Россия и Иран сближают свои геополитические границы.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что «ситуация в Нагорном Карабахе далека от того, чтобы быть устойчивой, Москва не планирует прекращать работу по урегулированию конфликта». Он также подчеркнул, что «Москва с самого начала обострения конфликта в Нагорном Карабахе прилагала и прилагает изрядные усилия для создания условий по его урегулированию»; что «Россия, сохраняя добрые партнерские отношения и с Ереваном, и с Баку, использует эти добрые отношения для создания этих условий, как работая на двусторонней основе, так и в рамках международных механизмов». Действительно была проведена большая оперативная работа на самых различных уровнях с целью остановить огонь.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров на пресс-конференции в Баку отмечал «удовлетворение достижением перемирия», то, что «президент Путин разговаривал с лидерами Азербайджана и Армении», подчеркивал значимость миссии главы правительства России Дмитрия Медведева в Армении и в Азербайджане, а также выделил контакты на уровне начальников генеральных штабов трех стран — России, Азербайджана и Армении». Правда, президент Армении Серж Саргсян в интервью DW несколько детализировал ситуацию. По его словам, «начальник Генерального штаба России позвонил начальнику армянского Генштаба и сообщил, что азербайджанцы согласны встретиться по этому поводу в Москве с представителями армянской стороны».

Но в данном случае это уже не имеет столь принципиального значения, одним из главных итогов нынешней трехдневной карабахской войны можно считать — по Пескову — то, что «в плане урегулирования нагорно-карабахской проблемы в целом произошедшее обострение конфликта привело к существенному откату назад». «Потому что до возобновления этих горячих столкновений были очень хорошие наработки, были сделаны очень позитивные шаги в сторону урегулирования. Сейчас, к сожалению, произошел откат назад, во многом придется теперь наверстывать упущенное», — уточнил пресс-секретарь президента. Более того, теперь на первый план выходят проблемы принятия мер доверия между конфликтующими сторонами такого уровня, чтобы минимизировать возможности возобновления боев в этом регионе.

В этой связи Лавров напомнил о соглашениях 1990-х годов, благодаря которым удалось остановить войну в Карабахе и ввести режим прекращения огня. Появились сообщения и о том, что Германия, как председательствующая сегодня в ОБСЕ, предложила план из семи пунктов, который должен способствовать снижению роста напряженности в зоне нагорно-карабахского конфликта. К сожалению, перечень этих пунктов нам неизвестен, однако, по данным дипломатического источника в МИД Германии, на который ссылаются РИА «Новости», речь идет об «укреплении режима прекращения огня и вступлении в урегулирование конфликта путем диалога, а также мерах по стабилизации и созданию доверия». По словам источника, «нынешний статус-кво в регионе является несостоятельным в долгосрочной перспективе», по мере продолжительности конфликта «риск рецидивирующего и все более массового насилия по линии соприкосновения и на границе между двумя странами возрастает».

На наш взгляд, между мерами доверия на линии соприкосновения конфликтующих сторон и переходом к политическому урегулированию конфликта — в любой, даже компромиссной его модификации — будет существовать заметный временной люфт, в течение которого будут сохраняться риски возобновления боевых действий, соблазн для определенных внешних сил, как считает DW, «вести войну чужими руками». С этой точки зрения геополитическая ситуация в Закавказье, существовавшая до нынешней карабахской войны и формирующаяся после ее прекращения, нуждается в специальном анализе.

Дело в том, что до инцидента с российским бомбардировщиком в небе над Сирией отношения между Москвой и Анкарой были самые благоприятные, а существующие проблемы в САР особенно не выпячивались сторонами. Объективно это укрепляло позиции Азербайджана в Закавказье, точно так же, как и влияние там Турции. Не случайно Баку лоббировал проект по повышению статуса Турции в ОБСЕ до уровня одного из сопредседателей Минской группы ОБСЕ (МГ ОБСЕ). Сценарий был прост: Армения входит вместе с Россией в ОДКБ, поэтому, в случае осложнений в Карабахе и неизбежной вовлеченности в них Армении, Россия должна оказаться перед выбором и фактически выступить на стороне одного из участников конфликта. Тогда и Турция, вышедшая на уровень стратегического партнерства с Азербайджаном, поддерживая его, становится участником конфликта.

В такой комбинации вырисовываются два варианта дальнейших действий: либо Россия и Турция выступают вместе в качестве посредников в карабахском урегулировании, либо вместе покидают предполагаемое политико-дипломатическое поле, что ведет к переформатированию — в лучшем случае — МГ ОБСЕ. Именно учитывая такие очевидные факты, эксперты германской газеты Frankfurter Allgemeine писали, что «для того, чтобы вновь разжечь конфликт вокруг Нагорного Карабаха, больших усилий прилагать не требуется». После осложнений в российско-турецких отношениях и после того, когда Баку не удалась посредническая миссия по примирению Москвы и Анкары, он оказался перед сложным выбором.

С одной стороны, со стороны Баку активизировалась политическая атака на МГ ОБСЕ, сопровождаемая воинственной риторикой, с другой, как считает германская Die Welt, в Баку зрело понимание того, что «начало реальной войны с Арменией превратило бы регион в поле боя опосредованной войны между Россией и Турцией». За это пришлось бы серьезно отвечать. В интервью DW президент Армении Саргсян заявил, что «мы не считаем, что военные действия разразились совершенно неожиданно, мы ждали их». Парадокс как раз состоит в том, что об этом писали в Европе, да и в США все кому не лень. Точно так же, как не воспринималось как сенсационное (сразу после эскалации ситуации в Карабахе) заявление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, в котором он предложил Азербайджану свою помощь «до самого конца». С аналогичными заявлениями выступили и другие турецкие политики. Правда, в области практических действий на этом направлении Турция ничего не предпринимала, позволив таким образом главе МИД России Лаврову выступить с заявлением упредительного характера о том, что «Москва не обвиняет Анкару в эскалации конфликта в Нагорном Карабахе», хотя почти одновременно президент Турции Эрдоган, выступая перед главами сельских администраций в Анкаре, обвинял Россию в том, что она «является стороной конфликта в Нагорном Карабахе».

Поэтому мало кто из экспертов берется сейчас предсказать, как бы действовала Турция в случае затягивания эскалации в Карабахе. Сейчас премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу заявляет, что «Анкара воспринимает любую направленную против Азербайджана угрозу как личную». Но главное в том, что он признал один из промежуточных итогов выстраиваемой комбинации. По его словам, «несмотря на то, что Турция является членом МГ ОБСЕ, другие сопредседатели, такие как Россия, выступают против участия Анкары в урегулировании нагорно-карабахского конфликта». То есть Турции не дали прорваться на кавказском направлении, по выражению датского издания Berlingske, «воспользоваться открывающимися возможностями не самой войны, а ее угрозой», и что более чувствительно для нее, российская дипломатия действовала в альянсе со своими партнерами по МГ ОБСЕ.

Однако это решает задачу только на одном уровне. Другие уровни в Закавказье включают в себя такие проблемы, как выстраивание отношений по линии Баку — Ереван или Баку — Степанакерт — Ереван, Москва — Баку и Москва — Ереван. При этом, по мнению профессора Тегеранского университета, члена Научного совета IRAS (Institute of Iran Eurasian Studies), эксперта по изучению проблем Евразии, Кавказа и России Бахрама Амира Ахмадиана, Азербайджан вряд ли на данном этапе откажется принципиально от «протекции» Турции, в то время, как считает турецкая Milli Gazete, обозначился фактор не только маневренности Ирана, который сумел не только в нынешней карабахской войне, как и Россия, сохранить позиции равноудаленности», но и придать «дополнительный смысл пространству второй Персидской империи», интересы которой распространяются и на Закавказье. Не стоит забывать, что до начала XIX века эта территория почти вся входила в состав Персидской империи.

«Пока же в этом балансе сил большее зависит от России, — пишет Ахмадиан. — Кавказ имеет для нее крайне важное геополитическое значение, и потому ее озабоченность происходящим в регионе также приобретает своего рода геополитический характер». Находясь в Баку, глава МИД России Лавров сказал в интервью ТАСС, что «Азербайджан не входит ни в ЕАЭС, ни в ОДКБ», и что он надеется, что эта ситуация может измениться». А может и нет. Ранее разные высокопоставленные российские чиновники уже намекали Баку о таком сценарии действий, но он — не публично — оговаривал это своими условиями в отношении карабахского урегулирования, а публично, как говорил «Известиям» высокопоставленный сотрудник МИД Азербайджана, мы устали от любых организаций, в названии которых упоминается слово «союз», будь то западные или восточные структуры». Это первое.

Второе: неизвестно, как на это отреагирует Армения, которая, в отличие от Азербайджана, действительно считается стратегическим союзником России и интересами которого исторически было бы ошибкой пренебрегать. Дивиденды от общего союзничества должны быть выгодны всем. Вот почему переговоры по разрешению карабахского конфликта проходят тяжело, время от времени теряя вообще свою перспективу. Наступило время, когда нужно открыто, а не втихаря, как практикуют сейчас дипломаты, рассуждая о наличии каких-то закулисных договоренностей, четко и ясно озвучить базовые принципы урегулирования и после этого при посредничестве сопредседателей МГ ОБСЕ — также открыто — начать работу над мирным соглашением, как это было при подготовке Минских соглашений по украинскому кризису. Если действительно речь идет об освобождении районов вокруг Карабаха при одновременном решении вопроса о его статусе, так об этом и надо говорить открыто. Но прежде всего Баку и Ереван должны в юридически обязывающей форме отказаться от использования силы для решения споров. А пока этого нет, в будущем насилие в карабахском конфликте нельзя исключать, и дипломатическая «гора» всегда будет рождать только мышь.

Станислав Тарасов