"Как-то ко мне подошел парень, ударил меня и отошел. Я, не зная, что он мусульманин и участник боевых действий, повернулся и спросил: "Почему ты ударил?" Он очень агрессивно набросился на меня, и с того дня и до приезда в Армению я не выходил из дома",- рассказывает приехавший из Сирии Арут.  

В сентябре 2013 года Арут  Алладжян вместе с матерью Тирун Мурадян, братом Саркисом и сестрой Лусине приехали в Армению. По словам Тирун, после начала войны в Сирии они узнали, что старший сын, Саркис, состоит на учете для прохождения воинской службы и после января не сможет перейти границу. Когда они в первый раз купили билеты в Армению, в аэропорту им запретили покидать страну. Потом муж Тирун Геворк Алладжян написал расписку о том, что по возвращении в Сирию двое его сыновей пойдут служить в армию. После этого им разрешили приехать в Армению.  

"Честно говоря, я не собиралась возвращаться в Армению. Армению очень люблю, но мои родители не здесь. Семья мужа, которая мне как родная, живет в Сирии, и мне бы не хотелось расставаться с ними",- говорит Тирун.

Сейчас в Сирии остались мать Геворка, его брат и сестра с семьями. Они сперва не хотели покидать Сирию, а сейчас переехать уже очень трудно. Кроме того, брат Геворка участвует там в боях. Он говорит: "Мы родились и выросли в Сирии, пользовались всеми благами этой страны, значит и умереть я должен в Сирии".

Семья Алладжянов обосновалась в городе Ковсакан Кашатахского района Нагорно-Карабахской Республики. Они временно живут в квартире, которая находится в здании, построенном для сирийских армян. В ближайшее время переедут в дом, специально построенный для армян из Сирии.

Тирун рассказывает, что еще в 2000 году, когда нужно было заселять Кашатах, они с семьей переехали в село Дицмайри. Но в 2006-ом Геворк повредил позвоночник и уехал лечиться в Сирию, после чего туда уехали и остальные члены семьи. 

"Все было хорошо, но эта война заставила нас покинуть страну, где мы столько лет жили, и приехать в Армению. Когда приезжали, то решили вернуться в Карабах, но не в Дицмайри, там очень тяжело жить. Саркис уже 6 месяцев служит в Мартиуни, а через 6 месяцев в армию пойдет и Арут. Мы ждем, что до Нового года Саркис приедет в отпуск,- рассказывает Тирун. – Знаю, что служить очень тяжело, но я ни разу не слышала от него жалоб. Мои мальчики говорят, что должны служить. Но хуже всего то, что сейчас у меня нет работы. В семье нас пятеро, я согласна на любую работу, лишь бы получать хотя бы небольшие деньги".    

Семья Алладжянов – одна из немногих семей из Алеппо, которая обосновалась в Карабахе. Они никогда не занимались ни земледелием, ни скотоводством, но поскольку другой работы сейчас нет, то решили обрабатывать землю. Геворк, имеющий специальность токаря, отправился на несколько месяцев работать в Ереван. Арут тоже периодически ездит в столицу работать на строительстве.

В прошлом году Алладжяны взяли полагавшийся сирийским армянам сельскохозяйственный кредит, но поскольку опоздали с оформлением, то не успели провести сев. Тогда они решили купить на эти деньги свиней, однако из-за вспыхнувшей в Дицмайре эпидемии все свиньи сдохли. И вместо ожидавшегося дохода они понесли ущерб в 2 млн драмов. Сейчас хотят взять новый кредит и посеять ячмень. Один из благотворителей купил для семьи корову, и Алладжяны надеются получать от нее определенный доход. 

Тирун говорит, что если бы ее семья была вместе с ней, она бы осталась в Армении. А вот Арут и Лусине хотят вернуться в Сирию, говорят, что соскучились по той жизни. Сейчас они напряженно слушают новости, боятся, как бы не назвали кого-нибудь из их родных.

"Мы жили в стране, где строить будущее было очень легко,- говорит Арут. – У нас было ремесло, учеба, в будущем мы обязательно имели бы свое дело". В Сирии мальчики и учились, и овладевали каким-нибудь ремеслом. Старший сын Тирун был дамским парикмахером, младший – механизатором. Лусине, которая сейчас учится в школе, тоже хотела стать парикмахером.

"Я никогда не думала, что моя жизнь может сложиться так, что я уеду в Сирию",- говорит Тирун. Сама она родом из Гюмри. В 1980-х годах познакомилась с будущим свекром, который приехал сватать ее для своего сына Геворка. Тирун и Геворк обручились в Сирии. В 1994-ом зарегистрировали брак в Армении, после чего уехали в Сирию. В 1995-ом родился их старший сын. Тирун говорит, что после землетрясения она ни разу не была в Гюмри, не могла заставить себя приехать в родной город.

"Гюмри причинил мне много боли. После землетрясения я не могла оставаться в этом городе. Но после своего приезда я дважды была в Гюмри, но не смогла пройти мимо дома, где выросла. Я не ходила к этому зданию. Гюмри благоустроили, привели в порядок. Но моего Гюмри больше нет. Тот Гюмри был другим, очень колоритным",- с грустью говорит Тирун.

Сейчас она мечтает о том, чтобы война в Сирии поскорее закончилась и чтобы все их родственники жили в безопасности. По словам нашей собеседницы, она видела землетрясению, войну, переезд, но если воцарится мир, они смогут прожить. Тирун рада, что в Карабахе уже не прежние условия, но в то же время она считает, что жить здесь тяжело и для местных, и для сирийских армян.

"Наша страна не оставила нас без крыши над головой, но не каждый приедет жить в этот район",- уверяет Тирун. Она беспокоится только о том, что работать могут только сыновья, а они будут служить в армии. Сама Тирун безработная, муж постоянной работы не имеет, к тому же он еще не полностью поправился после болезни позвоночника.

"У меня только одна мечта – чтобы сыновья поскорей отслужили и вернулись домой",- сказала напоследок Тирун.

Мери Мамян

Фото Эрика Григоряна