Пока отдельные соотечественники мечтают о более горячем солнце дальних стран, а иные давно уж свили гнездышко вдалеке от Армении, белоруска Ольга ШАРУПСКАЯ жаждет о диаметрально противоположном.

Желание Ольги, в жилах которой нет ни капли армянской крови — переехать из родного Минска и обосноваться у нас навсегда. Свой путь к Армении Ольга начала с раннего детства. А в последние несколько лет регулярно наезжает в качестве туриста. Что же так манит ее в армянские горы, каков ее интерес — этот вопрос задавали и задают ей как в Беларуси, так и в Армении. Не удержались от банального вопроса и мы: “Наверняка влюблена в армянина — вот и стремишься переехать поближе к любимому?”

— Что вы? (Смеется). Никакого возлюбленного в Армении у меня нет. И манило меня сюда вовсе не желание быть с мужчиной. Хотя, признаться, мужчина меня действительно сюда “позвал”. Но не в буквальном смысле. Речь о Григории Просветителе, по зову которого, как мне кажется, я впервые и прибыла в Армению.

— Но почему именно Григорий Просветитель? Доводилось соприкасаться с армянской историей?

— Дело в том, что еще в 1996 году я впервые пообщалась с армянами — подростки из Армении, так же как и я, были участниками Детского международного пленэра в Минске, посвященного Экзюпери. Нам было весело, рисовали на природе,

и армянские сверстники меня заинтересовали. Поступив в Белорусский государственный технологический университет, я сдружилась с армянкой, переселившейся к нам из города Севан и поступившей в БГТУ. Она начала водить меня в армянскую общину, где мои чувства к вашему народу еще более окрепли. Но мысль о переезде овладела мною позже. Все началось с того, как однажды во сне привиделось, будто некто показывает темницу, где исполняются все желания. И якобы находится она на границе двух государств. Сон так запал в душу, что поутру я начала наводить справки в интернете и не успокоилась до тех пор, пока на третий день не обнаружила информацию о темнице Хор Вирап. В блоге русских туристов так и значилось: “Хор Вирап — глубокая темница, находящаяся на границе Армении и Турции”. Я поняла: это знак! Заказала тур, и в июне 2013 года впервые побывала в Армении. Причем совсем одна — вопреки родным и друзьям. Пробыв в ваших краях неделю, почувствовала: это был первый, но далеко не последний раз.

— Как же пришло такое осознание? И что так покорило: климат, отношение людей, вкусная еда?

— Меня захватила непередаваемая атмосфера некой радостности, дружелюбия, гостеприимства повсюду. Вернувшись, я почти сразу почувствовала тягу назад. И уже зимой того же года снова взяла билет и поехала, что называется, дикарем. В первый приезд обзавелась знакомыми, и целенаправленно ехала погостить уже к ним. Далее последовало еще два путешествия. В конце 2014-го, перед самым Новым годом, и в мае нынешнего года. В последний свой приезд я отправилась еще и в Карабах. И вот он покорил меня уже окончательно!

— Не страшно было? Ведь в восприятии любого человека из-за рубежа НКР по сей день “горячая точка”?

— Среди тех, с кем я общаюсь, мнение действительно было таким: там война, все плохо и ехать туда не следует ни за какие коврижки. Причем касалось это даже не только Карабаха, но и Армении — первое мое заявление о поездке сопровождалось едва не боевыми действиями со стороны близких. Но я была спокойна, и последовала зову сердца. Так что в “зону военных действий” — то бишь в Карабах — в этом году меня отпускали уже в условиях мирного семейного урегулирования. Когда же я вернулась из НКР совершенно счастливой, то дома согласились и на мой окончательный переезд.

— Переехать насовсем, что называется, не поле перейти. Ведь масса сложностей: от языкового барьера до адаптации...

— Не знаю что и сказать. Ведь если я перееду, то с сыном, ему шесть лет. И сложности, несомненно, будут. Но, думаю, они преодолимы. Моя страна, моя мечта — Армения, и я иду к ней любыми доступными способами. Недавно даже бросила клич в соцсети о помощи с трудоустройством. Не поверите, но в ответ обнаружилась масса доброжелательных армян, давших мне много дельных советов и даже готовых помочь в путешествии.

— Быть может, вы безработная и стремитесь найти здесь применение своим талантам?

— Отнюдь, я на двух работах. Правда, как учитель рисования в одном из образовательных центров преподаю скорее на голом энтузиазме. Но вот будучи текстильным дизайнером одного из предприятий по пошиву штор, зарабатываю достаточно. Уверяю, я не из тех, кто гоним нуждой и пребывает в полной иллюзии, что в Армению можно приехать за длинным рублем. Я очень хорошо осведомлена о минимальном уровне зарплаты в Армении в размере около 120 долларов. И это меня не останавливает. Я согласна даже начать со ставки учителя рисования в селе Фиолетово, преподавая детям русских староверов.

— Переехать из столицы Беларуси в село?..

— Знаете, для меня цивилизация не суть важна. Массу свободного времени я провожу за городом — на даче, среди леса. Поэтому общение с горами мне намного важнее, нежели городская суета.

— Хорошо, предположим Вам предоставляют сносное жилье и обеспечивают работой. Но что если спустя время окажется, что прокормить ни ребенка, ни себя не получается. Что тогда? Возьмете отступного?

— Ни в коем разе. Я продолжу писать свои картины, вдохновленная Арменией. Возможно, рынок сбыта найдется и у вас. Ведь мои работы, которые насквозь пронизаны духом Армении — во всех присутствует триколор вашего флага, символ Армении гранат — белорусы (а вовсе не исключительно представители армянской диаспоры) покупают с удовольствием.

— А как к идее с переездом относятся знакомые в Армении? Не прослеживается ли ирония в ответной реакции?

— Нет, что вы. Единственное, все считают, что у меня есть армянин, в которого я безумно влюблена! Но я на это реагирую спокойно. Я-то знаю, что покорена не мужчиной, а здешней людской атмосферой. Скажем, в Карабахе, в Степанакерте, все настолько дружелюбны — причем не только по отношению к туристам, но и друг к другу — что это не может не восхищать. Он кардинально отличается этим от многих городов постсоветского пространства, где мне доводилось бывать. Я уже не говорю о церквях — Дадиванк, Гандзасар... Чудо! А Армения?! Мною объезжены практически все области, все церкви и монастыри. Так вот — я в плену их воздействия. Меня удивляет их история. Скажем, не укладывается в голове — как на этом месте в IV-VI веках можно было воздвигнуть Дадиванк? Думаю, не без Божьего на то промысла...

— Жить с любым другим народом означает перенять его традиции, окунуться в местный менталитет. Армения — в плане нравов далеко не такая свободная, как ориентированная на Европу Беларусь. Удастся ли адаптироваться?

— Думаю, да. Знаете, главное для меня в Армении вообще не то — кто и как на меня посмотрит, бросит косой взгляд или нет. Главное для меня, человека верующего — церкви и отношение к Богу. Именно это меня крайне привлекает у вас. Человек в армянской церкви приходит ко Всевышнему сразу, не отвлекаясь на множество социальных и церковных атрибутов, в коих легко запутаться. В армянском храме осознаешь себя сопричастным к таинствам Мироздания и утверждаешься в том, что ты в первую очередь разумное духовное существо, созданное Богом по подобию своему, а уже потом человек из крови и плоти. И поэтому ты ответственен не только за свои поступки и слова, но и за мысли.

— Но ведь жить-то придется не в монастыре, а среди людей?..

— Да, и я готова. За поездки очень много наблюдала. И, признаюсь, мне крайне импонируют отношения меж родителями и детьми — я объездила все соседствующие с Беларусью страны и нигде не видела таких крепких родовых традиций. Но меня вместе с тем удручает стремление родителей решать судьбы детей: дважды я была свидетельницей того, как мама с папой выбирают, за кого выйти замуж девочке или на ком жениться мальчику. И это для меня, признаться, дикость. Другое разочарование: наличие матерей-одиночек, растящих детей своими силами, без участия отцов. Мне казалось, кавказские мужчины всегда рядом со своей кровинушкой.

— А если бы появилась такая возможность, вы связали бы судьбу с армянином?

— Почему нет? Правда, я пока не умею готовить армянских блюд. Но уже выучила названия некоторых: хоровац, гата, женгалов хац. И, вообще, я усиленно изучаю армянский. Вот, оцените: “Ес соворум эм хаерэн, им хамар шат джвар э”. Уже немного читаю, и это моя маленькая победа. Вообще, мой дом уже превратился в мини-Армению. Мой сын Максим заочно знаком со страной, поскольку я все время рисую горы, на моей заставке в компьютере — Арарат. Все полки заставлены сувенирами, а в доме постоянно горят армянские свечи, которые я скупаю едва не пачками.

— Но что если так и не удастся эмигрировать в Армению?

— Тогда я просто смирюсь с данностью. В надежде на иное: я готова просто работать, время от времени наезжая в Армению. Хотела бы быть полезной для армянской земли, армянской культуры, людей. Не будучи профессиональным реставратором, я все же вижу себя на реставрации церкви, возможно, какого-то фрагмента, иконы, на росписи стен. И если, скажем, какой-либо участок маленькой прихрамовой территории будет облагорожен моими руками — если мною будет внесена лепта в то, чтобы он сохранился дальше во благо армянскому народу — я буду безмерно рада.

Ася Цатурова