Путешествие по постсоветской Армении. Записки журналиста сопровождавшего Эдуарда Лимонова в Нагорном Карабахе

26 июня, 2017 - 23:07

А если быть точнее, по Нагорному Карабаху. Никогда в Армении не был, тем более, в Нагорном Карабахе. Нагорный Карабах звучит как Абракадабра, как волшебное заклинание и как название загадочной страны. Причудливое звукосочетание так заинтересовало немецкую авангардную рок-группу Einsturzende Neubauten, что они сочинили одноимённую песню Nagorny Karabach. В Карабахе они, как и я, тоже никогда не были.

«Город растворяется в тумане...

И я - на вершине своей горы,

В своем черном саду,

Зажатый между небесами

В замкнутом кольце собственного выбора.

В моем укрытии -

В Нагорном Карабахе.»


***

В аэропорту Шереметьево уже у Gate 27 заприметил одного армянина. Арменистее его трудно было придумать. Закопченный цвет кожи, огромный раздавленный нос грубо налеплен колбасой на лицо. У армян серые лица, устало-печальные глаза на выкате, слоновьи носы и, как будто замёрзшие, посиневшие губы. Рот полуоткрыт. Они похоже на огромных рыбин, выброшенных из глубин на берег.

***

Нас сопровождает Альберт. Имя Альбе́рт домашнее, как у кота. Я стараюсь его называть по-немецки бодро – А́льберт. Альберт – хороший человек. Размеренный, интеллигентный, рассудительный. Он сразу расположил к себе. Я долго думал, кого он мне напоминает… Точно! Илью Ш. Если бы Илья был армянином, он был бы Альбертом. У Ильи тоже есть небольшой (или большой – давно Илью не видел) живот, новая молодая жена, живёт он сейчас далеко и непонятно чем занимается.

***

Летели ночью. Когда прилетели, уже рассвело, и стал виден Арарат, малый и большой. А-ра-рат – звучит как древняя тарабарщина, как будто несколько раз ударили в барабан. Сами горы – грандиозное, магнетическое зрелище. ПХА! Два пика, две пирамиды, два тупых снежных угла, вонзающихся в атмосферу. Шапки облаков нанизаны как канапе. Мы долго ехали по дороге, а эти два расползшихся на горизонте зиккурата почти не двигались. Они стояли не шелохнувшись, наблюдали за нами. Сколько ещё людей умрёт, сгинет цивилизаций, прежде чем эти две горы придут в движение? Что наша судьба по сравнению с их молчанием? Кто мы? Всего лишь пыль десятилетий.

***

«Таможня» на «границе». На флагштоках флаги Армении и Нагорного Карабаха, красно-сине-оранжевые полосы. Флаг Нагорного Карабаха отличается от армянского лишь белой ступенчатой линией, углом отделяющей часть флага. Когда две территории объединяться пазл сложится. Пазл должен сложиться, так считают армяне.

Герб Нагорного Карабаха – орёл по типу американского, с распущенными крыльями. Весьма претенциозный герб для непризнанной территории с населением около 180 тысяч.

***

По дороге в Степанакерт проезжаешь село Бердадзор. Оно расположено на высокой сопке около 1700 метров над уровнем моря. Там, если кто не знает, тренируют лучших вратарей. За воротами школьного футбольного поля глубокое ущелье, дорога туда и обратно пешком за пропущенным мячом займёт около двух суток.

Маршрутка в Степанакерт отсюда ходит дважды в неделю: четверг - 17:00 и воскресенье - 16:00.

***

Степанакерт. Этот город расположен в центре подковы из обступивших гор. Из подковы – выезд на равнину. Если двигаться по ней дальше, то можешь попасть в Азербайджан или Иран. Вечером над Степанакертом на горе зажигается крест. Когда совсем темнеет, кажется, что этот крест висит над городом. Крест в переводе на армянский – хач. Употребляя в быту слово «хачик» по отношению ко всем кавказцам, я этого не знал.

Нагорный Карабах – южная граница христианской цивилизации. За этим рубежом – земли, которым покровительствует уже Аллах, милостивый и милосердный. Но временами очень жестокий.

***

Когда приехали в Степанакерт количество очень хороших людей резко возросло. «Это Ашот (Левон, Камо и т.д.), – представляет Альберт нам нового человека, – очень хороший человек». Хорошие люди нам улыбаются, жмут руки. Чтобы поздороваться с хорошими людьми, Альберт постоянно тормозит свою машину и выходит им навстречу. Хорошие люди попадаются нам везде. На площади, на дороге, в ресторане. Хорошие люди и кормят нас хорошо. Какой-то бесконечный конвейер еды, скатерть-самобранка. Нескончаемые ручьи вина, красного и белого. Шашлыки-машлыки, салат-малад. На третий день мы стали уже отказываться. Но всё равно на столе перед нами появлялись свежие сливки, лаваш, творог, печёная рыба, крошечные голубцы, лепёшки с зеленью, какой-то кефир с рисом, пироги, пахлава-махлова, чай-май и многое другое.

***

Знакомимся с людьми не только хорошими, но и важными. На улице всегда можешь встретить вечером гуляющих депутатов парламента и нескольких членов правительства. Вот она, демократичность власти. Прошлись вечером по площади с министром экономики. Молодой парень, младше меня на два года (всем нам под 40, но все мы – молодые, выглядим хорошо). Выкурил с ним по сигаре в кафе.

***

Город хорошо отстроен, не скажешь, что здесь в 90-е шла война. У меня есть с чем сравнивать, я побывал ещё в Южной Осетии. В Степанакерт очень много вкладывается карабахская диаспора, которая благодаря непростой судьбе армянского народа разрослась до нескольких миллионов. Благодаря диаспоре построен новый квартал, новое здание больницы, сельские центры, школы, отреставрированы монастыри. Каждое 5-е число месяца один армянский бизнесмен раздаёт на центральной площади по десять машин.

Бывали и весьма причудливые проявления любви к своему народу. Известный армянский меценат и предприниматель, которого нетрудно по приведённым ниже данным найти в Википедии, организовал в один день 700 свадеб. Каждой паре было подарено по 2500 долларов и по корове. На венчание в две церкви выстроились очереди. Застолье происходило на футбольном поле. За каждого родившегося ребёнка было обещано денежное вознаграждение. Вскоре одна пара дала тройню.

Сейчас этот армянский бизнесмен сидит по делу Башнефти. Ему осталось недолго, два года. Мы были в монастыре, который он отреставрировал и в его родном селе. Село он превратил в Диснейленд. Провёл хорошие дороги, построил две гостиницы. Проживание первых двух суток – бесплатное. Есть мини-зоопарк. Сюда приезжают и выступают известные артисты. Для них выстроена сцена на открытом воздухе в виде корабля, спущенного на воду. На берегу – амфитеатр для зрителей. Всё здесь сделано согласно его оригинальным проектам. Я отметил его вкус, когда с удивлением для себя обнаружил статую Давида при въезде в село. Я видел оригинал во Флоренции. Там же, на площади Синьории и на площади Микеланджело, стоит ещё две копии. Одна копия есть в Москве (внимание, вопрос), и вот ещё один Давид с пращой на плече встречает меня в далёком карабахском селе. Эклектика! – так говорит Альберт.

***

Национальная особенность карабахцев – вывешивать бельё на улицу. В этом они могут посоревноваться с итальянцами. Верёвки во дворах натянуты везде, даже между домами, стоящими друг от друга на весьма приличном расстоянии. Гирляндами из рубашек, простыней, штанов, платьев, скатертей, постельного и нижнего белья украшен каждый двор. Бельё сейчас высыхает быстро, тут жарко.

***

«Свадьба в горах». Это не название фильма, а название военной операции по освобождению Шуши. Этот город был древней столицей Нагорного Карабаха. Шуши расположен высоко над Степанакертом, во время войны отсюда шёл обстрел. К Шуши ведёт одна дорога, и она контролировалась азербайджанскими военными. К городу было не подступиться. Тогда было принято решение войти в Шуши со стороны горных склонов, откуда подобраться казалось невозможным. «Свадьбу» сыграли удачно, несмотря на численное, техническое и позиционное превосходство противника, Шуши был взят.

Сейчас Шуши – культурный центр Нагорного Карабаха. Там есть два музея – художественный и музей геологии. Вся коллекция художественного состоит из подаренных картин, и, надо отметить, она очень недурна. Мне понравился вариант Саломеи. Она изображена уже зрелой женщиной. Накидка на тело сползла на сторону, всё прелести Саломеи доступны для обозрения. Ноги скрещены в танцевальном па, голова повёрнута в сторону. Лица не видно, его заслоняет рука. В грациозном жесте на уровне головы она несёт поднос, на котором лежит её страшный приз – голова Иоанна Крестителя.

В музее есть ещё отдельная комната для картин эротического содержания, выполненных в разных жанрах. Когда на экскурсию приходят школьники, эту комнату запирают. И школьникам остаётся только любоваться Саломеей.

Экспонаты геологического музея подарил последний министр геологии СССР, который перебрался сюда из Москвы и имя которого тоже нетрудно будет найти в интернете. Мы были у него в гостях, он живёт высоко, с террасы его дома открывается фантастический вид горного пейзажа. Вечером к его террасе подплывают облака.

Пользуясь случаям, я спросил его, что он думает о Горбачёве? Кто он? Предатель? Агент? Его купили? Нет, говорит, он был слабым руководителем. Он хотел всем понравиться. Он даже нам, своим подчинённым, хотел понравиться. В итоге всем понравиться не получилось.

Бывший министр рассказал нам ещё одну забавную историю. Его бывший подчинённый, который сейчас возглавляет одну из фракций в Госдуме (почему-то я решил писать загадками), в период перестройки на одном из митингов озвучил свою программу, которую он пообещал выполнить после прихода к власти. Министр пункты программы записал, вызвал его на следующий день, подписал указ о назначении его своим заместителем и потребовал от него выполнения всех этих пунктов. Тот стушевался и от такого карьерного роста отказался.

***

Вместе с заведующим по туризму, оторвав последнего от посадки помидоров, съездили в Тигранакерт, на развалины древнего армянского города. По дороге выяснилось, что я ещё со школы знал название одного карабахского городка, который мы проезжали. Он назывался Агдам, и одноименный винный напиток я хорошо помню. «Назывался» – это потому что сейчас этого селения нет, там жили азербайджанцы. За окном машины мелькают одни развалины.

***

В кабинете министра обороны накурено, в руках хозяина кабинета дымится сигарета. Мы сидим за длинным продолговатым столом для заседаний. Справа на стене за ширмой видна карта. Пьём кофе. Генерал говорит неторопливо, без лишних эмоций, как и положено военному.

– Это был элитный спецназ, – рассказывает он нам про апрельские события прошлого года. – Зашёл к нам и весь здесь остался. Они трупы своих не смогли даже забрать. У них там говорят о четырёхстах погибших. По нашим данным – значительно больше. Около тысячи. Они к этому готовились. Они там постоянно готовятся. Пусть готовятся, – он затягивается, выпускает дым и широко улыбается, показав большие крепкие зубы.

***

Выехали на линию разграничения. Долго поднимались вверх. Армянские позиции на одной горе, напротив, на другой – позиции азербайджанцев. Из окопа, украшенного колючей проводкой, смотрю в подзорную трубу. Склон соседней горы облеплен роем домов и построек. Это – Гюлистан, бывшее армянское село. Сейчас там армяне не живут. Не живут по той же причине, по которой не живут и азербайджанцы в Агдаме. Война.

***

Гюлистан знаменит тем, что в 1813 году здесь, а точнее, там, за увеличительным стеклом подзорной трубы, которую я держал, был подписан в 1813 году мирный договор с Персией. По данному договору к Российской Империи отходили все области современной Грузии, Дагестана, Абхазии, части Азербайджана и Нагорный Карабах. Но Персия не смогла смириться с потерей Закавказья и нарушила договор, развязав в 1826 году очередную войну. По следующему, Туркманчайскому договору, подписанному в 1828 году, к России уже отходила и Восточная Армения. В подписании этого договора активно участвовал Грибоедов, который после этого был назначен послом в Тегеран.

***

Грибоедов известен не только как посол, и не только как писатель, но и как участник известной четверной дуэли 1817 года, дуэли, где стрелялись и секунданты. Стрелялись из-за балерины. Хроника событий такова. Балерина Авдотья Смирнова была любовницей штабс-ротмистра Шереметева, однако поссорилась с ним и уехала жить к подруге. Шереметев не успокаивался и постоянно преследовал бывшую возлюбленную. Грибоедов как-то вечером увёз балерину из театра от ожидавшего её ревнивца. Поехали на квартиру к графу Завадскому, с которым Грибоедов делил апартаменты. Вскоре пришёл и хозяин, и что они там делали, история умалчивает, но балерина вернулась домой поздно ночью. Потом, на следствии, Завадский говорил, что не помнит, признавался он ей в любви или нет. Балерине я бы вообще верить не стал, но бывший любовник добился от неё признания, что она была на квартире Завадского, и вызвал последнего на дуэль. Дуэль для Шереметева завершилась плачевно, он был смертельно ранен в живот. Дрались и секунданты, Якубович и Грибоедов. Грибоедов был ранен в кисть руки. По этому шраму и опознали впоследствии обезображенный труп Грибоедова, убитого потом в Тегеране религиозными фанатиками. Но я отвлёкся.

***

Имя Грибоедова носит русская школа №3 в Степанакерте. Его бюст стоит во дворе. В перестроечную смуту, школа была переименована и её статус был изменён, но недавно она вернула себе свой профиль и название. Надо отметить, что, в Нагорном Карабахе, общаясь как и с людьми в возрасте, так и с молодыми, я не чувствовал никакого языкового барьера. Русский язык тут любят, и русский язык тут учат. Правда, с русскими учебниками напряжёнка. Казалось бы, вот он вам – русский мир, ну пришлите сюда хотя бы учебники, это же копейки в масштабах государства. Но то ли из-за бюрократии, то ли из-за недальновидности, а, может быть, по другим дурацким причинам, помощь России в этом направлении ничтожна.

***

На встречу с президентом я надел белую рубашку. Несмотря на то, что я в нашем посольстве находился на второстепенных ролях, я всё равно был замечен президентом. Наверное, из-за белой рубашки. – Подождите, – сказал он, когда мы прощались, – я вам тоже подарок подарю. Вынес мне наручные часы с гербом и флагом Нагорного Карабаха. Я поблагодарил за оказанную честь и добавил, что буду носить эти часы, когда буду обедать в азербайджанских кафе. Моя шутка всем понравилась, тут такие шутки любят.

***

Возвращались в Ереван уже другим путём, по новой, только недавно построенной трассе. По пути посетили средневековый монастырь Дадиванк в горах. С монастырём нас знакомил армянский священник. Он был высокий и крупный, как спецназовец. На амвоне я заметил один предмет, который заинтересовал меня, когда я был весной в армянской церкви на Олимпийском проспекте в Москве. Я зашёл туда из любопытства и попал на литургию. Двое из прислужников стояли по бокам на амвоне и держали в руках палки, похожие на большие детские вертушки. Когда было нужно, они эти палки вертели, и блестящие кругляшки на них издавали специфический металлический шелест. Пользуясь случаем, я поинтересовался у нашего экскурсовода, что это действо означает. Он объяснил, что этот шелест символизирует шум ангельский крыльев. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш – это так летят ангелы.

***

Петляя, мы долго поднимались вверх и, наконец, выехали на плато. Плато расположено высоко, 900-1300 метров над уровнем моря, поэтому закладывает уши от давления, и само состояние пришибленное. За окном машины – равнина, обшитая травяным ковром, местами облезлым, из дыр торчат камни. Между камнями мелькают серые комки овец. Облака плывут низко-низко. Прекрасные, спокойные пейзажи.

Через часа два подъехали к озеру Севан. Ровная, как ладонь, тёмная гладь воды распласталась до горизонта. На ней видны небольшие мурашки волн. Почему Севан не назовут морем? Размеры вполне подходящие.

Вдоль Севана мы ехали около получаса, потом повернули и вот перед нами опять во всей своей красе встал Арарат. ПХА! Две горы несут на себе широкополые шапки густых облаков.

***

Уже вечер, и я любуюсь Араратом из-за стеклянной стены аэропорта. Арарат дымит облаками. Подножие горы исчезает в собравшейся внизу темноте, и остаётся виден только огромный белоснежный клык. Кажется, что вершина невесома и зависла в темноте.

И я - на вершине своей горы,

В своем черном саду,

Зажатый между небесами

В замкнутом кольце собственного выбора.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image