17 сентября в Москве в выставочном зале Епархии, а также в новом Армянском музее открылась большая фотовыставка “Армянская цивилизация в зеркале великих культур”. Посвящена она 100-летию геноцида армян. В апреле-мае экспозиция состоялась в Выставочном центре Союза художников Санкт-Петербурга. Выставка в Петербурге пользовалась огромным вниманием и привлекла тысячи посетителей.

С уверенностью можно сказать, что и московская также будет весьма успешна. Кроме того, что она интересна по сути, она еще и сделана блестящим фотографом Борисом Баратовым и Анной Петросовой. Этот творческий дуэт известен такими роскошными фундаментальными альбомами, как “Ангел Арцаха: памятники армянского искусства Нагорного Карабаха”, “Разоренный рай. Путешествие в Карабах”, “Армянская Апостольская Церковь”, “Армениада: зримые страницы истории”, “Карабахские хроники” и “Армянская Церковь через века”. Борис Баратов — москвич, потомок древнего карабахского рода. Выпускник ВГИКа — оператор и режиссер. Автор многочисленных документальных фильмов, четыре из которых посвящены Армении. “НВ” поздравляет Бориса Баратова с 75-летием, желает благополучия и творческих удач. А также поздравляет с выставкой. Такое дело по силам не каждому. Предлагаем отрывки из книг Бориса Баратова и Анны Петросовой.

Корр. “НВ” связался с Борисом Суреновичем Баратовым, вновь поздравили его с 75-летием, которое исполнилось 26 сентября, и попросили рассказать об этой уникальной выставке.

— Спасибо за поздравления. Выставка удалась. Мы сделали ее во славу Господа, Армении и армян. После Москвы планируем открыть ее на юге Епархии, а затем за рубежом.

600 фотографий из моего архива разбиты на четыре раздела. 1. Армянская цивилизация, с которой соприкасались, о которой писали ассирийцы, хетты, шумеры, персы, греки, римляне, византийцы... 2. Армения, год 1915-й — документальные снимки, сделанные немецкими офицерами, дипломатами и миссионерами в Турции в период Первой мировой войны. В этот раздел также включены и фотографии авторов выставки, сделанные в Западной Армении, Киликии, Карабахе. 3. Христианская Армения и 4. У нас в Карабахе.

— Судя по всему, ваш архив безбрежен и тему выставки вы затрагиваете не впервые.

— Оглядываясь назад, вижу, что начал работать над этой темой в 1978 году, когда впервые отправился в Ирак на съемки нефтяных месторождений Северной Румейлы для фильма “Огонь”, который я ставил в тот год на “Мосфильме”. Помню, танки уже разворачивались на перекрестках и площадях Мосула и Багдада под огромными портретами Саддама Хусейна, которого американские “борцы за демократию” усердно подталкивали к войне с Ираном. Помимо съемок для фильма “Огонь” я невольно начал фотографировать руины Вавилона, стены Ниневии, барельефы Немруда... Еще были целы храмы и скульптуры города-крепости Хатры, которая в I в. до н.э. охраняла южные границы государства Тиграна Великого в период его наивысшего могущества. Ныне и Хатра, и Ниневия, и Немруд, и сирийская Пальмира, которая также была частью государства Тиграна Великого, разрушены бойцами нового Арабского Халифата — ИГИЛ. Позднее эти фотосъемки многое рассказали мне о древней Армении. Сегодня я демонстрирую некоторые из этих кадров на нашей выставке. Почти все эти артефакты уничтожены или расхищены после американской “Бури в пустыне”, когда был разграблен Багдадский музей.

Так фотокадры, которые я снял более 30 лет назад, неожиданно “всплыли” из небытия на фотовыставке “Армения в зеркале великих культур”.

КРЕПОСТЬ У ВОДЫ



Из книги “Карабахские хроники. 1989-2009”.



...В Мардакертском районе, там, где встречаются потоки рек Тартар и Трхи, есть клинообразная скала, увенчанная крепостью Джраберд.

Столетиями, отражая нашествия мидян и албан, персов и греков, римлян и парфян, арабов и хазар, монголов и турок, зодчие Арцаха создавали на пути врага тысячи фортификационных сооружений. Тысячи замков, башен и крепостей построил народ в ущельях и на вершинах гор, и тысячи укреплений были разрушены врагом. Лишь одна крепость никогда не сдавалась врагу и стала легендой — символом борьбы армян Карабаха за свою свободу. Эта крепость Джраберд.

В течение одиннадцати веков гранитная отвесная скала над крутым ущельем Тартара и Трхи была неприступной цитаделью, куда люди собирались по тревоге в одночасье, но жили здесь месяцами, терпели голод, холод, лишения и болезни. Отважными и суровыми были смотрители и воеводы этого горного замка, который в течение долгих веков отражал воинские отряды кочевников, вторгавшиеся в Хачен.

В мирное время в крепости бодрствовала немногочисленная стража. В период нашествий сюда направляли женщин и детей. Здесь укрывали сокровища Хачена, и крепость становилась резиденцией князя и католикоса. Тяжкой и незавидной была их доля — удерживать ценой человеческих жизней осажденный горный замок, опору государства.

Удары стенобитных машин — “пеликванов”, “греческий огонь” осадных катапульт, хитроумные подкопы и многомесячные осады — крепость Джраберд выдержала все.

Безвестный зодчий, построивший в VII веке этот оборонительный шедевр, создал и одно из инженерных чудес своего времени — тайный ход сквозь скалу к живительной воде Тартара. Бездонный колодец с винтовой консольной лестницей, вырубленной зодчим в чреве скалы, народ назвал “дорогой водопохищения”. В переводе Джраберд и означает — крепость на воде.

Первое упоминание о крепости мы находим у историка VII века Мовсеса Каланкатуаци, описывающего набег хазар: “И созвал (католикос) в крепость Чараберд всех главных мужей этой великой страны, вельмож знатных из царской семьи, начальников гаваров, сельских старост, иереев, дьяконов и писцов...”

Работая над романами “Меликства Хамсы” и “Давид Бек”, Раффи побывал в крепости Джраберд, которую сравнивал со свободолюбивым характером и несгибаемой волей карабахцев. В своих “Путевых заметках” Раффи пишет: “Из чудовищной глубины поднимается голая клинообразная скала. Смотришь и восхищаешься: насколько умна природа, что предназначила подобное чудо людям, которые могут найти здесь убежище от свирепых и чуждых орд”.

Сквозь тоннель, пробитый под крепостью искателями сокровищ, я вышел к обрыву. Надо мной высились стены Джраберда. Цепляясь за каждый куст, за каждую выбоину в камне, поднялся я со своей “сбруей” — рюкзаком с фотоаппаратурой и штативом — на неприступную в прошлом стену крепости.

У моих ног сверкала в ладонях гор река Тартар, среди лесистых гор белел вдали монастырь.

От этой дивной красоты захватывало дух, казалось, что подобно птице ты паришь. Внезапно над горами появился орел. Распластав крылья в бесшумном, но грозном полете, парил он в воздушном потоке, и тень его крыльев скользила по освещенной солнцем скале, где у самой вершины нахохлившись сидели в каменном гнезде его птенцы.



СОМНЕНИЯ ЛИДИИ ДУРНОВО

Огромный купол над моей головой покоился на перекрещивающихся арках. Алтарь был пуст и усеян слоем битого камня. Косой луч света врывался через окно в стене и столбом прорезал полумрак покинутой церкви. Когда глаза привыкли к слабому свету, я увидел две фрески, расположенные по обе стороны алтаря. Разные по стилю, колориту и манере исполнения, они свидетельствовали, что работали над ними разные мастера.

...На фреске, исполненной на северной стене, слева от алтаря написаны девять небольших человеческих фигур. Здесь изображена казнь святого Стефана, первого из семи дьяконов, утвержденных апостолами для служения бедным.

На протяжении последних столетий святого Стефана на фреске не раз побивали настоящими камнями ворвавшиеся в монастырь вандалы. Его лицо было сильно изуродовано, но все еще хорошо передавало силу духа и непреклонность уверенного в своей правоте человека. Сонм ангелов взирал на мученика сверху. Еще одна фигура — Господь на небесах — была разрушена окончательно.

В своей “Истории Армении” Киракос Гандзакеци, рассказывая о строительстве одного из шедевров арцахской архитектурной школы, пишет: “В этом году было завершено (строительство) православной и радующей взор церкви Гетика, которую возвел вардапет Мхитар со своими монахами при содействии владетеля Атерка Вахтанга Хаченеци, его братьев — Григора и Григориса, Хойдана и Васака, а также сестры их по имени Арзу-Хатун, жены Вахтанга Атеркеци. Она очень помогла: сделала вместе с дочерьми своими из очень мягкой, покрашенной в различные цвета козьей шерсти прекрасный, всем на диво, занавес — покров для святого алтарного возвышения, украшенный накладными узорами, в точности отражающими страсти Спасителя, и вышитыми изображениями иных святых, которые всех приводили в восхищение. И видевшие (занавес) благословляли Бога, даровавшего этим женщинам искусство ткачих и совершенство в изображении... И не только для этой церкви приготовила она покров, но и для других церквей — Ахпатской, Макараванкской, Дади ванкской(!), ибо благочестивая женщина очень любила церкви”.

Итак, княгиня Арзу-Хатун, чьи памятные надписи украшают церковь, была выдающимся художником своего времени. Я почти не сомневался, что ее рукой создана фреска на южной стене храма. Но кто святой в центре фрески и что означает вся сцена?

В 1956 году перед этой фреской стояла уже немолодая женщина — искусствовед Лидия Дурново — и задавала себе те же вопросы. Всю свою жизнь эта необыкновенная женщина посвятила изучению древней живописи. Ее биография — биография ученого-подвижника, который сумел исследовать, скопировать и спасти многие шедевры древних мастеров.

...В 1937 году, в период начавшихся в России сталинских репрессий, Лидия Дурново переехала в Ереван. С 1939 года она — научный сотрудник музея и Картинной галереи Армении. Лидия Александровна кропотливо работала над выявлением памятников армянской монументальной живописи и книжной средневековой миниатюры. В 1953 году она написала фундаментальную работу “Древнеармянская миниатюра”, а в 1957-м “Краткую историю древнеармянской живописи”. В 1958 году она отправилась с научной экспедицией в Карабах и посетила монастырь Дади. Ее спутница, искусствовед Нонна Степанян, вспоминает: “Мы уже все осмотрели — здания, фрески, хачкары, надписи княгини Арзу-Хатун, нам пора идти к своему грузовику, но Лидия Александровна все мешкает и потом просит оставить ее ночевать в церкви, а утром заехать за ней. Все мы категорически против — она может заболеть. Кроме того, мы понимаем, что она надеется, что мы останемся с ней и разделим бдение, а у нас нет ее пренебрежения к комфорту. И вот уговорили, двое мужчин скрещивают руки, Лидия Александровна садится как в паланкин, обхватив их за шеи, и ее спускают с холма в слезах: “Вряд ли я еще раз увижу эти фрески...”

Год 1958-й. Лидии Дурново 73 года. Росписям Эребуни 2700 лет. Росписям в храмах Лмбата и Аруча в Армении — 1300 лет. Художник Торос Рослин украсил живописными шедеврами семь рукописных манускриптов Киликийской Армении 690 лет назад. Людей будут сжигать на кострах в Сумгаите через 30 лет.

“Очерки изобразительного искусства средневековой Армении” — так называется последняя работа Лидии Дурново, изданная в 1979 году. Вот небольшая выписка из нее:

“В храме Дади, построенном княгиней Арзу-Хатун в 1214 году, находится роспись, которая, по всей вероятности, относится ко времени реставрации храма в 1312 году. Она содержит на южной стороне крупномасштабную сцену возвращения Николаю Чудотворцу Христом — митры и Богоматерью — омофора, на северной стене — сцену убиения камнями архидьякона Стефана. Культ Николая Чудотворца не имел распространения в Армении даже в более поздние века, и появление такого редкого сюжета должно было иметь особые причины”.

В этой заключительной фразе отчетливо слышны отголоски сомнений, охвативших Лидию Дурново, когда она обозначила для себя этот сюжет. Опыт и интуиция подсказывали ей, что здесь что-то не так, и она сделала оговорку: “...должно было иметь особые причины”.

Поиском этих “особых причин” занялся архитектор Давуд Ахундов в своем полуфантастическом опусе “Архитектура древнего и раннесредневекового Азербайджана”. Он без изменений и кавычек слово в слово переписал размышления Лидии Дурново о сюжете фрески и сделал вывод: “Культ Николая Чудотворца, не имевший распространения в Армении даже в более поздние века, является, видимо, чисто албанским”.

Итак, Николай Чудотворец, “особые причины” и “чисто албанский” культ. Через два часа Михаил и Гайказ принесли лестницу, и все “особые причины” отпали сами собой, фреска приоткрыла нам свою тайну.

Мы перекрыли фанерой струящийся снаружи дневной свет, аккуратно удалили с фрески вековую пыль и многочисленные автографы туристов, сделанные прямо по фреске углем, губной помадой и мелом, затем подняли камеру на высоту трех метров и включили аккумуляторный свет. Только теперь, в ярком свете прожекторов, я ясно увидел ошибку прежних исследователей. В руке Христа не митра — головной убор епископа, а книга!

Я делаю снимок, меняю оптику и укрупняю руку Христа на фреске. Сомнений больше нет — это книга в дорогом окладе! Это Евангелие! Но если это Евангелие, то на фреске изображен вовсе не Николай Чудотворец, а один из апостолов. Именно апостолам Христос явил благую весть — Евангелие. И четверо из них, как известно, не только проповедовали Евангелие, но и изложили его письменно, — это Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Первый и последний были из двенадцати, а второй и третий — из семидесяти апостолов. Все остальные апостолы довольствовались Евангельской проповедью. Но кого из них изобразил на фреске художник XIII века?



О МОНАСТЫРЕ

СВЯТЫХ ИАКОВОВ



Из книги “Армянская Церковь через века”



...Монастырь Святых Иаковов основан армянами в начале IV века при покровительстве царя Великой Армении Трдата III. Соборная церковь монастыря была возведена над остатками древнейших сооружений, в которых в 49 году проходил Совет апостолов во главе со святым Иаковом, братом Господним.

Кафедральный собор Святых Иаковов армяне реконструировали в 1142-1165 годах в период Киликийского армянского царства, после взятия Иерусалима крестоносцами. Вот как описывает монастырь Святых Иаковов паломник XVII века Симеон Лехаци: “Монастырь имеет 365 помещений, построенных из камня и извести. Помимо соборной церкви есть еще церкви — Святого Тороса и Святых архангелов. В монастыре находятся две большие конюшни, вмещающие по тысяче лошадей, и мельницы, приводимые в движение лошадьми. Хоромы и резиденция настоятеля велики и обширны: есть кухни, пекарни и погреб. У монастыря сорок колодцев, он обнесен высокой каменной стеной с большими железными воротами наподобие городских. Выше ворот находится трехэтажный патриарший дворец. В квартале иноков дома двухэтажные. Каждая улица имеет свое название. Там я увидел большой порядок и в церквях, и снаружи. Два вардапета, три епископа и 15 иноков каждый день отправляют во всех церквах службу. Монастырские привратники днем сидят у входа, а на ночь запирают ворота и отдают ключи паронтеру”.

И сегодня обнесенный со всех сторон старинной каменной стеной монастырь Святых Иаковов с его чудесными церквами, домами, садами, улицами и площадями является городом в городе. Он расположен в южной части града Иерусалима на горе Сион. Будучи центром для двух тысяч армян — жителей Иерусалима, этот небольшой армянский средневековый город со своими монастырями, библиотеками, типографией, музеем, детской школой и семинарией является также одним из крупных духовных центров для восьми миллионов армян, живущих по всему миру.

Убранство собора открывает перед вами картину необыкновенного величия и красоты. Находящийся на возвышении Главный алтарь притягивает к себе взор. В центре алтаря сияет лик Пресвятой Богородицы с младенцем Иисусом на руках. Слева от Богородицы — апостол Иаков Младший, Брат Господень, справа — Иоанн Креститель, прижимающий к груди отрубленную голову апостола Иакова Старшего. Обрамление Главного алтаря вырезано из драгоценного дерева, украшено резьбой, инкрустацией, позолотой. Созданный в 1713 году стараниями армянского Патриарха Иерусалима Григория Цепоносца, алтарь напоминает триумфальную арку, украшенную куполами. В нишах Главного алтаря помещены изображения святых апостолов Петра и Павла.

В непосредственной близости от Главного алтаря стоят два трона. Первый — обычный Патриарший трон; Патриарх использует его всякий раз, когда присутствует на богослужении. Второй — с высоким куполом, названный престолом святого Иакова Младшего, Брата Господня, вырезан из драгоценного дерева и инкрустирован перламутром. Небольшая полукруглая ажурная решетка у подножия престола обозначает место, где находилась могила св. Иакова Младшего, первого епископа Иерусалима. Сейчас его мощи покоятся под Главным алтарем. Сидеть на этом троне нельзя. Лишь раз в году, на праздник Святого Иакова, Брата Господня, во время утренней службы Патриарх поднимается на трон, который используется также во время интронизации новых патриархов. В западном углу собора расположена часовня Св. Макара — Патриарха Иерусалима, который в 326 году воздвиг над собравшимися найденный царицей Еленой Крест Господень. В часовне находятся алтарь и могила св. Макара.

Более 130 живописных полотен, двумя рядами покрывающих стены и колонны храма от пояса сине-белых изразцов до стрельчатых арок свода, образуют зримую галерею сюжетов Ветхого и Нового Заветов, а также истории Армянской Церкви, которую на Святой Земле называют Православной, так как она осталась верной учению апостолов и входит в семью Восточно-православных Церквей. Коптская, Сирийская и Эфиопская Церкви в Святой Земле являются ее последователями.

В XX веке реставраторы обнаружили, что стены за живописными полотнами расписаны старинными фресками, которые, несмотря на древность, сохранили свою красоту. Одна из них, изображающая Господа и апостолов Иакова и Иоанна, украшает часть северной стены, которую археологи считают древнейшей частью собора, — обнаруженный в ней археологический материал датируется I веком.

В северной стене собора находится часовня-усыпальница апостола Иакова Старшего, брата Иоанна Евангелиста. Углубление на камне под алтарем отмечает место, где Пресвятая Богородица и Иоанн Евангелист захоронили голову св. апостола Иакова Старшего, отрубленную в 44 году по приказу Ирода Агриппы. Шесть неугасимых лампад освещают это святое место. Тело св. Иакова Старшего захоронено в гробнице небесного покровителя христиан Испании на севере Пиренейского полуострова в городе Сантьяго де Компостелла.

Рядом с часовней находится монастырская сокровищница, где хранятся святые реликвии, среди которых частица Св. Креста, мощи св. Григория Просветителя, несколько рукописных Евангелий, выполненных армянскими миниатюристами, и некоторые национальные реликвии, как, например, посох царя Киликийской Армении Гетума I (1215-1270).



О ЦЕРКВИ СВЯТОГО ТОРОСА

Рассказывают, что церковь Святого Тороса построил царь Киликийской Армении Левон II (1270- 1289) в память о своем брате Торосе, погибшем в 1266 году в битве с египтянами. По архитектуре и планировке церковь Св. Тороса — типичная средневековая армянская базилика, однако изысканным убранством она напоминает собор Святых Иаковов.

Шестнадцать застекленных шкафов, расположенных вдоль стен базилики, хранят бесценное национальное сокровище — 4000 древних манускриптов. Перед нами часть “золотого фонда” армянской культуры, о котором Егише Чаренц сказал: “Веками освященный слог нетленных старых книг со мною...”

Среди знаменитых коллекций армянских манускриптов одной из самых больших и ценных является собрание армянских манускриптов в церкви Св. Тороса при монастыре Святых Иаковов в Иерусалиме.

Жемчужинами коллекции монастыря Святых Иаковов являются четыре шедевра армянской миниатюры XIII века, выполненные Торосом Рослином. Сохранилось семь рукописей этого выдающегося мастера. Созданные в период с 1256 по 1268 год, во времена царя Киликийской Армении Гетума I, эти семь подписанных Рослином рукописей считаются вершиной Киликийской книжной миниатюры.

В скрипториях Ромклы искусство армянской книжной миниатюры достигло своего наивысшего расцвета. Таковы выполненные Рослином шесть Евангелий и одна книга обрядов и церемоний, называемая “Маштоц” в честь ее составителя.



О ГИКСОСАХ

...В XVII веке до н.э. с севера из поднебесной горной страны в Палестину ворвались воинственные гиксосы. Ураганом они промчались на запряженных конями колесницах через Ханаан и разгромили в Синайской пустыне армию египтян. Погиб фараон Таа II, его шлем и голова, разрубленные неизвестным до той поры железным мечом, хранятся ныне в Каирском музее. Гиксосы захватили большую часть Египта, основали в дельте Нила столицу Аварис, а в Палестине их центром стал портовый город Газа. Об этом поведал миру в IV веке до н.э. египетский жрец Манефон.

Некоторые из современных ученых утверждают, что египетские иероглифы не имели символа, обозначающего созвучие “ай”, и воинственных древних армян, захвативших Египет, в храмовых памятниках Египта называли “гик” вместо армянского самоназвания “гайк”. Египетский жрец Манефон, основываясь на храмовых записях фараонов, написал свой рассказ на греческом и потому к именам собственным добавил греческие окончания “сос”. Так в результате египетско-греческой транскрипции возникло название несуществующего народа “гиксос” вместо “гайос”.



МОНАСТЫРЕ

СВЯТЫХ АНГЕЛОВ

Монастырь Святых Ангелов расположен на месте дома Анны — бывшего первосвященника Иудеи, к которому в 33 году привели на допрос плененного Христа. Вот как описывает это событие евангелист Иоанн. “Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его. И отвели Его сперва к Анне... Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?”.

Согласно легенде, в момент, когда холоп ударил Иисуса по лицу, небесные архангелы крыльями прикрыли лики. На том месте, где стоял дом Анны, армяне построили монастырь и освятили его в честь святых архангелов.

Церковное предание утверждает, что обитель на месте дома Анны основала в I веке супруга армянского царя Абгара — царица Гегинэ. По сведениям историка Мовсеса Хоренаци, после смерти царя Абгара жена его Гегинэ, “украшенная верой, подобно мужу своему”, отправилась в Иерусалим, где в то время свирепствовал голод, и, “отдав все свои богатства, закупила в Египте большое количество пшеницы и раздала ее всем голодающим, о чем свидетельствует Иосиф” (Иосиф Флавий).

В XI веке, во времена армянского философа Григора Магистроса Пахлавуни, сведения, сообщенные историком V века Мовсесом Хоренаци, подтвердились. В столице Киликийской Армении — городе Сисе был сделан перевод на армянский древней сирийской рукописи, в которой говорилось: “Благочестивая и милосердная великая царица Гегинэ, супруга царя нашего и сирийцев Абгара, оставив славу и прекрасную жизнь в своем государстве, отправилась в Иерусалим в 42 году по Р.Х. в начале мая. В то время в Иерусалиме и в его окрестностях был большой голод, вследствие чего царица все свое богатство потратила на закупку еды в Египте, на Кипре и в других местах и смогла накормить всех, кто только к ней обращался, включая евреев и язычников... И на седьмом году пребывания в Иерусалиме царица скончалась, там и была похоронена перед воротами Иерусалима 9 сентября”.

Годы, проведенные благочестивой царицей Гегинэ в Иерусалиме, были поистине святыми в жизни этой необыкновенной женщины. Как свидетельствует текст сирийской рукописи, именно в эти годы, в середине I века, царица Гегинэ воздвигла в Святой Земле первые христианские часовни: “Вначале была построена каменная часовня в форме пирамиды на могиле Христа, затем небольшая — на Елеонской горе, на том месте, где находятся следы Его ступней. Потом царица обнесла каменной оградой Святые Ясли Иисуса в Вифлееме и повелела соорудить арку над могилой апостола Иакова, сына Зеведеева”.

Так возникли в Святой Земле первые христианские обители, и среди них — раннехристианские монастыри Святых Иаковов и Святых архангелов.

За две тысячи лет эти обители неоднократно перестраивались и обновлялись — не забывали о них армянские цари и князья. Так, в монастыре Святых архангелов в 1286 году царь Киликийской Армении Левон III воздвиг новую стену и оставил памятную запись. Арабы называют эту обитель “Дер-эль-Зейтунех” — “Оливковый монастырь”, в честь оливкового дерева, к которому, согласно преданию, Спасителя привязали перед допросом в доме Анны. Отростки этого дерева во дворе монастыря оберегаются как святыня.

Каждый год вечером в Великий Четверг армянские паломники приходят на поклонение к этому дереву и в церковь Святых архангелов крестным ходом с песнопениями.

На снимках: Иерусалим, служба в часовне Второй Голгофы; дерби в селе Ванк; жители села Драмбон Хаса Багирян (112 лет) и ее сын Асатур; Борис Баратов.

Подготовил Карен Микаэлян