10 августа 1920 года председатель Совета министров Французской Республики заявил о признании правительства Юга России. 30 августа 1920 года в английской газете Daily Herald в варианте «утечки» была опубликована часть текста тайного договора между французским правительством и бароном Врангелем. Правительство Юга обязалось:

1. Признать все обязательства России и ее городов по отношению к Франции с приоритетом и уплатой процентов на проценты;

2. Франция конвертирует все русские долги в новый заем, с частичным годовым погашением, на протяжении 35 лет;

3. Уплата процентов и ежегодного погашения гарантируется:

а) передачей Франции права эксплуатации всех железных дорог европейской России на известный срок;

б) передачей Франции права взимания таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей;

в) предоставлением в распоряжение Франции излишка хлеба на Украине и в Кубанской области в течение известного количества лет, причем за исходную точку берется довоенный экспорт;

г) предоставлением в распоряжение Франции трех четвертей добычи нефти и бензина на известный срок, причем в основание кладется добыча довоенного времени;

д) передачей четвертой части добытого угля в Донецком Районе в течение известного количества лет. Указанный срок будет установлен специальным соглашением, еще не выработанным.

Пункты б, в и д вступают в силу немедленно по занятии войсками ген. Врангеля соответствующих территорий. Суммы, вырученные благодаря экспорту сырья, имеют быть использованы для уплаты процентов по старым долгам;

4. При русских министерствах финансов, торговли и промышленности в будущем учреждаются официальные французские финансовые и коммерческие канцелярии, права которых должны быть установлены специальным договором;

5. Франция берет на себя задачу восстановления русских оружейных и снарядных заводов, причем в первую очередь вооружается новая армия. Франция и Россия заключают наступательный и оборонительный союз сроком на 20 лет.

То есть режим Врангеля фактически объявлялся правопреемником Российской империи. Но в данном случае важно обратить внимание на хронологию обозначенных акций, которые в формирующейся тогда геополитической ситуации приобретали принципиальное значение.

Как известно, 18 января 1919 года победившая сторона — страны Антанты — открыли Парижскую мирную конференцию для подведения итогов Первой мировой войны. Она с перерывами длилась больше года — по 21 января 1920 года и подготовила несколько договоров, ставших основой версальской системы: Сен-Жерменский договор, Версальский договор, Трианонский договор, Нёйиский договор, Севрский договор. После того как большевики подписали в марте 1918 года Брестский договор с Германией и ее союзниками по Первой мировой войне, дискуссия на Парижской конференции касалась не только вопроса о приглашении их на конференцию, но всего «русского вопроса». Большевики и представители так называемых «окраинных» новых правительств, существовавших к тому времени на территории бывшей Российской империи, в работе этой конференции не участвовали. Но потенциально правительство Врангеля могло быть приглашено к подготовке только Севрского договора, подписанного 10 августа 1920 года, чтобы оформить раздел Турции. Но такого не произошло. По многим причинам.

Весной 1920 года кемалисты сконцентрировали крупные силы на границе и готовы были начать вторжение в Армению. Советская Россия предложила свои услуги в качестве посредника. Нарком иностранных дел России Чичерин предлагал армянской делегации передать разрешение армяно-турецкого спора Москве, в чем не был заинтересован (из всех стран Антанты) прежде всего Париж. В бой был брошен Врангель. После советизации Азербайджана в апреле 1920 года в Закавказье он мог иметь только две опорные позиции — в Грузии и в Армении. Проблема была в том, что Врангель, как и Деникин, не признавал независимость Еревана и Тифлиса, что вызывало к нему с их стороны определенное политическое недоверие. Тем не менее Врангель, как и Деникин, продолжал оказывать Армении поддержку боеприпасами, хотя та в отношении находившихся там остатков вооруженных сил Деникина вела себя осторожно: их привлекали в национальную армию «только в размерах, не опасных в политическом отношении». Ереван предпочитал общаться со странами Антанты, минуя посредничество Врангеля, а его армию рассматривал только в качестве военного буфера на Кавказе против большевиков.

Крымское правительство это хорошо понимало, рассчитывая изменить ход событий через выстраивание самых невероятных геополитических комбинаций. Сталин в своей телеграмме Ленину сообщал: «Взятый нами в плен на Крымском фронте боевой генерал Ревишин в моем присутствии заявил: а) обмундирование, орудия, винтовки, танки, шашки врангелевские войска получают главным образом от англичан, а потом от французов; б) с моря обслуживают Врангеля английские крупные суда и французские мелкие; в) топливо (жидкое) Врангель получает из Батума (значит, Баку не должен отпускать топливо Тифлису, который может продать Батуму); г) генерал Эрдели, интернированный Грузией и подлежащий выдаче нам, уже в Крыму (значит, Грузия хитрит и обманывает нас)». Представитель дашнаков при правительстве Врангеля докладывал: «Прибывший на шхуне «Св. Георгий» груз, в том числе и 3500 пудов керосина, предназначенный для нужд армии Врангеля, был передан им в распоряжение главного начальника военного снабжения. Мне сообщили, что решили отпустить нам 3 миллиона патронов, 50 пудов алюминия и пуд ртути. Но без подчеркивания этого обстоятельства наши отношения сохраняют свою основную окраску взаимопомощи союзников».

Летом 1920 года представитель дашнакского правительства при Врангеле «вошел в сношение со вновь назначенным начальником британской военной миссии при Врангеле, генералом Перси, и представил ему «памятную записку», в которой просил английского генерала перебросить в Армению оружие, снаряды, снаряжение, технические средства и обмундирование. О предпринятой акции он доносил своему правительству: «Исходя из ясно определившегося положения о возникновении общей опасности для интересов Англии на Востоке… я немедленно вошел в сношение с новым начальником британской военной миссии, а копию своей записки переслал нашему представителю в Константинополе Тахтаджяну с просьбой со своей стороны приложить все старания, пользуясь помощью местных наших государственных деятелей и патриархата, содействовать осуществлению просимых мною мер».

Кстати, на эту тему тогда рассуждал и Лев Троцкий: «Вербовщики Врангеля работают совершенно открыто. В Грузию стекается белое офицерство, ищущее ангажемента. Оно находит здесь правильно организованную белую агентуру и без затруднения доставляется в Крым. Во всех необходимых случаях грузинское правительство приходит на помощь деньгами. Заключение в мае 1920 года Грузией договора с Советской Россией не приостанавливает этой работы. Можно сказать без преувеличения, что меньшевистская Грузия создала врангелевскую армию. В течение всего 1920 года Грузия являлась конспиративной квартирой для российских и особенно кавказских белогвардейцев различных группировок. Она служила посредницей между Петлюрой, Украиной, Кубанью, Дагестаном, белыми горцами. Из Грузии они направляют повстанческие отряды на территорию Советской власти по следующим путям: 1) Сухум-Кале — перевал Марух и далее в верховья Кубани и реки Лабы. 2) Сухум-Кале — Гагры, Адлер — Красная Поляна, перевал Айшха — верховья реки Лабы. 3) Кутаис — Они — Нальчик. Они действуют более или менее конспиративно, — ровно в такой мере, чтобы сохранять дипломатический декорум, будучи однако хорошо известны грузинскому Особому Отряду (контрразведка — С.Т.). «Своим пребыванием в Грузии, — пишет 12 ноября 1920 г. белогвардейский поручик Особому Отряду, — не создам никакого повода к каким-либо неприятностям с советской миссией, так как моя работа будет протекать еще более конспиративно. Если требуются поручители за меня из грузинских деятелей, таковых найдется достаточное количество. Белые заговорщические организации находятся в теснейшей связи с миссиями Антанты и особенно с их контрразведкой».

Троцкий также определил главного внешнего игрока, действовавшего тогда в Закавказье — Францию. «Прибывший в Грузию «верховный комиссар Закавказья», господин Абель Шевалье, — пишет он, — не теряя времени, заявил через грузинское телеграфное агентство: «Французы братски любят Грузию, и я счастлив, что могу заявить об этом во всеуслышание. Интересы Франции абсолютно совпадают с интересами Грузии»…Почти вслед за Шевалье прибыл в Грузию французский адмирал Дюмениль. Французский миноносец «Сакияр» обстрелял и сжег русскую шхуну «Зейнаб». Французские контрразведчики при участии агентов грузинского Особого Отряда напали на советского дипломатического курьера и ограбили его. Французские миноносцы прикрыли увод в Константинополь русского парохода «Принцип», стоявшего в грузинском порту. Работа по организации восстания в соседних советских республиках и областях России проходит усиленно».

Таким образом, ситуация в Закавказье резко обострялась сразу по нескольким направлениям. Вот что заявлял тогда В.И. Ленин: «Там сейчас сплетаются очень сложные условия, разобраться в которых в высшей степени нелегко. Газетные сообщения о том, что делается в Армении, в Турции, дают вам некоторое представление об этом. Создается положение чрезвычайно запутанное…» С одной стороны, Англия выступала чуть ли не в качестве посредника между Врангелем и советским правительством «в интересах мира и гуманности», предлагая через верховного комиссара Британии в Константинополе вступить им в переговоры. Но в июле 1920 года министр врангелевского правительства П.Б. Струве вдруг перестал говорить о мирных переговорах с большевиками, а Лондон продлил на два месяца свой договор с правительством Деникина, срок действия которого, по данным английской прессы, истекал 20 марта 1920 г. Врангель получал кредит в 15 млн фунтов стерлингов. С одной стороны, Франция признала правительство Врангеля. С другой — сделало это так, чтобы исключить правительство Врангеля из участия в формировании заключительного этапа версальской системы.

Париж придавал чрезвычайно важное значение военным операциям южной армии. Но где? Так, к моменту подписания Севрского договора Врангель планировал начать в августе 1920 года наступление на Кубани. Только по линии разведки на этом направлении было затрачено 300 млн руб. Генерал просил ещё 100 млн для создания антибольшевистского альянса с Грузией, Арменией, Донским правительством, с казаками Терека, Астрахани и с Дагестаном. По условиям договора, имевшего силу «до полного окончания гражданской войны», казачьи войска должны были занять весь Северный Кавказ и Закавказье, отделить их от Советской России. В июне 1920 года в Тифлисе, в доме №7 княгини Эристовой по ул. Ольгинской, где был создан специальный штаб, который возглавляли генерал-лейтенант князь Н.И. Меликов и генерал-майор князь Туманов, а также чеченский князь Ахмет-хан Эльдаров, занимавший видное место среди сотрудников бывшего командующего войсками Северного Кавказа при Деникине генерала Эрдели. Связь с французской миссией в Тифлисе осуществлялась через правительство Грузии. В то же время выстраивался альянс большевиков с кемалистами, в связи с чем разведка Врангеля не исключала — либо вовлечение последних в кавказские события, либо ввод войск большевиков во Внутреннюю Анатолию. Эта разведка также располагала сведениям о том, что среди кемалистов были деятели, которые не стремились к упрочению советско-турецкого сотрудничества. Указывался тогдашний министр иностранных дел Бекир Сами.

Ситуация резко изменилась в связи с подписанием Севрского договора, под которым наряду с султанской Турцией и союзными державами-победительницами в Первой мировой войне стояла подпись и Армении.

Продолжение следует…