В последние месяцы процесс урегулирования карабахского конфликта заметно активизировался, сопровождаясь информационными вбросами в российскую и западную прессу о принципах урегулирования, которые разработаны и согласованы всеми участниками процесса при посредничестве сопредседетелей Минской группы ОБСЕ (Россия, США, Франция), и которые предполагают некие компромиссы со стороны самих участников конфликта — Азербайджана и Нагорного Карабаха (фактически, Армении).

Драматизма ситуации придает тот факт, что в последние годы и армяне, и азербайджанцы выступали с позиций неприятия уступок и компромиссов, которые моли бы поставить под сомнение их основные позиции, а это, напомним, конфликт между принципами территориальной целостности и права наций на самоопределение.

Важно отметить, что с недавних пор принципы, по которым посредники предлагают урегулировать карабахский конфликт, в СМИ и экспертном сообществе начали именовать «планом Лаврова»

Впервые этот термин был озвучен на страницах влиятельной американской газеты Washington Post, после чего стремительно перекочевал в другие англоязычные СМИ, а потом, естественно, попал уже и на передовицы русскоязычных газет стран СНГ.

Почему американцам нужно было связать план урегулирования нагорно-карабахского конфликта с именем главы российского МИД Сергея Лаврова?

Чтобы получить ответ на этот вопрос, раскроем детали указанного плана урегулирования.

Итак, согласно «новой» схеме урегулирования предполагается, что Армения убедит власти НКР передать под контроль азербайджанской стороны пять из семи районов вокруг Нагорного Карабаха (так называемый «пояс безопасности»), а взамен НКР получит некий статус, который не будет раносилен независимости, но и не станет возвращением де-юре Карабаха в политическое поле Азербайджана.

Как заявил президент Российской Федерации Владимир Путин: «Задача Российской Федерации совместно с сопредседателями Минской группы ОБСЕ найти такой вариант решения застарелого конфликта, чтобы и армянская и азербайджанская стороны были удовлетворены в рамках тех компромиссов, на которые стороны обязуются пойти. Мы не можем решить эту проблему вместо Азербайджана и Армении, но мы можем и готовы приложить все усилия для достижения долгосрочного мира и процветания в регионе. Решения должны быть такие, чтобы не было победителей и побежденных», — заявил президент Путин.

Однако есть несколько ключевых нюансов, которые могут повлиять на позитивное решение конфликта. Первый — это планомерное внедрение в сознание армянского обывателя тезиса о том, что вышеозвученный план — это наработка российской дипломатии. Пунт о необходимости передачи Азербайджану каких-либо территорий встречает тотальное неприятие в армянском обществе. Во время недавних событий в Ереване, когда группа бывших участников войны в Карабахе, назвавшаяся «Сасна црер», захватила полк патрульно-постовой службы полиции страны, одной из причин захвата называлась возможность принятия властями Армении данного плана. Фактически, через определенные информационные технологии по формированию общественного мнения, в Армении формируется резко отрицательное отношение к «Плану Лаврова», а значит и к образу России, которая, якобы, «сдает армянские земли азербайджанцам». На этом фоне практически каждый день происходят информационные вбросы в армянскую прессу, где «красной нитью» проходят тезисы о «предательстве русских».

Между тем, пресловутый «план Лаврова» — это ни что иное, как обновленный вариант Мадридских принципов, которые в разные периоды становились основными пунктами переговоров. Нужно особо отметить, что нынешний документ, который лежит на столе переговоров, это тот же документ, который разрабатывался солидарно французскими, американскими и российскими сопредседателями на протяжении длительного периода времени. Практически все президенты Армении — и Левон Тер-Петросян, и Роберт Кочарян, и Серж Саргсян, в той или иной мере участвовали в обсуждениях указанного плана урегулирования.

Ситуация усугубляется тем, что положения компромиссов нивелируют институциональный базис государственности, как Азербайджана, так и Армении и Нагорно-Карабахской Республики. Судите сами, компромиссы с одной стороны предполагают передачу армянской стороной (в данном случае Нагорно-Карабахской Республикой) конституционно закрепленных территорий НКР, а с азербайджанской стороны — проведение референдума по отделению территорий, которые Азербайджан де-юре считает своими, что противоречит уже азербайджанской конституции.

Ситуация становится совсем уж патовой, когда противоборствующие стороны практически не снижают накал взаимных обвинений и абсолютно не доверяют друг другу. Так, армянская сторона справедливо апеллирует к тому факту, что в Азербайджане не идет никакой работы со стороны властей по подготовке своего населения к компромиссному решению проблемы. Как минимум, к возможности адекватного реагирования азербайджанского социума на право карабахцев на самоопределение. В то же время со стороны властей Армении перманентно происходят информационные вбросы на предмет того, что «нужно готовиться к взаимным компромиссам». Однако о какой взаимности может идти речь, пока стороны стоят на прямо противоположных позициях, и как минимум, азербайджанская сторона не сделала ни одного шага или заявления, которое показало бы ее конструктивный настрой.

Но вернемся к информационной войне, которая сегодня происходит в Армении. Создается ощущение, что американская сторона, параллельно с частичной потерей позиций в Турции и Азербайджане, старается наверстать их в Армении, где в последние месяцы проводит достаточно агрессивную информационную политику.

В любом случае, несмотря на массированное включение России в процесс урегулирования карабахского конфликта уже на правах основного модератора, большинство аналитиков сходятся во мнении, что решение конфликта в среднесрочной перспективе не может быть реализовано, ибо приведет к резкому обострению внутриполитической ситуации в Армении и НКР.

Арман Абовян, Ереван