Память об их подвиге чтут во всей Европе, но не в нашей стране.

За первой мировой войной 1914–1918 годов с легкой руки советских историков закрепилось название «империалистической» или «германской». А ведь вплоть до октябрьских событий 1917 года она именовалась не иначе как «Великой» и «Второй Отечественной» (первая – в 1812 году). В сегодняшней России она во многом продолжает оставаться войной «неизвестной». Что не удивительно: любая память о ней тщательно вымарывалась со страниц учебников истории, а ее материальные свидетельства в виде русских воинских захоронений безжалостно разорялись (как, например, кладбище георгиевских кавалеров на Соколе в Москве) или исчезали, приходя в запустение. Исключение, пожалуй, составляют только некоторые места погребений в Калининградской области РФ – бывшей территории Восточной Пруссии, да русские мемориалы на территории зарубежных государств: Польши, Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, Чехии, Словакии, Франции, Греции, Сербии, Словении и др. Не удивительно поэтому, что сформировавшаяся в советские годы трактовка первой мировой, как войны позорной и бесславной, продолжает доминировать: как будто не было победоносной Галицийской битвы (1914), беспримерной по своему героизму обороны крепости Осовец (1914–1915), Эрзурумского сражения и взятия Трапезунда (1916)… Единственное отступление от общего правила – Брусиловский прорыв (1916), упоминаемый в советской историографии.

В канун приближающегося 100-летия с момента начала первой мировой войны необходимо отдать дань памяти 1 млн. 300 тыс. наших соотечественников, убитых на полях сражений, 4 млн. 200 тыс. раненым (из них 350 тыс. умерших от ран), 2 млн. 417 тыс., прошедших ужасы плена, около 500 тыс. без вести пропавших.

Парадоксально, но в некоторых зарубежных странах, в частности, в маленькой Словении, память о российских жертвах первой мировой войны не только бережно сохраняется на протяжении столетия, но в последние годы побуждает и российскую сторону также принимать участие в этом важном деле. Ежегодно в последнее воскресенье июля вблизи словенского городка Краньска Гора проходит церемония памяти русских воинов, умерших в австрийском плену в 1915–1917 годы. Не стал исключением и 2013 год – в 21-й раз официальная российская делегация в составе представителей парламента и правительства, российского посольства в Словении почтила память соотечественников. Словенская же сторона была представлена на высшем уровне – на церемонии присутствовали президент Республики Словении Борут Пахор и премьер-министр Аленка Братушек.

Традиционно к обелиску на братской могиле более 300 безымянных русских военнопленных возлагались венки. Традиционно сюда по зову сердца пришли сотни местных жителей, а также потомки русских эмигрантов первой волны. Традиционно звучали слова скорби о безвестных жертвах мировой войны и выражения признательности словенской стороне за сохранение их памяти. Не говорилось на этой, сугубо протокольной для российской стороны, церемонии только об истоках традиции, не упоминались участники ее зарождения, не прозвучало ни одного имени русского военнопленного, чьи останки покоятся под монументом, сооруженным и любовно оберегаемом словенцами.

РУССКАЯ ДОРОГА

Согласно исследованиям профессора Люблянского университета Звонки Зупанич-Славец, первые русские военнопленные в Краньской Горе появились еще в 1914 году – 25 сибиряков, использовавшихся преимущественно на хозработах. Однако начиная с лета 1915 года ситуация изменилась. После перехода Италии на сторону Антанты и объявления ею 23 мая 1915 года войны Австро-Венгрии, в долине реки Соча (итальянское название Изонцо – упоминавшееся в романе Э. Хемингуэя «Прощай оружие!»), развернулся так называемый Сошский фронт, на котором в период мая 1915-го по декабрь 1917 года произошло 12 битв, завершившихся в итоге разгромом итальянских войск. В связи с чем в Краньску Гору по железной дороге начали привозить большие группы российских военнопленных – солдат различных национальностей: русских, украинцев, белорусов, татар, грузин, евреев и даже поволжских немцев. Всех их обычно, без различий, называли «русскими» и использовали их труд на строительстве стратегически важной шоссейной дороги через высокогорный перевал Вршич (1611 метров).

По разным оценкам, на стройке было задействовано от 10 до 12 тыс. русских военнопленных. В нечеловеческих условиях – многочасовой тяжелый физический труд, жизнь в плохо отапливаемых бараках при плохой кормежке и болезнях – к октябрю 1915 года они в целом закончили строительство 30-километрового участка дороги, ведущей на фронт, но продолжали работы по сооружению опорных стенок, водостоков и расчистке дороги от снежных заносов. По ней сразу же начались перевозки разнообразных военных грузов и переброска войск. Параллельно с этим труд военнопленных использовался и для сооружения канатной дороги. Их жизни уносили не только голод, холод и болезни, но и множество несчастных случаев и аварий на строительстве, при взрывных и других видах тяжелых работ. Зачастую военнопленные хоронили своих погибших товарищей вдоль дороги, обозначая захоронения недолговечными деревянными крестами.

Настоящая трагедия случилась 8 марта 1916 года, когда с южного склона гор Мойстровки и Робичья внезапно сорвалась огромная снежная лавина – тонны мокрого, тяжелого снега с огромной силой обрушились на противолавинные щиты, которые, не выдержав натиска, рухнули, смяв под собой всех обитателей строительных бараков – рабочих северного лагеря. Среди них были русские военнопленные и их австрийские охранники. Во второй раз лавина обрушилась в воскресенье 12 марта. Спасательные работы не производились по причине сохранявшейся лавиноопасности и отказа военнопленных южного лагеря бессмысленно рисковать своими жизнями. Из-за военного положения данные о жертвах были засекречены, поэтому запись об их количестве делалась скорее всего по слухам и предположениям. Исследователи этой катастрофы утверждают, что количество жертв составляло 200–300 человек, тогда как жители Краньской Горы считают, что их было не меньше 600. Автор монографии «Деревня Боровшка» Вид Черне считает, что самыми достоверными могут считаться сведения, взятые из хроники местной церкви, в которой говорится о 272 жертвах. Когда снег сошел, погибших стали развозить на различные кладбища, больше всего в Краньску Гору, в братскую могилу, к тому месту, где потом была поставлена Русская часовня, на военное кладбище в Тренте, некоторых хоронили в отдельных могилах прямо на склонах.

12 мая 1917 года лавина обрушилась на южный лагерь, тогда погибло 30 русских военнопленных и 6 охранявших их австрийских солдат. Несмотря на трагические случаи, русским военнопленным пришлось работать и дальше: весь 1916 год и до начала октября 1917 года велись строительные работы, а также работа по поддержанию в порядке и очистке дороги в сложных климатических условиях высокогорья.

РУССКАЯ ЧАСОВНЯ

По инициативе и добровольному решению русских военнопленных, в память о погибших товарищах у дороги, на месте, где стоял больничный барак (на нынешнем 8-м повороте дороги на Вршич) и находилось одно из мест захоронения погибших под лавиной их товарищей, была построена православная Свято-Владимирская часовня с двумя русскими луковицами куполов. Сохранилась единственная групповая фотография 1916 или 1917 годов, на которой у часовни собрались и русские военнопленные, и их австрийские охранники. В 1937 году останки 68 русских военнопленных с солдатского кладбища в Краньской Горе перезахоронили в братскую могилу у Русской часовни, и тогда же строитель Иосип Славец поставил к могиле каменный обелиск с надписью «Сынам Россiи». Туда же захоронили останки русских военнопленных, найденные при реконструкции дороги на Вршич. Таким образом, часовня стала памятником всем русским военнопленным, погибшим при строительстве дороги в 1915–1917 годах.

Общее число жертв оценивается примерно в одну тысячу человек. После окончания первой мировой войны часть русских солдат не пожелали возвращаться в разоренную революцией и Гражданской войной Россию и остались в Югославии. При их участии и благодаря усилиям местной общины Краньской Горы, которой в 1912–1936 годы руководил мэр Иосиф Лафтижар, последнее пристанище погибших славянских братьев стало предметом постоянной заботы. А начиная с 1921 года русские белоэмигранты со всей Югославии вместе со своими семьями стали ежегодно съезжаться в Краньску Гору и совершать пешее паломничество по «русской дороге». Возле часовни осуществлялись церковные обряды, которые были обычно приурочены к дню Св. Владимира, в последнее воскресенье июля. Часовня стала для них символом покинутой России.

Традиция эта продолжается и в наши дни: потомки русских эмигрантов – непременные участники ежегодных церемоний. Профессор юридического факультета Люблянского университета Анюта Бубнова-Шкоберне вспоминает, как еще 8-летней девочкой в 1952 году вместе с отцом, известным югославским инженером-сейсмологом Сергеем Бубновым, и дедом, контр-адмиралом российского флота Александром Бубновым (1883–1963) начала участвовать в ежегодных паломничествах к Русской часовне. Богослужение сначала проводили священники Русской Зарубежной православной церкви из Белграда и Загреба, а в 1970–1980-е годы – сами потомки русских эмигрантов при участии местных католических священников. В начале 1990-х  благодаря усилиям первого чрезвычайного и полномочного посла России в Словении (1994–1997) Алексея Никифорова, чрезвычайного и полномочного посла Республики Словении в Российской Федерации (1993–1996) Саши Гержина и постоянного представителя Республики Словении при Европейском офисе ООН (1992–1997) Антона Беблера, членов общества «Словения–Россия» в Дне памяти русских солдат начали принимать участие официальные лица России и Словении, представители РПЦ. В 2006 году в связи с 90-летием трагедии на перевале Вршич русская часовня была кардинально отреставрирована, а участок дороги из Краньской Горы на перевал Вршич получил официальное название «русского».

МЕРТВЫЕ СРАМУ НЕ ИМУТ

На церемонии 2013 года, как и в предыдущие два десятилетия, члены российской делегации произносили правильные речи о российско-словенской дружбе, благодарили словенскую сторону за вклад в увековечивание памяти соотечественников, выражали надежду в том, что 100-летняя годовщина трагедии на Вршиче должна быть ознаменована межгосударственной встречей на высшем уровне. Только вот о конкретных шагах по увековечиванию этой самой памяти ничего сказано не было, и сделано ничего, кроме протокольных мероприятий, судя по всему, не будет. Многие годы словенские краеведы пытаются восстановить имена русских солдат, погибших при строительстве дороги, но двери государственных Венских архивов остаются для них закрытыми (якобы 100-летний запрет может быть снят непосредственно перед юбилеем). Открыть их уже сейчас возможно только усилиями государственных мужей, совершающих протокольные поездки по живописным местам захоронения соотечественников.

Судя по всему, российская сторона высоко оценивает вклад общины и администрации Краньской Горы в сохранение памяти российских жертв первой мировой войны 1914–1918 годы. Подтверждением этому может служить тот факт, что в ходе торжеств Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Республике Словении Доку Завгаев передал мэру альпийского городка Юре Жерьяву благодарность президента РФ «За большой вклад в дело увековечения памяти советских воинов, погибших в борьбе с фашизмом на территории Республики Словении» (СПРАВКА: на территории Словении более 50 захоронений советских воинов и военнопленных, участвовавших в партизанском движении в 1941–1945 годы, но ни одного из них нет на территории муниципалитета Краньска Гора). Мы до сих пор продолжаем стыдиться жертв «империалистической» войны, или сохранение именно их памяти недостойно нашей благодарности?

Только в австрийском плену находилось 917 тыс. русских военнопленных, из которых более 27 тыс. обрели последний приют на чужбине (в том числе в Словении – около 10 тыс.), в подавляющем большинстве их могилы – безымянны. Самая лучшая память о них – не планируемое возведение в России помпезного монумента «Неизвестному солдату первой мировой войны», а появление их восстановленных имен на обелисках. Отшумят юбилейные мероприятия по случаю 100-летия первой мировой войны, а она так и рискует остаться «неизвестной», как рискуют остаться неизвестными имена сотен тысяч российских солдат, павших на поле брани и в плену.  

Москва–Любляна–Краньска Гора

Игорь Образцов
Фото предоставлено автором