Если ситуация будет развиваться по украинскому сценарию, думаю, Россия вряд ли будет спасать кого-то из действующих грузинских политиков.

Грузия вместе с 6 европейскими странами согласилась продлить санкции ЕС против Крыма и Севастополя до июля 2016 года, поспешила заявить глава внешней политики Евросоюза Федерика Могерини. По словам представителей грузинских официальных структур, речь идет лишь о продлении действовавшего ранее запрета на ввоз продукции, изготавливаемой в Севастополе и Крыму.

На мой взгляд, здесь необходимы дальнейшие уточнения, причем не из Тбилиси, а из Брюсселя и Вашингтона.

Вообще, вся эта информационная шумиха с присоединением Грузии к антироссийским санкциям является отражением той непростой ситуации, в которой находится сегодня грузинское руководство и отдельные чиновники. «То, что Тбилиси участвовал в санкциях против России, оказалось новостью не только для грузинской общественности и оппозиции, но и для части грузинского руководства…» – читаем на сайте «Голоса Америки». Тот факт, что США и ЕС оказывают на Грузию, да и на все остальные страны, значительное давление по вопросу продления антироссийских санкций, давно уже ни для кого не является секретом. И, видимо, грузинскому руководству предъявляют различные аргументы с требованием ужесточить позицию в отношении России.

Но так как усиление санкций бумерангом отзовется на торгово-экономических связях Грузии с Россией, которые частично были налажены и восстановлены, то соображения прагматизма и элементарного здравого смысла диктуют представителям грузинского руководства, непосредственно вовлеченным в диалог с Москвой (как например Зураб Абашидзе), делать взвешенные и совершенно адекватные заявления.

С другой стороны, мне кажется, что в грузинском руководстве имеет место и более радикальная позиция, способная привести к дальнейшему ухудшению общего и без того неблагоприятного климата отношений с Москвой в ущерб самой же Грузии.

Мы прекрасно видим, как это работает на примере государств, гораздо более мощных и политически влиятельных. Здесь следует упомянуть прежде всего Германию и Францию, которые тоже сворачивают отношения с Россией под давлением США в ущерб экономическим интересам собственных корпораций и значительной части граждан.

Таким образом, можно много говорить об экономике, в то время как первичной является политика (и геополитика), и вряд ли можно сомневаться в том, что в случае с Грузией ситуация будет аналогичной.

Дополнительную обеспокоенность вызывает то обстоятельство, что российско-грузинские отношения (или их отсутствие) важны как для общей ситуации на Кавказе, так и для российско-армянских коммуникационных связей. Видимо, каким-то образом технические проблемы будут решаться в рамках имеющихся форматов взаимодействия (на которых выборочная приверженность грузинской стороны антироссийским санкциям может прямо и не сказаться), однако в условиях усиливающейся враждебной риторики вряд ли это будет делать легче.

В конечном итоге поддержка интересов западных партнеров способна обернуться большими проблемами для властей самой Грузии. 

Мы помним, как в свое время коалиция «Грузинская мечта» пришла к власти: в том числе и на обещаниях нормализации отношения с Россией. Частично это удалось, но теперь в новой ситуации откат назад в этом вопросе встретит растущее непонимание со стороны грузинского общества, которое уже во многом разочаровывается в европейском выборе (о чем свидетельствуют и недавние социологические опросы).

Другое дело, что грузинские элиты остаются и будут оставаться прозападными – при том, что в любом потенциальном конфликте общества и элит последние обладают серьезными стартовыми преимуществами в виде контроля над ресурсами, в том числе информационными, что позволяет достаточно долго и без последствий манипулировать общественным мнением.

Полагаю все же, что в любой стране, и Грузии в том числе, подобное манипулирование, включая целенаправленное создание из соседней страны образа врага, не может продолжаться вечно, и в перспективе разочарование граждан способно привести к серьезному конфликту. Если ситуация ухудшится, конечно, грузинские власти встанут перед непростым выбором, и это может серьезно дестабилизировать не только социально-экономическую, но и общественно-политическую ситуацию в стране. Конечно, протестами могут попытаться воспользоваться самые разные силы, в том числе и откровенно деструктивные. Так недавно, представители бывшей правящей партии «Единое национальное движение», при которой в стране проводилась радикально-либеральная политика, пытались в популистских целях примазаться к акциям протеста против повышения тарифов на электричество.

С учетом того, что в Грузии реализованы основные этапы конституционной реформы, в перспективе возможны какие-то кулуарные перестановки, отставки, которые станут данью сиюминутной политической конъюнктуре, в лучшем случае помогая «выпустить пар» общественного недовольства, не решая при этом ничего по существу.

Если же допустить гипотетическое развитие ситуации по украинскому сценарию, думаю, Россия вряд ли будет спасать кого-то из действующих грузинских политиков. Другое дело, что всегда необходим диалог с теми общественно-политическими силами, выступающими с подлинно прогрузинскими позициями, включая конструктивный диалог со всеми соседними странами по проблемам, представляющим взаимный интерес, без ультиматумов, предусловий и нереалистичных требований.

​Такие силы в Грузии наверняка есть, и Россия будет так или иначе с ними взаимодействовать. Наверняка есть разные оценки также и в грузинском политическом и, особенно, предпринимательском классе этой страны, который непосредственно чувствует ненормальность нынешнего положения. Можно согласиться и с мнением той части грузинских НПО, которые критикуют решение Тбилиси присоединиться к санкциям ЕС, полагая, что оно не соответствует стратегии самой же правящей коалиции и способно повлечь негативные последствия.

Впрочем, пока внешнеполитический вектор кавказской страны несамостоятелен и будет определяющим образом зависеть от мнения заокеанских партнеров, конечно, какие-то более-менее осмысленные и внутренне непротиворечивые действия со стороны официального Тбилиси вряд ли возможны.

Конечно, в Москве будут реагировать на политику грузинских властей, принимая во внимание комплекс различных факторов и исходя при этом, в том числе из принципа взаимности. Кроме того, есть необходимость, укрепляя гарантии безопасности Абхазии и Южной Осетии, также внимательно следить за тем, что происходит на территории соседней страны, с которой отсутствуют дипломатические отношения, да еще и расположенной в таком сложном и потенциально конфликтном регионе, как Кавказ.

Андрей Арешев
Эксперт Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья ИВ РАН