, распалась и его надоумили поехать в Тифлис. Столица Грузии встретила его дружелюбно. Федор вскоре нашел антрепренера итальянской оперной труппы Р.Ключарева, в которой нельзя было петь по-русски, хотя там было всего два итальянца. Шаляпина все же взяли в труппу и некоторое время он исполнял роли Валентина в “Фаусте”, Жермона в “Травиате”... Однако — надо же — и эта труппа распалась. Снова голод и ночевки в заброшенных сараях, случайные выступления в садовых эстрадах. Коллеги посоветовали Федору зайти к профессору пения Усатову, бывшему артисту императорских театров. Шаляпин, уже решивший вернуться в Казань, все же накануне отъезда зашел к Усатову.
— Вам что угодно! — неласково встретил он. Федор пояснил.
— Ну что ж, давайте покричим! Молвил профессор и сел за рояль и заставил спеть несколько арпеджио. Затем спросил: — Не поете ли что-нибудь оперное?
Федор вызвался спеть арию Валентина. Когда он взял высокую ноту и стал держать фермато, профессор перестал играть и ткнул пальцем в бок. Это было больно и Федор замолк.
Затем повис вопрос: — Что же, можно мне петь? Профессор ответил: — Должно.
Шаляпин, повеселев, сказал, что он решил поехать в Казань и петь в опере. За пять месяцев скопит 500 рублей, которые он привезет для уплаты за учебу.
— Бросьте все это! Ничего вы не скопите! Знаю я эти дела. Оставайтесь здесь, учитесь у меня, денег за учение я с вас не возьму.
Федор был поражен. Затем Усатов сказал, что напишет своему знакомому, чтобы тот взял его на работу. Дал ему записку к владельцу аптеки. Аптекарь, прочитав письмо, спросил, знает ли он какие-то языки.
— Малороссийский, — ответил Федор.
— Не годится. А латинский? Жаль. Ну, вы будете получать от меня 10 рублей в месяц. Вот вам за два месяца вперед.
— А что надо делать?
— Ничего. Нужно учиться петь и получать у меня за это по 10 рублей в месяц.
Потом Шаляпин комментировал: сказка какая-то. Один человек будет бесплатно учить меня, другой же будет платить за это деньги!
Этим человеком оказался Константин Алиханов, председатель правления Тифлисского коммерческого банка (деньги которого экспроприировали Камо со Сталиным и переслали Ленину в Швейцарию), председатель Императорского музыкального общества, основатель Тифлисской консерватории, спонсор, как бы сейчас сказали, Федора Шаляпина.
Через несколько лет, когда Шаляпин стал солистом Императорских театров Петербурга и Москвы, он прислал Алиханову свой портрет с надписью: “Добрейшему Константину Михайловичу Алиханову от искренне благодарного Ф.Шаляпина 17/11.95 г.”.
Дмитрий Усатов был не только преподавателем вокала, но и воспитателем.
Однажды на уроке Усатов сказал: — Послушайте, Шаляпин, от вас пахнет. Вы меня извините, но это нужно знать! Жена моя вам даст белье и носков, — приведите себя в порядок. И не надо шмыгать носом во время обеда!
Усатов велел Федору разучить одну арию и романс и отправил его знакомиться с кружком любителей музыки Тифлиса, “квартировавший” в доме Арцруни. В Тифлисской музыкальной среде его еще называли “кружок Арцруни”. В присутствии многочисленных любителей музыки дебют Шаляпина прошел очень успешно. Потом к Шаляпину подошел итальянец Фарини, один из членов кружка, и объявил, что он будет получать 15 рублей в месяц и предложил свою помощь.
Шаляпин с Усатовым подготовил третий акт “Русалки” и серенаду Мефистофеля для музыкального кружка. После выступления в “кружке Арцруни” “страшно аплодировали, публика даже встала”. На следующий день в газете “Кавказ” появилась статья Василия Корганова (Барсег Корганян (1865-1934) — музыковед, публицист, пианист. Автор первого в России исследования о Бетховене), в которой он сравнивал Шаляпина со знаменитым басом Мариинского театра Петровым. Шаляпин эту первую хвалебную статью запомнил на всю жизнь.
К началу нового сезона Федор осторожно спросил Усатова, не попробовать ли ему поступить на сцену казенного театра.
— Отчего же нет? Попробуем! Будете и петь, и учиться у меня. Надо только выучить несколько опер — сказал Усатов.
После второго прослушивания Шаляпин подписал контракт и в свои 20 лет стал солистом Тифлисского оперного театра. Федор начал ходить на репетиции и однажды услыхал, как дирижер Труффи говорил кому-то: “Какой кароши колос у этот молодой мальшик!”
В конце оперного сезона Шаляпину дали бенефис за то, что он оказал делу больше услуг, чем от него ожидали. Бенефис имел большой успех. Собралось много публики, Шаляпину подарили золотые часы, серебряный кубок и 300 рублей со сбора. Усатов вытравил надпись со старой, когда-то ему преподнесенной ленты, сделал новую надпись золотом Шаляпину и преподнес ему лавровый венок. Шаляпин этим очень гордился.
Сезон кончился. Захотелось поехать в Москву, центр артистической жизни. Усатов намерение одобрил, дал рекомендательные письма к управляющему императорских театров Пчельникову, к дирижеру Альтани, режиссеру и еще кое-кому. Шаляпин прибыл в Москву летом, в самое неудачное время, когда театры закрыты, ответственные персоны Большого театра отсутствуют. Побродив по Москве, Шаляпин поехал в Петербург. Здесь ему повезло больше, он устроился в Панаевский театр, где ставились оперные спектакли, дирижером Труффи он был хорошо встречен и вскоре стал там выступать.
Его заметили, похвалили и он пошел в Мариинский театр к их главному дирижеру Направнику и спел ему арию из “Фауста”. Шаляпину устроили пару прослушиваний и потом заключили с ним контракт. В результате он стал солистом императорского театра, и следующий сезон пел в Мариинском театре. Летом следующего года знакомый баритон Соколов предложил поехать на Всероссийскую выставку в Нижний Новгород, где была московская оперная труппа Мамонтова, и попробовать выступить с ними. Нижний Федора очаровал, но еще больше его очаровал сам предприниматель Савва Мамонтов, который в конце этого сезона уговаривал Федора перейти работать в его труппу и работать в Москве. В результате так и получилось. Он встретился с Рахманиновым, вместе они сделали постановку “Бориса Годунова”, которая стала одной из самых успешных работ в биографии Шаляпина. И тут подарок судьбы. Он получает телеграмму от миланского театра La Scala, ему предлагают петь в “Мефистофеле” Бойто и спрашивают его условия. Федор не поверил, думал, что это чья-то шутка. Два дня провел в волнении, не спал, не ел. Затем отправил телеграмму в Милан, назначая 15000 франков за 10 спектаклей в надежде, что дирекция театра не согласится на это. Но миланцы согласились. Чувство радости чередовалось с чувством страха. Рахманинов был первым, с кем поделился новостью Федор. Рахманинов сказал: — Отлично. Поеду с тобой. Я буду заниматься музыкой, а в свободное время помогу тебе разучивать оперу. Дирижером спектакля был молодой Артуро Тосканини. Во время первого же представления (1901 г.), когда Шаляпин закончил Пролог, в зале что-то громко и странно треснуло, Федор испугался: в зале творилось что-то несусветное, публика безумствовала. Успех был оглушительный. Так началась настоящая артистическая карьера русского певца.

* * *

Шаляпин с огромным успехом гастролировал по столицам мира и только один раз побывал в Тифлисе. В 1915 г. Василий Корганов предложил певцу приехать в Тифлис и дать благотворительный концерт для беженцев армян из Турции. Это произошло в сентябре 1915 г. в Тифлисском оперном театре. Шаляпин благоговейно поцеловал сцену и сказал: “Здесь я родился как артист!”