Представлять писателя Кима БАКШИ читателям не нужно — он хорошо всем известен и любим. “НВ” не раз публиковала его эссе. Ким Бакши — автор нескольких знаковых книг, рассказывающих об армянской истории, искусстве, человеческих судьбах. Очередная его книга целиком посвящена храмам, крепостям, замкам арцахских князей и меликов, бесчисленным манускриптам, ясным и важным свидетельствам постоянного — издревле — пребывания армян Арцаха на своей земле.

И до, и после Рождества Христова. Ким Бакши долго работал над ней, он объездил весь Арцах. Отметим: в книге четко расставлены все исторические, культурные и геополитические акценты. “Духовные сокровища Арцаха” — так ее назвал автор — издана в Москве при поддержке семьи Саркисовых. Заметим, что также необходим ее выпуск на иностранном языке. Предлагаем одну из глав книги, любезно предоставленной автором.

 

“В Цахкадзоре отдыхаю душой и телом”



Недавно Ким Бакши вновь прилетел в Ереван и уже некоторое время обитает в цахкадзорском Доме творчества писателей. Пользуясь случаем, корр.”НВ” в режиме блиц-интервью поговорил с Кимом Наумовичем.

— ...В этот раз я приехал в Ереван, потому что Москва надоела хуже горькой редьки. Здесь же я отдыхаю душой и телом.

— В самом деле отдыхаете?

— Работаю, конечно. Ведь Цахка

дзор — волшебное место, а Дом писателей — одно из лучших мест для людей моей профессии. Тут тишина, тут Кечарис, тут образ князей Пахлавуни. Живо представляю, как он на коне ездил по этим горам и отсюда потом добрался до Киликии.

— Как устроились?

— Замечательно. Главное, живу в номере, где не раз останавливалась Сильва Капутикян. Мы дружили целых 50 лет. За окном я вижу пейзаж, которым любовалась Сильва. Разве этого мало? Как-то она послала мне свой сборник с дарственной надписью, некоторые стихи были написаны в Цахкадзоре, в этой комнате. Эту надпись я непременно включу в эссе, над которым я работаю. Оно будет о Цахкадзоре, о Сильве, о Доме творчества и многом другом. Удивительное везение: когда я давным-давно был в командировке в Узбекистане, меня поместили в тамошнем Доме творчества писателей в комнату, где некогда жила Ахматова. Цахкадзорский Дом переполнен историей и добром также благодаря Мовсесу Манукяну, директору. Он сумел отстоять его в те лихие годы. Это дорогого стоит.

— Спасибо, Ким Наумович, желаем и хорошо отдохнуть, и поработать над цахкадзорским эссе.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ

О НОВОЙ КНИГЕ



О Карабахе уже сказано и написано многое — о войне с Азербайджаном, о героизме воинов, о победе. В моей книге речь идет о другом. Почему-то никто из литераторов до сих пор не обращал внимания на фундаментальные ценности Арцаха — то, что я называю его духовной составляющей. То, что составляет силу, я бы сказал, духовную мощь и непобедимость народа. Это — христианская вера и родной язык, двоякое ощущение Родины, ее очага — и как родимого дома, семьи, детей, и как исторического места, где жили многие поколения армян, — древней армянской земли.

Эта книга о духовных сокровищах Арцаха. Она посвящена многим храмам Арцаха и прежде всего главному Кафедральному собору Гандзасара. Она посвящена его крепостям — орлиным гнездам на вершинах гор. В центре внимания моей книги — святыни, многочисленные манускрипты, созданные на арцахской земле, с их оригинальными миниатюрами. Одно из таких Евангелий хранится в германском городе Галле. Множество их — в Матенадаране Еревана.

Для древней рукописи важно не только место, где она была создана, но и место, где она хранилась, спасалась от врагов. В этом смысле Арцах уникален. Многие манускрипты, в том числе те, что ныне составляют гордость Матенадарана, на протяжении веков сберегались в недоступных монастырях Нагорного Карабаха. А дело в том, что владетельные князья-мелики, отправляясь в походы, не только освобождали пленников-армян, но и отыскивали и спасали древние армянские рукописи, привозили их в Арцах, вкладывая в церкви и монастыри, на свои средства леча, восстанавливая их. Оказывается, что столь всемирно известные манускрипты, как Ахпатское Евангелие, как Таргманчац пришли в Матенадаран из Арцаха. Такова же судьба уникального Евангелия Католикоса Вазгена I и Евангелия Вехамайр, на котором приносит клятву вступающий во власть президент Армении.

Из этих и многих других подобных фактов я делаю фундаментальный вывод: Арцах, веками сохранявший относительную независимость, на протяжении веков в армянской истории играл роль нынешнего Матенадарана, то есть хранилища ценнейших армянских рукописей. Льщу себя надеждой, что этот вывод войдет в научный оборот после издания моей книги. В книге мы еще раз покажем замечательные рукописи, расскажем об их судьбе, побываем в тех труднодоступных монастырях, где они хранились.

Еще один новый вывод, который смогут сделать читатели моей книги, связан с историей Киликийского армянского царства — речь идет о правящей династии Гетумидов. Прежде было неизвестно, где ее корни. Историки указывали неопределенно — на Востоке. Мы показываем конкретное место, откуда они переселились в Киликию, и это — Арцах. Мы побываем на фамильном кладбище династии, прочтем надписи на хачкарах. А с царями Гетумами связано творчество великого миниатюриста Тороса Рослина и такое сокровище Матенадарана, как Чашоц Гетума II. Будучи в недавней поездке в США, я нашел там интересные материалы о Торосе Рослине и об армянских манускриптах в американских коллекциях в целом.

Для меня теперь вся великая культура армянской Киликии, которая в XIII веке стояла на высочайшем уровне в тогдашнем цивилизованном мире, — это не просто Торос Рослин, или царь Гетум II, или Смбат Спарапет: я не могу и не хочу забыть, что они по своим истокам — из Арцаха. Эти истоки глубоко таятся под хачкарами Майреджурского монастыря — на окраине далекого села, освобожденного от азеров, которые любой ценой пытаются захватить армянскую землю. Но мы не должны отдавать имени ни Гетума, ни Рослина! Армяне и так лишились многого... Таков один из главных идейных мотивов моей новой книги.



В конце я рассказываю интереснейшую историю рукописи, называемой Кармир Аветаран — Красное Евангелие Гандзасара. Ее судьба тесно переплетается с судьбой армянского народа. Много раз она попадала в плен, ее продавали и выкупали, а затем она оказалась за океаном. Я прилетел в Чикаго, где она хранится в библиотеке Чикагского университета, можно сказать, почти в безвестности. Я провел много дней над этой замечательной, богато иллюстрированной книгой, хранительницей многих тайн.

Мне хочется, чтобы правда о Карабахе дошла до всего мира, чтобы люди открыли для себя не просто маленькую, так называемую непризнанную республику, а целый мир, полный духовных сокровищ. Они-то как раз в отличие от самой НКР — Нагорно-Карабахской Республики — широко признаны и признаются в интеллектуальном мире. В этом можно убедиться, прочитав соответствующие главы в этой книге. Речь идет о Париже и Национальной библиотеке Франции, о Лондоне и Британской библиотеке, о Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Вашингтоне, Балтиморе. О городе Галле в Германии и многом-многом другом...



ПУТИ-ДОРОГИ КНЯЗЯ

ГАСАНА ДЖАЛАЛА ДОЛА



...Не знаю, есть ли такой эффект в истории других народов, но в Армении расцвет искусства не обязательно совпадал со светлыми мирными годами, которые в Армении большая редкость. На VII век приходится арабское завоевание. Но это был золотой век армянской архитектуры. И в первой половине ХIII века под игом турок-сельджуков, а с 30-х годов под тяжелым игом монголов расцвел ее серебряный век!

Это перечисление знаменитых храмов ХIII века я нашел у Анатолия Якобсона, великого их знатока: Арич — это самое начало XIII века, 1201 г. Знаменитый Гехардский монастырь — 1215 г., Ованнаванк — 1216 г., в том же году заложен Гандзасар; Макара-ванк — 1241 г., Хоракерт — 1251 г. и Аратес — 1265 г. Это все выдающиеся творения армянского гения, классика архитектуры. Зачем же Анатолий Якобсон собрал их воедино в специальной работе, посвященной Гандзасару? С каждым из этих храмов им найден в Гандзасаре ряд параллелей в архитектурных решениях или в скульптурном убранстве, это позволило ему сделать вывод о храме Гандзасар как о художественном и духовном центре Арцаха: это прекрасное архитектурное творение воплощает в себе все лучшие достижения армянских зодчих XIII века, и его по праву можно назвать энциклопедией армянского зодчества этого столетия.

Стены храма и примыкающего к нему притвора-гавита покрыты надписями. Приведем одну из многих — очень важную, строительную: “Именем святой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, надпись сию велел выбить я, слуга Божий Джалал Дола Гасан, сын Вахтанга, внук Гасана Великого, бнакавор (обитатель, житель), властитель высокого и великого края Арцахского, царь Хоханаберда с обширными нахангами (областями). Отец мой перед смертью своей, безвозвратным уходом из мира сего, завещал мне и матери моей Хоришах, дочери великого князя князей Саркиса, построить с помощью Дарителя благ (Бога) церковь и усыпальницу отцов наших в Гандзасаре, строительство мы начали в 765 году армянского летоисчисления (1216 г.).

И когда возвели восточную стену выше окна, мать моя, отказавшись от жизни в свете сем, в третий раз отправилась в Иерусалим, где, надев власяницу и проведя многие годы в отшельничестве, у врат храма Воскресения, упокоилась во Христе в день Пасхи, и там же была предана земле. Мы же, помня о всех напастях, подстерегающих в жизни, поспешили завершить постройку и закончили милостью и благословением Всемилосердного Бога в 1238 году”.

Возникает естественное у современного неверующего человека недоумение. В основании Гандзасара, как гласит церковное предание, положена глава Иоанна Крестителя. Как она могла оказаться в Арцахе, в таком отдалении от дворца царя Ирода, где по просьбе Иродиады ее выпросила у самого царя Ирода дочь ее Саломея. Это очень интересная история, в которой факты тесно переплетены с легендой.

Блюдо с головой Крестителя царь велел отправить Иродиаде. Та посоветовала дочери еще раз потанцевать перед царем и еще что-нибудь заработать.

Саломея снова танцевала перед царем на льду. Внезапно лед разверзся и поглотил “скверную” девушку (так она зовется в легенде).

Когда тело ее исчезло, лед снова сомкнулся и отрезал ей голову. “Голова скверной осталась поверх льда, а поганое тело погрузилось в воды. И страх великий объял царя и всех вельмож”.

Эту историю рассказывает уникальное церковное предание, сохранившееся, насколько мне известно, только в армянской церкви. Что же потом произошло с главой Предтечи? Жестоко наказана была и скверная женщина — Иродиада. На ее дом с неба упал камень, и она погибла под обломками. В этой жестокой расправе я вижу удовлетворенное чувство справедливости. Это народное чувство было оскорблено тем, как легко отделались скверные женщины за свое страшное преступление. И народная легенда беспощадно свела с ними счеты.

Что же касается главы Крестителя, то ряд чудесных событий, явлений во сне привели к тому, что она была обнаружена и попала последовательно в руки двух отшельников, нищего, гончара и некоего князя, который увез ее в Константинополь, Истампол, где на нее стали покушаться католики. Эти два факта, между прочим, указывают на приблизительную датировку возникновения этой легенды-истории не ранее завоевания Константинополя турками. Чтобы спасти главу и самому спастись, князь увез ее в Грузию, Иверию, где она попала в руки брата Гасана Джалала Дола.

“В 1211 году Джалал Дола поехал к брату своему и попросил у него святую голову, но тот не соглашался никак отдать ему добровольно. Тогда силою отнял ее у брата и привез в край Гандзак, в гавар Арцаха, в родовую усыпальницу свою. И поместил ее там и над ней построил удивительную и восхитительную церковь Катогике во славу Бога Христа и Крестителя его святого Иоанна. А в день освящения церкви назвал ее именем святого Иоанна Гандзасара”.

Теперь надо сказать, хотя бы кратко, как возвысился род Гасана Дола, а значит возвысился и Арцах. К концу XII в. после распада княжества Сюник стало усиливаться небольшое княжество Хачен или Арцах. Свою родословную князья по мужской линии возводили к царской династии Сасанидов, а по женской — к Багратидам, правящим в Ани, Карсе, Лори. Они очень гордились таким царским легендарным происхождением.

В 1142 г. во главе Хаченского Дома встал Гасан, который впоследствии женился на Мама-хатун, дочери царя Кюрике. Это в построенной ею церкви, с двумя башенками-колоколенками, мы побывали накануне поездки в Карабах. С нами был тогда, как вы помните, Александр Божко, посол Украины в Армении, и Джованни Гуайта, арменовед и писатель, католик. Мы радовались светлому осеннему дню и даже помыслить не могли, что сама судьба посылает нам знамение.

Итак, во главе Хачена встали Гасан и Мама-хатун. Следует сказать об имени Мама-хатун: многие знатные женщины в Армении и особенно в Арцахе носили это имя. Надо знать обычай: если бабку звали Мама-хатун, то, скорее всего, и ее внучку так назовут. Но это может стать в книге источником путаницы.

К концу жизни Гасан постригся в монахи, оставив шестерых сыновей. Его власть унаследовал сын Вахтанг, храбрый воин, рачительный хозяин. Известно, какой прекрасный конь был у него: в битве при Шамхоре грузинский царь Давид, муж царицы Тамары, сидел на купленном у Вахтанга коне, который стоил целой крепости и одного села.

В Венеции на острове Сан Лаззаро в богатейшей библиотеке армянских манускриптов я держал в своих руках “Судебник” — один из первых переписанных экземпляров с собственноручным посвящением его автора Мхитара Гоша царю Вахтангу, но не грузинскому царю, как я думал, а Вахтангу Хаченскому.

Помню сегодняшний Атерк — небольшое село. Это здесь жил и работал Мхитар Гош. Мы приехали сюда в поисках мощного “Урала”, который помог бы нам переправиться через реку Трту, чтобы на той стороне пойти в Хатраванк. Ничего в нынешнем Атерке, кроме множества малоизученных развалин, не напоминало о былом величии этого экономического и политического центра Хаченского княжества. О политических настроениях хаченцев можно судить по такому примеру: в списке армян, пришедших к царю Петру I просить защиты от иноверцев, значится также человек из Атерка.



...Слава Богу, из тех времен доносится до нас живой голос Вахтанга — его памятная запись в замечательном манускрипте, Гандзасарском уставном Евангелии, созданном в Арцахе в XIII в. и ныне составляющем гордость собрания рукописных книг Матенадарана (по каталогу N 378): “Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах, по воле Божьей прожив, родили троих сыновей и трех дочерей — наследников во плоти. В качестве же духовного памятника, о сем деле более ревнуя, с большим усердием и расположением сердец наших построили сию церковь и украсили внутри и снаружи замечательным убранством и прочими украшениями.

Затем взирая духовным оком на славу, завещанную Богом Правды своим возлюбленным, подобно и мы пожелали вписать наши имена в книгу жизни. Уверенные в человеколюбии Господа, повелели мы написать сие живительное и желанное святое Евангелие, украсив Согласие многоцветными красками и разукрасив Начала Евангелий золотым письмом. Да будет оно вечным памятником в Доме Господнем и Притворе Бога нашего. Памятуя слова пророка, который говорит: “Заповеди Господни суть Свет и Свет дают и страх Божий пребывает вовеки”.

Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах пожелали получить святое Евангелие”.

Это ишатакаран, памятная запись 1261 года. Одним из сыновей Вахтанга был Гасан, названный в честь деда Джалал Довла (Дола).

Может быть, надо вспомнить о трагическом событии 1236 года: за этот один год Армения Северная и Центральная была захвачена монголами. Об этом с удивлением и ужасом пишут тогдашние армянские историки. После упорного сопротивления пала столица Ани, население было жестоко вырезано. Карс решил не сопротивляться, но город и жителей его постигла та же безжалостная участь. 13-тысячное полчище монголов во главе с Чармаганом наводнило страну. Убивали даже собак, щадили лишь лошадей.

Покорность им изъявили занимавшие высшие посты в грузинском царстве сыновья армяно-грузинских сановников — Иванэ и Закарэ. Монголы в Карабахе захватили сначала Верхний Хачен, а потом осадили владетеля Нижнего Хачена — князя Гасана Джалала Дола, который затворился в неприступной крепости Хоханаберд. Остатки ее стен на одной из окружающих вершин до сих пор видны со смотровой площадки Гандзасара. Фото, сделанные из села Ванк, дают представление о неприступности этого орлиного гнезда. Поняв, что крепость им не взять, монголы пошли на соглашение. Зная, что большинство князей Армении и Грузии подчинились монголам, Гасан Джалал также признал свою вассальную зависимость, спустился из крепости с условием, что монголы сохранят за ним его владения. Этим он сохранил свои земли от разорения. Кроме того, его ждал почти завершенный Кафедральный собор в Гандзасаре.

Возвращаясь в 1236 год, вспоминаю еще раз рукопись Евангелия Игнатиоса того же года. Есть у этой рукописи одна потрясающая особенность — у всех, кого изобразил художник — у Христа, у Евангелистов на щеке слеза. Евангелие плачет! Оплакивает трагическую судьбу Ани, Карса, всей Армении, ее народа — зарезанного, полоненного, проданного в рабство!

Владелец Евангелия — военачальник, защищавший Ани, передал рукопись в дар монастырю Хцконк. Из монастыря неведомыми путями она попадает в расположенный по ту сторону ущелья Гарни монастырь Хавуц-тар. Была восстановлена на средства богатых жителей села Гарни и подарена монастырю. Значит, прежде подвергалась опасностям, повреждениям. Рукопись-беженка.

Сам князь Дола пользовался большим уважением в высших монгольских кругах, он звался царем и имел на это право, потому что предки его восходили к царям Багратидам, а мать его была родной сестрой Иванэ и Закарэ, освободителей и фактических правителей Армении. Он создал специальный “взяточный фонд”, чтобы откупаться от монголов, время от времени приходивших грабить его земли. Когда со своими отрядами Хасан Дола участвовал в походах монголов против турок-сельджуков, то привозил домой отбитые у противника армянские церковные ценности, священные книги. Выкупал из плена армян, особенно лиц духовного звания.

В 1238 году Хасан Джалал завершил строительство кафедрального собора в Гандзасаре. Храм этот ныне признан жемчужиной мирового зодчества. Хасан Дола подарил монастырю множество земель, садов, серебряную утварь для ведения служб. А в 1240 году состоялось освящение храма. На этот торжественный акт собрались богословы, ученые, историки со всей Армении, включая и заморскую Киликию, множество епископов, до семисот священников. Был дан праздничный обед, Хасан, подпоясавшись полотенцем, самолично прислуживал гостям, а на дорогу им были розданы богатые дары. Но вряд ли время господства монголов могло быть хоть где-нибудь мирным. Несмотря на связи в монгольской верхушке и на совместные походы против сельджуков, когда наступил 1241 год, а монголы вторглись в Нижний Хачен, разрушая крепости, в том числе и Хоханаберд, который однажды спас Гасана Джалала; самого его захватили в плен, издевались над ним, чуть ли не пытали. С трудом удалось ему откупиться большой ценой — золотом.



Был у него заклятый враг — Аргун-хан, который собирал, вернее сказать, сдирал налоги с захваченных земель. Он искал повода, чтобы расправиться с Гасан Джалалом, считая, что тот ему не доплачивает. Это Аргун посоветовал Гасану отправиться в далекое путешествие в Монголию на поклон к великому хану в его столицу Каракорум. То ли в отсутствие хозяина хотел Аргун разделаться с Хаченом, слишком независимым, по его мнению, то ли он рассчитывал оговорить Гасана Дола перед великим ханом и добиться его казни. Отказываться от поездки было нельзя, рискованно — и владетель Хачена отправился в дальние монгольские степи, что до него не раз проделывали армянские владетели. Например, Смбат Спарапет, славный полководец Киликийского армянского царства, автор свода законов. И даже сам киликийский царь Левон когда-то отправился в дальний путь, проезжая через Карабах.

Велик был страх перед монголами не только в армянской среде, но и в Европе. В Париже в Национальной библиотеке я рассматривал богато иллюстрированную, чрезвычайной ценности “Книгу чудес”. Среди прочих сочинений книга содержит рассказ и о монголах, о Чингиз-хане. Автором этой книги был Этум, так на французский лад звали киликийского царевича Гетума, переехавшего из Киликии на Запад, принявшего католичество, ставшего монахом.

Гасан Дола пустился в дальний путь к великому хану вместе с женой Мамкан и старшим сыном. Но для безопасности поехал через Золотую Орду, где к нему присоединился его друг и защитник — Сартак, сын золотоордынского хана, христианин по вере. Расчеты князя Гасана оказались верными, он был хорошо принят в Каракоруме. Ему даже удалось рассказать великому хану о беззакониях Аргуна. Тот был вызван в столицу, закован, ожидал суда. По слухам, спас его, оказавшись там, Смбат Спарапет. А Гасан Джалал не ведал, что Аргун спасен и возвращен в прежнюю должность. Вместе с семьей Джалал отправился домой, имея на руках грамоту, подтверждающую владение землями Хачена. О своем путешествии в далекий Каракорум он рассказал в памятной записи в том же Уставном Эчмиадзинском Евангелии. Они вернулись домой в 1261 году, жена отправилась прямиком в Арцах, а князь задержался в Тавризе. Там и застала его горестная весть о смерти любимой жены. Он поспешил в Хачен.

Как меняется тон памятной записи, когда Хасан Джалал пытается рассказать о постигшем его горе!

“В это время, когда настал роковой час смерти, скончалась во Христе Мамкан. И я, приехав, нашел свой блистательный дом полным неутешной скорби и плача: ибо она была усладой и утешением всех войск, и всадников, и церкви, и священников. Итак, я в лето 1261 сие Святое Евангелие, разукрашенное в память боголюбивой госпожи, принес в наш светозарный святой монастырь Албании духовному лицу Нерсесу, который ныне благополучно занимает святой престол и превосходит святых.

Итак, молю вас, святые отцы и читатели, кто прочтет эту запись, от всего сердца (в тексте буквально “полным ртом”) скажите: Христе Боже, когда придешь обновлять и преображать вселенную, обнови и присоедини боголюбивую Мамкан и сопричисли ее к сонму избранников Твоих заступничеством Пресвятой Богородицы Твоей и всех Святых Твоих, сопричисли ее к Святым Твоим, прославь ее с ними... С нею даруй душевный покой и единственному сыну моему, даруй Твою щедрую милость, а всех противников его сомни, убей и посрами. Аминь. Аминь!”

А когда Гасан Джалал Дола похоронил супругу в усыпальнице Гандзасара, пришел приказ из Ирана, из города Казвин, от Аргун-хана. Он занял прежний пост и теперь звал Гасана Джалала Дола на расправу. И, правда, князь Гасан был арестован. Когда же Аргун узнал, что за узника в Каракоруме хлопочет жена великого хана, то велел немедленно его убить. Знакомо, не правда ли? Нет человека, нет проблем... Мало того, что Гасана Джалала зарезали, но еще расчленили его тело на части. Их собрал старший сын князя, и вслед погребенной жене Гасана в родовой усыпальнице было погребено тело ее мужа, верного защитника Арцаха, князя — прочного щита родной земли.

Гибель Гасана Джалала Дола и последовавшее затем наступление монголов отразилось на всей жизни Арцаха — на судьбе князей и знати, ремесленников и крестьян, священников, монахов, переписчиков книг, их художников.

Очень много о монголах рассказывают нам историки ХIII века, особенно Киракос Гандзакеци, который добровольно пошел к монголам в плен, решив следовать за своим любимым учителем Ванаканом. Вот какую итоговую характеристику дает Киракос Джалалу Дола: “Он был человек благочестивый и боголюбивый, кроткий, спокойный, милостивый, нищелюбивый и усердный в молитвах и молениях, как живущие в пустынях. Где бы ему ни случалось быть, он, точно в монастыре, неуклонно исполнял денную и нощную службу. И в память Воскресения Спасителя проводил в бдении, стоя на ногах без сна ночь с субботы на первый день недели. Он очень любил священников, был очень любознателен и постоянно читал Божественные книги Завета”.

Вот так. Ни слова о его походах, воинских подвигах, о том, что в походах он освобождал христиан, выкупал их из плена, спасал книги и возвращал их на родину. Со слов Киракоса воссоздается обаятельный образ христианина-интеллектуала ХIII века.



На снимках: рельеф с купола Гандзасара; Дадиванк; миниатюра Рослина.