Свою точку зрения на главные «плюсы» и «минусы» в российско-армянских отношениях за 2013 год представляет эксперт Центра этнополитологических исследований Арег Галстян.

За последние несколько лет характер российско-армянских отношений изменился. Я бы не стал говорить о том, что отношения улучшились или ухудшились, просто двусторонний диалог приобрел более конкретный характер. С одной стороны, Ереван продемонстрировал определенную политическую выдержку, выбирая интеграционный вектор своего развития. Но, при этом, необходимо учитывать цену, которую пришлось заплатить. Начнем с того, в Таможенном Союзе еще не сложились конкретные «правила» игры, и мнение о том, что «воли» Москвы достаточно для принятия того или иного решения, в корне неверно. Казахстан и Беларусь не позволят, ни при каких обстоятельствах, монополизировать эту структуру. В Москве, как и в Ереване это прекрасно осознают. Позиция же Минска и Астаны по многим вопросам не соответствует ожиданиям Еревана. В частности, касательно вопроса Нагорного Карабаха, где симпатии Казахстана и Беларуси явно не на армянской стороне, а также инициатива президента Назарбаева о включении Турции в ТС. Поэтому, действующий армянский истеблишмент пошел на серьезный риск.

Идут несерьезные разговоры в том, что, будучи одним из «равноправных» членов ТС, Армения сможет повлиять на решение Москвы, Астаны и Минска относительно потенциального принятия в союз Баку или Анкары. Подобные мнения являются глубоко популистскими и не отражают реалий современных международных отношений, где императив «сильного» играет одну из ключевых ролей. Более того, относительно Армении механизмы реалполитик применялись настолько часто, что любая позиция мнительного равноправия не выдерживает никакой критики. Другой немаловажный момент – практическая польза в контексте экономической парадигмы. Опять же, демагогии очень много, однако, анализ ситуации, проведенный ведущими отечественными и зарубежными экономистами, наглядно демонстрирует, что в Беларуси и Казахстане не произошло никаких существенных изменений. Это с учетом того, что Россия имеет с этими государствами общую сухопутную границу. А российско-казахстанская граница и вовсе самая протяженная в мире, что и объясняет столь интенсивные партнерские отношения + большое количество русскоязычного населения.

При этом, необходимо четко осознать, что для России, Таможенный союз — это геополитический проект, попытка выстроить блоковую политику современного типа. Для Казахстана – это, прежде всего, изоляции от экономической «экспансии» Китая. Для Белоруссии членство в ТС дает возможность сбалансировать взаимоотношения с Москвой не только в политической, но и в экономической плоскости. Для Армении, которая, является самым незначительным политическим фактором в ТС, необходимо было получить гарантии военно-политической безопасности и возможных льгот относительно поставки энергоресурсов. Пока эти гарантии не закреплены на бумаге в виде конкретных программ, будем считать, что они носят «устный», то есть необязательный характер. Что касается второго аспекта, то, сейчас мы можем констатировать тот факт, что снижение цены на газ никак не отразилась на простых гражданах Армении. Фактически, ничего не изменилось. Вопрос «открытия» абхазской железной дороги и вовсе выглядит утопично, с учетом сложившиеся геополитической конъюнктуры. С политической точки зрения, ни Тбилиси, ни ее «западные патроны» не отдадут столь важный козырь Еревану и Москве.

Другой важный момент состоит в том, что Ереван показал себя ненадежным и совершенно непредсказуемым партнером, как для Брюсселя, так и для Москвы. Чрезмерная самоуверенность текущих властей в том, что удастся усидеть на двух стульях, сыграла с ними злую шутку. Теперь, как Россия, так и ЕС будут вести с Арменией политику «настороженного» партнерства. Однако, в отличие от ЕС, Россию связывают с официальным Ереваном определенные двусторонние обязательства. Безусловно, ЕС также ставил для Армении неприемлемые условия, в том числе закрытие Мецаморской АЭС – единственного внутреннего источника энергии. Ряд других условий также не вписывались в интересы Еревана, поэтому отказ был логическим. Трудно понять другое, на что рассчитывали действующие власти, пытаясь «играть» в равную игру с такими геополитическими гигантами, как Россия и ЕС?! Не будь этих «обещаний», «игр» и всех «приложений» к ним, то Еревану удалось бы выиграть время, не вступая ни в один из Союзов. В целом, необходимо давать объективную оценку текущим политическими событиям, чтобы понять, где кроятся главные проблемы внешнеполитических провалов. По моей оценке – это непродуманная, основанная на «самоуверенности» и «цинизме» политика действующих властей. Все, таки Россия и ЕС – это политические титаны, ведущие прагматичную политику, исходя из своих национальных интересов, в которых термины «братство» и «дружба» носят сугубо протокольно-дипломатический характер.

Арег Галстян