В Третьяковской галерее успешно проходит выставка, посвященная 130-летию замечательного художника, одного из тех, кто опережал время, — Георгия ЯКУЛОВА — Жоржа Великолепного (1884-1928). Он яркой кометой пронесся по мировому арт-небосводу и оставил мерцающий след. Выставку готовили кроме Третьяковки также Национальная картинная галерея Армении, Театральный музей им.Бахрушина, другие музеи и коллекционеры. Выставка продлится до конца июня, а осенью она переедет в Ереван.

Едва ли не каждый пишущий о художнике цитирует выдающегося французского искусствоведа Жан-Клода Маркаде: “Говорить о Якулове — означает представить целый мир, раскрыть личность, достойную Ренессанса...” Отметим, что никто, когда-либо писавший о нем, не удерживался от самых восторженных похвал и оценок. И никто не ошибся.
“Детство мое было проведено в Тифлисе, на моей родине. Мой отец — адвокат — пользовался крупным именем, но не оставил семье ничего, кроме друзей и имени...” - пишет художник в автобиографии. Ему было девять, когда мать перевезла семью в Москву. Он лишь пять классов проучился в Лазаревском институте восточных языков — юного бунтаря-непоседу выкинули за неподчинение гимназической жизни. С тех пор он всегда оставался строптивым “неподчиненцем”, прежде всего в искусстве. Два года позанимавшись в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, Георгий навсегда покончил с академическим образованием. Талант, ярчайший, сверкающий, переливающийся многими гранями, прорезался после воинской службы на Кавказе и особенно в Манчжурии. Впервые выставился в 1906-м. Процесс пошел по ускоряющейся. Он начал развивать свою удивительную, оригинальную теорию разноцветных Солнц. Разные Солнца, соответственно, разный цвет, разные культуры и искусства. Бунтарство буквально лезло из него. Ему не слишком верили, но он всем был интересен. “Якулов был окружен вражеским кольцом. Якулов был борцом-одиночкой...” — пишет режиссер Александр Таиров. Знакомая ситуация: гений и толпа. И армия завистников. Якулов не унывал и оставался эпицентром московской богемы. Был прозван Жоржем Великолепным. Работал на износ, творческая энергия била через край. Якулов рисует, пишет — его литературно-теоретическое наследие достаточно объемно. Участвует на выставках. Природный интеллект и многообразные знания (где только их набрался!) не пропадают втуне, они в каждом его опусе — большом и малом. Якулов органичнейшим образом сочетал культуры Востока и Запада без какого-либо крена. Под влияние многочисленных вновь возникших направлений не попал — выработал свое, сугубо якуловское. Марку держал до последнего штриха и линии.
Революционный переворот 1917 года принял без напряга, хотя никогда политикой не занимался. Просто тогдашний революционный дух пришелся ему по вкусу, очевидно, из-за бунтарства. В 1918-м оформляет знаменитое кафе “Питтореск”, рождает форму, которую позже назвали конструктивной. Тогда же вполне конструктивным методом оформил спектакль. Всего за Якуловым числится более двадцати спектаклей, совершивших переворот в мировой сценографии. В теории и на сцене. Это общепризнанно. Вершиной его театра стал балет “Большой скок” Прокофьева — спорное, но грандиозное зрелище. Театральные эскизы Якулова — подлинные жемчужины театрально-декорационного искусства — декораций и костюмов. Не говоря о совершенно волшебной, переливающейся цветными “солнцами” живописи, полной выдумки и вечного движения. И в живописи, и в театре он опережал время и предвосхищал художественные события.
Георгий Якулов бесконечными генетическими, духовными нитями и вполне реально был связан с родной Арменией. Знал и ценил ее культуру, очевидно, также “цветное солнце”, которое впервые увидел в 1926 году. Ездил, смотрел, восхищался, впитывал. Сделал потрясающие работы, запечатлел Арарат — по-своему, конечно. Нестандартно. А также Гарни, Дилижан, Ереван. Приезжал и позже — в 1928-м, но уже чтобы подправить здоровье и забыть хотя бы на время интриги московских злопыхателей. Жил в Головино под Дилижаном. Дышал целебным воздухом и по мере сил работал. Остались тончайшие пейзажи, полные меланхолии и грусти. Но было уже поздно — болезнь одолела. Он умер в ереванской больнице в пасмурный декабрьский день. Похоронили Якулова в Москве.

* * *
По оптимистическим предположениям, сохранилось более полтысячи работ Якулова в музеях и частных коллекциях. Собрание нашей Национальной галереи — одно из крупнейших. Оно в значительной степени пополнялось благодаря зарубежным донаторам и приобретениям. Мы вполне можем гордиться Жоржем Великолепным — блистательным художником и реформатором сценографии, когда-то заявившем: “Эпоха — это я”. Он оказался не прав: оставшись “Я”, он вышел далеко за пространство той эпохи.