Дипломатический сюрреализм и реалии в диалоге Азербайджана и Армении

Глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров выступил с сенсационным заявлением. По его словам, «Баку ведет переговоры по привлечению международных организаций к восстановлению освобожденных от армянской оккупации территорий. «Это не простой процесс, существует ряд моментов касающихся безопасности, техническая сторона вопроса и т.д., — подчеркнул министр. — Необходимо подготовить все предложения, обдумать в какой форме привлечь международные организации к этому процессу». При этом Мамедъяров определил базовую основу: «В резолюциях ООН нет просьб, в них содержится требование освободить оккупированные территории. Однако в то время, как резолюции ООН по другим конфликтам выполняются сразу же, этого не происходит в данном случае. Эти резолюции бессрочные. Мы ссылаемся на них». И добавил: «Я не сомневаюсь, мы по одному освободим все оккупированные районы».

Отметим, что тенденция выйти из переговорного формата Минской группы ОБСЕ по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта отрабатывается азербайджанской дипломатией уже давно. 22 октября 2016 года после церемонии подписания документов с президентом Венесуэлы Николасом Мадуро президент Азербайджана Ильхам Алиев в своем выступлении для прессы назвал международные организации, через которые он намерен выйти на проблемы урегулирования конфликта: Организация исламского сотрудничества, Европейский парламент, Совет Европы, ОБСЕ, Движение неприсоединения. Но участие в работе этих организаций говорит только об уровне интеграции Азербайджана в мировое сообщество. Не более того. Правда, при этом по словам Алиева, имеют значение «как Генеральная Ассамблея, так и Совет Безопасности ООН», который «принял четыре резолюции», и которые «к сожалению, по сей день не выполняются». Но — вновь же по Алиеву — «есть высшая международная структура — Совет Безопасности ООН, выше этой структуры нет».

Действительно, Минская группа ОБСЕ работает на основе мандата СБ ООН и любые изменения в этом формате, как и в отношении ее правовых международных полномочий можно решать на уровне СБ ООН. В такой ситуации было бы логично, если бы Азербайджан обратился в СБ ООН для принятия новой резолюции по Карабаху, а не искал какие-то обходные маневры. Однако он не предпринимает таких шагов. Почему? Одна из причин состоит в следующем: в четырех резолюциях СБ ООН, к которым обращается Азербайджан, Армения упоминается как опосредованная сторона, способная повлиять на армянские силы в Карабахе. Да и сам президент Алиев, выступая на упомянутой церемонии с президентом Мадуро, использовал два понятия: армяно-азербайджанский конфликт и Нагорно-Карабахский конфликт. Поэтому, если пытаться выстроить в какую-либо логическую схему заявления официального Баку по подходам к урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта, то невольно напрашивается вывод: либо Баку окончательно запутался в ситуации и утерял перспективу в своих дальнейших действиях на карабахском направлении, либо осуществляет тактику отката назад.

Для ясности напомним, что 29 ноября 2007 года в качестве основы для переговоров были приняты известные Мадридские принципы. Они предполагали поэтапный вывод армянских вооруженных сил и демилитаризацию территорий, окружающих Нагорный Карабах, введение специального режима для Лачинского и Кельбаджарского районов, включая создание транспортного коридора между Нагорным Карабахом и Арменией. Кроме того, планировался референдум для окончательного определения статуса Нагорного Карабаха. Практическая реализация этих принципов предусматривала и введение миротворцев в зону конфликта. Анализ предложенных позиций уже тогда демонстрировал, что Мадридские принципы содержат в себе определенные противоречия, которые не могли не видеть в Баку. В первую очередь речь идет о ревизии принципа территориальной целостности Азербайджана. То есть Нагорный Карабах сдавали. В противном случае невозможно объяснить, почему Азербайджан на протяжении многих лет вел на этом направлении публичные переговоры.

Только потом он стал предпринимать попытки изменить ситуацию, когда во всех своих грехах начал обвинять сопредседателей Минской группы ОБСЕ (МГ ОБСЕ). Достаточно хотя бы вспомнить, как глава МИД Азербайджана Мамедъяров заявлял, что «не приемлет того, что все решения, принимаемые различными международными организациями по Нагорному Карабаху, должны согласовываться с посредниками», так как дело сопредседателей, мол, только в «обеспечении исполнения соответствующих резолюций СБ ООН по Карабаху». А как же иначе? Речь шла о резолюциях, принятых до подписания соглашения о прекращении огня с 12 мая 1994 года, которое было достигнуто, как пишет российский дипломат Владимир Казимиров, «при содействии России не столько по резолюциям СБ ООН, сколько на основе заявления Совета глав государств СНГ от 15 апреля 1994 года». Он специально подчеркивает, что «по настоянию Москвы это соглашение подписывалось не двумя, как ранее, а всеми тремя сторонами в конфликте (не только Баку и Степанакерт, но и Ереван)». При этом Казимиров уточняет, что ранние резолюции СБ ООН только «учитывали конкретные изменения обстановки в зоне карабахского конфликта», но не выполнялись сторонами тогда, да и сегодня, примером чему является апрельская (2016 год) война в Нагорном Карабахе. «В Баку утверждают, будто все резолюции требуют безоговорочного вывода, но это не так, только резолюция 853 от 29 июля, — пишет дипломат. — Как же исчезло затем слово «безоговорочный» из резолюций 874 и 884? Случайно? По забывчивости? А, может быть, вследствие регулярного невыполнения одной из сторон главного требования — о прекращении военных действий? Кто же мог рассчитывать на вывод сил без прекращения боев? А кто не хотел прекращать их? Не мог СБ ООН вознаграждать за невыполнение своих резолюций». Сегодня Баку убедил граждан республики в правомерности своих действий, но не смог убедить в этом мировое сообщество, имеющие, как выясняется, иное представление о природе Нагорно-Карабахского конфликта.

После апрельской войны, объявленной Баку «победой», при личном участии президента Азербайджана Алиева были приняты венские и санкт-петербургские соглашения, предусматривающие введение системы мониторинга на линии соприкосновения конфликтующих сторон и международных наблюдателей. То, что Алиев не поставил своей подписи под этими документами ровным счетом ничего не изменило. Он участвовал, а мог бы и не участвовать. Теперь Баку, декларируя принцип «по одному освобождать все оккупированные районы», фактически стремится в одностороннем порядке вывести конфликт из-под юрисдикции МГ ОБСЕ, что означает потенциальное превращение Азербайджана во «вторую Украину» со всеми вытекающими последствиями. Поэтому не исключено, что МГ ОБСЕ и мировое сообщество начнут склоняться к использованию в Карабахе опыта соглашений «Минск-2» для инициирования процесса разрешения Нагорно-Карабахского конфликта с учетом предложений США, России и Франции, членов Совета Безопасности ООН. Это также означает неминуемое подключение Степанакерта к переговорному процессу. Деваться просто некуда.

Граница непризнанной Нагорно-Карабахской республики с Ираном. После распада СССР и войны с Азербайджаном во многих местах она выглядит именно так

Зададимся и таким вопросом: «Кому сейчас наиболее остро необходимы переговоры по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта-Баку или Еревану?». Баку, потому что Еревану на данном этапе важно сохранить статус-кво в регионе, поскольку происходящие изменения в региональной и в международной политической конъюнктуре укрепляют его позиции. В Баку, похоже, существовали иные расчеты и были другие надежды. Но его «большевистская» ставка на Турцию, США, Европу, как факторы внешней силы, способные хоть как-то нейтрализовать влияние России, провалена. И что же? Вместо того, чтобы провести ревизию своей внешней политики, Баку стал «ковыряться в интригах»: то в Евразийском экономическом союзе, подключая президента Белоруссии Александра Лукашенко, то в ОДКБ, где якобы помешал назначению в качестве руководителя представителя Армении», то разыгрывая «карту» российского блогера Александра Лапшина, которого Минск намерен выдать Азербайджану из-за «незаконного посещения Нагорного Карабаха». В этой связи уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова заявила, что «недопустимо выдавать Азербайджану с территории Союзного государства России и Белоруссии в Азербайджанскую Республику гражданина России». И не только это. Министр внутренних дел России Владимир Колокольцев провел беседу с чрезвычайным и полномочным послом Азербайджана в России Поладом Бюльбюль-оглы по проблемам миграции. Он напомнил, что «Азербайджан стабильно занимает 5−6 место по количеству лиц, въехавших на территорию России», и «необходимо расширить контакты по линии полицейских ведомств двух стран», так как «мигранты все чаще используются международным преступным сообществом для организации незаконной деятельности», и «данные процессы несут в себе серьезные риски и сопряжены с угрозами общественному порядку и национальной безопасности государств». Намек Баку более чем прозрачный, поскольку в России проживает немало и армян.

Недавно Москву с визитом посетил глава МИД Азербайджана Мамедъяров. В этой связи официальный представитель МИД РФ Мария Захарова сказала так, чтобы ничего не сказать. По ее словам, встреча Мамедъярова с российским коллегой Сергеем Лавровым «была конструктивной», на ней «обсуждались конкретные предложения и направления переговоров вокруг Нагорного Карабаха». Но при этом она уточнила, что «график новых встреч по карабахскому урегулированию пока не сформирован». Только после некоторой паузы Баку решил ответить. На совместном брифинге по итогам переговоров с министром иностранных дел Катара Шейхом Мухаммадом бин Абдуррахманом Аль-Тани Мамедъяров заявил, что «не может принять с оптимизмом итоги переговоров в Москве». По имеющимся у ИА REGNUM сведениям, Баку желал бы, чтобы Москва нашла возможности дезавуировать заявление Лаврова о том, что «Нагорно-Карабахский конфликт не является внутренним делом Азербайджана». Смоленская площадь отказалась, поскольку такое заявление Лаврова имеет принципиальный характер и прозвучало впервые за время существования этого конфликта. Далее по Мамедъярову, «Москва старается организовать встречу на уровне глав МИД Азербайджана, России и Армении, и Баку дал своё согласие на эту встречу». В то же время Мамедъяров сообщил, что «17−19 февраля в Мюнхене состоится Мюнхенская конференция по безопасности и в рамках этой конференции планируется встреча с сопредседателями Минской группы ОБСЕ».

Эту информацию подтвердил и глава МИД Армении Эдвард Налбандян, правда с некоторыми важными уточнениями: «Посредники предложили встречу с ними «на полях» Мюнхенской конференции по безопасности, а также предложили организовать встречу с главой МИД Азербайджана. Мы, конечно, никогда не отказываемся от подобных встреч. Но что касается встречи с азербайджанским министром, то ничего не могу сейчас сказать». И добавил: «Не уверен в том, как поведет себя Азербайджан. Мы договариваемся об одном, однако в последние минуты они прикидываются, что по каким-то причинам не могут, даже обвиняют армянскую сторону в отказе от встречи. После Гамбурга они и вовсе заявили, что встречи не было, хотя на ней присутствовали сопредседатели».Так вырисовываются два сценария: 1) предложение Москвы провести трехстороннюю встречу глав внешнеполитических ведомств России, Азербайджана и Армении; 2) возможная встреча глав внешнеполитических ведомств Азербайджана и Армении в Мюнхене по предложению Минской группы ОБСЕ.

Это — сплошной дипломатический сюрреализм. Любопытно, что известный американский геополитик Джордж Фридман считает, что «урегулирование Нагорно-Карабахского конфликта начнется с нормализацией отношений между Турцией и Арменией», но никак не с Азербайджаном, «внимание к которому будет меняться в зависимости от тех решений, которые еще не были достигнуты». Но каких решений ждут в Вашингтоне? Опять войну, как на Украине?

Станислав Тарасов