Григорий Потоцкий создает скульптурный портрет Шарля Азнавура

3 февраля, 2017 - 14:03

Григорий Викторович Потоцкий приехал в Москву в 1993 году, а в 1996 году москвичи купили ему квартиру. Как он утверждает, сложились по копейке, и у него появилось жилье. До их пор поражается, что русские люди купили нерусскому, молдаванину, ведь он приехал из Кишинева. Не устает верить в чудо и сам чудодействует, останавливает раковые опухоли или, нарисовав женщину, дарит ей радость материнства.

Среди его работ: памятник Миру из дерева и мрамора в турецком Демре; скульптурное изображение Богоматери в Софии; бронзовый портрет Эдит Пиаф, вырывающейся булгаковской Маргаритой из парижского дома Жерара Депардье; «Македония», посвященная памяти погибшего президента этой страны Бориса Трайковского; установленный здесь же, в македонском Скопье, бронзово-гранитный «Реквием жертвам геноцида и межнациональных войн»…

Однажды друг, меценат Гарик Паронян предложил ему вылепить бюст Арама Хачатуряна, 100-летие которого близилось, для Лос-Анджелесского консульства. Бюст впоследствии все же оказался в Ереване, в музее композитора. Эта история очень интересно описана в книге Ольги Барэ «Изография души». В который раз художник, для того чтобы увидеть, опирался на свое внутреннее зрение. Ведь по тем невзрачным маленьким фотографиям Хачатуряна в изданной еще в советские времена книге, которую принесли для работы, с плохой полиграфией, было очень трудно предчувствовать рождение подлинного образа. Потоцкий отложил ее в сторону. И к нему пришла подруга, армянка, с ярко выраженными чертами лица и со жгучими черными волосами. Как обычно, он взял ее за руку, обнял, а она смотрела на него огромными глазами, какие обычно пишут на иконах. Волнение художника передалось ей, и она стала слегка дрожать, и тут он услышал танец… Этот «танец с саблями» из балета «Гаянэ» никакого отношения к Геноциду 1915 года не имеет, но очень часто многие люди воспроизводят его в памяти в контексте Ай Дата.

«Он увидел весь этот ужас, когда тысячи голов в «танце сабель» слетали с плеч, он слышал ржание коней, крики женщин со вспоротыми животами… И его руки стали лепить портрет композитора в терновом венке, дирижерская палочка которого пронизывает его глаз, мозг, сознание, как ятаган турка. И вот на постаменте уже виделся не только лик Арама Хачатуряна, но и сама Роза Геноцида», - пишет Ольга Барэ.

Была полная тишина, и вдруг его подруга заплакала, а Григорий спросил ее: «Почему так?» Она ответила: «Понимаешь, мы, армяне, рождаемся с этим. В каждой клетке живет память и страх». В ту минуту художник вновь понял, что открывать сакральные знания и сближать народы – это и есть его творческий метод.

Навсегда в его памяти осталась и встреча с великим шансонье Шарлем Азнавуром. Ему как-то в Париже французский арт-директор Григория Потоцкого Оксана Васильченко предала каталог и сказала, что тот хочет его вылепить. Шарль улыбнулся, и в ту же минуту девушку выдворили охранники. Потом он тяжело болел… В конце апреля 2007 года в мастерскую Григория позвонили и сказали, что через двадцать минут у него будет Шарль Азнавур. Он приехал со своей свитой, его сопровождало телевидение. Позже Ольга Барэ так описывала эту встречу: «Потоцкий лепил, пытаясь ухватить ускользающий образ. Азнавур был очень слаб. Было ощущение, что от него остается лишь свет. Он тихо улыбался и был каким-то отстраненным. Вокруг него в атмосфере мастерской ощущалась любовь. Сквозь призму Азнавура прибивался лик Жана Кокто, который, как оказалось, был его другом. Французы ушли так же неожиданно, как и пришли. Художник остался наедине со своей работой, он был ею недоволен. И был вынужден продолжать работу по фотографиям. Лишь позже он узнал секрет, в котором крылась сложность. Эдит Пиаф часто смеялась над Азнавуром, что с таким армянским носом, как у него, нельзя стать великим певцом. Однажды он решился на операцию - и потерял свою индивидуальность. Вряд ли это помогло его карьере, но скульптору это действительно усложнило работу. Уж кто-кто, а он понимал, что нельзя вмешиваться в замысел Бога. Прошло немного месяцев, неожиданно постучали в дверь - это был продюсер Азнавура Леон Саян. Позади него вприпрыжку бежал юноша, очень похожий на Азнавура, только весь седой... Шарль! Как ни странно, портрет действительно помог – окрепший Азнавур решил дать двадцать концертов в Париже, за что художник подарил ему портрет и такой же – продюсеру».

Григорий Потоцкий также автор скульптурного Символ Доброты «Одуванчика», установленного в Степанакерте в сентябре 2010 года на фестивале «Карот», бронзового портрета Сергея Параджанова на тюремной решетке. Металлический прут пронизывает, уродует лицо мастера христианским крестом, как будто разламывает его на светлого гения и живого человека со своим мрачным подпольем. Скорее всего,  Потоцкий «вспомнил» известную фотографию Параджанова работы Завена Саргсяна, сделанную в Гегарде в 1978 году, где друг и основатель его музея увидел Сергея Иосифовича с крестом из крови барана на лбу…

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image