Писатель из Украины Александр ХОХУЛИН свое творчество определяет как “Мемуары русского львовянина. Ироническая проза о межнациональных отношениях за западе Украины”. Щепетильная тема, там она воспринимается весьма остро. Хохулин рассказал в своем блоге занятную историю об Армянском соборе Львова, о том, как Католикос Вазген Первый предлагал на средства Св.Эчмиадзина реставрировать запущенный собор. Увы, ожидать нечто подобное от нынешнего пастыря даже в Армении вряд ли возможно.

Вчера проходил по Краковской мимо входа в Армянский собор, глянул на широко распахнутые ворота и поймал себя на мысли, что никогда через эти ворота не проходил.
Глянул на часы — до назначенного делового свидания оставалось еще минут двадцать — и зашел в собор. Внутри было хорошо. В общем небольшой собор показался непривычно просторным. Сколько раз я когда-то водил гостей Львова в этом интерьере, плотно заставленном в те годы стеллажами с иконами и рядами деревянных скульптур!
Мои собственные воспоминания — отдельная тема. А вчера вспомнились мне два рассказа уже давно покойного бывшего директора Национального музея во Львове (в те годы Музея украинского искусства) Георгия Даниловича Якущенко. Интереснейшие рассказы!
Более тридцати лет тому назад я сидел в его крошечном кабинете в здании на Драгоманова и слушал. Рассказчиком Якущенко был хорошим.
— Ты же знаешь, что знаменитый итальянский кинорежиссер Витторио де Сика снимал свои “Подсолнухи” у нас, на Украине?
Я кивнул головой — фильм, снятый в 1969 году, был громким, и я его, конечно, смотрел.
— Так вот, был он тогда и во Львове, а я ему наши фонды показывал в соборе. С переводчиком, конечно. Ну, вожу его по собору, показываю наши иконы, скульптуры, резьбу. А он прослушал всю экскурсию, много вопросов задавал, а в самом конце спрашивает меня:
— Господин Якущенко, я вот обратил внимание, что в этом прекрасном соборе довольно прохладно и вообще он мало приспособлен для хранения таких бесценных собраний. А что, какое-то отопление здесь нельзя установить?
Якущенко невесело засмеялся, посмотрел на меня:
— Ну, что я ему мог ответить! Сам понимаешь! Что я ему мог ответить!
— И что? — поинтересовался я.
— Да что! Как обычно, начал ему объяснять, что проблемы, конечно, уже решаются. Дескать, подготовлена соответствующая техническая документация, проведен большой объем подготовительных работ, скоро приступим к реализации наших планов. Само собой, имеют место некоторые проблемы с финансированием... И тут, ты понимаешь, он засмеялся и говорит мне: “Да, видимо, мне не понять ваших загадочных славянских душ. Вы знаете, господин директор, если представить себе, что вы подарили мне три иконы из вашей замечательной коллекции, то я бы одну из них продал у себя в Италии и за эти деньги построил бы музей для двух оставшихся! А вы говорите, что их здесь пять тысяч и у вас нет денег на отопление! Ах, эти загадочные славянские души!”
Якущенко махнул рукой и замолчал. Я подхалимски посочувствовал начальнику:
— Ему легко говорить, а денег-то действительно нет, Георгий Данилович.
Он мрачно глянул на меня:
— Деньги, между прочим, можно было бы и найти. Да только... — и он опять махнул рукой.
— Что — только? — полюбопытствовал я.
Якущенко глянул на меня:
— Между нами. Был тут один у меня. В свое время. Зашел, оглянулся и спрашивает, не может ли кто-нибудь подслушать наш разговор. Я его успокоил, он сел и говорит мне:
— Я нахожусь у вас по поручению Католикоса Всех Армян Вазгена Первого. Нам известно, что на балансе вашего музея находится Армянский собор, в котором размещено ваше фондохранилище. Я все правильно говорю?
Я ему отвечаю:
— Да, правильно, и что из этого следует?
А он мне:
— Меня уполномочили передать вам наше предложение. Мы знаем, что собор находится в неудовлетворительном техническом состоянии, и готовы профинансировать все необходимые работы по его ремонту и реставрации.
А я ему говорю:
— Уважаемый товарищ, вы осознаете, что речь может идти о сотнях тысяч или даже миллионе рублей.
А этот армянин улыбнулся и говорит мне:
— Меня уполномочили передать вам, что сумма может быть любой, мы в средствах не ограничены.
Я говорю:
— А что же вы хотите взамен, там, между прочим, как вы правильно отметили, наше фондохранилище?
А армянин, понимаешь, опять улыбнулся и говорит мне:
— Мы все прекрасно понимаем, музей государственный, и фонды надо где-то хранить, пусть они там и дальше хранятся, только в отремонтированном и отреставрированном помещении. Нас и такой вариант устраивает.
Тут я еще сильнее заерзал на своем стуле:
— И что же вы, Георгий Данилович?
Якущенко выразительно на меня посмотрел:
— А что я!? Ты что, маленький, сам не понимаешь? Директор государственного музея, коммунист Якущенко будет брать деньги от армянского попа на ремонт фондохранилища? Чтобы меня из партии исключили? Отказал я ему, понятное дело...
И он в третий раз махнул рукой.

Подготовила
Елена Шуваева-Петросян