Это история о том, как дамский парикмахер из Ашхабада со своей ротой принял неравный бой на высоте 4000 метров с подготовленными бойцами немецкой дивизии "Эдельвейс".

В СЕНТЯБРЕ 1942 ГОДА ФАШИСТЫ ЗАНЯЛИ СКЛОН ЭЛЬБРУСА (5642 М НАД УРОВНЕМ МОРЯ). В районе самой высокогорной в мире гостиницы "Приют 11" они уже несколько месяцев держали и укрепляли позиции. Гостиница, обороняемая всего лишь двумя военнослужащими Советской армии (там также находились начальник метеостанции с женой и радист), была занята без единого выстрела горными егерями (альпийскими стрелками), составлявшими специализированные части сухопутных войск и подготовленными для ведения боевых действий в горной местности. Оттуда все перевалы и склоны Кавказских гор были видны как на ладони. С пленными немцы поступили неожиданно. Они были отпущены с вестью о том, что фашисты захватили "Приют 11".

Казалось, эта информация немедленно поднимет по тревоге советские части. Но этого не случилось. Более того, вестники были посажены под арест за распространение панических слухов о приходе немецкой армии на Кавказ. Им попросту не поверили! Этим недоверием советское командование, по сути, открыло гитлеровцам беспрепятственный проход к Черному морю и нефтеносным районам Кавказа. Еще раньше в Германии были основаны нефтяные фирмы, такие как Ost-Ol и Karpaten-Ol, получившие эксклюзивный договор на 99-летнюю эксплуатацию нефтяных месторождений на Кавказе. В течение нескольких дней немцы заняли все господствующие высоты и высокогорные перевалы, а вскоре егеря "Эдельвейса" установили фашистские штандарты на западной вершине Эльбруса. По замыслу немецкого командования "Эдельвейс" должен был выйти в тыл советских войск и начать там диверсионную деятельность. Послевоенные историки назвали стратегическим просчетом Сталина отсутствие военных частей в Приэльбрусье. Верховный главнокомандующий и его окружение считали главный Кавказский хребет недоступным.

В этой ситуации рота 34-летнего лейтенанта, разведчика Гургена Агаджановича Григорьянца, который в мирное время работал женским парикмахером в Ашхабаде (в одном из документальных фильмов ошибочно называется Баку), получила приказ атаковать укрепленные позиции фашистов и выбить их с высоты. Советские бойцы оказались совершенно не готовыми к горным переходам. У них не было специального обмундирования и снаряжения. Извлекая из ледника останки солдат, оружие и личные вещи, поисковики не нашли ни кошек, ни ледорубов - только обычные солдатские сапоги, порой с прохудившимися подметками, фуфайки и плащ-палатки. Рота была наспех сформирована из кавалеристов и тыловиков, брошенных в бой против военных альпинистов, которые за несколько лет до начала войны приезжали в СССР и облазали все Приэльбрусье. Местных жителей поражало такое количество немецких туристов, которые с невероятным упорством совершали "тренировочные" восхождения. Местные старожилы вспоминают, что практически все немцы были с фотоаппаратами. Тогда немцы и составили очень точные карты горной местности, которыми в Баксанском ущелье некоторые пользуются до сих пор.

ВСЕ, ЧТО БЫЛО ИЗВЕСТНО О ТОЙ ОПЕРАЦИИ, СКУДНО ОБРИСОВАНО В БОЕВОМ донесении 214-го кавалерийского полка за сентябрь 1942 года (события происходили 28 сентября). "Отряд лейтенанта Григорьянца продвигался вперед по снежному полю, был остановлен сильным ружейно-пулеметным огнем противника с командных высот в районе "Приюта 11". Натолкнувшись на огонь противника, Григорьянц с ходу развернул отряд и повел в атаку, не оставив резервов. Противник сосредоточил всю массу огня по отряду, расстроив главные силы наступающих. Григорьянц, пренебрегая смертью, с криками "ура!", "за Сталина!" дважды атаковал противника, продвигаясь вперед, и, только потеряв три четверти личного состава, залег и вел бой до 14.00. Пользуясь перевесом в живой силе и технике, противнику удалось окружить остатки отряда. Трое раненых прибыло в расположение 897-го горно-стрелкового полка. Лейтенант Григорьянц, раненный в обе ноги, остался в расположении обороны противника. Даже будучи раненным, он призывал своих бойцов в атаку".

Рассказывают, что некоторое время советских воинов укрывал густой туман, похожий на молоко. Но, если поднимается ветер, от тумана в считанные минуты не остается и следа. Так и получилось с ротой Григорьянца - солдаты были расстреляны фашистами, занимавшими более выгодную позицию, как в тире. Судя по положению останков, погибало большинство советских воинов прямо на поверхности ледника, большая часть тел была найдена в трещинах.

Почти вся рота Григорьянца полегла на склонах Эльбруса. А что конкретно произошло с командиром, который не возвратился с уцелевшими бойцами, долгие годы знали исключительно по донесениям немецкого командира, участника обороны майора Ханса Майера: "К 5 утра наш ударный отряд, пройдя по леднику, через расселины и обрывы, зашел в тыл противника. Атака впадины в леднике, где засели русские, была чревата большими потерями, и ее пришлось отменить. Ударный отряд получил задание отрезать противнику пути отхода. Один из русских добровольных помощников вермахта (хиви), находившихся у нас на службе, получил задание как можно ближе подобраться к русским и предложить им сдаться в плен. Но успех был незначительный. Хиви возвратился с двумя ранеными русскими. Из их допроса следовало, что нам противостоит группа опытных альпинистов из 100 человек под командованием старшего лейтенанта и комиссара. 20 человек из них уже погибли и еще 20 ранены.

К ледниковой впадине подошел второй ударный отряд. Снова хиви потребовал у советской группы сдаться. Затем наши минометы открыли огонь по впадине. Затем последовала атака двух ударных групп. В плен было взято 57 русских. Среди них был командир - старший лейтенант, до войны работавший проводником на Эльбрусе. Его ранил комиссар. Сам же комиссар покончил жизнь самоубийством перед атакой немцев, так как понял безвыходность положения... Задача группы противника состояла в том, чтобы овладеть эльбрусской гостиницей. В течение трех ночей она с севера поднималась на восточную вершину Эльбруса, дни пережидала в расселинах и разломах. Ее солдаты были вооружены автоматическим оружием. Атака на эльбрусскую гостиницу должна была начаться 27 сентября в 23.00. Однако непредвиденные трудности при переходе через ледниковый разлом настолько замедлили продвижение, что атаку удалось начать только 28 сентября в 04.00. Во второй половине дня над немецкими позициями начали кружить советские самолеты, тщетно искавшие свою боевую группу. Над метеостанцией продолжал развеваться немецкий флаг..."

ПО ДРУГОЙ НЕМЕЦКОЙ ВЕРСИИ, КОМАНДИР РОТЫ ЗАТЕМ ЛЕЧИЛСЯ в немецком госпитале, но умер и был похоронен на кладбище. И только в канун 70-летия Победы ледники, которые начали таять, приоткрыли одну из главных загадок военного Приэльбрусья. Стало известно, что Гурген Григорьянц не сдался в плен, как об этом свидетельствуют немецкие офицеры, а до последнего вздоха сражался с фашистскими захватчиками. Альпинистская разведрота специального назначения 34-го разведывательного батальона Южного военного округа (ЮВО) и местный поисковый отряд "Мемориал Эльбрус" обнаружили останки человека, о котором старики Эльбрусского района с гордостью рассказывают подрастающему поколению. "Мы Григорьянца чтим как героя, он нашу землю защищал", - говорит 80-летний Муслим Аттоев, житель одного из ближайших к Эльбрусу селений. - А кем он раньше был - парикмахером, столяром или разведчиком, не важно, на войне все солдаты. Но солдаты тоже бывают разные, а он герой". Списков погибших не сохранилось, как и официального списка защитников Приэльбрусья, но в Баксанском ущелье любой, даже школьник младших классов, расскажет, что на Эльбрусе практически полностью погибла рота под командованием лейтенанта Григорьянца.

В условиях ледника останки тела командира сохранились очень хорошо и по наколкам (до войны Григорьянц четыре года провел в тюрьме) было установлено: разведчик Григорьянц все же погиб при штурме "Приюта 11". Ошибка была практически исключена - тело офицера с татуировками принадлежало лейтенанту Григорьянцу Гургену Агаджановичу (перед войной заведующему парикмахерской ашхабадского банно-прачечного комбината), отцу двоих детей. Согласно его учетной карточке, он единственный из троих, кто был судим. С 1929 по 1933 годы он отбывал наказание, и характер его многочисленных татуировок говорил именно об этом. Григорьянц был судим за тяжкое преступление, но совершенно очевидно, что смягчающие обстоятельства в его деле были, поскольку он отбыл срок всего в четыре года, а затем судимость была снята по постановлению Президиума Верховного Совета СССР. Уже посмертно Григорьянц был удостоен ордена Красной Звезды.

Освободители Эльбруса совсем немного не дожили до дня, когда Советская армия перешла в контрнаступление на юге. После победы в Сталинградской битве немцы окончательно поняли, что война на Кавказе для них проиграна, и горные егеря покинули свои боевые позиции. Уже в феврале 1943 года героическая группа советских альпинистов вновь водрузила над Эльбрусом красное знамя. Рота Григорьянца и другие солдаты, павшие на Эльбрусе, ценой своей жизни преградили путь врагу, дали возможность эвакуировать местное население и не пустить противника за горные перевалы. Из 100 солдат погибшей роты альпинистам за месяц поисков (пока позволяли погодные условия) удалось найти тела 42 человек и похоронить их в братской могиле в поселке Терскол Кабардино-Балкарии. Вместе со всеми были захоронены останки командира героической роты. Остальные тела бойцов все еще остаются на ледниках Эльбруса, а значит, эта страница истории Великой Отечественной войны все еще остается прочитанной не до конца.

Вадим МКРТЧЯН