Итак, 3 февраля Генеральный прокурор РА Геворг Костанян сдержал свое слово и обратился к своему российскому коллеге Юрию Чайке  с предложением передать армянскому правосудию Валерия Пермякова – военнослужащего срочной службы, проходившего службу в 102-й российской военной базе в городе Гюмри и остающегося главным фигурантом трагедии, происшедшей в том же городе нынешнего года.

Пойдя на этот шаг, генпрокурор, по словам его советника Кристине Мелконян,  руководствовался 6-й статьей двустороннего Соглашения между РФ и РА о правомочиях и взаимном правовом содействии в вопросах, связанных с функционированием российской военной базы на территории Республики Армения. Костанян направил Чайке ходатайство относительно передачи прпоизводства уголовного дела, возбужденного по поводу убийства в Гюмри семерых граждан Армении (напоминаем: жертвами преступления стали Сережа Аветисян, его супруга Асмик Аветисян, их дочь и сын – Аида и Армен, невестка Асмик  Погосян, двухлетняя внучка Асмик; выжил только самый младший – 6-месячный внук Сережа, однако через несколько дней умер и он – медикам не удалось его спасти, полученные ребенком поврежде ния оказались слишком серьезными для такого крохотного человечка).

Таким образом, Геворг Костанян, можно сказать, предметно подкрепил свое заявление, сделанное десять дней спустя после гюмрийской трагедии, о том, что о н обязан обратиться к российской стороне с ходатайством о передаче лица, совершившего это преступление, армянским правоохранительным органам. В том же заявлении Костанян подчеркивал, что для подобного ходатайства необходимо располагать достаточными доказательствами, более того – все обстоятельства случившего следует проверить самым тщательнейшим образом.

Откликнется ли Юрий Чайка на обращение Геворга Костаняна, пока неизвестно. Все-таки пока ведется предварительное расследование, и об окончательно сформулированных доказательствах говорить, видимо, пока не приходится. А расследование может затянуться на месяцы, а то и более: фигурирует несколько версий, и все надо детально отработать, досрочно рапортовать об успехах здесь, по меньшей мере, неуместно. Конечно, ни при каком конечном результате погибшую семью не воскресить. Однако правосудие обязано, в конце концов, сказать свое слово. Убийца – или убийцы, это как следствие обнаружит – должен быть выявлен и приговорен к наказанию по всей строгости закона. Это, как говорится, не обсуждается.

С учетом вышеупомянутых фактов, достаточных оснований для ходатайства Г.Костаняна, казалось бы, нет. Тем не менее, документ составлен и отправлен адресату. О чем известно далеко не только отправителю и получателю. Вряд ли, думается, юрист такого высокого уровня, как генеральный прокурор Армении, руководствовался при этом преимущественно эмоциями, а не аргументами. Возможно, в данной ситуации он попытался со своей стороны несколько смикшировать волну общественного возмущения, чтобы избежать повторения публичных акций, в том числе и в столице. Что ж, до перерастания протестов в бунты и “армянский майдан” – на что явно кое-кто рассчитывал, как в Армении,  – ситуацию, уже начавшуюся было угрожающе шататься, как кариесный зуб, властям удалось притормозить.  Надолго ли – зависит, в первую очередь от их дальнейших действий.

“Народ требовал, чтобы Валерия Пермякова передали армянской стороне,- отметила в комментарии электронному медиа-ресурсу Armlur.am Тамара Яйлоян, назначенная вначале адвокатом солдата-потрошителя, но впоследствии отказавшаяся от этой миссии.-  Люди считали, что будет справедливо, если правосудие свершится не просто в Армении, но и самими армянскими правоохранительными структурами. На мой взгляд, это во многом и побудило нашего генпрокурора обратиться с ходатайством в Москву. А еще он пообещал принять меры для того, чтобы добиться передачи дела Армении”.

  Кстати, отклик из России на ходатайство Костаняна уже последовал. Правда, не от Юрия Чайки, а от руководителя Института стран СНГ Константина Затулина. Который заявил, что передавать солдата армянской стороне нельзя, поскольку “первым преступлением, которое он совершил до убийства, было дезертирство”. То есть, наверное, линия такая: раз в свое время убежал из российской части, то пусть и сейчас им занимается российское правосудие. Правда, г-н Затулин заверил, что суд состоится в Армении – на территории 102-й базы. И весь процесс будет максимально открытым для армянского социума. Включая даже, быть может, телетрансляции из зала суда.

Пока, наверное, трудно сказать, будет ли дан однозначно положительный ответ  на ходатайство Генерального прокурора РА. Вместе с тем, имеет быть концептуальная оценка К.Затулина, которая, в принципе, внушает определенные надежды.

На содержании у формы

Вообще-то, передача Пермякова Армении – если истинным и единственным преступником в итоге окажется именно он – изначально нелегитимна уже в законодательном аспекте. Дело в том, что, согласно пункту 1 статьи 61 Конституции Российской Федерации, “гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству”. Надо, наверное, исключение сделать для данного неординарного случая, внеся, в порядке двусторонней договоренности, коррективы в существующеую сегодня договорно-правовую базу, регулирующую отношения между Арменией и Россией. Или срочно предоставить Валерию армянское гражданство…

Получается, что с момента передачи подозреваемого под юрисдикцию российских армейских структур его возвращение обратно невозможно по закону. Вместе с тем, никто не оптменял Договора о дислокации российской военной базы на территории РА, 4-й пункт которого гласит,  что рассмотрение тех преступлений, которые были совершены служащими базы на территории Республики Армения, осуществляется по законам РА. Это положение не распространяется только на преступления, совершенные на территории данной  базы, или если преступление было совершено в отношении граждан РФ и заходящих на базу лиц, или если совершенное преступление было военного характера. Думается,  даже самое пылкое воображение и изощренние крючкотворство не позволит расценить убийство местной гражданской семьи за четыре километра от военной базы как преступление в отношении граждан РФ или как военное преступление. То есть, приоритетными в данном случае становятся законы РА, а не РФ. Или законы обеих стран могут быть применены одновременно, дополняя, но не исключая друг друга. Ведь это, надо полагать, не возбраняется?

Возможно, это и имел в виду Генеральный прокурор Армении, когда заявил через несколько дней после трагедии: “Российская сторона возбудила уголовное дело по российскому законодательству, мы же сделали это по нашему законодательству, мы провели предварительное расследование, и будем его продолжать. На данный момент, свое уголовное дело мы осуществляем в полном объеме. А в дальнейшем предметом обсуждения может стать вопрос объединения того или иного дела с другим”.

Что-то где-то случилось…

Весьма примечательными можно считать результаты проведенного в январе российской газетой “Коммерсант” опроса общественного мнения по поводу массового убийства в Гюмри. Бòльшая часть опрошенных – 68% слышали об этом преступлении, 37% из них конкретно в курсе, чтò именно произошло, а 22% “что-то такое слышали, но не поняли, что именно случилось”. Отслеживанием дальнейших событий, связанных с гюмрийской тырагедией, утруждают себя лишь 9% опрошенных. Остальные 32% респондентов ничего о происшедшем не знают.

Что ж, отрадно ходя бы то, что позиция российского общества относительно преступления, потрясшего всю Армению, далека от полного безразличия. При этом вырисовываются две основные группы:  одни считают, что соотечественника надо защищать в любом случае, даже если выяснится, что преступление совершил именно он, другие же исходят из необходимости вынесения сурового, но справедливого приговора преступнику.

Среди тех, кто осведомлен о происшедшем, большинство полагает, что судебный процесвс должен пройти в Армении, а не в России (соответственно, 44% и 35%, 21% затруднились с ответом). На вопрос о том, чей именно суд должен вести расследование, 42% опрошенных высказались в пользу российского суда, 37% - армянского. Сторонниками совместной работы армянских и российских следователей оказались 48% респондентов; 25% полагают, что расследование должны проводить только российские специалисты, а 21% - что только армянские.

                                             Ашот Гарегинян