Анна Абамелек: армянская княжна, “Восточная звезда” России...

17 ноября, 2015 - 15:00

О неизвестных страницах жизни “восточной звезды” пишет Елена Скворцова, старший научный сотрудник Казанского музея Евгения Баратынского, в своей книге (издана в Санкт-Петербурге) “Живые картины Анны Абамелек”, отрывки из которой публикуем ниже.

Напомним, княжна Анна Давыдовна Абамелек-Баратынская (15 апреля 1814 — 25 ноября 1889) — фрейлина, известная красавица, светская львица, талантливая поэтесса-переводчица (фото справа, в уголке-ее супруг флигель-адъютант Ираклий Абрамович Баратынский). Считалась одной из красивейших женщин России своего времени.

Анна Давыдовна Абамелек-Баратынская - дочь генерал-майора императорской армии князя Давида Семеновича Абамелека (1774-1833), армянина по происхождению, от его брака с Марией Иоакимовной Лазаревой (1788-1844). Получила прекрасное образование в богатом родительском доме. В апреле 1832 года была пожалована фрейлиной к великой княгине Елене Павловне, но продолжала жить в родительском доме. 10 ноября 1835 года вышла замуж за флигель-адъютанта Ираклия Абрамовича Баратынского (1802-1859), брата поэта Евгения Баратынского. Пока муж продвигался по службе, Анна Давыдовна занималась литературными переводами и блистала в свете. Переводила на французский язык Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова, на английский язык — Туманского, Апухтина, А.Толстого и на русский — Гете, Гейне, Байрона...

“Сама по себе и сама собою Анна — сиречь благодать, прелесть, снисхождение и очарование. Давыдовна по отцу — то есть одаренная сладкозвучием, красноречием, одолжительностью, убедительностью и очаровательностью. По мужу Баратынская — то есть все, что есть доброго, благородного, чистого, дружественного и хорошего” — это лишь один из множества лестных и восторженных отзывов современников об Анне Давыдовне Боратынской (Баратынской), урожденной армянской княжне Абамелек.

Со стороны матери принадлежала она к графскому роду Лазаревых (Егиазарян), зачинателем которого в России был ее прадед Лазарь Лазарев. Он происходил из рода, который, как удостоверяет грамота императрицы Екатерины II от 3 октября 1776 года, вел свое начало с ХIV века. Вместе со многими другими семьями из Армении Лазаревых переселил в Персию шах Аббас в начале ХVII века, дабы поспособствовать усилению экономики своего государства за счет армянского капитала и ремесленничества. В ХVIII веке ситуация в Персии дестабилизировалась, начались гонения на армян, и дальновидный Лазарь почел за благо увезти родню. Оставив немалые угодья, великолепный дом в столичном Исфагане, он около 1750 года переехал в Россию, где был назначен переводчиком при сношениях России с Персией. В 1768 году императрица Мария-Терезия удостоила его титула барона Священной Римской империи за заслуги в распространении христианства и усилия по защите армян в странах Передней Азии, а через восемь лет Екатерина II даровала грамоту о возведении его в потомственные дворяне Российской империи. Один из сыновей Лазаря Назаровича, Оваким (Еким, Аким, Иоаким, на снимке слева), основатель и первый попечитель Лазаревского института  восточных языков в Москве (на снимке), был дедом Анны. Институт стал крупнейшим научно-просветительным центром, одним из самых престижных учебных заведений Российской империи, славился Минералогическим кабинетом, нумизматической коллекцией и обширной библиотекой. Дочь Екима Лазаревича Марфа трепетно относилась к образованию своих детей, уделяя много внимания обучению родному языку: “Начала учить Анюту мою по-армянски, — пишет она матушке, — и смею уверить вас, что никогда не упущу из виду целительные наставления ваши, и первым долгом всегда буду считать, чтоб дети мои совершенно знали национальный язык свой”. Со стороны отца Анна принадлежала к старинному армянскому княжескому роду со священническими корнями.

Давыд Семенович Абамелек, боевой генерал, участвовал в многочисленных сражениях на европейском театре военных действий. Сухой формулярный список князя звучит как гимн мужеству и отваге: прусский орден “За достоинство”, российские ордена: за Гутштадт, Гельзберг и Фридланд и за освобождение русских пленных офицеров в бою — Св. Георгий IV степени. За Бородино, Тарутино и Красное и пленение 175 неприятелей — Св. Анна II степени, за Бауцен — Св. Владимир III степени и Св. Анна II степени с алмазами... В годы, когда Давыд Семенович служил в лейб-гвардии гусарском полку, расквартированном в Царском Селе, произошла встреча двухлетней Анюты Абамелек и юного лицеиста Пушкина. “Когда-то (помню с умиленьем) я смел вас нянчить с восхищеньем, Вы были дивное дитя... Вы расцвели — с благоговеньем Вам ныне поклоняюсь я. За вами сердцем и глазами с невольным трепетом ношусь и вашей славою и вами, как нянька старая, горжусь”, — посвятил Анне эти строки великий поэт.

...И вот первый выход в свет. Появление прелестной княжны вызвало ажитацию вокруг ее персоны. Пленительная южная красота девушки неизменно привлекала внимание. Но не только красота. Анна превосходно владеет французским, английским и немецким, изучает греческий, чтобы читать в подлиннике Иоанна Златоуста. Кроме того, в Москве отдельной книгой выходит в свет ее перевод на французский язык поэмы Ивана Козлова “Чернец”.

Переводчице семнадцать лет! Благодарный Козлов откликнулся поэтическими строками: “...Восток горит в твоих очах, Во взорах нега упоенья, Напевы сердца на устах, А в сердце пламень вдохновенья”. “Пламень вдохновения” подвигнул Анну на другой эксперимент: она обратилась к творчеству Пушкина, выбрав для перевода стихотворение “Талисман”. Перевод оказался так хорош, что один из создателей жанра русского романса Николай Титов написал к нему музыку. Так имя Анны еще раз появляется рядом с именем Пушкина. Фурор, произведенный в великосветском обществе и литературных кругах, высокое положение семьи привели к тому, что указом Николая I Анну “всемилостивейшее пожаловали во фрейлины к Ея императорскому величеству”. Звезда Анны Абамелек взошла на аристократическом небосклоне Северной Пальмиры. Ей двадцать один год. Трудно судить, кто устроил ее брак: родители, родственники, знакомые... была ли то прихоть изменчивой Фортуны или стрелы Амура. Но в ноябре 1835 года княжна Абамелек венчается с братом знаменитого поэта Евгения Боратынского Ираклием, блестящим боевым офицером и флигель-адъютантом императора. Следуя за мужем, первое лето после свадьбы Анна проведет в военных лагерях лейб-гвардии Гусарского полка под Красным Селом. “Веду жизнь совершенно боевую. Живу в лагере в избе крестьянской. Слышу только звук трубы и оружий... но, несмотря на шумное однообразие жизни сей, я здесь, как и всюду, счастлива и довольна, когда муж мой близ меня. Я так довольна своей судьбой, что не завидую ни богатству, ни почестям. Несмотря на то, что я быть бы могла в большом свете. Мы всегда удостоены вниманием царским и в особенности милостями императрицы, и всегда получаем в обществе самый приветливый прием. Государыня ко мне необыкновенно милостива... Несмотря на хлопоты беспрестанных переселений, я очень довольна честью сей, в особенности потому, что буду там видеть Ираклия”.

Слава ее как одной из красивейших женщин России разрасталась. Анна обласкана представителями императорского дома, живо участвует в придворной жизни. ...Трудно сказать, отчего внезапно прервалась блестящая светская карьера “Восточной звезды” Анны Баратынской. Под сверкающим феерическим покровом придворной жизни таятся темные глубины, сотрясаемые интригами и опасными эскападами, готовыми в единый миг уничтожить суденышко человеческой судьбы. Анна и Ираклий не раз были тому свидетелями. В 1836 году на глазах у них развернулась преддуэльная история Пушкина, трагически завершившаяся на Черной речке. Через несколько лет за той же самой злосчастной Черной речкой их друг Михаил Лермонтов дрался на дуэли с сыном французского посла Эрнестом де Барантом. Результатом стала по Высочайшему указанию высылка де Баранта за пределы России, Лермонтова — на Кавказ. Есть основания предполагать, что Анна, пользуясь расположением великой княгини Елены Павловны, попыталась смягчить участь поэта. И вот развязка: Ираклий Баратынский назначен на должность ярославского губернатора. Это было “почетное” удаление от императорского двора. Возможно, Анна несколько переусердствовала, заступаясь за опального Лермонтова, и даже покровительство Елены Павловны не уберегло ее. Помимо того, в бомонде начали курсировать слухи, что причиной сему мог быть великий князь Михаил Павлович, начавший оказывать черноокой красавице слишком уж пристальное внимание.

Окончание в следующем номере.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image