На днях исполнилось 80 лет Михаилу Державину — любимому всеми пану Ведущему из легендарного «Кабачка «13 стульев». Михаил Михайлович служит искусству седьмое десятилетие, из них полвека — в Театре Сатиры. Кроме того, на его счету изрядное количество эстрадных миниатюр и работ в кино.

При этом ближайшее окружение артиста одним из его главных достоинств отмечает удивительно дружелюбный и покладистый характер. “Быть неконфликтным - это тоже труд, - говорит жена артиста Роксана Бабаян, - он может сказать острым словом так, что лучше бы он тарелки бил”. Накануне юбилея народный артист России ответил на вопросы газета “Культура”. Отрывки из пространного интервью представляем вниманию читателей «НВ».

- Вы родились в семье известного актера, народного артиста РСФСР и лауреата Сталинской премии Михаила Степановича Державина. Профессию выбрали, чтобы продолжить дело отца?

- Вообще-то я и не думал, что можно заниматься чем-то другим. Вырос среди артистов на Арбате. Мне казалось, театр — самое важное в жизни, а Арбат — главный район Москвы.

- Три театра, три жены…

- И один Арбат. Когда Колеватов (директор Театра имени Ленинского комсомола – прим. «НВ») ушел из театра, мы остались бесхозными. Группу артистов, в том числе и меня, перевели в Театр на Малой Бронной, где не у всех что-то складывалось. В те годы нас уже знали коллеги, театральная общественность, связующим звеном был Дом актера: под руководством Шуры Ширвиндта мы участвовали в знаменитых капустниках... Андрей Миронов пытался перетащить меня и Шуру в Театр Сатиры: «Давайте вместе работать, Плучек вас очень любит». Я, может быть, более мягкий человек, чем Шурка, но на серьезные поступки решался первым. Первым и перешел к Плучеку. И Ширвиндт недолго маялся — последовал за мной. В Сатире нас приняли великолепно, прижились мы быстро. Вот и три театра.

- А три жены?

- К рассказам о знаменитейших отцах моих первых жен относился с юмором. Обожаемый всем народом Аркадий Райкин, Семен Буденный — маршал, трижды Герой Советского Союза, кавалер Георгиевского креста всех степеней. О женах, а не только об их родителях, у меня самые лучшие воспоминания. И отношения с ними до сих пор хорошие. Второй брак был с Ниночкой Буденной. Жили хорошо, почти 20 лет. А потом как-то все пошло на излет. Расстались очень мирно, у нас с Ниной потрясающая дочка Маша, два взрослых внука, дружим...

- Встреча с Роксаной Бабаян — это судьба?

- Нас познакомил муж моей сестры Боря Владимиров. Помните эстрадный дуэт двух старушек — Авдотьи Никитичны и Вероники Маврикиевны? Боря со своим партнером Вадимом Тонковым заманили меня на гастроли… И полетел в Джезказган в набитом артистами самолете. Перед посадкой Боря представил мне незнакомку: «Это наша девочка Роксаночка Бабаян, мы ее очень любим». Я остолбенел — тоненькая, обаятельная…

- Темноглазая и темноволосая, как и предыдущие жены?

- Да, мой тип. Имя-то Роксаны Бабаян я знал, думал, что она — большая восточная тетка. На радио вел передачу «После полуночи», записывали эту программу часов в 10 утра, до репетиций в театре. Часто объявлял: песню композитора такого-то поет Роксана Бабаян. И убегал в театр.

В самолете мы сели рядом и разговаривали. Оказалось, у нас ситуации одинаковые: оба разводимся. Дела семейные не обсуждали, но так получилось, что о главном друг другу сказали. Вышли из лайнера как старые знакомые. Случается иногда такое моментальное сближение. Те несколько дней в Казахстане я не отходил от Роксаны ни на шаг. Выступали в городе и на космодроме Байконур, нас замечательно принимали. В Москве выяснилось, что и квартирный вопрос у нас общий: я ушел из буденновского дома, Роксана — от мужа. А мудрая моя мама заметила: «Миня, я вижу, какими глазами ты на нее смотришь, переезжайте-ка ко мне, возвращайся на Арбат». Как-то вот просто сказала — и все. Я, конечно, Роксане: «Рок, мамочка зовет нас». Она: «Давай подумаем». «Подумали» — и уже 35 лет дома, на Арбате.

- Давно я услышала от молодой тогда Роксаны удивившие меня слова о том, что мы выходим замуж не за человека, а за всю его семью. Как Вас приняли новые армянские родственники?

- Они жили в Узбекистане. С мамой Роксаны, композитором и очень хорошей женщиной, я общался немного. Папа — профессор, один из руководителей Института инженеров железнодорожного транспорта в Ташкенте, приезжал часто в Москву, и мы были в близких отношениях. С Юрой, чудесным двоюродным братом Роксанки, профессором, психиатром, — абсолютно родные люди. Мои дочка, сестра, племянник дружат с ним все три десятилетия — срок нешуточный. В замечательных характерах семьи Бабаян армянские гены и ташкентский уклад перемешаны многонациональным Советским Союзом. Мне это нравится, как и вкуснейшие блюда, которые готовит, импровизируя по рецептам разных народов, моя жена…

- Защита животных — дело только Роксаны, известной активной позицией в этом вопросе, или ваше тоже?

- С детских лет в доме у нас всегда водились собачки и кошки. Первый питомец — от клоуна Карандаша. После премьеры новой цирковой программы мы с папой зашли его поздравить, и Михаил Николаевич сказал: «Хочу подарить вашему сыну новорожденного щенка — маленького, у вас квартирка небольшая, знаю, но детей — трое, пусть радуются». Протянул чудное создание — пушистое, черно-белое, породы гриффон. Именем олененка из популярного тогда диснеевского мультика мы его и назвали. Бэмби надолго поселился у нас на Арбате. Роксанка тоже обожает собак, на даче с нами две псины: немецкая овчарка и здоровенная дворовая. Однажды Роксана принесла домой медвежонка в специальной клеточке, ей подарили его в самолете. Отдали в зоопарк, потому что два Михаила в одной берлоге — многовато.