В Армении подготовлена благодатная почва для существенного преобразования политической палитры республики. В 2015 году произошло два знаковых события, предопределяющих не только политические тенденции 2016 года, но и, пожалуй, все последующие на многие годы вперед.

В первую очередь прежняя система, казалось бы, ведущая к двухпартийной системе политической власти в стране, была демонтирована главой правящей Республиканской партии Армении (РПА), президентом Сержем Саргсяном путем устранения с политического поля партии «Процветающая Армения». Хотя партия существует и ныне, но ее формат существования определен тем же главой РПА. И то, по всей видимости, лишь в целях исключения вакуума на политическом поле, который неизбежно образовался бы с полным устранением партии с ее существенным финансовым и электоральным потенциалом, сохранившимся и без ее бывшего лидера Гагика Царукяна.

Перепахав политическое поле и установив на нем монополию РПА, власти Армении пришли к ситуации, когда путем коренного изменения системы правления (новая Конституция) сформировали новые перспективы и возможности для политических партий. С переходом к парламентской форме правления в 2017 году в Армении пройдут единственные общереспубликанские выборы — выборы в парламент. К тому же еще парламент, формируемый лишь по пропорциональной системе выборов.

Формально для политических партий Армении открылся уникальный шанс — стать частью верховной власти. Пережив референдум по Конституции (6 декабря) и новогодние праздники, политические партии приступают к активным обсуждениям относительно будущих стратегий получения озолотившихся депутатских мандатов. На сей счет есть разные вариации. Во-первых, небольшим партиям придется вливаться в блоки и коалиции, а во-вторых, не все из старожилов дадут ростки в новых условиях, могут появиться новые.

Пришло время сеять

Не дожидаясь 2016 года, на внутриполитической арене Армении активизировался глава «Союза армян России» Ара Абрамян. В настоящее время он в поиске действующей партии, которая под его знаменами пойдет на выборы. Сомневаться не стоит — кто бы ни согласился из действующих партий на предложения Абрамяна, она сменит ориентацию на пророссийскую (или же будет уже таковой). С учетом того, что партия президента жестко контролирует свою монополию на пророссийскую ориентацию на политическом поле Армении, можно предположить, что финансовый потенциал Абрамяна будет влит в подконтрольную центральным властям партию. Абрамян, собственно, и не скрывает, что явился в политику Армении с благословения Сержа Саргсяна.

На «западном» внутриполитическом блоке свои последние дни доживает партия «Наследие». На этом фланге уже видны ростки новой коалиции либерально-демократического толка из малозначимой в действующем парламенте партии «Свободные демократы» бывшего журналиста, ныне активного парламентария-западника Никола Пашиняна с его новообразованной партией «Гражданский договор», осколков партии «Наследие» и оставшихся «бесхозными» парламентариев, получивших на прошлых выборах мандат под зонтиком партии «Армянский национальный конгресс». Набор, в принципе, может получиться весьма интересный и перспективный.

Однако на пути склеивания этой мозаики в серьезную силу будет стоять РПА, которая, по сути, поощряла максимальное присутствие в парламенте западников-либералов, когда парламент мало что решал. Но с увеличением роли парламента резко увеличится и их вес. Хотя механизмы снижения вероятности получения западниками большинства в парламенте 2017 года заложены в новой Конституции. Принцип формирования парламента предусматривает формирование большинства в ходе выборов, но не после определения состава законодательного органа. А при действующих в Армении избирательных традициях большинство президентской партии в следующем парламенте гарантировано. В конце концов, не стал бы Серж Саргсян пилить сук, на котором сидит. Необдуманные многоходовки — не его почерк. Да и Абрамян борозды не испортит — если глубоко не вспашет и не попадет в парламент, то голоса противников РПА точно размоет.

Партия «Процветающая Армения» продержится до расквартировки его потенциала Баграмяном 26 по другим политическим силам, после чего она или прекратит существование, или станет очередным кирпичиком в некоем оппозиционном блоке. Другой старожил — партия Артура Багдасаряна «Оринац еркир» — также имеет ничтожные шансы одной попасть в парламент. Непонятно пока, что будет с партией «Армянский национальный конгресс» первого президента Армении Левона Тер-Петросяна. Последний вряд ли активно будет участвовать в кампании 2017 года, а иных личностей в партии нет. АРФ «Дашнакцутюн» имеет шансы самостоятельно попасть в парламент на уровне порога прохождения — у нее традиционный электорат.

О внесистемной оппозиции, узким кругом устраивающей елки на площадях и стычки с полицией, говорить не приходится (главным образом речь идет о движении «Новая Армения», в которое трансформировался известный «Учредительный парламент» — бывший «Предпарламент» и так далее.). У него все признаки «внесистемности» — мало сторонников, много шума и радикализма, оторванность от политических процессов.

Эта картина, сложившаяся в новых условиях и при новых возможностях для политических сил. Кто приплывет к парламентским выборам, станет очевидно через год, а пока прогнозировать более точно не представляется верным. Не исключено, что не весь акт будет сыгран по написанному сценарию, и корректировки будут вноситься по ходу развития ситуации. К тому же необходимо учитывать еще одну особенность политических партий Армении в настоящий период — все финансовые потоки в политическом поле Армении уверенно контролируются центральной властью.

Рубен Грдзелян