Еще 10 лет назад их имена ничего не говорили широкой общественности. Их работа в течение десятилетий была строго засекреченной, и даже сегодня можно говорить лишь о некоторых фактах. Мы знаем только, что в 1943-м в Тегеране именно они предотвратили теракт против Сталина, Черчилля и Рузвельта. Что благодаря им были обнаружены многие из секретных баз НАТО в разных странах. Другие подробности деятельности сотрудников службы внешней разведки СССР супругов Геворка и Гоар Вартанян до сих пор находятся под грифом «секретно». Этот материал — одно из последних интервью Геворка Андреевича Вартаняна.

— Геворк Андреевич, ваши имена были рассекречены только в 2000-м, когда вам было уже 76. Практически всю жизнь вы жили под грифом «секретно». Это нормально?

— Нормально, когда вообще не рассекречивают. Обычно имена разведчиков предаются гласности в случае провала или какого-либо чрезвычайного происшествия. А мы благополучно вернулись на родину после десятилетий успешной работы за рубежом. Сам факт рассекречивания тоже был акцией. Нужно было показать миру, что под носом у иностранных спецслужб в течение долгих лет работали наши агенты, и их не смогли обнаружить. И, конечно, обнародование наших имен сыграло положительную роль в формировании общественного мнения. Граждане России узнали, что и сегодня служба внешней разведки действует результативно, и там работают настоящие профессионалы. В то же время многие наши коллеги навсегда остаются в тени — такова наша работа. Любая разведка мира имеет свои секреты, а у секретов есть свой срок давности — 50, 100 лет и более. Есть и такие темы, которые вообще не подлежат рассекречиванию. Зачастую, чтобы защитить, уберечь от проблем родных и близких тех людей, которые принимали участие в подобного рода операциях.

— Прожить жизнь под чужим именем, наверное, очень тяжело психологически.

— Конечно. Но нам повезло в том смысле, что мы работали в паре, супругами. Так получилось, что мы с Гоар в этой системе с 16 лет, что бывает крайне редко. Обычно начинают работать после тридцати, пройдя специальную подготовку. Вдвоем намного легче преодолевать трудности. В психологическом смысле это очень важно. Помогает и осознание того, для чего ты работаешь, чувство долга перед родиной. Сложности бывают в любой работе, наша также имеет свои особенности. Мы меняли имена, обращались друг к другу иначе. Как актеры — они тоже на сцене перевоплощаются, в каждой новой постановке играют новую роль под новыми именами, но не теряют собственного «я».

— Насколько известно, эта история началась еще с вашего отца.

— Наша семья переехала из СССР в Иран, когда мне было 6 лет. Тогда я, конечно, еще ничего не понимал. Суть работы отца я начал осознавать примерно в 12 лет. Его 4 раза арестовывали по подозрению в связях с советской разведкой, но каждый раз отпускали за неимением доказательств. Многого он, конечно, не говорил. Но я тем не менее все понимал и в итоге пошел по его стопам.

— Вы сделали выбор фактически еще ребенком, был ли он осознанным?

— Конечно, в любой работе есть определенный элемент романтики, который притягивает молодежь. Но мой выбор однозначно был осознанным.

Из центра было получено задание создать специальную группу. Очень помогали нам наши соотечественники, местные армяне. В основном все были настроены к СССР хорошо, многие из них переехали в Иран из Советского Союза и оставались преданными своей стране. Поэтому я в открытую вербовал их, не скрывая цели. В то время, в 1940-х, в Иране жило более 20 тысяч немцев. Наша задача заключалась в выявлении среди них агентов фашистской Германии. В результате предпринятых нами действий удалось арестовать более 400 человек. Часть из них начала сотрудничать с нами, другая была переправлена в СССР, и многие  из них уже там согласились работать на советскую разведку.

Самой известной нашей операцией стало предотвращение теракта против руководителей СССР, США и Великобритании в 1943 году в Тегеране. Мы дни напролет проводили на улице, отслеживая передвижения немецких агентов, пеленговали немецкие радиостанции. Фактически был раскрыт заговор, обнаружены и обезврежены его участники. Об этом сегодня уже разрешается говорить, эта тема рассекречена. Кстати, недавно нас разыскала внучка премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, которая хотела лично поблагодарить за спасение жизни своего деда. Она даже сняла фильм на эту тему. Но история, связанная с Тегеранской конференцией 1943-го, — только ничтожная часть нашей деятельности. В Иране мы выполнили сотни разных заданий, о которых сегодня пока еще нельзя рассказывать.

Проработав в Иране до 1951 года, мы с Гоар попросили разрешения вернуться на родину для получения высшего образования. Нам предложили на выбор любой город Советского Союза, но мы предпочли Ереван.

— Многие не очень хорошо себе представляют, чем вообще занимаются сотрудники внешней разведки. Что самое важное в вашей профессии?

— Наша основная работа — это вербовка людей и получение необходимых сведений. Следовательно, очень важно быть общительным, уметь легко входить в контакт с людьми. В этом смысле очень помогает женщина. Если ты с женой, с тобой быстрее сближаются, к тебе относятся иначе, приглашают на разные вечеринки. Одиночкам, конечно, гораздо труднее. И потом, женщина знает, как повести разговор в нужном направлении. Женщины знакомятся в парикмахерской, клубе, других подобных местах. И постепенно узнают все, что необходимо. Конечно, эти встречи происходят запланированно. Если какой-либо мужчина обладает необходимой нам информацией, то мы ищем подступы к его жене. Потом якобы случайно познакомившиеся женщины знакомят и своих мужей. А дальше — надо суметь быть интересным собеседником, подружиться, внушить доверие. Ведь все люди болтливы, все любят рассказывать о себе, хвастаться. Тебе остается только запастись терпением и внимательно слушать — человек расскажет очень много интересного. Так мы выслушали очень многое в течение всей нашей жизни. Кстати, еще одно из преимуществ работы вдвоем — то, что мы друг друга контролируем. Мужчина иногда впадает в эйфорию, пытается делать какие-то показные вещи, и женщина в эти моменты сдерживает его.

— Что вы решали самостоятельно, а что делалось под диктовку из центра?

— Мы только получали задания, а как их выполнить — это была уже наша задача. И решали мы ее самостоятельно. Центру нужен был результат, а пути его достижения мы искали сами. К нам всегда относились с уважением и нам ничего не навязывалось. Любая телеграмма из центра всегда носила характер просьбы: «Просим вас в случае возможности сделать то-то или то-то…» Очень важно, когда тебе доверяют.

— В течение всей карьеры у вас не было ни одного провала. А случалось, что вы были на грани?

— Конечно, много раз. Специфика работы требует часто менять и имя, и гражданство, и национальность или вообще все личные данные. Сегодня ты Пол, завтра — Дэвид или еще кто-нибудь. Кто-то из знакомых знает тебя под одним именем, а через несколько лет может случайно встретить тебя в другом городе и обнаружить, что у тебя другое имя, что в прошлом ты был француз, а сегодня — американец. Однажды такая ситуация сложилась в 1970 году в Ереване, когда мы с Гоар были в отпуске. На улице нас узнали супруги, которые в качестве туристов приехали в Армению. Они обратились к нам по тем именам, под которыми знали нас за границей. Хорошо, что у нас в руках не было ни советских газет, ни купленных в гастрономе продуктов в авоське. Моментально сориентировавшись, мы сказали, что мы тоже, как и они, туристы. А потом буквально в течение часа быстро поселились в гостинице, чтобы не вызвать никаких подозрений.

Но был и гораздо более серьезный эпизод, когда мы действительно оказались на грани разоблачения. Это было в США. Один из наших друзей, полковник американских спецслужб, пригласил нас на благотворительный ужин. Обычно мы избегали многолюдных мест, где трудно держать ситуацию под контролем. Но в этот раз отказаться было невозможно. Для пущей надежности Гоар первой подошла к двери зала, чтобы посмотреть, есть ли среди собравшихся кто из знакомых, но неожиданно тут же вернулась. Выяснилось, что она заметила женщину, с которой мы встречались 22 года назад на Дальнем Востоке. Я тоже проверил: действительно это была она. Что делать? Гоар быстро нашлась: вернулась к машине нашего знакомого полковника, со страдальческим лицом сказала, что у нее приступ холецестита и попросила посадить ее в машину. Конечно, даже если бы мир перевернулся, она бы оттуда уже ни за что не вышла. Все засуетились, бросились вызывать врача. Случайно оказавшегося там священника даже попросили прочесть молитву. 10 минут он молился, но, как вы понимаете, все было бесполезно. Гоар требовала, чтобы ее как можно скорее доставили домой, ну а я, естественно, должен был быть с ней рядом. Так мы и уехали оттуда. Нам повезло, если бы эта женщина нас увидела и узнала (а она узнала бы точно), то сразу стало бы ясно, что раньше мы жили в другом месте и под другими именами. Наш знакомый полковник, конечно, все бы понял — это был бы наш конец.

— Постоянно думать о мелочах, быть внимательным — все это создает колоссальное психологическое напряжение. Каким образом вы годы напролет жили в таком состоянии?

— Напряжение было, но постоянно так жить, конечно, невыносимо. Можно сойти с ума. Мы общались с друзьями, жили нормальной жизнью. Просто время от времени надо было проявлять особую бдительность. В разных странах мы представлялись людьми разных национальностей. Сначала, правда, — армянами. Но это очень сложно и опасно в нашей профессии. Армянские общины есть почти во всех странах, они сразу начинают интересоваться, кто ты, откуда. И в течение нескольких дней могут все про тебя узнать. К слову, был такой анекдотический случай. Мы находились по заданию в одной из западных стран. В гостинице с нами жили инженеры из Гюмри. Однажды мы вместе оказались в лифте, один другому по-армянски сказал: «Этот мужик говорит то на одном, то на другом языке. Он точно из вражеской страны. Если очень захочет, возможно, и по-русски заговорит, но наш язык наверняка не будет знать». Когда мы вышли из лифта, я по-английски попрощался с ними: «Бай-бай!» Но в ответ получил одно из самых грязных ругательств… на армянском. На секунду я опешил, очень хотелось ответить, но я смог себя сдержать — раскрываться было нельзя, ведь в этой гостинице мы должны были жить еще долго. С того дня я их разыскиваю, желание ответить не прошло.

— Сегодняшние технические возможности сильно облегчают жизнь. Информация намного более доступна, один интернет чего стоит. А как вы работали в те годы? Где добывали необходимую информацию?

— Только из разговоров и благодаря личным связям. Надо было находить нужных людей, устанавливать с ними отношения и вытягивать из них интересующие нас сведения. В результате десятилетий работы нам удалось завербовать несколько десятков человек. Это очень большое число. Ведь как нелегалы мы не могли в открытую предлагать работать на СССР — выдали бы себя. Так могли действовать только сотрудники советских посольств. Конечно, не всякий согласился бы сотрудничать с СССР, следовательно, надо было искать другие решения. Заинтересовывать их материально или вести переговоры от имени другой страны. Если это нужный человек, начинаешь изучать его слабые стороны. Они есть у всех. Один любит играть в карты, другой падок на женщин и так далее. Подобные люди всегда испытывают недостаток в деньгах. Начинаешь с ним дружить и однажды, зная, что ты бизнесмен, он попросит у тебя в долг. Естественно, не вернет. Потом снова попросит. А ты ему вдруг скажешь, что так дальше продолжаться не может и долги надо возвращать. Но как? И тогда, например, можно ему предложить написать статью для какой-то неместной газеты, без указания имени автора. Он принесет что-то неудачное, а ты типа отправишь это редактору или знакомому журналисту. На самом деле эта статья вообще никому не нужна. Она несколько дней проваляется у тебя дома и отправится в мусорное ведро. Потом ты ему говоришь, что статья не особенно понравилась редактору, но все равно редакция выплатит определенный гонорар. А вот если автор предложит более содержательную и качественную статью на заданную тему, гонорар будет намного более крупным. Так человек постепенно начинает в статьях сообщать секретную информацию, причем он понимает это, но понятия не имеет, кому продает эти сведения, потому что я для него всего лишь посредник, человек, который вообще не в курсе ситуации.

— Вы сами обеспечивали ваши расходы?

— Обязательно. Если бы нашими доходами заинтересовались, то должно было быть очевидно, откуда у нас деньги. По этой причине мы зарабатывали сами. Я был бизнесменом. Фактически я из тех редких людей, кто в советское время официально был капиталистом. Так что деньги у меня были, но если в процессе нужны были крупные суммы, нам помогал центр. В этом смысле проблем не возникало. Наша разведка была богата и доверяла нам.

— Если сравнить разведки разных стран, которая круче?

— Самой сильной была советская. И по уровню подготовки, и в плане патриотизма. Все знали, во имя чего они работают. Надо воздать должное также английской и израильской разведкам. Американцы, конечно, намного слабее. Сегодня Армении стоит активизироваться в этом направлении, ведь нет такого государства, где не было бы службы внешней разведки. Даже Ватикан, где всего 4000 жителей, имеет такую службу, причем достаточно сильную. Как это ни странно, в Армении в свое время даже был поднят вопрос об упразднении внешней разведки. Это хотел сделать первый президент Армении Тер-Петросян. Я встречался с ним и убеждал его в важности, необходимости этой структуры. Ведь есть многочисленные проблемы, которые в состоянии решить только разведка. Например, заранее узнать содержание того документа, который на предстоящих переговорах представят твои противники. Нельзя несерьезно относиться к безопасности страны, к вопросам, связанным с ее интересами. Следовательно, заниматься подобными задачами должны не просто профессионалы, но люди, преданные своему делу и своей родине.

Геворк Вартанян

Геворк Андреевич Вартанян родился 17 февраля 1924 года в Ростове-на-Дону в семье Андрея Васильевича и Марии Савельевны Вартанян. В 1930 году семья переехала в Иран, где отец стал работать на внешнюю разведку СССР. Вартанян-младший решил пойти по его стопам и 4 февраля 1940 года поступил на службу, получив псевдоним Амир. Служба в Иране продолжилась до 1951 года.

30 июня 1946 года Геворк Андреевич женился на Гоар Левоновне, которая также работала в Иране, в разведгруппе «Легкая кавалерия». В 1951 году супруги Вартанян переехали в Ереван и поступили на факультет иностранных языков Ереванского государственного университета. Далее последовали 30 лет нелегальной разведывательной работы в западных странах, на Дальнем и Среднем Востоке.

В 1975 году Геворку Вартаняну присвоено воинское звание «полковник».

С 1992 года находился на пенсии.

20 декабря 2000 года, в день 80-летнего юбилея Службы внешней разведки России, имена Геворка и Гоар Вартанян были рассекречены.

Геворк Вартанян — Герой Советского Союза, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени, ордена Ленина, ордена Красного Знамени, Отечественной войны II степени, медалей «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Скончался 10 января 2012 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

Эдуард Аянян