Готова ли Россия поддержать армянские территориальные претензии к Турции?

Современный кризис в российско-турецких отношениях выступает одной из ключевых тем международной повестки. Формально данный кризис связан с уничтожением турецкими ВВС российского бомбардировщика Су-24 24 ноября 2015 г. в небе над Сирией якобы из-за нарушения воздушного пространства Турции. В действительности же данные отношения испортились еще до 24 ноября 2015 г., когда ключевыми проблемными темами стали крымский вопрос, российско-турецкие противоречия по судьбе Сирии и геноцид армян.

Турция остается решительным противником воссоединения Крыма с Россией, поскольку рассматривает данный полуостров как свою вотчину. С конца 1980-х гг., то есть с начала политики перестройки и реабилитации крымских татар, Анкара стала основным внешним куратором укрепления и усиления крымско-татарского демографического, экономического и этнополитического фактора на полуострове. Чем объяснить традиционный интерес Турции к Крыму?

Здесь комплекс интересов, включающих исторические, этнорелигиозные и военно-стратегические вопросы. Из истории Османской империи известно, что с 1475 по 1799 г. (то есть до Кючук-Кайнарджийского договора) Крым являлся вассалом Стамбула, в Бахчисарае пребывал будущий падишах Оттоманского государства. Политика пантюркизма имеет распространение и на крымских татар, да и становление данной радикальной расистской идеологии происходило при самом непосредственном участии одного из видных мыслителей крымско-татарского народа — Исмаила Гаспарлы. Анатолийских турок и крымских татар связывает не только тюркское этническое происхождение, но и религиозная общность — ислам суннитского направления. Наконец, Крымский полуостров имеет важное военно-стратегическое значение в акватории черноморского бассейна и Кавказа, и тот, кто владеет Крымом, тот и управляет регионом.

Естественно, когда Крым оставался автономией в составе независимой от России Украины, дрейфующей в сторону НАТО, Турция смотрела на это терпимо и использовала нагнетание украино-российских отношений для укрепления тюркского (крымско-татарского) фактора. С возвращением же Крыма, как справедливо отметил президент В.В. Путин, «в родную гавань» Анкара осознала, что теряет возможность активного влияния на данный регион.

Российско-турецкие противоречия особо системно стали проявлять себя и в сирийском вопросе. Несмотря на то, что 8 декабря 2014 г. в ходе визита президента В.В. Путина в Турцию было подписано соглашение по «турецкому газовому потоку», Р.Т. Эрдоган на пресс-конференции прямо отметил, что в сирийской ситуации Анкара и Москва придерживаются разных позиций по судьбе президента САР Башара Асада. Понятно, что Турцию волнует не столько персона Б. Асада, сколько проводимая им политика, возможность укрепления российской военной базы в Латакии, перспектива прокладки через территорию Сирии катарского газопровода в Турцию и далее в Европу и, наконец, недопустимость политизации вопроса сирийских курдов, что является угрозой распространения курдского сепаратизма на саму Турцию. Вступление же российских ВКС в военную операцию по борьбе с ИГИЛ на территории Сирии после 70-го саммита ООН в сентябре 2015 г. окончательно составило угрозу турецким региональным планам.

Турция, как известно из российских и иностранных СМИ и экспертных оценок, на протяжении ряда лет при содействии некоторых стран Запада занималась вербовкой исламских боевиков на территории стран СНГ (включая и Россию), переброской их на границу с Сирией с целью последующего участия в отрядах ИГИЛ против режима Б. Асада. Турция занимается контрабандой нефти с контролируемой боевиками ИГИЛ территории Ирака и Сирии.

Перед саммитом стран БРИКС в Анкаре осенью 2015 г. руководитель турецкой разведки — МИТ — Хакан Фидан в интервью немецкому изданию позволил себе громкое политическое заявление о целесообразности признания международным сообществом ИГИЛ как формы решения сирийского кризиса с целью защиты интересов суннитского населения. К удивлению, никто ни на Западе, да и в России тогда не парировал данное заявление шефа турецкой разведки. В Анкаре также не стали комментировать подобную вольность своего главного разведчика — ни президент Реджеп Эрдоган, ни премьер-министр Ахмет Давутоглу. Как известно, глава разведки не уполномочен делать подобные публичные политические заявления касательно столь важных международных тем, а лишь обязан своевременно поставлять собственному руководству необходимую информацию, а также оказывать с учетом специальных сил и средств разведки выгодное воздействие на те или другие ситуации в интересах своего государства. В то же время Хакан Фидан, давая «ценные советы» международному сообществу, почему-то «забыл» о том, что и представляемая и защищаемая им Турция является полноправным субъектом международного сообщества — и кто же мешает Анкаре показать пример политического признания ИГИЛ? Все эти вопросы, так или иначе, создавали платформу углубления российско-турецких противоречий и возникновения недоверия между Москвой и Анкарой.

Следующей важной темой в турецко-российских отношениях остается армянский вопрос, включая проблему ликвидации последствий геноцида армян в Османской империи. Турция по-прежнему отрицает сам факт геноцида, отказывается от его признания и покаяния, а тем более от возможных материально-финансовых и политико-территориальных компенсаций армянскому народу и государству.

После развала СССР и образования новых государств на постсоветском пространстве Турция одна из первых признала Республику Армения в современных границах, что, правда, не помешало ей фактически сразу же закрыть границу с Арменией и объявить последней территориальную блокаду из-за проблемы Нагорного Карабаха и солидарности с Азербайджаном. В 1990—2000-х гг. Анкаре удавалось успешно локализовывать болезненную тему геноцида армян в отношениях с Россией.

Например, во второй половине 1990-х гг. бывший заместитель министра иностранных дел Александр Авдеев (который затем являлся послом РФ во Франции, министром культуры РФ, а ныне — российский посол в Ватикане) в ходе встречи с турецким коллегой согласился с мнением последнего, что геноцид армян является исторической темой и не требует политического внимания России.

Однако нынешнее разделенное положение Армении является следствием именно турецко-российских договоренностей 1918, 1920−1921 гг. — Брест-Литовского договора от 3 марта 1918 г., Московского соглашения от 24 августа 1920 г., Московского договора от 16 марта 1921 г. и Карсского договора от 13 октября 1921 г.

Тогда правительство большевиков в целях сохранения собственной власти пошло на сепаратный сговор с Германией и Турцией, фактически оказалось в положении, как справедливо отмечает президент В.В. Путин, «проигравшей проигравшей стороне». Армянский вопрос стал разменной монетой в политике В.И. Ленина якобы из соображений распространения пролетарской революции на Турцию, и вчерашний военный противник стал другом и союзником РСФСР. Понимая всю трагедию постгеноцидного времени и положения малой Армении, Ленин тогда «успокаивал» армянских большевиков сказками о том, что ради идей всемирной революции нужно идти на уступки национальных интересов. При этом Ленин предавал не только армянские интересы в Турции, но и русские интересы в той же Турции и Германии.

За антисоветскую (читай: антироссийскую) позицию Турции в годы Второй мировой войны, которая выражалась в пособничестве фашистской Германии, готовности Анкары вступить в войну против СССР летом-осенью 1942 г., провокационных подстрекательствах турецких спецслужб в отношении горцев Северного Кавказа для разворачивания активного антисоветского бандподполья, Иосиф Сталин в 1945 г. денонсировал советско-турецкий Парижский договор 1925 г. с мотивировкой «враждебный нейтралитет» Турции, выдвинул Анкаре территориальные претензии по Армении и черноморским базам, а также планировал военную операцию. Однако из-за вмешательства Англии и США, американской атомной угрозы после Хиросимы и Нагасаки не решился на конфликт. Могучий лидер СССР вынужден был отложить решение армянского вопроса до лучших времен следующим поколениям российских политиков.

Современная ситуация вокруг армянского вопроса в турецко-российских отношениях осложнилась после того, как президент В.В. Путин 22 апреля 2015 г. в своем обращении к участникам вечера-памяти жертв геноцида армян в Колонном зале Дома союзов в Москве впервые в истории российского государственного руководства назвал данную трагедию армянского народа своим именем, то есть геноцидом.

Более того, В.В. Путин 24 апреля 2015 г. не поехал по приглашению президента Р. Эрдогана в Турцию на празднование 100-летия Галлиполийской битвы времен Первой мировой войны (которая, кстати, состоялась не 24 апреля, а в марте 1915 г.). Данное мероприятие Эрдоган, естественно, предпринял для отвлечения международного внимания к трагедии геноцида армян. Вместе с тем, участие российского лидера, как и глав государств Антанты, в этом мероприятии и без армянского вопроса было бы странным, так как наши страны в этой войне были противниками. Это все равно что поехать в Германию на парад, посвященный, скажем, битве вермахта в Дрездене или Берлине в 1945 г. Наоборот, Владимир Путин в этот день вылетел в Ереван и принял участие в главных траурных мероприятиях, посвященных 100-летию геноцида армян. Это решение и выступление Путина в Цицернакаберде вызвало не просто тревогу, а эмоциональную критику турецкого лидера.

Эрдоган позволил себе обвинить Россию в так называемом геноциде черкесского народа в ХIХ в., а упоминание в своей речи В.В. Путиным в Ереване ключевой роли СССР в принятии в 1948 г. международной Конвенции по предупреждению и осуждению преступления геноцида привело Эрдогана в ярость, поскольку признание геноцида армян влечет соответствующие международные санкции в отношении Турции и ее территориальной целостности.

События же 24 ноября 2015 г. со сбитым российским бомбардировщиком Су-24 и уничтожение российского летчика подполковника Олега Пешкова боевиками турецкой террористической организации «Серые волки» президент В.В. Путин назвал «ударом в спину и пособничеством Турции международному терроризму». С началом кризиса российско-турецких отношений В.В. Путин неоднократно отказывался от прямого диалога с турецким коллегой Р.Т. Эрдоганом. В российских СМИ и экспертных кругах тема Турции является одной из основных, президент и правительство России с января 2016 г. ввели в отношении Турции ряд экономических санкций и приостановили некоторые соответствующие проекты в самой Турции.

Российское военно-политическое руководство вынужденно было усилить противовоздушную оборону ВКС в Сирии, перебросить туда систему С-400 и закрыть полеты турецких ВВС. Одновременно с этим Россия заключила новые соглашения с Арменией по созданию совместной ПВО и стала усиливать авиабазу в Эребуни, увеличив там размещение боевых истребителей МиГ-29 и военно-транспортных вертолетов Ми-8. Для России недопустимо нарушение воздушного пространства Армении со стороны Турции, что отмечалось осенью 2015 г. В Армении российские и армянские ВС проводят совместные военные учения, проверяют слаженность боевых порядков. Тем самым Россия перекрывает Турции закавказское направление возможных военных провокаций с учетом неурегулированного карабахского конфликта, турецко-азербайджанского стратегического союза и откровенных угрожающих заявлений турецкого премьер-министра Ахмета Давутоглу и министра иностранных дел Мевлюда Чавушоглу о вмешательстве в армяно-азербайджанский конфликт на стороне Баку.

В рамках усиления военного присутствия России в Армении в соответствии с российско-армянскими договорами ряд российских экспертов (например, заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев) не исключают возможность поставок на российскую военную базу в Армении новых средств ПВО — оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК) «Искандер» (С-500) и ОТРК С-400, а также усиление армянской армии противотанковыми средствами, оптическими приборами ночного видения и современными средствами связи. В этой связи теми же экспертами обоснованно отмечается целесообразность прекращения поставок Азербайджану таких видов российского вооружения, как огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек» и ракетные системы залпового огня «Смерч», «Ураган».

Градус антитурецкой риторики весьма высок и в Государственной Думе России. Причем в этом вопросе проявляется определенная солидарность разных фракций — ЛДПР, КПРФ и партии «Справедливая Россия». Правящая же партия «Единая Россия» старается сохранить политическую нейтральность.

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский, будучи квалифицированным экспертом в области туркологии, достаточно хорошо представляет всю драму истории армянского вопроса, а также проявляет определенную последовательность в жесткой критике Турции (особенно с учетом современного положения российско-турецких отношений). Очевидно, что В.В. Жириновский в определенном смысле использует армянскую тему для очередной критики КПРФ за соглашательскую политику их партийных предшественников (правительства В.И. Ленина) в 1918—1921 гг. с турками. Жириновский, как политик и депутат, также использует конъюнктурный аспект в политической практике. Например, когда российско-турецкие отношения набирали обороты в сторону дружбы и чуть ли не стратегического партнерства, он по вопросу принятия Государственной Думой России очередной резолюции по геноциду армян 24 апреля 2015 г. отмечал, что нецелесообразно в данной резолюции упоминать словосочетание «братский армянский народ», так как если бы Армения по своему географическому положению оказалась рядом с Финляндией, то ни о каком братстве и союзе с Россией не было бы и речи. Видимо, Владимир Вольфович тогда был увлечен российско-азербайджано-турецким союзом и нецелесообразностью дразнить Баку и Анкару проармянским отношением. Что же касается географии, то если бы Россия была на месте Испании — и в этом случае не состоялся бы армяно-российский стратегический союз. А проще говоря, если бы у бабушки были усы и соответствующий половой орган, то она была бы дедушкой. Но Жириновский в аналитических передачах допустил возможность и военного похода Армении на Стамбул. Только зачем Армении Стамбул, когда армяне удовлетворятся и своей Западной Арменией (Ваном, Тигранакертом, Ани и т.д.), да и как 3-миллионное государство с 80-тысячной армией способно покорить 79-миллионную Турцию с 600-тысячной армией? На это лидер ЛДПР ответа не дал.

В декабре 2015 г. г-н Н.В. Левичев из партии «Справедливая Россия» выступил с инициативой о криминализации отрицания геноцида армян и принятии Государственной Думой РФ соответствующего закона. Однако дальше слов эта инициатива так и не пошла. Стало быть, это очередная антитурецкая пропагандистская акция в стенах парламента?

Не менее радикальное предложение в феврале 2016 г. поступило от депутатской фракции КПРФ относительно целесообразности денонсации Московского российско-турецкого договора от 16 марта 1921 г., 90-летие которого торжественно отмечалось рукопожатием тогдашнего президента Дмитрия Медведева и в то время премьер-министра Реджепа Эрдогана с вручением последнему картины подписания самого договора. Представитель КПРФ Валерий Рашкин при этом заявил, что Армения поддержит Россию в вопросе денонсации данного договора, по которому и произошел раздел Армянского государства с передачей Турции Карса, Ардагана, Арарата и Сурмалинского уезда, а Нахичевани с Нагорным Карабахом — Азербайджану.

Что ж, инициатива российских коммунистов хоть и запоздалая, но вызывает уважение. Когда-то же надо исправлять ошибки и просчеты своих предшественников, а когда, если не сейчас с учетом благоприятного момента. Но вслед за этим громким заявлением тов. Рашкин поспешил дать интервью азербайджанским журналистам, где постарался успокоить Баку. Мол, от денонсации данного договора никакого вреда Азербайджану не будет и, прежде чем принять это решение, Россия должна провести переговоры со всеми заинтересованными сторонами, включая Азербайджан, и подписать с ним дополнительное соглашение. А это уже нонсенс.

Дело в том, что В.Ф. Рашкин и его однопартийцы, видимо, забыли, что Московский договор от 16 марта 1921? г. заключался не между Россией и Азербайджаном, не между Россией и Арменией, не между Россией и Ираном, а между Россией и Турцией. Соответственно, денонсация данного договора влечет и потерю всякой претензии на легитимность вопроса передачи армянских территорий Турции и Азербайджану. Но готова ли современная Россия признать Нахичевань и Нагорный Карабах частью Армении, готова ли Москва поддержать на международном уровне армянские территориальные претензии к Турции по вопросу Карса, Ардагана, Артвина и Арарата, в том числе как форму ликвидации последствий геноцида армян — это большой вопрос.

Наконец, заявление тов. Рашкина о том, что данная инициатива нацелена на то, чтоб усадить турок за стол переговоров с Кремлем, вообще вызывает удивление. Неужели такой ценой Анкара согласится на подобные переговоры, когда сам Эрдоган время от времени ищет прямой диалог с Путиным и получает отказ без всяких комментариев? Точнее, комментарий пока что один — с современным турецким неадекватным руководством (иными словами, со связкой Эрдоган — Давутоглу) Москва не видит смысла в возобновлении диалога. Только кто их сменит в Анкаре и когда, и где гарантия, что следующий президент Турции будет лучше Эрдогана и не таким же псевдопатриотом?

Из этого анализа следует, что в России армянский вопрос вновь звучит как некое политическое давление на Турцию, что не может не беспокоить Ереван, который не желает стать в очередной раз разменной монетой в противоборстве двух сил без всяких гарантий. Опыт трагедии геноцида армян и последующие российско-турецкие договоренности по Армении тому пример. Вместе с тем, профессиональным экспертам и политикам не стоит недооценивать российское увлечение армянским вопросом сегодня.

Россия, в соответствии с действующими межгосударственными договоренностями, ныне является гарантом безопасности существования Армянского государства в лице Третьей Республики Армения. Учитывая осложнение российско-турецких отношений и кризисную ситуацию на Ближнем Востоке и Южном Кавказе, Армения становится еще более важным субъектом в российской южной геополитике, где нельзя не учитывать ни исторический опыт, ни современную конъюнктуру региональной политики тех же США, стран ЕС, Ирана и Турции.

Возрастающий интерес к Армении со стороны США, увеличение американо-армянского инвестиционного и торгово-экономического сотрудничества, снятие санкций с Ирана, возможное соглашение Армении с ЕС о торгово-экономическом партнерстве, англо-азербайджанские переговоры в Лондоне по теме трафика иранских товаров и карабахской проблеме, движение курдов к провозглашению независимости на Ближнем Востоке — всё это темы к размышлению для российских политиков, дипломатов и разведчиков.

Россия не может оставаться в стороне от ключевых вопросов региональной политики как на Ближнем Востоке (Сирия, Курдистан, Ирак, Иран), так и на Южном Кавказе (Армения, Азербайджан, Грузия). Если Турция подвергнется со стороны Запада определенным санкциям, включая и территориальное переформатирование, то на повестку выплывет старый, истерзанный и больной армянский вопрос. Запад в лице тех же США, Франции и, вероятно, Великобритании непременно попытается абсорбировать тему Западной и Южной Армении. России же остается сохранить за собой Восточную Армению с включением в ее состав всех тех территорий, которые по милости (или слабости и глупости) большевиков оказались в составе Турции и Азербайджана. Превращение же современной Армении в логистическое звено для связи Персидского залива и Черного моря, трафика иранских товаров в Европу и Россию при ключевом контроле российских транспортно-коммуникационных и энергетических систем в той же Армении будет лучшим вариантом укрепления русских геополитических позиций в регионе.

Соответственно, вся армянская риторика в данной связке должна получить политическое решение при условии учета и консультаций с западными партнерами. Если же Россия окончательно потеряет Армению, то ей придется надолго уйти с Кавказа и Юга в целом.

Александр Сваранц