Гостем Казанского международного фестиваля мусульманского кино стал ведущий продюсер России, основатель кинокомпании «Централ партнершип» и «Марс медиа Энтертейнмент» Рубен Дишдишян. В Казани он представил два кинопроекта.

Вместе с актером и режиссером Кириллом Плетневым на открытии образовательного форума «Время кино» гость презентовал фильм «Жги», а на следующий день в кинотеатре «Родина» стал участником презентации 16-серийного фильма «Золотая Орда», снятого по заказу «Первого канала». По окончанию презентации Дишдишян ответил на вопросы ИА «Татар-информ».

– Казанцы могут гордится, что вы наш земляк?

– Как и многие в те годы, мои родители познакомились на комсомольской стройке. Мама татарка, отец армянин, а я родился в Казани. Однако, когда мне не было и года, родители решили переехать в Армению, на родину отца. В детстве мы с мамой два раза приезжали на месяц в Казань, и эти гостевые визиты на родину мамы, безусловно, зафиксировались в моих воспоминаниях.  Но потом был пятидесятилетний перерыв.  И в прошлом году я приехал в Казань, можно сказать, впервые. Город мне очень понравился: сам он красив, и люди здесь доброжелательные,  теплые. Уезжал я под большим впечатлением и с желанием сотрудничать с Республикой Татарстан.

– Татарин в вас все же живет, хотя вы и выросли в Армении и в мире кино вас считают продюсером армянского происхождения. Вы что-то знаете по-татарски?

– Нет, увы. Детство и становление мое прошло в Армении, и я далек от татарского языка. Мама, безусловно, его знает. Она и сейчас жива, вспоминает Казань и родственников здесь, очень хочет приехать. Но в возрасте в 88 лет, думаю, ей не стоит рисковать перелетом.

– Что привело вас в кино после архитектурного института?

– Стечение обстоятельств.  Это и желание попробовать себя на телевидении, и просто – так сошлись планеты. Закончив архитектурно-строительный факультет Ереванского политехнического института, я работал по профессии и через семь лет решил создать свою фирму по архитектурно-строительному проектированию, но мне уже тогда это не особо нравилось, хотелось чего-то большего.  Переехал в Москву, где поначалу также занимался предпринимательской деятельностью. И так случилось, что я вышел из бизнеса, в котором нас было четверо партнеров, и в 1995 году создал и возглавил компанию «Централ Партнершип»… Конечно, не все сразу получилось. Поначалу мы взялись за большой проект и прогорели. Тогда пришло осознание, что идти в этот бизнес надо маленькими шажками, с маленьких, можно сказать, с совсем маленьких проектов – следующий чуть больше, потом еще... И так через пять лет мы стали средней компанией, а уже через семь-восемь – большой компанией на кинорынке страны.

– Сейчас мы подошли к периоду нулевых. В 2005 году по версии журнала Forbes Рубен Дишдишян вошел в пятерку самых перспективных кинопродюсеров России. Почему же вы покинули компанию?

– Возникли идеологические разногласия с основным акционерам, и я вынужден был оставить компанию...

– Несмотря на то, что компания была вашим детищем?

– Они этого не понимали, это другие люди. Это хищники, акулы капитализма. Для них компания стала просто очередным заводом, который можно отнять, можно приобрести, разницы нет.  Они работают на конвейере: вложил рубль, получил пять, неважно, каким путем. Поэтому, наверное, когда я ушел, компания стала загибаться. Со мной ушли и мои единомышленники – Юля Иванова, Настя Чулкова, Арам Мовсесян. Нам надо было что-то делать дальше. Вчетвером мы организовали новую компанию «Марс Медиа Энтертейнмент». Компании уже шесть лет, и я надеюсь, что  мы тоже станем одним из лидеров рынка.

– Трудно подсчитать количество ваших кинопроектов, и большинство из них успешны. Вы обладаете нюхом предвидения: эту идею пускать в производство, другую нет?

– Можно сказать и так, но «нюх» этот развивался. Он был одним 20 лет назад, другим – 15 лет. И совершенно другой сейчас, когда прибавился опыт. Просто за 20 лет в кинематографе многое насмотрено, и это очень помогает ориентироваться. И поскольку я один из немногих продюсеров, который работает и для телевидения, и для кино, слежу и там, и там, то это расширяет кругозор и дает возможность шире смотреть на вещи. Чувствовать: вот это пойдет, вот это выстрелит, это, скажем, фестивальное кино, здесь есть коммерческий потенциал, это хорошо продастся на телевидении. Телевидение очень хорошо чувствую, потому что начинал на телевидении.

– Проект «Золотая Орда», презентация которого прошла в Казани, – это не историческое полотно, а, как вы позиционируете, «сказка». Не показалось ли Вам, что это немного смущает казанского зрителя?

– Я надеюсь, что в конце концов это будет воспринято положительно. Поэтому я рад, что у нас была возможность встретиться с казанским зрителем, где мы сказали: «Друзья, мы сказку снимаем, и проект "Золотая Орда" – это вымышленная история, а не историческое кино». Хотите историческое – смотрите документальное кино. Конечно, берясь за проект о Золотой Орде, мы думали идти по источникам, чтоб была история. И тут мы поняли, насколько казахи и татары остро это воспринимают. После первых публикаций, что планируется сериал о Золотой Орде, получили очень много просьб, чтобы он не был как у Прошкина (режиссера Андрея Прошкина – прим. ред.), «Орда» которого многих обидела. Мы очень серьезно к этому подходили, изучали исторические источники. И потом, чтобы исключить этот конфликт национальностей, мы специально перешли к жанру фэнтези. У нас все персонажи вымышленные, и мы все время будим об этом говорить. А когда люди увидят сериал, то, я думаю, все успокоятся.

– Казанский зритель очень ревниво относится к теме использование местных денег на кинопроизводство после злополучного проекта Булата Мансурова «Сага древних булгар», на который Правительство республики выделило большие деньги, но ожидаемого шедевра не получилось.

– Вот поэтому деньги надо давать не режиссеру, а продюсеру. И ни в коем случае нельзя совмещать эти профессии в одном лице. Каждый отвечает за свое. Что касается неоправданных надежд жителей Казани, что фильм будет сниматься в Татарстане, то это было невозможно из-за отсутствия в республике производственной базы.

– Таким образом, мы подошли к вопросу о продюсерском кино. Кто такой продюсер в кино?

–  Во всем мире, не только у нас, продюсер это человек, который придумывает идею или подхватывает ее у автора, проанализировав и четко увидев будущее проекта. В каком ключе его снять, каких актеров задействовать, кто из  режиссеров наилучшим образом осуществит съемки, кого стоит пригласить.  Дальше он находит источники финансирования и понимает, что ожидает картину после того, как она выйдет в мир. Я бы так сказал: «Продюсер, режиссер, сценарист – три главные фигуры в любом художественном проекте. Без продюсера не было бы кино». Многие говорят: «Но ведь раньше было все по другому, было Госкино и никаких продюсеров». Да, но именно Госкино выступало в роли единого продюсера в стране, заказывая различные темы студиям.

Поэтому продюсер – это один из авторов проекта. Если брать, например, «Золотую Орду», то по большому счету – автор этой идеи я. Подумал, что на историческом пласте времен Золотой Орды можно сделать хорошую историю, которая заинтересует «Первый канал». Как я и ожидал, идея понравилась, канал поддержал ее. Дальше мы сделали заявку, и когда она понравилась, наняли авторов и заказали им сценарий.

Но бывает и так, что к нам приходят режиссеры или присылают сценарии авторы, и мы видим, что это круто. Или же видим, что надо что-то изменить, чтобы был потенциал, что-то добавить. И если мы понимаем, что можно браться за производство, запускаем машину. Каждый раз это происходит по-разному. И мы, продюсеры, даже в титры себя не пишем в качестве авторов идеи. Это просто наш бизнес.

– В производстве вашей компании есть фильмы, безусловно, разных жанров, однако нельзя не заметить, что вы часто обращаетесь к военной тематике. Сейчас по «Первому каналу» идет сериал «Комиссарша», в производстве находится сериал «Т-34».

– Да, военные фильмы я люблю, я их чувствую. Во многом благодаря мне линейка военных фильмов у нас постоянная. Сейчас идет фильм «Комиссарша» с Ириной Перовой в главой роли, куда мы пригласили режиссером Лену Николаеву.

– Каковы планы сотрудничества с Казанью и Республикой Татарстан?

– Пока конкретных планов нет, но мне хотелось бы что-то здесь сделать. Однако нужна интересная история, которая будет одинаково интересна и здесь, в республике, и, скажем, в Москве, и, желательно, по всей России. Потому что придумать что-то локальное здесь можно, но результат может оказаться похож на хоумвидео в других регионах, а вот придумать, чтобы было интересно всем, нечто универсальное… Но это очень сложно. Нужна блестящая идея. Здесь ко мне подошла автор готового сценария о трагедии теплохода «Булгария» Элеонора Рылова, сценарий этот выиграл в Казани конкурс. Думаю, мы его внимательно рассмотрим. Но я понимаю, что это история про человеческую трагедию, где погибли реальные люди, и это очень сложно для меня. Я имею в виду моральную сторону. Фильм все же должен утверждать победу доброго начала, когда добро побеждает зло. Недавно у нас в компании был опыт с фильмом «Землетрясение», который мы сняли о реальном разрушительном событии, которое было в 1988 году в Армении. И мы столкнулись с проблемой  неоднозначного восприятия фильма. Хотя мы вроде бы сделали трагическое, но доброе кино. Фильм очень хорошо пошел у нас в России, и у него был хороший кассовый успех, а в самой Армении люди разделились пополам. Я понимаю, что в Казани то же самое может произойти с «Золотой Ордой».

– И что, по вашему мнению, сегодня нужно зрителю?

– Людям нужен позитив, люди устали от тяжелой жизни. Мы же все это понимаем. А что такое кино? Кино это эмоции, желательно положительные. Людям их не хватает, и кино способно удовлетворить этот недостаток. А негатива и так много. Достаточно посмотреть новости,  где рассказывают прежде всего о катаклизмах и чрезвычайных происшествиях. Кто-то кого-то убил, где-то совершен теракт... Задолбало это всех, поэтому, мне кажется, зрителю нужна сказка, чтобы душу тронула, а не страх породила. И  я хочу делать кино именно такое. Я не хочу делать какие-то тяжелые драмы, где беспросветность и горе. В том же фильме «Жги» Кирилла Плетнева, который мы представили на суд казанской публики, мне кажется, много позитива, хотя все происходит в женской колонии и главная героиня Анастасия – надсмотрщица. Также у нас есть фильм «Аритмия» режиссёра Бориса Хлебникова. Фильм тоже социальный, но все равно очень позитивный. А смерть, трагедия и так в жизни на каждом углу.

– Понимаю, что Рубен Дишдишян имеет в голове далеко не одну идею. Однако есть ли у вас что-то такое, что вы вынашиваете давно и к чему еще не подступались?

– Есть, но это тайна. И я, конечно, надеюсь этот замысел осуществить. Может, еще время не пришло, а может... Эта идея у меня уже лет десять. И я последовательно делаю шаги, которые, я надеюсь, помогут осуществить то, что мне порой не дает спать и не оставляет в покое.

Автор материала: Наргиз Нуреева