Экс-министр обороны Армении, генерал-лейтенант Вагаршак Арутюнян в интервью информагентству АрмИнфо рассуждает о взаимосвязанности процесса международного признания Геноцида с национальной безопасностью Армении, ассиметрии между сторонами карабахского конфликта, глобальных перспективах разрешения региональных проблем.

Несколько дней назад мировое армянство отметило трагическую дату – 100-летие Геноцида армян в Западной Армении. Отставив все другие, безусловно, немаловажные вопросы, связанные с последствиями этой трагедии, какое воздействие, на Ваш взгляд, оказывает процесс международного признания Геноцида армян, если не само признание, на обеспечение безопасности Армении от возможных угроз со стороны Турции и ее сателлита Азербайджана?

Между признанием факта Геноцида армян международным сообществом и безопасностью Армении существует прямая взаимосвязанность. Чем больше стран признает факт осуществления турками Геноцида армян, тем большую осторожность Турция проявляет в отношении Армении. В Анкаре прекрасно понимают, что в случае возникновения конфликта с Арменией или подталкивания какой-либо другой страны к этому конфликту, ее позиции будут весьма слабы и уязвимы, как минимум, в государствах и структурах Геноцид признавших. Скажу больше, осознание существующей ситуации в Турции есть. Я это говорю на основе анализа имеющейся в моем распоряжении информации. В Анкаре всегда учитывают факт осуществленного в отношении армян Геноцида, понимая, что эта данность не позволит им оправдать любое поползновение на Армению, как минимум в глазах стран признавших этот факт.

Иными словами, единственная поддержка Турции Азербайджану в случае повторения агрессии в отношении карабахского народа - это военные инструкторы и вооружения. То есть та поддержка, которая сегодня уже ею оказывается?

Спроецировав данную ситуацию на Азербайджан, мы увидим несколько вариантов развития ситуации. Вот один из них. В определенных условиях Турция способна попытаться спровоцировать Азербайджан на военные действия в отношении армянских государств с целью снижения уровеня угроз в вопросе признания и, главное, возмещения за учиненный младотурками Геноцид армян. Это может быть сделано с целью оттянуть череду признаний, выиграть время и т.д. Совсем другой вопрос, пойдет ли на это Азербайджан, в свою очередь зависящий от целого ряда внешних факторов. Поэтому с одной лишь точки зрения обеспечения национальной безопасности Армении, борьба за международное признание Геноцида – однозначно идет в правильном направлении, более того, она безальтернативна. Я уже не говорю обо всех остальных аспектах этой борьбы.

Продолжающаяся милитаризация Азербайджана уже привела к ассиметрии между азербайджанскими и нашими ВС. И сегодня эта ассиметрия грозит уничтожить баланс, на котором покоится статус-кво 1994-го. Эти тенденции Вас не беспокоят?

Для меня лично очевидно, что, вооружаясь, Азербайджан не переступает грань, после которой карабахский конфликт может перерасти в полномасштабную войну. Это говорит об отсутствии в Баку уверенности в исходе этой войны. Параметров, мешающих появлению этой уверенности, несколько, однако, главным, бесспорно, является уровень боеспособности наших Вооруженных сил. Нужно понимать, что имеющееся у Азербайджана количественное преимущество в живой силе и технике не сосредоточено на одном лишь нашем направлении. Угрозы нацбезопасности Азербайджана носят многовекторный характер, со стороны Ирана, Туркмении, в бассейне Каспия. Рассматривая и анализируя военные закупки Баку, мы увидим, что их львиная доля приходится на укрепление военно-морских сил: корабли и береговые ракетные комплексы. ВМФ – один самых дорогих видов ВС, требующих больших расходов, как по части закупок, так и по эксплуатации вооружений. Закупается это вооружение напрямую у России и опосредованно, через натовскую Турцию, у США. Немного мешает 907-я поправка американского Сената. Иными словами, военный бюджет Азербайджана распределяется как минимум по трем направлениям, а все разговоры о том, что “военный бюджет Азербайджана превышает весь бюджет Армении” – сказки пропагандистов. Отдельным вопросом является эффективность использования этих вооружений. Прямо скажем, она невысокая. Баку закупает вооружения из разных стран, затрудняя подготовку кадров, обслуживание, приобретение запчастей и боеприпасов, необходимых для их обслуживания. Это происходит в условиях, когда лучшие армии мира стремятся к унификации вооружений. Уровень зашкаливающей коррупции в Азербайджане таков, что даже нам у них в этом вопросе учиться и учиться. Поэтому львиную долю их раздутого военного бюджета съедает коррупция.

Можно ли сравнивать ассиметрию в вооружениях сторон НКК в начале 90-х и сегодня?

В 1991-94 гг. азербайджанцы имели преимущество над нами в разы. В боеприпасах раз в 25-30, в танках – в 4 раза, авиации тогда у нас не было вообще, у них было около 70 самолетов. Естественно, что сегодняшняя разница в вооружении ВС намного ниже. По данным представителя их Минобороны Александра Васяка, возможности Азербайджана превышают наши по вертолетам в 3, артиллерийским системам 2, самолетам в 5, танкам и БМП в 4 раза. И когда мы говорим о сегодняшнем соотношении сил, это также надо четко понимать. Я уже не говорю о том, что на всех этапах карабахской войны географически линия соприкосновения всегда была в пользу Азербайджана. Поначалу Карабах вообще был изолирован от Армении. Поэтому, оценивая линию соприкосновения, географическое положение, соотношение вооружений, военно-политические союзы, ситуацию в мире в целом тогда и сегодня, мы видим, что ситуация по достаточно многим параметрам в пользу армянских сторон конфликта. Тот же Васяк прямо заявил, что, будучи незаинтересованной в новой войне, Россия не допустит военного сценария разрешения карабахской проблемы. То есть в Баку прекрасно понимают ситуацию со всеми вытекающими последствиями, главным из которых является нерушимость статус-кво.

Насколько можно судить по имеющейся в СМИ скупой информации, на любую закупку Азербайджаном наступательных вооружений МО РА отвечает менее масштабной закупкой видов вооружений, способных нейтрализовать приобретения Баку. Оцените правильность подобного реагирования.

В целом все делается правильно. Скажу так. У Армении и НКР есть самое главное – огневые средства, делающие досягаемыми все военно-промышленные центры Азербайджана, не говоря о войсках и о трубопроводах. Это не только ракеты “Скад”, но и системы залпового огня с повышенной дальностью стрельбы, тактический комплекс “Точка”. Контрмер по предотвращению подобной деятельности у азербайджанских ВС нет. ПРО у Азербайджана нет, хотя они и пытаются его создать, закупая у Израиля системы радиолокационной разведки. Скажу также, что ни одна система ПРО в мире не гарантирует защиты от нынешних ракет. Иными словами, главной целью наших ВС является удержание главных военных и экономических объектов противника в радиусе поражения наступательных вооружений. Мы понимаем, что более 90% доходов Азербайджан получает от нефти. Поэтому уничтожение нефтепроводов в случае полномасштабной войны неизбежно. Да что там, сам Баку – нефтяная бочка.

Довольно серьезные уступки Вашингтона в переговорах по ядерной проблеме с Ираном свидетельствуют о существенном повышении геополитических возможностей и капитализации ИРИ. Чем это, на Ваш взгляд, обосновывается?

Отношения между Ираном и Западом следует рассматривать неотрывно от контекста событий глобального уровня. То, что экономический центр тяжести постепенно сдвигается с Запада на Восток - общепризнанный факт. И логику действий в мировых процессах сегодня следует искать в первую очередь в этой данности. Темпы развития Азии постепенно и объективно ведут к потере Западом, в первую очередь США лидерства.

Потере или все-таки смещению приоритетов с Запада на Восток?

Именно потере. Одно то, что Китай уже достиг объемов ВВП США, что вашингтонскими аналитиками прогнозировалось лишь к 2040 году, говорит об актуальности этого процесса. Помимо Китая есть Индия, БРИКС. Все это создало альтернативу возглавляемой МВФ финансовой системе Запада. И естественно, НАТО. Улучшение отношений Запада с Ираном – очень сложный шаг, способный внести существенные коррективы в наблюдающиеся на глобальном уровне процессы. Именно поэтому США пытаются послаблениями в вопросе ядерной программы вписать Иран в свою политику сдерживания Китая, России, остальных стран БРИКС. И окончательную отмену санкций Тегеран получит лишь после согласия участвовать в глобальной игре на стороне Запада, которое позволит снизить цены на нефть. На мой взгляд, такого согласия в обозримой перспективе ИРИ Западу не даст, предпочитая половинчатые шаги, исходящие из его собственных интересов.

Недавняя отмена Владимиром Путиным введенного в 2010-м его предшественником эмбарго на продажу российских “С-300” Ирану – часть этих интересов?

Однозначно. Это часть вышеупомянутой политики. На мой взгляд, Россия действительно готова осуществить эти поставки. И сегодня в этом вопросе все зависит от поведения Ирана, который пока что просчитывает последствия всех этих вариантов. На мой взгляд, учитывая многовековую борьбу Ирана и Турции за лидерство в нашем регионе – отмена санкций в отношении ИРИ, несомненно, станет для Анкары ударом. Армения же от усиления Ирана только выиграет, в отличие от Азербайджана. Армения ведет противостояние с Турцией и Азербайджаном, но не Ираном, являющимся главным региональным конкурентом Турции. Азербайджан в свою очередь вписывается в политику Израиля и США по ослаблению Ирана посредством задействования сепаратистских настроений среди азербайджанцев, проживающих на его северных территориях. То же самое можно сказать о России. Сильная Россия однозначно исходит из интересов Армении, если конечно наша внешняя политика вдруг не решит совершить непродуманный разворот на 180 градусов. В этом случае мы, конечно, можем оказаться в том положении, в котором оказалась Грузия в августе 2008-го. Ожидать же резкого, немотивированного самим Ереваном разворота в политике Москвы в отношении Армении, Азербайджана и Турции в обозримой перспективе не приходиться. Для нас сегодня важны два стратегических вопроса: Карабах и признание Геноцида. По обоим этим вопросам позиция России предельно ясна и выражена в последовательно оказываемом нам содействии. Естественно, что в остальных вопросах Россия вольна принимать решения без оглядки на Армению.

Давид Степанян