Публикуем отрывок из книги Хачика Даштенца «Зов Пахарей», рассказывающий о последнем бое легендарного борца за свободу армянского народа Сероба «Родника» Варданяна (Սերոբ Վարդանյան) 1864-1899.

Голова в Багеше, тело в Андоке,

Равный тебе в смелости найдется ли снова?

Спи в святой земле города Багеша,

Под старой шелковицей Кармракского храма.

В Муше власть была в руках жандармского начальника Хюсны-эфенди, а в Сасуне правил курд Бшаре Халил-ага. К тому моменту, когда Андраник был обезоружен, от султана пришел приказ – доставить ему живым или мертвым Родника Сероба.

В сасунском селе Гехашене жил князь по имени Аве. Аве был ( прим. реис, раис) старостой в своем селе. Увидав, что немрутского героя силой не взять, Хюсны-эфенди и Бшаре Халил решили отравить Сероба с помощью Аве; за это Хюсны обещал старосте Аве кувшин золота.

Вызнал Аве, что Сероб расставил своих ребят по кварталам, а сам с Сосе живет в горах в хлеву Тер-Каджа. Стал Аве навещать Сероба, с другими князьями приходил, знакомыми Сероба, и каждый раз приводил с собой мула, груженного разной снедью, так что в конце концов полностью завладел доверием Родника Сероба и Тер-Каджа.

И вот Аве получает из Муша приказ – прикончить Сероба. Снова отправился Аве к Серобу, но на этот раз с отравленной едой. Яд Хюсны обладал таким свойством, что действовал не сразу – три-четыре дня человек находился в бессознательном состоянии, парализованным.

Сероб, ничего не подозревая, съел принесенный старостой сыр и выкурил папиросу. Аве в тот же день оповестил Халила о том, что Сероб яд принял. После этого Аве отправился в Муш и получил обещанный кувшин золота. Халил сообщил о случившемся в Багеш. В ту же ночь войско султана двинулось от Багеша к Брнашену будто бы для того, чтобы расправиться с непокорными сасунскими курдами.

Руководил войском бек Али.

Одновременно под руководством Халила пошли на Гели вооруженные курды из Хулба и Хианка. Войско султана насчитывало пятьсот аскяров, а курдский аширет – тысячу с лишним человек.

Гели был осажден в октябре 1899 года, когда все село спало. В горном хлеву спал Родник Сероб, положив голову на приклад. Утром Сосе, взяв бинокль, вышла во двор. И видит: возле церкви Тух Манука войско движется.

– Паша, – окликает мужа Сосе, – аскяры возле церкви!

Сероб вышел из хлева, взял бинокль, но с глазами что-то неладное творилось, не разглядел ничего. Вернулся, чтобы взять ружье, ноги подкосились, упал. Поднес руку к голове – волосы в руке остались.

– Горе мне! Гехашенский староста Аве яду в мой хлеб подсыпал! – закричал Сероб, ударил себя по голове и пожалел, ох как пожалел, что ночь его в Сасуне неделей сделалась, а неделя – месяцем.

На его крик сбежалось все село. Проснулся и Тер-Кадж.

Черное войско текло мимо церкви Тух Манука к горному хлеву, прятавшему Сероба.

Сосе схватила Сероба за руку, чтобы помочь ему подняться, но под его тяжестью упала сама. Тер-Кадж и его сын Адам кинулись на подмогу, но просвистела пуля-злодейка и Тер-Кадж замертво упал рядом с героем Согорда.

И вдруг как ураган объявились четверо солдат Сероба и вместе с Сосе подняли предводителя на руки, умчали к Андоку. На Андоке вершина есть под названием Амбарн и принесли его туда. Сосе вложила ружье в руку Сероба, но рука Немрутского Льва отказалась принять оружие. Предводитель гайдуков с трудом выстрелил раза два и упал без сил.

И пали в героической схватке на Амбарни братья Родника Сероба Мхе и Захар и сын Акоп. Погибли и те четверо из семи солдат, что пришли с ним из Хлата в Сасун. Ну, Тер-Кадж, сказано, лежал мертвый возле своего жилья.

После Тер-Каджа остался один сын – Тер-Кадж Адам, после Сероба – вдова его Сосе и несколько верных солдат. И крикнула Сосе из Андока так, чтобы голос ее дошел до Талворика. Поднялась на скалу и крикнула: «Андраник, Серобу худо, с Геворгом, с Макаром идите на помощь!»

Последний раз выстрелил Сероб и отбросил в сердцах оружие.

Сосе взяла ружье героя, зашла за скалу, стала стрелять в ярости. От бессилия, от беспомощности рычал Сероб, глаза его метали молнии. На горе Амбарни умирал в одиночестве Немрутский Лев.

И во второй раз крикнула Сосе. Поливальщик Фадэ услышал ее клич и прогремел-прокричал в сторону Талворика, стоя на Хтанском отроге: «Серобу худо, эй, спешите на помощь, торопитесь!»

Но не было Геворга, и не слышал криков о помощи Андраник. Первый, удалившись в леса Шушнамерка, оплакивал свое горе, а второй, безоружный, сидел в хлевах Семала запертый.

Сосе поднялась на Хтан, дошла до поливальщика Фадэ, и они, стоя на вершине горы, прокричали в один голос: «На помощь!»

Андраник в Семале, услышав этот клич, поднялся на кровлю и заметался сам не свой от гнева. Тут откуда ни возьмись его ребята, надели на него патронташ, дали в руки оружие и двинулись с ним вместе Серобу на помощь.

В это самое время вражеская пуля насмерть поразила Родника Сероба. Прискакал сасунский правитель Халил-ага, отрубил голову мертвому герою и, взяв в плен раненую Сосе, дал приказ бить отбой. Вскоре войско султана и всякий прочий сброд покинули горы.

Впереди войска ехал всадник, вез голову Родника Сероба, воткнутую на палку. Сзади на лошади ехала раненая Сосе, два жандарма поддерживали ее с обеих сторон за руки, а лошадь за уздцы вел староста Аве. За Сосе двигался Али-бек со своим войском.

Голову Родника Сероба привезли сначала в Муш, потом в Багеш повезли. Два дня отрубленная голова была выставлена на городской площади. На третий день ее передали армянской церкви Багета.

Епископ армянский и служба церкви похоронили голову немрутского героя в восточном крыле под старой шелковицей. Похоронили и, благословив, удалились.

Читайте «Зов Пахарей» полностью.

P.S. Впоследствии султан Абдул-Гамид наградил Бшаре-Халила орденом и многочисленными подарками и именно этот орден Андраник будет носить на своем сапоге, выследив курдского бека и отрубив ему голову.

http: barev.today