Говорят, что в доме повешенного не говорят о веревке. Только Грузии это не указ, грузины заговорили. Как заявил «Вестнику Кавказа» грузинский политолог Торнике Шарашенидзе, комментируя недавние выступления армян в Джавахетии, распад Грузии «наверняка приведет к полной потере Арменией независимости». Шарашенидзе не может себе представить, чтобы кто-то в Ереване, будучи в здравом уме, поддерживал «бредовые идеи по захвату грузинских территорий и провоцированию войны». В то же время немецкие политологи Штефан Майстер и Даниэль Хамильтон в своей новой публикации для Германского общества внешней политики (DGAP) под названием «Восточные голоса: слушает ли Запад?» считают, что «безучастность США и слабость ЕС оставляют большой вакуум в регионе». А американский эксперт Томас Де Ваал, в свою очередь, рекомендует создать «техническую экспертную группу», работа которой «должна быть сосредоточена на помощи в государственном строительстве странам Закавказья, но не на построении стратегических альянсов».

Между тем, когда в августе 2008 года президент Грузии Михаил Саакашвили развязал кавказскую войну, в результате чего Абхазия и Южная Осетия были признаны Москвой в качестве независимых государств, Тбилиси тем самым самостоятельно запустил процесс распада страны. Отметим, что ранее занимавший тогда пост президента России Дмитрий Медведев выступил с идеей о грузинской конфедерации, где нашлось бы место Абхазии и Южной Осетии. Но это торпедировал Саакашвили. Почему? Внешне вроде бы речь шла о возможности совместного проживания грузин с абхазами и осетинами, однако по факту этот процесс неизбежно охватывал также азербайджанцев и армян, составляющих крупные национальные общины страны, которые могли потребовать предоставления им статуса как минимум культурной автономии. Но для Тбилиси парадокс заключается в том, что азербайджанцы и армяне, конфликтующие между собой из-за нагорно-карабахского конфликта, в Грузии объективно имели и имеют общие интересы.

Вместе с тем, если бы Саакашвили, которого на Западе называли «единственным демократом» в Закавказье, пошел бы в свое время на конфедеративную реформу, то Грузия не только сохранила бы свою территориальную целостность, но могла бы изменить и геополитическую конфигурацию всего региона. Сейчас время от времени, в зависимости от конкретной ситуации, Баку указывает Тбилиси на дискриминационную политику по отношению к азербайджанцам, негромко то же самое делает и Ереван. При этом Азербайджан находится в уникальной ситуации, поскольку в соседнем Иране проживает значительное число людей, которых этнически идентифицируют как азербайджанцев и которые подвергаются дискриминации со стороны Тегерана. По всем признакам, именно на этих направлениях в регионе проходит главный разлом. Поэтому вопрос, как обеспечить в конкретных условиях геополитическую устойчивость и внутриполитическую стабильность Грузии без рисков войти в состояние «встрясок», остается открытым.

Не случайно Венецианская комиссия уже рекомендовала Тбилиси как можно быстрее создать на своей территории особые зоны со своим местным самоуправлением. Например, азербайджанцы в Грузии населяют южные, юго-восточные и центральные районы страны: Марнеули, Болниси, Дманиси, Гардабани. В них они составляют абсолютное или относительное большинство. Также азербайджанцы живут в районах Сагареджо, Каспи, Мцхета, Цалка, Лагодехи, Карели, Тетри-Цкаро, Гори и Телави. Что касается армянской общины, то она составляет абсолютное большинство в Ахалкалакском, Ниноцминдском и Цалкском муниципалитетах, в части исторического региона Джавахетии в области Самцхе-Джавахети. А ведь многонациональный Азербайджан и мононациональная Армения могут заявить первыми о переходе на единую систему управления европейского типа и сформировать между собой особые отношения, особенно в сфере «чувствительных» проблем двухсторонней повестки.

Хотя пока государства Закавказья не демонстрируют готовность и желание перевести в зону практической политики реализацию указанных конструкций устройства страны. Разве что в Грузии временами звучат заявления о необходимости преобразовании в федеративное государство с учетом «последних европейских реалий». Однако это требует немалых интеллектуальных усилий прорывного типа. Гораздо легче во всем обвинять Россию, которая якобы «стремится развалить Грузию с целью создания прямого коридора для выхода на союзную Армению» или чего-то там в этом роде, чем Тбилиси оправдывает курс на интеграцию с ЕС и расширение сотрудничества с НАТО. Но свидетельствует это только об одном: Грузия далека от завершения своего геополитического самоопределения, ей предстоит еще глубже погружаться в динамичный региональный процесс, последствия которого сегодня предсказать сложно.

Пока очевиден только один вектор движения в будущее: продолжение распада государственности с выходом на несколько полностью или частично признанных международным сообществом государств, обладающих при этом специфическим статусом взаимоотношений с Москвой. Потому что на будущее Грузии влияют и будут влиять не процессы, происходящие в США или в России, а те, которые начались и будут продолжаться в Европе — сепаратизм. При этом Брюссель, а не Москва, будет стимулировать в Закавказье реализацию сценариев, отработанных в Европе, по постепенной усвояемости идеи раздробления национальных государств. И это, кстати, должно сегодня обеспокоить Россию. Серьезно размышляют о будущем не только там. На днях известное германское издание Focus, анализируя сложившуюся геополитическую ситуацию в Закавказье, констатировало:

«Проходящий быстрыми темпами процесс децентрализации (указывается Украина и в будущем Грузия — С.Т.) поддерживается западными организациями по оказанию помощи, прежде всего, из Евросоюза. И делается это в рамках многочисленных специальных программ», в том числе и такой, какой является «Восточное партнерство». И далее: «Откровенная слабость проекта будущего Грузии (и не только ее — С.Т.) состоит в том, что он, по сути, мало что меняет в их геополитической ситуации, сложившейся после 1991 года, и лишь воспроизводит ту ситуацию, в результате которой Европа в 2014 году оказалась в серьезном кризисе в области безопасности. Стремление постепенно улучшить нынешний сценарий «серой зоны» может склонить грузин, а также их западных друзей к тому, чтобы забыть о принципиальном факте вакуума в области политики безопасности в центре Восточной Европы и тем самым непреднамеренно способствовать сохранению той хрупкой архитектуры, которую рано или поздно нужно будет либо заменить, либо она будет полностью разрушена».

Станислав Тарасов