"Глаза отвлекают обычных людей, а мои исполнители очень сконцентрированы”, - говорит руководитель коллектива незрячих певцов Карлен Алексанян

Молчание зала прерывается – хор слепых собирается на очередную репетицию. Подходят один за другим, медленно, по-деловому. Они поют, не отводя взгляда от стоящего на сцене дирижера, ловят каждое его слово и вздох. Каким-то образом улавливая все артистичные движения рук своего дирижера, хор слепых исполняет очередное произведение. Вот уже сорок лет.

«В процессе общения за эти годы они воспитали меня и сами привыкли к моему музыкальному мышлению. Мы стали единым целым – одно тело, одна душа, одинаковое восприятие. У нашего хора очень высокий уровень исполнения. Постоянно репетируем произведения нашего репертуара, и каждый раз открываем в них что-то новое», — говорит руководитель хора Объединения слепых Армении Карлен Алексанян.

Он рассказывает, что первый в мире хор слепых создали в Болгарии в 40-х годах прошлого века. Затем такие коллективы появились в Литве и Грузии, Армения стала четвертой по счету. Вспоминает, что  40 лет назад, когда ему предложили работать с этим новым хором, он был в недоумении — как же он будет руководить им.

«Это была не самодеятельная, а оплачиваемая профессиональная группа. В первые годы разучивали произведения на слух, затем программа постепенно усложнялась, и исполнять все это по памяти было уже невозможно. И мы перешли на ноты шрифтом Брайля с незрячими исполнителями, дав им заодно музыкальное образование», — рассказывает Алексанян.

С распадом Советского Союза закончились и лучшие годы хора, сегодня для незрячих певцов наступили сложные времена.

Руководитель отдела кадров музыкальных коллективов Объединения слепых Сусанна Буниатян перечисляет звания и награды хора, страны, где коллектив гастролировал. Она отмечает, что в годы существования Советского Союза хор финансировало Объединение слепых, однако после распада СССР, когда комбинаты слепых закрылись, хор фактически лишился финансирования.

“Наши певцы получали зарплату 220 рублей, а сегодня всего 15000 драмов (меньше 30 долларов), и то лишь несколько раз в год. Уже 20 лет мы живем за счет подаяний. Семь лет нас финансировал «Фонд памяти Джинишян», еще год — Институт открытого общества. Уже десять лет я посылаю письма в министерство культуры с просьбой дать хору статус государственного музыкального коллектива, но все напрасно”, — рассказывает Буниатян.

Самому молодому участнику хора 22 года, самому старшему – 80. Большинство певцов – в возрасте, молодых немного.

“Они не видят для себя перспективы. Говорят, допустим, мы будем петь в хоре, два часа получать удовольствие, а потом что? После репетиций идти домой голодать? Вот в чем проблема. Если бы мы имели стабильное финансирование, если бы могли предложить людям хотя бы дополнительный заработок, молодые пришли бы в хор, и мы бы приложили усилия, чтобы он продолжил жить”, — говорит дирижер.

А нынешний состав хора, несмотря ни на что, преданно продолжает дважды в неделю приходить на репетиции.

Один из певцов Камарник Геворгян преподает в Ереванском государственном университете, говорит, не представляет своей жизни без хора, в котором поет с момента создания.

“Когда ты привязываешься к творческому процессу, чувствуешь необходимость прикасаться к прекрасному, потом сложно без этого, хочется приобщиться к искусству, оно дополняет и обогащает жизнь. Хоровое искусство – дело тонкое, нужно уметь совместно работать, слышать других и вместе исполнять. Так что, какой бы ни была ситуация, мы стараемся приходить”, — говорит Камарник Геворгян.

Репертуар хора влючает в себя примерно 500 произведений, среди которых народные мелодии, классические произведения, в том числе, оперные арии. Исполняются произведения Баха, Моцарта, Шуберта, Шумана, Генделя, Гуно, Комитаса.

“Высокую мессу” Баха в Армении пели только мы: это очень сложное и объемное произведение. “Пушкинский венок” Георгия Свиридова мы тоже исполняли. Это была титаническая работа. В России это произведение исполняют вместе два хора”, — говорит Карлен Алексанян. 

Очередная репетиция длится почти два часа. Репетируют Комитаса. Мелодия прерывается голосом дирижера, но потом снова мягко разливается по всему залу.

Нелли Саргсян сидит в первом ряду и с предельным вниманием следит за дирижером.

“Несмотря на то, что мы приходим сюда с проводником и тратим вдвое больше денег, хотя денег нет, и мы, почти все, находимся в тяжелом социальном положении, мы все равно приходим, потому что не можем не петь. Это наша работа, и мы хотим только одного: чтобы нашу работу поддержали”, — говорит она.

Слепые музыканты получают пособие по инвалидности, которого не хватает даже на решение элементарных вопросов. Нелли Саргсян получает 55,000 драмов ($115), большую часть этой суммы тратит на лекарства.

“Надо учитывать, что у нас инвалидность и что мы на пороге старости, нам надо хотя бы давать зарплату, чтобы мы могли выживать. Духовную пищу мы получаем, а вот материально – ничего нет, мы как нищие”, — говорит она.

В хоре поют 27 человек, есть среди них и зрячие. Солистка группы Людмила Петросян – одна из них. Говорит, что в хоре слепых должны быть зрячие певцы, чтобы помогать незрячим исполнителям.

“Единственная сложность для слепых – добраться сюда. В прошлом у хора была машина, она собирала всех и привозила сюда, а потом отвозила обратно. Сейчас и этого нет. Кто-то из родных обязательно должен сопровождать их. Эти люди приходят, сидят в зале и ждут, пока репетиция закончится. Очень сложно, конечно, но во всем это есть мощная энергетика. Хотя бы дважды в неделю чувствовать музыку… Музыка – это болезнь для музыканта, певца, это духовное удовлетворение”, — говорит Людмила Петросян.

А Карлен Алексанян хвалит своих подопечных:

“Что очень важно: глаза отвлекают обычных людей, а мои исполнители очень сконцентрированы — все, что я им говорю, они запоминают сразу же. Это хор высокой квалификации”.

Певцы с ностальгией вспоминают лучшие времена хора, когда они разъезжали с гастролями, когда их исполнительское мастерство было востребовано. Память все еще хранит громы аплодисментов, которыми их одаривала публика.

Сусанна Буниатян показывает золотую медаль министерства культуры, полученную в этом году, альбомы, хранящие на своих страницах биографию хора, а также адресованные разным ведомствам письма, так и оставшиеся без ответа.

“Я обращалась даже к президенту, чтобы нам дали государственный статус или отдали какому-нибудь ведомству. Это письмо я отправила и в министерство культуры, а они отвечают: если представим заявку, профинансируют наши концерты”, — говорит Буниатян.

Карлен Алексанян уверен, хор держится благодаря преданности музыкантов.

“Искусство – таково, когда входишь в него, уже очень сложно уйти. Эти люди не могут не петь, не могут жить без музыки, без мира прекрасного. Этот мир стал обязательной частью их жизни. 40 лет эти люди поют в нашем хоре, а это – целая жизнь”, — говорит Алексанян.