Предпоследний день ноября в Армении был одним из главных праздников — Днем установления советской власти. Праздник сопровождался помпезными фразами о реальных и мнимых достижениях и успехах, но, согласимся, никогда не доносилась до народного сознания подлинная историческая правда. При этом не счесть научных и псевдонаучных работ, которые были написаны армянскими историками.

Сколько защищено всяких диссертаций, вряд ли кто подсчитал. Пустые лозунги и красные флаги, а также скучно-серо-суконные научные тексты много лет камуфлировали историческую правду. Не лучше стало и после обретения независимости, когда бросились в другую крайность и стали вовсю очернять семьдесят лет национальной истории, открещиваться от того, что было. А было многое: советская власть при всем своем уродливом негативе очень многое дала армянскому народу. Однако это “очень многое” не должно скрывать от людей правду о советизации и преступном торге между большевиками и кемалистской Турцией, в результате которого появилась незаконно расчлененная и обкорнанная советская Армения. Эти страницы национальной истории, должные стать уроком для всего армянства. Как, впрочем, и все другие. Об этом подборка материалов из СМИ последних лет, а также отрывки из книги “1700 лет верности. История Армении и ее Церкви” известного итальянского писателя и историка Джованни ГУАЙТА. Они — полезное пособие для усвоения урока.

“НАМ ДО ЗАРЕЗУ НУЖНА НЕФТЬ”

Возможность вплотную заняться Кавказом появилась у большевистского руководства в конце 1919 года, когда Красная армия начала одерживать победы на фронтах и опасность ликвидации советской власти в России миновала.

В Закавказье после развала Российской империи возникли новые государства — Грузия, Армения и Азербайджан. Цели большевиков на Кавказе официально были теми же, что и везде: освобождение угнетенного пролетариата посредством мировой революции. На деле же в Кремле остро нуждались в умиротворении Северного Кавказа, чтобы оттуда, как и в дореволюционные годы, пошло зерно. А также в нефти и контроле за путями ее транспортировки. Нужда в нефти была такой, что когда в марте 1920 года наступающая Красная армия не смогла с ходу взять Грозный, Ленин был в бешенстве. Самый человечный человек дал такую телеграмму членам Реввоенсовета Кавказского фронта: “Нам до зарезу нужна нефть, обдумайте манифест населению, что мы перережем всех, если сожгут и испортят нефть и нефтяные промыслы, и, наоборот, даруем жизнь всем, если передадут Майкоп и особенно Грозный в целости”.

Азербайджанская нефть была нужна не меньше. Причем не только большевикам, но и англичанам, и туркам Кемаля-паши, и грузинам. В Москве прекрасно понимали, что уставшее от великой войны, как ее тогда называли, население Британии не поддержит новую масштабную кампанию на Кавказе. Если бы не эта усталость, которая в демократических странах была существенным фактором, большевиков давно бы ликвидировали войска Антанты. Оставалось договориться с грузинами и турками. Москва дала указание своим представителям на Кавказе обещать Грузии неприкосновенность и нефть. А Кемалю-паше, нуждавшемуся в средствах и оружии, пообещали и то, и другое. Правда, оружия не хватало и самой Красной армии. Поэтому договорились о помощи золотом. Турки настаивали на восьми миллионах золотых рублей. Большевики дали три и обещали в будущем еще. Все остальное было делом техники.

К границе Азербайджана подошли четыре бронепоезда Красной армии. С турками условились о помощи в блокировании правительства Азербайджана и английских частей. 4 мая 1920 года Орджоникидзе и Киров, не скрывая радости, доложили Ленину:

“26 апреля наши войска перешли границу Азербайджана, зная, что комитет азербайджанских коммунистов в полночь на 28 апреля потребовал у правительства передать власть комитету коммунистов. (Наши бронепоезда в это время были в Хачмасо.) После короткого совещания правительство передало власть коммунистам, образовавшим Азербайджанский и Бакинский ревкомы, состоящие исключительно из мусульман. Была провозглашена независимая Социалистическая Советская Азербайджанская Республика. Первым актом Ревкома было обращение к Советской России за вооруженной помощью и предложение военного союза. Войска наши шли без всякого сопротивления. После передачи власти коммунистам через два часа наши бронепоезда были в Баку, имея с собой батальон пехоты. На следующий день прибыли наша кавалерия и штаб армии. Войска Азербайджана целиком перешли на нашу сторону. Весьма активную роль в пользу революции в Баку сыграли турецкие аскеры и офицеры, отряд которых пресек правительству возможность бежать из Баку. Энтузиазм населения, особенно мусульман и рабочих, не поддается никакому описанию, может быть сравнен только с октябрьским в Петербурге с той разницей, что здесь не было никаких столкновений. Всюду полный порядок. Промыслы, коммерческий флот в полной неприкосновенности. Запасов нефтяных продуктов свыше 300 миллионов пудов, месячная добыча — 20 миллионов пудов. Пока отправлено в Астрахань полтора миллиона пудов...”

Следующей целью казалась Грузия. В той же телеграмме говорилось: “С Грузией будет то же, что с Азербайджаном, в самое ближайшее время. С Грузией никаких разговоров не ведите”. Однако из ЦК последовал окрик. Страну, которая, в отличие от Азербайджана, бурно рекламировала себя в мире, захватить с наскока было далеко не просто. К тому же приходилось все время оглядываться на Англию — вдруг все-таки она перейдет к более активному военному вмешательству на Кавказе. Требовалась дипломатическая и политическая подготовка. И с этим согласился даже Сталин. Орджоникидзе обиженно писал ему в Москву: “Мы все считаем спасение погибающего грузинского меньшевистского правительства непоправимой ошибкой, но нечего говорить, что все ваши распоряжения будут выполняться нами очень точно и непреклонно. Настроение в Грузии сейчас, безусловно, за нас... При подходе наших войск к границам восстание здесь неизбежно”.

“АРМЕНИЯ ДОЛЖНА КАПИТУЛИРОВАТЬ И СДАТЬ ВЛАСТЬ КОММУНИСТАМ”

В Москве, однако, медлили. А тем временем Красная армия, расквартированная в Азербайджане, быстро перестала вызывать восторг азербайджанцев. Войска нужно было кормить, и это бремя легло на крестьян. Позднее Орджоникидзе сообщал в Москву: “От мясных заготовок население буквально стонет и проклинает все и вся — и советскую власть, и Красную армию, и русских”.

Солдаты, оставшиеся без дела, чаще всего имеют обыкновение предаваться грабежам и насилию. Ко всему прочему, местные товарищи оказались нестойкими и склонными к интригам. Появилась опасность нового переворота и возврата к независимости. В конце сентября 1920 года Сталин писал своим верным соратникам Ворошилову и Буденному: “Я настоял на том, чтобы меня освободили временно по крайней мере от фронтовой работы. Сейчас я в Москве, но через неделю выезжаю в Баку (ввиду опасности потери Баку путем внутренних махинаций) на месяц или немного больше”. В Баку Сталин сумел оказаться достаточно убедительным, чтобы никакого восстания не произошло.

Вопрос оставался только один: Грузия или Армения? Большевистские руководители на Кавказе настаивали на грузинском варианте. Кавбюро ЦК докладывало в Москву:

“Путь связи с Турцией должен быть установлен не через Армению, а через Грузию, которую желательнее советизировать по следующим соображениям:

1) советизация Грузии лишает базы терских и кубанских контрреволюционеров и помощи Грузии Врангеля; 2) связь с Турцией устанавливается каботажем по черноморскому побережью, недоступному для неприятельских судов; 3) отрезанная от Европы Армения, лишенная всякой помощи Англии и Америки, должна будет капитулировать и сдать власть армянским коммунистам, и этим самым открывается второй путь для Турции; 4) по заявлению Комфронта, по военно-стратегическим соображениям Грузию легче завоевать, чем Армению. Забирая последнюю, части растягиваются, имея на фланге враждебную нам Грузию, со стороны которой не исключена возможность удара”.

Однако у турок был собственный взгляд на этот вопрос. Они хотели как можно скорее закрыть проблему Севрского договора 1920 года: по нему Армения получала территории Западной Армении, которыми турки владели до мировой войны. К ценному союзнику пришлось прислушаться, и в ноябре 1920 года началось наступление на Армению. 2 декабря 1920 года был заключен Александропольский договор, узаконивающий захват армянских земель Турцией. Сопротивление туркам длилось недолго. А советские войска шли практически без выстрелов.

Советскую власть в Армении провозгласили 29 ноября 1920 года. Вот что коварно “советовал” Наркоминдел представителю РСФСР в Турции Мдивани уже 5 декабря 1920 года. “Советизация Армении заставляет в значительной мере изменить позицию. Укажите туркам, что... желательно в их же интересах оказать поддержку советской власти в Армении соблюдением умеренной и дружественной линии по отношению к ней... В случае выполнения турками вышеуказанных условий наше командование на Кавказе будет продолжать выдавать оружие, также им будет постепенно выдаваться золото”.

Советская Россия едва ли не во всем шла навстречу Турции. Она была уверена, что мирное соглашение с турками избавит Россию и закавказские республики от вечных войн на Кавказе. В начале декабря 1920 года российское руководство направило кемалистам приглашение на советско-турецкую конференцию для разрешения территориальных и других вопросов. Одновременно туркам сообщили, что “мир между Арменией и Турцией должен быть миром, основанным на самоопределении народов”. После уничтожения турками 1,5 миллиона и депортации сотен тысяч армян это звучало едва ли не издевательством. Справедливости ради надо отметить, что даже в марте 1921 г. в советском руководстве не исключали перспективы наступления на Карс и Эрзрум российских войск, если Карс перейдет к туркам. Увы, так и не решились — нефтяной фактор решил вопрос.

ПОТЕРЯ НЕЗАВИСИМОСТИ. РАЗДЕЛ АРМЕНИИ И КОНЕЦ АРМЯНСКОЙ МЕЧТЫ

Из книги Джованни ГУАЙТА

...29 ноября в Армении проходят демонстрации против правительства дашнаков, организованные Ревкомом, который в одностороннем порядке вновь провозглашает Армению социалистической республикой. Тогда Легран сообщает армянскому правительству, что решение об установлении в Армении советской власти теперь необратимо, и рекомендует, чтобы республика немедленно разорвала всякие отношения с капиталистическими странами и добровольно присоединилась к рабоче-крестьянским массам России.

Таким образом, 2 декабря дашнакское правительство сдается и подписывает с советскими русскими договор: Армения становится социалистической, а Россия обязуется защищать целостность ее территории по состоянию, предшествовавшему вторжению турок. После подписания договора правительство уходит в отставку, передавая власть Революционному комитету из армянских коммунистов, которым еще предстоит приехать из Баку; в их отсутствие командование принимает генерал Дро.

Но турки не останавливаются даже при известии о том, что в Армении теперь советская власть, и грозят продолжить наступление, если Хатисян в Александрополе сейчас же не примет предложенные ими мирные условия. Однако Хатисян представлял уже не существовавшее правительство; все же, проконсультировавшись по телефону с Дро, вскоре после полуночи того самого 2 декабря он подписал мир с турками. По этому соглашению, Армения отказывалась от введения в действие положений Севрского договора и от провинций Карса и Ардагана, которые русские освободили еще в 1878 году, и признавала границы по Брест-Литовскому договору.

4 декабря Революционный комитет прибывает в Ереван и берет власть. Два дня спустя 11-я армия под командованием Орджоникидзе, Кирова и Микояна вступает в город. Едва обосновавшись, большевики заявляют о непризнании александропольского договора, так как он подписан дашнакским представителем; турки же считают, что соглашения остаются в силе.

Между тем 30 ноября, то есть через день после одностороннего провозглашения Армении социалистической республикой, Революционный комитет Советского Азербайджана послал новому армянскому коммунистическому “правительству” приветственную телеграмму, в которой заявил об отказе от всяких притязаний на Нахичеван, Зангезур и Нагорный Карабах, объявляя их армянскими территориями. “Рабоче-Крестьянское правительство Азербайджана, получив от имени восставших крестьян радостную весть о провозглашении Армении Социалистической Советской Республикой, приветствует победу братского народа. С сегодняшнего дня объявляются ликвидированными споры о границах между Арменией и Азербайджаном. Нагорный Карабах, Зангезур и Нахичевань считаются частью Армянской Социалистической Республики. Да здравствует братство и союз рабочих и крестьян Советской Армении и Азербайджана!”

4 декабря текст этого сообщения был опубликован в “Правде” рядом со статьей Сталина под заголовком “Да здравствует Советская Армения”, где говорится: “1 декабря Советский Азербайджан добровольно отказывается от спорных провинций и декларирует передачу Советской Армении Зангезура, Нахичевани, Нагорного Карабаха”.

Но проявление такой щедрости будет недолгим. На самом деле тексты телеграммы Азербайджанского Ревкома и сообщения Орджоникидзе Ленину и Сталину были заранее подготовлены в Москве. Однако Азербайджанский Ревком не хотел признавать то, что написали в Москве о Нагорном Карабахе, и председатель Нариманов 1 декабря обнародовал другое заявление, которое на следующий день было опубликовано в бакинской газете “Коммунист”. В нем говорилось, что “территории Зангезурского и Нахичеванского уездов являются нераздельной частью Советской Армении, а трудовому крестьянству Нагорного Карабаха предоставляется полное право самоопределения, все военные действия в пределах Зангезура приостанавливаются, а войска Советского Азербайджана выводятся”.

Новая коммунистическая власть Армении сразу стала крайне непопулярной. Своим первым декретом 6 декабря новое правительство учредило ЧК. Молодые большевики, прибывшие из Баку, не стали считаться с гарантиями, данными Леграном: они арестовали многих дашнаков, ряд представителей интеллигенции и членов прежнего правительства и объявили о действии в Армении законов Советской России.

В конце января коммунистическое правительство приказало всем армейским офицерам, которых насчитывалось около тысячи, прибыть в здание бывшего парламента для регистрации документов. Офицеров, среди которых было много героев битвы при Сардарапате, и самого Дро предательски арестовали. Одних (около пятидесяти человек) тут же расстреляли; других депортировали в Россию, и им пришлось пешком преодолевать Севанский перевал в самое холодное зимнее время, без всякого снаряжения, в той же одежде, в какой они прибыли по повестке. Оставшихся некоторое время спустя “устранили” в самой Армении: их зарубили топорами в подвалах ЧК.

Эти и другие эпизоды террора привели к тому, что менее чем через три месяца после установления большевистской власти народное недовольство в Армении стало всеобщим. Как только 11-я армия отвлеклась на захват Грузии, 18 февраля 1921 года восставшие во главе с Врацяном свергли коммунистов и восстановили дашнакское правительство. Новая власть сразу же послала телеграмму Ленину, сообщая ему о беззакониях коммунистов в Армении и заявляя, что народное восстание никоим образом не является мятежом против советской власти.

Поэт Ованес Туманян, пользовавшийся большим моральным авторитетом, специально отправляется в Ереван, чтобы лично ознакомиться с ситуацией. 24 марта он пишет Орджоникидзе, что в Армении массы рабочих и крестьян сталкиваются с коммунистами. Возвратившись после победоносной кампании советизации Грузии, Красная армия вновь овладевает Ереваном и 2 апреля 1921 года восстанавливает советскую власть.

Врацян и его правительство бегут в Зангезур, где с декабря 1920 года существует независимая Армянская республика Сюник, созданная генералом, поэтом и публицистом Гарегином Нжде. Но Зангезур будет взят Красной армией в середине июля, и дашнакам придется искать убежище в Персии.

С восстановлением большевистской власти в Ереване в середине 1921 года весь Кавказ оказывается вовлеченным в орбиту Советской России.

***

20 ноября 1920 года, буквально одновременно с резней, устроенной турецкими войсками в Армении, и за несколько дней до вторжения в страну Красной армии, американский президент Вильсон опубликовал свой проект урегулирования Кавказского региона, в котором Армения была представлена в очень широких границах. В действительности размеры молодой Советской Армении будут зависеть от политических игр, абсолютно не связанных с интересами самих армян: в очередной раз за свою историю страна будет поделена между двумя сильными соседями, на этот раз между новой Турцией кемалистов и молодым Советским государством.

В самом деле, 16 марта 1921 года кемалисты и большевики отменили все прежние соглашения и определили границы закавказских государств в договоре “о дружбе и братстве”, подписанном в Москве. Полная незаконность этого договора очевидна. Во-первых, в 1921 году Мустафа Кемаль никоим образом не представлял турецкое государство, официально еще находившееся под властью последнего султана, Мухаммеда VI. Кемаль будет выбран президентом только в 1923 году. Во-вторых, у Москвы не было никакого права (даже по советскому закону) определять границы республик, которые она сама называла независимыми. Наконец, 16 марта коммунисты вовсе не стояли у власти в Армении, где около сорока дней существовало, как мы видели, дашнакское правительство.

Но ни большевиков, ни кемалистов не беспокоила законность их действий. “Дружба и братство”, о которых заявляли обе стороны, получили вполне реальное воплощение и были скреплены щедрыми подарками: Москва предоставила турецким товарищам безвозмездную помощь в размере 10 миллионов рублей золотом и значительную партию вооружения. Эти дарения в виде денег и оружия, начавшиеся уже летом 1920 года, будут продолжаться, постоянно увеличиваясь, вплоть до 1922 года; в эти самые годы, как известно, миллионы русских крестьян умирали от голода. У кемалистов же был свой способ проявления “дружбы и братства” по отношению к армянам. Как раз тогда, когда в Москве разрабатывался договор, 6 марта турецкие войска вторглись в Ахалкалакскую область, где в 1918 году жертвами младотурок уже стали 40000 человек. Всего за 10 дней, то есть до подписания московского договора, они уничтожили более 10000 армян.

Через несколько месяцев, в октябре 1921 года, Москва заставит представителей трех закавказских республик утвердить в Карсе соглашения о “дружбе и братстве”, поставив подписи под окончательным договором с турками. Отныне западная граница Армении будет проходить по реке Аракс, таким образом, Армения теряет гору Арарат, древнюю столицу Ани, области Карса и Ардагана; кроме того, Советская Россия обязуется превратить Нахичеван в азербайджанский протекторат, что позволяет туркам иметь коридор, связывающий их с азербайджанскими братьями.

Между тем 4 июля 1921 года кавказское отделение (Кавбюро) компартии заявило о праве карабахских армян самим выбирать свою судьбу. На следующий день то же собрание под давлением Сталина, представлявшего Ленина и Троцкого, решило, что город Ахалкалак (населенный на 72% армянами) отходит к Грузии, а Нагорный Карабах (94% армян) — к Азербайджану. В течение всей советской эпохи Нагорный Карабах будет территорией, произвольно присоединенной к Азербайджану, а армянское население будет явно и неявно подвергаться беззаконию, унижению и дискриминации.

Таким образом, начало большевистского правления оказывается фатальным для Армении — она становится самой маленькой из республик СССР. Такое решение полностью противоречило действиям, которые сама Россия предприняла за век до этого. Действительно, когда в 1828 году русские освободили от турок Восточную Армению, присоединив ее к Российской империи, в качестве армянских территорий они взяли и Карабах, и Нахичеван.

Разделение, проведенное большевиками и кемалистами, будет де-факто признано мировыми державами на разных конференциях: в Лондоне в феврале 1921 года, в Париже в марте 1922 года и в Лозанне в ноябре 1922 года.

Международный баланс сил изменился: союзники более заинтересованы в сближении с новой Турцией, и действительно, в 1923 году они заключают мир с Кемалем. Франция уже отказалась от протектората над Киликией, американцы отвергли порученную им Лигой наций роль попечителей над армянскими провинциями Турции. Короче говоря, никто не заинтересован вновь поднимать сложный Армянский вопрос. Особенно советские руководители, которые боятся националистических претензий армян в СССР.

В результате разные договоры не только не отражают интересы армян, но и само слово “Армения” в них вообще не фигурирует: Армянский вопрос решен так, словно армян вовсе не существует.

Таким образом, открывающаяся в Лозанне 13 ноября 1922 года конференция, которая ставит окончательную точку в нерешенных вопросах между Турцией и государствами — победителями в первой мировой войне, означает для армян погребение их прав. Две армянские делегации напоминают собранию, что в данный момент 700000 армян, избежавших геноцида, не имеют земли, что более 73000 армянских женщин и детей еще находятся в турецких гаремах и сиротских приютах, что 150000 константинопольских армян и, может быть, столько же рассеянных по Турции еще находятся под угрозой смерти и с ужасом узнали о только что совершенных (в период до октября) зверствах в Смирне... Но эти сообщения никак не влияют на ход переговоров. Когда армяне поднимают эти вопросы, турецкий делегат Исмет Иненю с негодованием демонстративно покидает зал заседания. Армения, так же как Курдистан и Восточная Фракция, остаются под турецким суверенитетом, и Армянский вопрос входит в акты конференции в качестве “нерешенного”.

В действительности на Лозаннской конференции отстаивались интересы экономические: те, кто уже извлек огромные выгоды из разваливающейся Османской империи, теперь хотят добиться от новой Турции возобновления горнорудных, нефтяных, железнодорожных концессий... Для этих экономических групп интересы армян, небольшого народа, ничтожной горстки выживших в пустыне людей, не значат ничего.

С другой стороны, если международная обстановка изменилась — изменилась и сама Восточная Армения: скорость, с какой разворачивались непредсказуемые события последних лет, начиная с 1917 года, привела к состоянию дезориентации. За слишком короткий промежуток времени страна пережила череду разных правительств и политических систем, бессчетное число раз меняла границы, провела две войны с турками, объединялась с другими кавказскими странами и отделялась от них, бывала автономной и оккупированной, отделялась от Советской России и аннексировалась...

Таким образом, в эти стремительные дни, когда Красная армия вступает на армянскую территорию и в Армении устанавливается советская власть, народ разобщен в своем отношении к большевикам: разве русские не наши освободители и братья? И разве коммунисты не отстаивают права народов, социальную справедливость, разве они не поддерживают борьбу угнетенных?..

На снимках: руководители ЦК КП(б), Совнаркома и ЦИК Армянской ССР на митинге, посвященном 5-летию советской власти. Ереван, 29 ноября 1925 г.; въезд Красной армии в Ереван. 1920 г.

Подготовил Карен Микаэлян