Сайт Karabakhrecords.info опубликовал статью Александра Сафарова «Черный январь» относительно событий января 1991 года в Баку, свидетелем которых он стал. В Азербайджане эта дата называется «Черный январь», в этот день принято рассказывать о «бесчинствах советской армии над мирным азербайджанским населением» и возлагать цветы к памятникам, пишет автор.

Согласно рассказу, танки «украшают» улицы Баку уже год, а воины, «перешли на подножный корм» – снабжаются местным населением. «Армяне таскают солдатам всякие вкусности, заглядывают в глаза с надеждой: “Вы ведь нас защитите?”» – воспоминает Сафаров, проводя параллели с азербайджанским населением Баку, которых беспокоит другой вопрос: «Вы ведь в нас стрелять не будете?»

Причем, как отмечает автор, ответ, что стрелять не будут, если те будут себя хорошо вести, азербайджанцев категорически устраивает. «Они уходят, чтобы на следующий день, руководствуясь инстинктом торгашей, принести еще больше. Им нужны гарантии при любом развитии событий», – пишет автор.

Согласно автору, предновогодние дни были спокойными, и ничто не предвещало беды. Заработали предприятия, вставшие, после того, как до введения комендантского часа были изгнаны рабочие-армяне. А вслед за армянами паковать чемоданы начали и русские. Поняв, что без квалифицированных кадров не обойтись, руководство Азербайджана принялось уговаривать изгнанных вернуться, гарантируя им безопасность. «А те имели неосторожность обещаниям поверить и вернулись», – отмечает автор.

В рассказе также отмечается, что публикация информации о продаже на известном аукционе древней географической карты, на которой была нарисована Армения от Черного до Каспийского моря, и никакого Азербайджана, спровоцировала в городе всплеск агрессии в отношении армян со стороны азербайджанцев. «За одну ночь с машин скорой помощи исчезли красные кресты и на их месте возникли полумесяцы. А среди бела дня, на глазах у всех, в центре города толпа сожгла Армянскую церковь, священника избили, а пока церковь горела, воспользовались лестницами прибывших пожарных машин и срубили на ней все кресты», – вспоминает автор.

В дополнение к этому, толпа азербайджанцев разломала фонтан «Семь красавиц», оставив только азербайджанскую красавицу, и прошлись по христианскому кладбищу бульдозерами. «Республиканские газеты в те дни писали: «В Армении специально не трогают наших мечетей и кладбищ, чтобы говорить, что мы – звери и варвары, а они – цивилизованная нация!». Вот так, не больше и не меньше», – подчеркивает автор.

Касаясь темы «беженцев из Армении», автор заявляет, что лично видел передачу азербайджанского телевидения, на которой «еразы» рассказывали, что их никто не выгонял, наоборот уговаривали остаться, но они, опасаясь оказаться крайними за бесчинства своих соплеменников, предпочли уехать.

«Все усилия ведущего передачи добиться от них обвинений в сторону армян успеха не имели», – рассказывает автор, отмечая, что «еразы» не понимали, чего от них добиваются, а лгать не хотели. При этом передачу опрометчиво пустили в прямом эфире.

Также в рассказе упоминаются факты распространения слухов, с целью спровоцировать насилие в отношении армян. В частности упоминается эпизод, когда по азербайджанскому селу кто-то распространял слухи о том, что якобы «проклятые армяне заманили к себе в село их подростка и убили его», в результате чего азербайджанцы вооружились и двинулись к армянам «вершить правосудие», грозясь полностью вырезать армянское село.

«Численное превосходство примерно в пять раз, и фактор внезапности, поскольку соседи ничего не подозревали, придавали нападающим смелости», – пишет автор. Также рассказывается эпизод, когда в армянском селе, при ограблении сберкассы был убит вор-азербайджанец: «Но это не имело значения. Главное он был азербайджанцем, а убили его в армянском селе. Пресса подняла страшный шум». Потом оказалось, что вора пристрелил милиционер – чистокровный азербайджанец.

В рассказе описывается, как «Народным фронтом» и проходимцами уровней использовался фактор «еразов». «Однажды, по пути домой, я наблюдал такую картину. Во дворе, где находился наш ЖЭК, табором расположилась группа еразов. Дирижировал этим спектаклем начальник ЖЭКа – известный вор и взяточник», – пишет автор. По его сигналу, женщины щипали детей, и те орали во все горло. Целью спектакля было намерение вызвать жалость к «пострадавшим», и под этим предлогом отнять жилье у армян и русских, «уплотнив» их. «Азербайджанцы из зевак шумно одобряли его инициативу, ведь им уплотнение не грозило», – отмечает автор. Как оказалось, начальник ЖЭКа уже заготовил чистые бланки ордеров на квартиры армян, русских и военных, и после резни в январе 90 года продавал их «еразам».

Воспользовавшись затишьем года, представители «нетитульной нации» начали уезжать из Баку. Автор отмечает, что в порту, имела место умышленная порча имущества уезжающих: контейнер поднимали краном и грохали оземь, превращая годами нажитое имущество в груду обломков. У людей, бессильных перед творимым беспределом, вымогали деньги, чтобы их имущество не ломали.

К ноябрю возобновились митинги «Народного фронта»: под лозунгами, типа «Долой взяточников», на митинге говорили совсем о другом. «Кто сейчас не сядет, тот не азербайджанец, теперь все азербайджанцы пусть встанут» – так ковалось единство нации.
«Одному знакомому армянину, сосед-азербайджанец за игрой в нарды сказал, что если опять будут гнать и убивать армян, то он сам его зарежет, чтобы никто не мог заподозрить его в дружбе с врагом азербайджанского народа. Потом так и случится», – пишет автор.

Все знали, что на заводах почти в открытую изготовляли оружие, готовились списки адресов армян и военных – первая очередь, и русских – вторая, но «пока ограничивались разговорами».

Согласно свидетельству Александра Сафарова, землетрясение в Армении, от которого содрогнулись все и отовсюду предлагали помощь, азербайджанцы праздновали с фейверками и танцами на улицах, с криками «Слава Аллаху!». Азербайджан послал железнодорожный состав с топливом, на цистернах которого было написано: «Поздравляем с землетрясением! Желаем повторения!» «Состав отослали назад, и стало ясно, что примирения не будет. Такого не забывают и не прощают», – пишет автор.

Вспоминая события 13 января 1990 года, Сафаров описывает, как действовали погромщики: группы молодых вооруженных азербайджанцев, численностью по двадцать-тридцать человек, врывались в квартиры армян, зверски убивали хозяев, не считаясь с возрастом и полом, после чего приступали к грабежу. К ним, с энтузиазмом, присоединялись соседи жертв, тут же захватывая освободившуюся квартиру, дрались между собой, не поделив что-нибудь из награбленного.

«Трупы выбрасывали в окна, и на улице над ними продолжали глумиться. Женщин и мальчиков, прежде чем убить, по очереди насиловали на глазах у всех. Дети не отставали от взрослых, тащили все, что могли унести, под одобрительные крики родителей. На площади «Украины» штук сорок этих зверей насиловали 15-летнюю армянку, сменяя друг друга под восторженное улюлюканье их же женщин и детей. На улице Камо на балконной решетке распяли девочку лет десяти, она висела там до самого ввода войск, А около кинотеатра «Шафаг» на костре живьем жгли детей», – пишет он.

«С началом погромов, произошло и первое нападение на военных. С десяток местных захватили детский сад, в котором было много детей офицеров. Потом они говорили, что собирались прикрываться детьми, если военные начнут действовать, или менять их на оружие. Одной из воспитательниц удалось выскочить на улицу, и сообщить об этом группе офицеров, спешащих по тревоге в часть. Ребята не стали дожидаться решения командования, и бросились на выручку. Всё было сделано так стремительно, что эти суки растерялись и были обезоружены голыми руками», – пишет автор.

Саму флотилию азербайджанцы штурмовать не отважились, подогнали бензозаправщики к жилым домам, и, угрожая сжечь их вместе с людьми, приступили к переговорам, одновременно занявшись более безопасным занятием – выбрасыванием младенцев в окна роддома им. Крупской. Рассказывается также, что азербайджанцами была предпринята попытка захватить Военно-морское училище – требовали выдать офицеров-армян и их семьи на расправу.

«А в городе продолжалась резня. Территория флотилии забита людьми, ищущими у нас защиты. Здесь и армяне, и русские, и даже азербайджанцы, не желающие в резне участвовать, и опасающиеся, что за это с ними могут расправиться», – пишет автор, отмечая, что так продолжалось до 19 января. И только после этого флотилии, наконец, возвращают оружие. «Ожидается ввод войск в город, а мы должны будем их прикрывать», – вспоминает он.

В ночь с 19 на 20 января в город стали входить войска. «Шли они с трех направлений, сметая на своем пути баррикады. Из окон по ним стреляли. И что интересно, эти окна были в квартирах русских и армян, чтобы ответным огнём не повредили квартир азербайджанцев», – пишет автор.

Он также отмечает, что перед баррикадами из грузовиков, азербайджанцы поставили две линии людей: первая из связанных по рукам и между собой армян, вторая из женщин, стариков и детей – жителей ближайших домов. А позади баррикад притаился микроавтобус с полутора десятками вооруженных бандитов.

Подошедшие войска не подозревали, что толпа, к которой они обращались в мегафон, с призывом разойтись и освободить дорогу, – заложники. «В ответ из-за баррикад раздаются автоматные очереди. Майор и несколько солдат падают на землю. Первые боевые потери. Расстреляв патроны, бандиты спешно грузятся в микроавтобус, и он скрывается в узких улочках окраины», – пишет автор.

Когда танки пошли в направлении баррикад, азербайджанцев из «второй линии», как ветром сдуло, а на первой – путаются в веревках и падают связанные армяне. Поняв, что перед ними заложники, офицеры освободили их и посоветовали идти домой, не зная, что у этих людей больше нет дома. «Вот они и бегут рядом с танками, им больше не на кого надеяться, и они бегут из последних сил, зная, что если отстанут, то их добьют, и, веря, что советский солдат не позволит убивать советских людей», – пишет автор.

В городе идет ночной бой: войска стреляют в воздух, а по ним из-за угла с крыш и окон ведется прицельный огонь. В Сальянских казармах, курсанты-азербайджанцы, воюют против своих сослуживцев.

«На четвертый день азербайджанская сторона запросила перемирия, чтобы похоронить своих убитых. Для этого они просили, прибывшего в Баку Министра обороны маршала Язова убрать войска с улиц города. А еще они попросили совсем убрать с улиц части дислоцирующиеся в Баку, справедливо рассудив, что от видевших своими глазами все их бесчинства, пощады ждать не приходится. Язов просьбу уважил, танки и солдаты спрятались за заборами предприятий», – вспоминает Сафаров.

Похороны были проведены с особой помпой, по улицам бесконечным потоком к аллее почетных захоронений шло больше миллиона человек. Потом эти могилы будут показывать всем приезжим, как доказательство того, что армия убивала безоружных людей, и даже не только азербайджанцев… На месте погребения из мощных громкоговорителей, министр Эльмира Кафарова обещала отомстить за погибших, и клялась, что неверные захлебнутся собственной кровью.

Неверные – это все мы…