В своем труде "Геноцид армян. Полная история" профессор Раймон Кеворкян пишет о примерно 20 концентрационных лагерей, созданных Субдиректоратом "Севкийята" в северной части вилайета Алеппо, по обеим сторонам Аманосских гор, по маршруту движения Багдадской железной дороги, в Рас-эль-Айне и на линии Ефрата. Как говорит историк, эти страницы не содержат описание ключевых моментов: кто управлял этими лагерями, как они были организованы или какой была социальная жизнь. Уважаемый геноцидовед обрисовал несколько важных пунктов, подсказанных многочисленными отчетами выживших.

Раймон Кеворкян считает, что концентрационные лагеря для депортированных, уцелевших от резни армян функционировали как система сообщающихся сосудов. Через них прошло около 700 тысяч человек.

Раймон Кеворкян внес существенный вклад в историографию геноцида армян 1915-1916 годов. Используя ранее малоисследованные документы, найденные им в архивах разных стран, он предоставил подробный и убедительный отчет об идеологических предпосылках, планировании и исполнении этого первого массового убийства, совершенного государством, которое находилось в стадии модернизации и национализации.

За исключением двух транзитных центров в непосредственной близости от Алеппо, все концентрационные лагеря были расположены в пустынных областях, причем всегда за пределами города и деревень, доступ в которые строго контролировался, поскольку попасть в город означало получить шанс исчезнуть в толпе и в особенности дать взятку кому-нибудь из живущих там, чтобы они тебя спрятали.

Фактически лагеря представляли собой лишь голые участки земли без каких-либо удобств; они обычно располагались в четверти или получасе ходьбы от небольших деревень или городов и были покрыты многочисленными "палатками", сделанными из разных кусков ткани, сшитых вместе, которые находились очень близко друг от друга по соображениям безопасности.

На лагеря по ночам часто нападали местные племена и не все начальники лагерей одинаково эффективно следили за безопасностью тех, кто находился без их "надзором".

Что касается еды и запасов, то обеспечение ими депортируемых не предусматривалось за редким исключением. Изгнанники были вынуждены сами доставать предметы первой необходимости у местного населения. В обмен на щедрое вознаграждение начальнику лагеря новоиспеченные торговцы продавали муку, хлеб или даже воду по заоблачным ценам армянам, которым ничего не оставалось, кроме как покупать то, что им предлагали, по любой цене, просто чтобы выжить. Таким образом сформировалось что-то вроде иерархии бедности. Только самые "обеспеченные" могли есть столько, сколько хотели; остальные были вынуждены нищенствовать почти безуспешно.

Что касается жилья, наименее нуждающиеся могли также купить себе приличную палатку, то есть кров, способный как-то защитить их от бурь или палящего солнца в этих суровых районах, характеризующихся резкими изменениями климата. Мы также знаем, что некоторым удавалось спрятаться в арабских деревнях, если они платили своим "хозяевам" солидную ренту.

Деньги также были причиной значительных различий в обращении с депортируемыми. Самые состоятельные, выплачивая начальнику лагеря что-то вроде вознаграждения за право остаться, могли избежать немедленной отправки в одной из колонн, которые регулярно отправляли на юг, к смерти, чтобы освободить место для вновь прибывших, особенно когда "уровень естественной смертности" был недостаточно высок, чтобы значительно уменьшить население лагеря. Каждый раз, когда устанавливалось время отправки колонны, у начальника появлялась возможность заработать…

Наряду с драмами повседневности, смерти, преследующей свои жертвы днем и ночью и мучившей сознания людей мелких постыдных действий, которые были ценой жизни, мы должны также обратиться к некоторым аспектам, раскрывающим довольно впечатляющее желание выжить, а также чувство организованности и способность приспосабливаться, которые, похоже, стали второй натурой многих депортируемых.

Предоставленная Антоняном информация о системе связи, организованной несколькими умными людьми,  - "живые газеты", дети от десяти до двенадцати лет, которые перемещались между лагерями для обеспечения обмена информацией, - является яркой иллюстрацией организованности…В этот ряд мы также можем поставить блестящую работу, проделанную в Дер-эз-Зоре молодым стамбульским интеллигентом Левоном Шашияном, который руководил чем-то вроде гуманитарной организации, помогавшей выжить депортируемым.

Наконец, как можно не поразиться, как это произошло с Джевдетом, когда он проезжал через регион в конце февраля 1916 года, горстке армян Рас-эль-Айна, которые, обратив себе на пользу благожелательность каймакама или его личные интересы, сумели за несколько предоставленных им месяцев осесть и даже вселить жизнь и движение в маленькую бедствующую деревню? Даже если чрезвычайные политические обстоятельства и повлияли на их судьбу, то "армяне Джемаля-паши", историю которых мы изучим позже, были, вероятно, помилованы, потому что они представляли собой существенный потенциал для развития в этих зонах, которыми мечтал управлять турецкий генерал. Отправляемые в колоннах, состоявших из людей из одного города или деревни, подвергаемые постоянным нападкам со стороны чете или племен, живущих в регионах, через которые они проходили, выжившие в пустынях Сирии и Месопотамии всегда поддерживали, несмотря на обстоятельства, в пределах разумного, сильное чувство солидарности с соотечественниками из того же региона.

Источник: Раймон Кеворкян "Геноцид армян. Полная история" (Центр арменоведческих исследований "АНИВ", "Яуза-Каталог", Москва, 2015)