ОТНОШЕНИЯ ДРЕВНЕЙ РУСИ СО СТРАНАМИ КАВКАЗА В ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ IX – X ВВ.
Образование Древнерусского государства относится к IX веку. По мере освоения купцами-русами международных торговых путей и параллельного с этим процесса расширения географии внешнеполитической активности Древнерусского государства, расширялось знакомство с Русью населения различных стран. Этот факт нашел отражение в письменных источниках, фиксирующих этноним «Русь»: арабо-персидских, византийских, западноевропейских, кавказских, хазарских, еврейских.
Сообщения источников по истории политических отношений Древней Руси со странами Кавказа группируются преимущественно вокруг двух основных сюжетов – участия Руси в военных событиях на Кавказе и роли купцов-русов в международной торговле. Наибольший интерес для русских купцов представляли рынки Византийской империи, а также государств, образовавшихся на месте распавшегося Арабского халифата. Судя по всему, доступ купцов-русов на византийский рынок некоторое время был ограничен, поэтому их планы в значительной степени были связаны с восточными маршрутами, пролегавшими через территорию Хазарского каганата.
Русы, в отличие от хазар, умели строить и использовать боевые и торговые ладьи. На этих судах они выходили в Каспийское море и могли высаживаться на любом берегу, причем не только с торговыми, но и с военными целями. Нападения на прикаспийские регионы со стороны моря были в новинку для местного населения. Это давало русам существенные преимущества в военных конфликтах в Прикаспии и превратило Русь в важнейший военнополитический фактор в данном регионе. Важное место Русь занимала также в каспийской торговле причем Каспий в данном случае являлся не только рынком сбыта собственных товаров и приобретения местных, но еще и служил в качестве трамплина для доставки товаров в значительно более отдаленные регионы – в Рей и Багдад, а также в Среднюю Азию. Поскольку в средневековый период торговая и внешнеполитическая деятельность взаимодополняли друг друга (купцы могли исполнять роль послов и наоборот), то по географии торговых интересов Руси можно судить о географии внешнеполитических интересов молодого Древнерусского государства.
Что касается западной прикавказской части каспийского побережья, то она, несомненно, играла важную роль в торговых и политических устремлениях Руси, так как там располагались крупные торговые города: в пределах Хазарского каганата это был Самандар, южнее – Дербент, являвшийся к тому времени мусульманским городом, причем в тот период крупнейшим на Кавказе (2). Как свидетельствуют материалы археологических исследований, в IX– X вв. Дербент поддерживал торговые связи с самыми отдаленными странами – Индией, Китаем, Средней, Передней и Малой Азией (3), не говоря уже о географически более близких государствах – Ширване, Грузии и дагестанских горских владениях – Сарире, Табарсаране, Хайдаке (Кайтаге) (4).
Наиболее ранние источники, в которых отложились сведения об участии русов в военных событиях в прикаспийском регионе, связаны со средневековой арабо-персидской географической и историографической литературой. Так, персидские средневековые авторы Ибн Исфандийар, Амоли и Мар‘аши сообщают о нескольких походах русов в Прикаспий. Относительно соответствия данных этих авторов сообщениям других источников о рейдах русов в Прикаспий высказывались различные точки зрения 5. Ближе всех к уточнению этих вопросов подошел С.М. Алиев6, на заключение которого автор данной работы и будет опираться.
Основным источником в данном случае является «История Табаристана» Ибн Исфандийара. Это сочинение написано в 1216–1217 годах. По сообщению автора, между 864 и 884 гг. русы напали на город Абескун, расположенный на юго-восточном побережье Каспия. Они, русы, прошли вдоль берега моря и «произвели опустошения и грабежи». Местный правитель Хасан ибн Зайд выслал против них крупное войско, которое разбило руссов (7).
По данным того же автора, в 909 г. состоялся еще один поход русов в Прикаспий. Он также был направлен на Абескун, Русы подошли к городу на 16 судах. Спустя год, в 910 г., «русские прибыли в большом количестве», сожгли город Сари (в юго-восточной части Прикаспия), взяли пленных, но на обратном пути были разбиты войсками гиляншаха и ширваншаха (8). Персидские авторы сообщают еще об одном походе русов, состоявшемся в 299 г.х. (911–912). Русы напали на город Сари, близ Абескуна, и с большой добычей ушли в море. Затем часть этого же отряда высадилась в Гиляне (юго-запад Прикаспия), но была разбита. Уцелевшие русы на судах направились в Ширван, но ширваншах, предупрежденный гилянцами, подготовил засаду и разбил руссов (9).
О следующем походе русов в Прикаспий сообщает арабский энциклопедист ал-Мас‘уди (около 896–956). Ему принадлежит множество трудов по географии различных стран, из которых сохранились только два (10). В одном из них – «Золотые копи и россыпи самоцветов», завершенном в 943–944 гг., имеется немало сообщений о Руси и о кавказских странах. Поход Руси в Прикаспий ал-Мас‘уди датирует временем «после 300 г.х.» (912–913) (11). Согласно уточнению А.П. Новосельцева, этот рейд относится к 913–914 году (12). Близкой точки зрения придерживаются Б.Н. Дорн, В.Ф. Минорский и И.Г. Семёнов (13).
По сообщению автора, 500 русских кораблей двинулись в поход через землю хазар. Они вышли к хазарской заставе, «снеслись с хазарским царем» с просьбой пропустить их флотилию в Каспийское море для грабежа, предлагая ему взамен половину захваченной добычи. По словам ал-Мас‘уди, хазарский бек, не имея возможности противодействовать русам, был вынужден разрешить им выйти в Каспий, после чего суда русов поднялись вверх по Дону, затем были перетянуты волоком в Волгу и через устье Волги вышли в Каспийское море. Там они разграбили почти все прикаспийские области, находившиеся под контролем мусульман – Гилян, Дейлем, Табаристан, Абескун, Баласакан и Ширван (14).
Через «много месяцев», собрав награбленное, русы направились в обратный путь и прибыли в Итиль. Они «снеслись с хазарским царем, которому послали денег и добычу, как это было договорено между ними». Но сразу после этого гвардейцы-мусульмане хазарского бека, желая отомстить за единоверцев, решили напасть на русов. К гвардейцам-мусульманам присоединились и итильские христиане (15).
По словам ал-Мас‘уди, хазарский бек не имел возможности противодействовать своим гвардейцам, но, будучи связанным с русами договором, сообщил им о готовящемся нападении. Тем не менее, в трехдневном сражении погибло 30 тыс. русов. Уцелевшие 5 тыс. погрузились на суда и направились вверх по Волге, но были добиты буртасами, а затем и волжскими болгарами (16).
Описание следующего похода русов в Прикаспий содержится в шеститомном труде Ибн Мискавайха «Книга испытаний народов и осуществления заданий», написанном в X – начале XI века (17). Под 943 г. Ибн Мискавайх сообщает о нападении русов и их союзников на Берда‘а. Дата этого похода была пересмотрена иранским историком А. Кесрави: на основании упоминания Ибн Мискавайхом о смерти в Багдаде эмира Тузуна (август-сентябрь 945 г.), которая имела место одновременно с походом русов, сам поход можно датировать 945 годом (18). Эта точка зрения была поддержана Новосельцевым (19).
Об этом нападении Ибн Мискавайх сообщает следующее: «Отправилось войско народа, известного под именем русов, к Азербайджану. Устремились они к Бердаа, овладели им и полонили жителей его» (20). Русы прошли по Каспию к устью Куры и поднялись по реке к городу Берда‘а (древнеармянское название этого города Партав; бывшая столица Кавказской Албании (21)). Захватив город, русы повели себя иначе, чем во время других подобных же предприятий: они «сделали объявление, успокаивали жителей его (города – O.K.) и говорили им так: «Нет между нами и вами разногласия в вере. Единственное, чего мы желаем, – это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас – хорошо повиноваться нам»». Однако отношения с горожанами складывались непросто, и спустя некоторое время против русов вспыхнуло восстание. Подавив мятеж, русы принудили горожан выкупать свою жизнь; взамен принесенных ценностей русы вручали жителям «кусок глины с печатью, которая была гарантией неприкосновенности их жизни». Однако вслед за этим среди русов началась эпидемия, и ночью они, покинув город, вышли к Куре, где стояли их суда, и направились на родину. Их пребывание в Закавказье продолжалось несколько месяцев (22).
Иные детали этих событий приводятся в описании «История страны Алу- анк» («История Албании»): «В то самое время с севера нагрянул народ незнакомый и чуждый, прозванный рузиками, [численностью] не более трех тысяч. Подобно вихрю, прорвались они через проход обширного моря Каспийского, внезапно достигнув Партава, столицы Алуанка, который не сумел оказать им сопротивление. И город был предан мечу. Отняли они у жителей города все их богатство и имущество. И хотя сам Салар осадил их, но не смог причинить им никакого вреда, ибо те были сильны и непобедимы. Тогда женщины города задумали отравить рузов, дав им напиться из чаши смерти, но те, узнав об этой измене, стали беспощадно истреблять и женщин, и детей их. Пробыв там месяцев шесть, они оставили совершенно опустошенный и разграбленный город и тайно возвратились в свою страну со всевозможной добычей» (23).
В этом источнике, в отличие от данных Ибн Мискавайха, ничего не говорит о мирных усилиях руссов, а сразу сообщается о том, что «город был предан мечу», и русы «отняли... у жителей города все их богатство и имущество».
Попытка мусульманского войска отбить город не удалась, как не удалась и попытка женщин Берда‘а отравить русов. Этот факт соотносится с сообщением Ибн Мискавайха о начавшихся среди русов болезнях. В отместку русы «безжалостно истребили женщин и детей их», опустошили город и, забрав несметную добычу, «возвратились в свою страну».
Судя по всему, с этими событиями связано сообщение так называемого «Текста Шехтера» (по имени первого издателя) или «Кембриджского Анонима» (X в.) о военных походах «царя Русии» Хельгу. Этот документ сохранился фрагментарно (24). По обоснованному мнению Н. Голба, он является письмом «дипломатического характера» и адресован, так же как и известное письмо хазарского царя Иосифа, министру кордовского халифа ‘Абд ар-Рахмана III – Хасдаю ибн Шапруту (Шафрут) (25).
А.Ю. Якубовский в очень осторожной форме предложил идентифицировать предводителя русов, убитого в Берда‘а, с Хельгу из «Кембриджского Анонима» (26). Эта точка зрения была поддержана Половым, который дал всестороннее обоснование данной гипотезы. По его мнению, эти события предшествовали неудачному нападению кн. Игоря на Византию в 941 г., и перед этим рейдом кн. Игорь заключил с хазарами антивизантийский союз (27). Аргументация Полового нашла поддержку у Артамонова и других исследователей (28). Можно также отметить, что исследователями высказывалась точка зрения о том, что Хельгу являлся воеводой кн. Игоря (29).
Согласно предложенной Половым реконструкции последующих событий, зиму 940–941 гг. Хельгу провел в Крыму, а весной, когда кн. Игорь из Киева с пешим войском выступил на Балканы, направился к Константинополю морем. Успешные действия византийцев заставили кн. Игоря вернуться в Киев, а Хельгу высадился в Малой Азии и три месяца воевал там против византийцев (30).
По мнению Полового, после того, как византийцы вытеснили Хельгу из Малой Азии, тот вернулся к своим союзникам хазарам и вскоре после этого и предпринял рейд на Берда‘а (31). Судя по всему, Хельгу провел у хазар довольно много времени. Готовясь к походу, он пополнил свое войско воинами из различных народов, входивших в состав Хазарского каганата, в том числе из собственно хазар, а также буртасов, алан и др. Таким образом, хазары не просто пропустили русов в Каспий, откуда те направились в Берда‘а, но и сами приняли участие в данном рейде. Иначе говоря, эта кампания представляла собой совместные действия двух союзников – русов и хазар (32).
По данным ряда источников, к походу русов на Берда, а помимо хазар присоединились аланы, буртасы и лезги (33). Так, по данным Бар Гебрея, союзниками русов в этом походе являлись аланы и лезги (34). Об участии лезгов в походе сообщает также Иехуда бен Барзиллая (XII в.): «...Вышли разные народы: аланы, славяне и лезги и дошли до Азербайджана, взяли город Берда‘а» (35).
По мнению И.Г. Коноваловой, утверждение хазарского царя Иосифа о том, что он не пропускает русов на Каспий, наводит на мысль, что такие попытки со стороны русов предпринимались и после похода на Берда‘а (36), правда, такие факты не нашли отражения в источниках.
Таким образом, арабо-персидские источники содержат упоминания о шести каспийских походах русов, в которых те выступали союзниками Хазарского каганата. Первый состоялся между 864 и 884 гг., второй – в 909, третий в – 910, четвертый – в 911–912, пятый – в 914, шестой – в 945 году.
Спустя два десятилетия отношения Руси с хазарами стали враждебными. Основным источником по данной теме является «Повесть временных лет», написанная монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. В ней сообщается о нескольких военных акциях кн. Святослава Игоревича, направленных против Хазарского каганата. Под 964 г. летопись сообщает о рейде Святослава на Оку, в землю вятичей, которые в тот период находились в зависимости от хазар, а под 965 годом – о разгроме Святославом хазар и взятии Белой Вежи (Саркел), после чего им были разбиты ясы и касоги (37).
О разгроме хазар Русью сообщается также арабским автором Ибн Хаука- лем (X в.). Его сочинение носит название «Книга путей и стран», но в некоторых списках оно озаглавлено как «Книга картины Земли» (38), где под 358 г.х. (968–969) Ибн Хаукаль сообщает следующее: «В хазарской стороне есть город, называемый Самандар, он между [хазарской столицей] и Баб-аль-Абвабом (Дербентом – O.K.), были в нем многочисленные сады, а я спрашивал (об этом городе – O.K.) в Джурджане в 58 году, и сказал тот, кого я расспрашивал: «Там виноградники и сад такой, что был милостыней для бедных, а если осталось там что-нибудь, то только лист на стебле. Пришли на него русийи, и не осталось в городе ни винограда, ни изюма... И были в Самандаре мечети, церкви и синагоги, и свершили свой набег эти (русы – O.K.) на всех, кто был на берегу Итиля, из числа хазар, булгар и буртасов, и захватили их, часть же населения ушла»». Далее Ибн Хаукаль отмечает: «Не оставил в наше время ничего этого ни у буртасов, ни у хазар народ рус, кроме разбросанной неполной [части]... и дошло до меня, что большая часть населения вернулась в Итиль и Хазаран во времена могущественного Мухаммада Ибн-Ахмада ал-Азди, владетеля Ширваншаха, и [оказал он] им поддержку своими мужами и своими людьми, и они надеялись, просили, чтобы с ними заключили договор, и они были бы покорны им (руссам – O.K.) за то, что [русы] оказали ему (ширваншаху – O.K.) благодеяние для них (беженцев – O.K.)».
Несколько ниже Ибн Хаукаль приводит другие подробности этих событий: «Булгар город небольшой.., и опустошили его русы и пришли в Хазаран, Самандар и Итиль в году 358 и отправились тотчас же после к стране Рум и Андалус и разделились на две группы, а русы – народ варваров, живущих в стороне булгар, между ними и славянами по реке Итиль» (39).
Ибн Хаукаль отмечает, что русы «захватили» земли противника. Население, поначалу покинувшее завоеванные земли, затем в большинстве своем стремилось вернуться назад и при посредничестве ширваншаха просило у русов заключить с ними договор, чтобы покориться им, что, спустя некоторое время, и произошло. Важно также указание автора на то, что сразу же после похода в Хазарию русы ушли «к стране Рум и Андалус», то есть, скорее всего, отправились маршем на Балканы (40), где Святослав в это время вел активные военные действия против византийцев и их союзников.
Различия между данными Ибн Хаукаля и «Повести временных лет» относительно датировки разгрома хазар Русью В.В. Бартольд, А.Ю. Якубовский, М.И. Артамонов и В.Ф. Минорский объясняли следующим образом: к 358 г.х. (968–969) относится не поход Руси против хазар, а получение сведений об этом событии Ибн Хаукалем, и, следовательно, поход, описанный Ибн Хаукалем, относится к 965 г., то есть к дате, фигурирующей в «Повести временных лет» (41). Иная точка зрения была высказана В.А. Мошиным. По его мнению, имели место два похода Руси, первый из которых, состоявшийся в 965 г., происходил по суше и был направлен на Саркел, а также против ясов и касогов, а второй, описанный Ибн Хаукалем, имел место в 968–969 гг., причем войско русов продвигалось по Волге и его целью были Итиль и Самандар (42).
Реконструкция Мошина подверглась критике Бартольда, Якубовского, Артамонова, Минорского, но позднее нашла поддержку у Калининой, Новосельцева и Коноваловой (43). Так, Новосельцев полагал, что второе нападение Руси на Хазарию происходило между двумя дунайскими походами Святослава. В этой связи он привлекает сообщение ал-Мукаддаси (X в.) о том, что «войско, [прибывшее] из Рума [Византии], называемое Русь, завоевало их [хазар] и овладело страной их», а также известие Ибн Хаукаля об уходе русов после «хазарского похода в Рум и Андалус» (44).
Нельзя также не сказать о том, что аргументация, представленная в указанных работах Калининой, Новосельцева и Коноваловой, позволяет уверенно говорить о том, что имели место два похода Руси против хазар. Кроме того, Коноваловой была убедительно показана справедливость и точки зрения Мошина о том, что во время своего второго похода против хазар русы двигались из верховьев Волги и разбили последовательно волжско-камских болгар, буртасов и хазар (45).
Завершая анализ событий, связанных с разгромом Русью хазар, можно отметить, что обзор основных точек зрения по данной теме представлен в двух работах Сахарова (46).
Судя по всему, после этих событий Русь стала доминирующей силой в Восточной Европе и на Северном Кавказе. Немногочисленные сообщения по данной теме содержатся в «Истории Дербента и Ширвана», которая в современной историографии обычно кратко именуется «Историей Дербента» (47). Его автор неизвестен. В хронике описываются события в Западном Прикаспии второй половины VIII – XI века. Последнее сообщение в ней датировано 1075 годом.
По данным «Истории Дербента», дербентские раисы («начальники»), представители городского нобилитета, арестовали эмира Дербента Маймуна и взяли власть в городе в свои руки. Маймуну удалось связаться с русами и заключить с ними союз. В 987 г. они прибыли на 18 судах и освободили Маймуна. Однако в 989-990 гг. в городе поднялось восстание; горожане потребовали от Маймуна выдать им русов, но тот предпочел на какое-то время оставить Дербент и укрыться с союзниками-русами в соседнем Табарсаране.
Можно также обратиться и к другому сообщению «Истории Дербента», которое несколько выходит за хронологические рамки настоящей работы, но оно интересно тем, что позволяет пролить свет на характер русско-кавказских отношений исследуемого периода. По данным этого источника, в 1032 г. русы напали на Ширван и разграбили его. В связи с этим Мансур ибн Маймун (1003–1034) совершил поход и перебил русов. По свидетельству той же хроники, в 1033 г. русы совместно с аланами напали на ал-Карах, но были разбиты местными жителями (48). Как предполагал Новосельцев, в данном случае русы тождественны воинам кн. Мстислава Владимировича, правившего в Тмутаракани и проводившего активную внешнюю политику на Кавказе (49).
Подводя итоги, можно отметить, что основные источники по данной теме различаются по своей географии и хронологии, а также по степени информативности. Наибольшую ценность представляют сообщения авторов, принадлежащих к арабо-персидским географическим школам (ал-Мас‘уди, Ибн Хаукаль, Ибн Мискавайх и др.), а также древнерусская «Повесть временных лет» и имеющий хазарское происхождение «Кембриджский Аноним» («Текст Шехтера»).
Указанные источники нередко противоречат друг другу, что неизбежно вызывает дискуссии среди исследователей и создает определенные трудности для реконструкции истории политических отношений Древней Руси со странами Кавказа в исследуемый период. Одним из наиболее спорных является вопрос о мотивах походов Руси на Каспий в конце IX – начале X в., а также вопрос о количестве походов кн. Святослава против Хазарского каганата и их хронология.
Общий вывод, вытекающий из проведенного в статье анализа письменных источников, состоит в том, что у Руси имелись на Кавказе экономические и политические интересы. Кроме того, можно говорить о постепенной интеграции Руси в систему международных отношений на Кавказе и поступательном росте политического влияния Древнерусского государства в этом регионе. Более детальные заключения требуют привлечения более широкого круга письменных источников, а также других видов источников, прежде всего археологических.
Куликова Ольга Игоревна – аспирант Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН. Махачкала
Ольга КУЛИКОВА
Примечания
Опубликовано: Вопросы Истории. - 2014. - № 1.
Добавить комментарий