ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

В книге представлены биографические данные, очерки, эссе о художниках. Некоторые из них были опубликованы мной в СМИ, некоторые материалы, а также отрывки из цикла «Тбилисская неделя», писались по ходу работы над сборником. То, что было опубликовано в СМИ, основательно пересмотрено, скорректировано и дополнено.

Почему выбор пал именно на этих художников?
Мне хотелось представить тех, с кем встречался, дружил или же был знаком с их работами, судьбами, которые не оставляли меня равнодушным. Хотелось узнать о них больше, и не только о профессиональных особенностях, но и о личностных качествах. Встречался с наследниками, рылся в архивах, мемуарной литературе, каталогах, отбирал, на мой взгляд, самое важное и характерное. Дело в том, что зачастую речь шла о довольно известных и признанных творцах, но незаслуженно позабытых. Их с трудом вспоминали даже профессионалы: искусствоведы, собиратели живописи, — что тут говорить об остальных художниках, прижизненно отверженных!

Помню, с каким удивлением позвонил мне старейший коллекционер живописи, профессор Ереванской консерватории, Яков Сергеевич Заргарян:
— Слушай, это ты написал статью о Пато? Я решил вывесить ее у нас в консерватории — пусть студенты прочитают, — ведь молодежь его практически забыла!
И это о Пато Ананяне, которого Мартирос Сарьян характеризовал как «выдающегося театрального художника».

Стали появляться в печати и другие мои заметки о художниках. Затем, мелькнула мысль собрать их вместе, в одну книгу.

Но окончательное решение пришло неожиданно, после звонка из Тбилиси. Звонила Мзия Гачечиладзе, супруга бывшего посла Грузии в Армении. Мы не были знакомы, но ей случайно попалась книга «Авое, Тифлис!» и уважаемая Мзия Вахтанговна решила высказать свою искреннюю благодарность автору.

Я был очень признателен, получив в презент от Мзии и Реваза Гачечиладзе книгу о Карапете Григорянце, художнике, когда-то расписавшего стены винного подвальчика «Симпатия» на Пушкинской улице (я упоминаю об этом в книгах).

О самобытном даровании Карапета Григорянца вспоминал лишь без-временно ушедший из жизни талантливый выпускник тбилисской 43-й школы Тельман Зурабян в своей замечательной книге «Волны счастья».

И вот, через много лет, имя художника снова всплыло. «Занимательные события старого Тбилиси» — целиком посвящена жизни и творчеству Карапета Григорянца (1870-1943 гг.). Впервые опубликованы практически все сохранившиеся работы художника, а также, что не менее важно и интересно, часть его немалого литературного наследия. Издали ее в 2011 году в Тбилиси на грузинском языке в литературном музее им. Георгия Леонидзе грузинские авторы, — наши соседи и братья, — и это было приятно вдвойне.

Цель моего издания не в демонстрации работ представленных художников, а в знакомстве с самими мастерами, их жизнью и судьбой.

Эта не сугубо искусствоведческое исследование и не художественная проза. Право определения ее жанра оставляю читателю. По большому счету — это продолжение разговора, начатого в моих предыдущих книгах.

Дополнительные вопросы, уточнения, замечания готов выслушать и постараться ответить, — в конце издания вы найдете контактные координаты автора.

P. S. Просим всякую дополнительную информацию по этому материалу сообщить по эл. адресу: Grigori-art@yandex.ru

«… Существует одна религия — религия Любви.
Существует один Бог — Бог Вездесущий…»

Из индусской философии

17 век, новое Возрождение — время становления новой армянской живописи, с новыми подходами и формами к решению художественных задач, акцентирования роли человека в окружающем его мире, некоторый отступ от жестких церковных канонов.
К этому периоду относится и творчество мастера-иконописца Богдана (Аствацатура) Салтанова.

Особенности его многостороннего дарования проявились еще в Новой Джульфе, где он жил до 1666 года, когда русский царь Алексей Михайлович Романов выписал его для работы в Москву. С тех пор вся жизнедеятельность Салтанова связана с Москвой, где он и умер в 1703 году. Дата рождения (ориентировочно) 1630 г.

Достоверные факты жизни и творчества Салтанова таковы. Жил и работал невдалеке от персидской столицы Исфагана, в Новой Джульфе, основанной армянами — выходцами из Ереванского ханства и Нахичевани. В 1660 году армянские купцы во главе с Захаром — сыном главы новоджульфинской армянской торговой компании «Сахрад», преподнесли царю Алексею Михайловичу Романову (отцу Петра Первого) многочисленные дары. В их числе были работы художника Богдана Салтанова: гравированная на меди композиция «Тайная вечеря» и знаменитый Алмазный трон. Последний вызвал особый восторг в царском дворе. Именно тогда русский царь решает пригласить в Россию искусных армянских мастеров и, в первую очередь, Богдана Салтанова.

В 1666 году Салтанов прибывает в Москву, селится в Посольском приказе Кремля и получает указание от царя приступить к работе в Кремлевской Оружейной палате как «жалованный» мастер, которому «надлежит по своему мастерству выучить из русских людей учеников впредь для его государственных дел».

До конца своих дней работает Салтанов в Оружейной палате Кремля, а с 1686 года — после поляка Станислава Лопуцкого и Ивана Березина — возглавляет ее Иконописную палату.
В 1674 году Богдан Салтанов принимает крещение в русской православной церкви, так как писать иконы без этого было недозволено. Однако для Салтанова было сделано исключение — он принял православие лишь спустя восемь лет после прибытия в Москву. Его производят и в дворянское звание. До него такой чести из иконописцев удостаивались лишь Симон Ушаков и Иван Березин.

Салтанов представлял как бы «левое» крыло царских иконописцев Кремля, смело внедрявший новые веяния в искусство того времени. Его талант был многогранен. Им написано множество икон, парсун, картин не только на религиозные темы, но и светского содержания, портретов царя и членов царской семьи.

К сожалению, многое из созданного Салтановым, не сохранилось. Много работ погибло во время пожара в Кремле в 1701 г. Не дошло до нас и большинство его росписей-фресок, в частности, в Коломенском и других дворцах Алексея Михайловича Романова.

Многие его работы приписываются его современникам, к примеру: Ивану Березину или Карпу Золотареву. Б. Салтанов никогда не подписывал своих работ.

Но и сохранилось немало. Среди них заслуживают внимание иконы, находящиеся в Распятской церкви Кремлевского дворца, в частности икона «Величит душа моя Господа» с образом Богоматери и двух ангелов.

Там же находится прекрасная картина с изображениями животворного креста Константина и Елены, коленопреклонных фигур Алексея Михайловича, царицы и патриарха Никона.

В Оружейной палате Кремля сохранились и сотенные знамена работы Салтанова.

В 2013 году исполнится 310 лет, как покинул земной мир этот замечательный Мастер. Но имя его и сохранившиеся его произведения вошли в сокровищницу как русского, так и армянского искусства.

В 2012 году в Москве вышла книга доктора исторических наук, профессора Нины Молевой «Боярские дворы», где немало глав уделено мастерам-армянам, в частности интереснейшей судьбе одного из них — Богдана Салтанова.

Конечно, жаль, что она не была издана раньше, что дало бы возможность использовать неизвестные мне факты, когда я писал и опубликовал эту статью о Салтанове (еженедельник «Эфир». Ереван. 2004 год. Газета «Веруем». Санкт-Петербург. 2003 год). Поэтому хочу восполнить это сейчас и привести коротенькую выдержку из вышеупомянутой книги Н. Молевой о деятельности этого мастера уже в период царствования на русском троне Петра Великого: «…У Салтанова первая в Московском государстве казенная живописная школа, о которой печется Оружейная палата. Школа остается под его началом до конца 1690-х годов — точнее до начала строительства новой столицы на Неве, куда постепенно отзываются все специалисты. Так жадно стремящийся к новшествам Петр салтановскую школу и не думал закрывать. Мастерство Салтанова вполне соответствовало представлениям Петра об искусстве. Салтанов участвует в оформлении первых празднований побед русского оружия на улицах Москвы. Он в Москве в 1696 году проектирует одни из первых триумфальных ворот — по случаю взятия Азова. Под его руководством пишутся грандиозные картины-панно, изображающие отдельные эпизоды этой победоносной кампании и расставленные на улицах Москвы. .. .И полнейшая неожиданность — Петр Первый поручает Салтанову ведение архитектурно-строительных работ в старой столице, в Москве…».

ПОСТСКРИПТУМ

Думаю, будет уместно затронуть еще один, интересующий моих соотечественников, и не только их, вопрос — а каково было отношение армян и армянской церкви к иконам и иконопочитанию? Писались ли иконы в Армении?

В том виде и в той технике (темперная живопись на доске), принятой на Руси, иконопись в Армении не привилась. Это можно объяснить и архитектурными особенностями армянских церквей (каменные), где в основном применялась стенопись, и географическими особенностями (преимущественно безлесье), и особенностями национального менталитета и культуры, отдавшей предпочтение в изображении святых и их деяний во фресках, барельефах, в камне, на холсте, в миниатюре и т. д.

Огромная духовная связь с Византией и Россией, поклонение одному Богу, объясняет ревностное отношение армян к иконам во все времена. Вот что говорил армянский католикос Мовсес Второй Егивардеци (574-604 гг.): «Чтобы никто не осмеливался портить иконы в церквях».

Правда, такое отношение к иконам не всегда было ровным и одинаковым. В Армении то стихали, то нарастали иконоборческие настроения со стороны церкви, как, впрочем, и на Руси и других государствах.

Армянская апостольская церковь, не отвергая иконопочитания, значительно его ограничивала: она признавала живописные и барельефные изображения святых, установленные после их освящения в алтарях церквей, но содержание икон в домах — исключала. Однако, народ поступал по-своему и хранил дома изображения святых. Известно, к примеру, что при арабах солдатами халифа Йазида (8 век) были уничтожены иконы не только в армянских церквях, но и в домах.

В армянских церквях издревле существовала и монументальная роспись. Архимандрит Вртанес Кертог (конец 6-го — начало 7-го вв.), противопоставляя статуям кумиров в языческих капищах росписи христианских храмов, в своей книге «Против иконоборцев» перечисляет религиозные сюжеты: Деву Марию с Христом, сцены страстей Григора Просветителя, святых христианских дев-мучениц Рипсимэ и Гаянэ и др.

«Все, о чем рассказывает священное Писание, исполнено росписью в церквях» — пишет Кертог, отвергая представление о раннехристианском искусстве Армении как иконоборческом, не допускающем изображения святых в храмах.

Апологетом иконопочитания был и Григор Магистрос — армянский философ, поэт, религиозный деятель 9-10 вв.

В 12 веке окончательно формируется положительное отношение Армянской церкви к иконам. Нерсес Шнорали, Ованес Саркаваг и другие почитаемые в Армении личности того времени утверждали, что верующие должны уважать икону, носительницу Образа Бога.

ПОСТ-ПОСТСКРИПТУМ

Если перенестись в наши времена, могу удостоверить следующее. Переехав на постоянное жительство в Армению и спустя годы заинтересовавшись иконописью, иконами, которые раньше видел лишь в храмах, я был удивлен такому разнообразию этих святых жемчужин, в основном, конечно, русских, в домах моих соотечественников. В период пропаганды атеизма их старались держать в стороне от посторонних глаз — времена и нравы были другие.

Однако, с приходом независимости, иконы стали общедоступны: их можно было встретить в открывшихся антикварных магазинах, салонах, на стихийных распродажах и спокойно приобрести. Что и стали делать — активно приобретать. Это привело к тому, что в те годы основную массу икон вывезли из Армении.

В настоящее время в Армении уже трудно найти добротную, старую икону. Пришло время массового распространения бездуховных новоделов. Но и новодел новоделу рознь. С момента возникновения и распространения иконописи, образа нового века по сравнению с предыдущими столетиями были, в сущности, тем же новоделом. Суть в подходе мастера к своему творению: или это общение-молитва с Всевышним, или просто ремесло, обслуживающее ширпотреб — и никаких разговоров, кроме цены. Сейчас существует и то, и другое. Есть мастера, вкладывающие в свои творения душу, а есть — и они составляют подавляющее большинство — делающие свою безликую продукцию для бесчисленных сувенирных бутиков.

Григорий Арутюнян

Продолжение следует…