Лидер группы «Крематорий» — о страхах, артефактах и спасении в родном доме

Крупнейший отечественный рок-фестиваль «Нашествие» стартует в Большом Завидово Тверской области поздним вечером 7 июля. Среди рейтинговых ветеранов, что выступят на главной фестивальной сцене, — вечно живой столичный «Крематорий», который в эти же дни сыграет еще и «крайний» сольник сезона в Москве. Перед летней кодой лидер группы Армен Григорян дал интервью корреспонденту «Известий».

— На предстоящем «Нашествии» тебе придется петь после сверхзвукового авиашоу. Трудновато переключить внимание публики с неба на сцену — учитываешь этот момент?

— Надеюсь, справимся с ситуацией. Кстати, я тоже в определенном смысле готовлюсь к авиашоу. Предполагаю прилететь в Завидово на вертолете. Приятель предложил мне такой вариант, чтобы избежать попадания в автомобильные пробки, которые всегда сопутствуют этому фестивалю.

— Неплохо. Фактически повторишь трюк Земфиры — она уже прилетала на «Нашествие» четыре года назад.

— Да, похоже. Но я, наверное, еще жену с собой в полет возьму. А группа приедет на фестиваль чуть раньше, автотранспортом. На фестивале с нами будет и целая команда мимов. Устроим музыкальный спектакль из восьми песен. Нечто подобное мы делали месяцем раньше, на дне рождения нашего фан-клуба.

— Недавно вышел новый «крематорский» сингл «Жизнь». Там есть строчка — «звездно-полосатый флаг меня снова дико взбесил…».

— Я иронизирую над различным страхами — массовыми и индивидуальными. Выход из такого состояния — разумеется, любовь, обретение своего близкого человека. Короче, всегда лучше кого-то любить, чем ненавидеть. Я вообще был против того, чтобы «Жизнь» выходила как сингл. У нее есть совершенно определенное место в нашем новом альбоме «Люди-невидимки», релиз которого состоится в сентябре. Она обязательно должна звучать после песни «Веревка и мыло», и тогда в «Жизни» многое становится понятнее.

Но выпускающая компания решила все-таки издать эту песню отдельно, предваряя альбом. И, странное дело, «Жизнь» быстро добралась до первой строчки хит-парада «Нашего радио» и уже три месяца «болтается» в чартах. Я вновь убедился, что порой сам не вполне понимаю, что сочинил. 

— Насколько мне известно, записывали вы новый альбом кропотливо и не торопясь.

— Да, прежде «Крематорий» никогда не работал над диском столь долго. Я выстраивал альбом как цельное произведение, насыщенное образами. Год назад у меня имелась лишь песня «Бенито Хуарес» (был такой мексиканский президент), которая потенциально подходила под концепцию нового альбома. А потом в какой-то момент песни посыпались как грибы после дождя. Набралась целая «корзина», из которой я выбрал самое нужное.

Нам встретился хороший звукорежиссер Игорь Королев, подобрали студию, соответствовавшую нашему представлению о саунде будущего альбома. А потом стали искать нужные инструменты. Если это была гитара — то «Мартин» ручной работы, если «Фендер» — то 1969 года. Очень важен был правильный источник звука.

— Где доставали такие инструменты?

— По всей Москве. Один из них мне подарили. Что-то нам безвозмездно предоставили в пользование добрые люди. Да и моя коллекция сыграла свою роль. У меня, скажем, есть гитара от группы «Криденс». Димка Пыжов, мой приятель, работающий в Америке веб-мастером, как-то делал сайт Джону Фогерти, и тот в качестве благодарности подарил ему одну из своих гитар, а Дима подарил ее мне. В общем, мы занялись инструментальной «археологией» и собрали всё, что могли, практически артефакты.

— «Крематорий» после «Нашествия» уходит в длительный отпуск. У вас настолько благополучное положение?

— Мы достаточно выгодно продали лейблу свой новый альбом. И для его записи, к слову, не устраивали модный нынче краудфандинг. Стоять «на паперти» нам оказалось незачем. Вложили в пластинку собственные средства, а сейчас окупили всё с лихвой. Это раз.

Второй момент — у нас готовится мировой тур и не стоит летом перегружаться концертами. Лучше подготовиться к продолжительному осенне-зимнему путешествию. Выступим везде, где есть русскоязычная аудитория. Европа, потом Америка. Это для меня, кстати, героический шаг. После предыдущей поездки в Штаты полтора месяца не мог восстановиться из-за длительных и многочисленных перелетов. Но все же в феврале следующего года мы в США опять полетим. И в Сибирь, к слову, тоже. От поездок туда я отказывался по аналогичной причине. А сейчас решил вновь попробовать.

— Полагаю, ближайшие месяцы ты проведешь в умиротворенном созерцании в своей резиденции близ Еревана?

— Конечно. Я живу там обособленной, частной жизнью. Армения безумно красивая страна, пребывание там доставляет мне огромное эстетическое удовольствие. Убегаю туда, чтобы спасти и защитить свой внутренний мир. Стоит мне попасть в другую среду — он непроизвольно начинает разрушаться. А в своем армянском доме — мое спасение, моя пристань.

— Тридцать с лишним лет назад группу назвали «Крематорий». Ловил ли ты себя на мысли, насколько хорошим оказалось название?

— Да. Оно помогает отметать от нашей аудитории некоторое количество людей. Те, кто воспринимает его буквально и ассоциирует с конкретным печальным объектом, слушать «Крематорий» вряд ли станут. И замечательно. Пусть идут своей дорогой. А мы создали определенную атмосферу, придуманный мир, который помогает людям жить. Я до сих пор получаю радующие меня письма, где люди разного возраста говорят, что «Крематорий» их любимая группа.

Мне звонили из Музея истории Москвы и рассказали, что хотят сделать некую экспозицию по столичному андеграунду советских времен и артефакты, связанные с «Крематорием», интересны как экспонаты такой выставки. 

Для людей, которые знают российскую рок-музыку, наши песни и название — «Крематорий» — не несут мрачной нагрузки. Они и наше Всемирное общество друзей кремации и армрестлинга (ВОДКА) воспринимают как эмоциональную защиту от того, с чем сталкиваются на улице, в повседневной жизни. Потому что без иронии воспринимать действительность невозможно. Короче, мы несем людям здравый смысл (улыбается).