ХРОНИКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. АРМЯНСКИЙ КОРПУС: ВТОРЖЕНИЕ (продолжение). ЧАСТЬ III

25 марта, 2018 - 00:50

Мы продолжаем публикацию отрывков из воспоминаний Маршала Ивана Баграмяна, прошедшего боевой путь Первой мировой как в русской армии, так и в Армянском корпусе и армянской армии  - от Персии  до Кавказского фронта. В предлагаемом вниманию читателя отрывке рассказывается о турецко-германском вторжении на Кавказском фронте в феврале-марте 1918 года.

И. X. БАГРАМЯН

«Мои воспоминания»

Ереван, Айастан, 1979

ВТОРЖЕНИЕ (продолжение)

После овладения Сарикамышем 1-й турецкий армейский корпус продолжал с боями продвигаться в карсском направлении. Намного уступая туркам в численности войск, особенно в артиллерии, части 1-й армянской стрелковой дивизии и Отдельной кавбригады, упорно сопротивляясь, медленно отходили в направлении Карса. Вторжение турецких войск вглубь территории Армении и Грузии продолжалось и на других направлениях.

Заправилы контрреволюционного «правительства» Закавказья, поняв, наконец, к каким тяжелым последствиям привела их предательская политика, забили тревогу. Лидеры Закавказского сейма вспомнили о существовании Советской России. Так называемая «закавказская социал-демократия» в лице грузинских меньшевиков, игнорируя Советское правительство, 14 апреля обратилась непосредственно к рабочим, крестьянам и солдатам России с просьбой «в час смертельной опасности» оказать помощь хлебом, оружием и людьми.

Но Советская Россия сама в это время переживала неимоверные трудности в борьбе против внутренней контрреволюции и оккупировавших значительную часть ее территории войск кайзеровской Германии, и при всем своем желании не имела никакой реальной возможности протянуть руку помощи трудящимся Закавказья.

Однако вернемся к боевым действиям войск на фронте. Пользуясь превосходством в силах, турецкая армия продолжала вторжение в глубь территории Армении и Грузии на всех основных направлениях Кавказского фронта.

Примерно к двадцатым числам апреля части 1-го армейского корпуса турок, наступая на широком фронте вдоль шоссе на Карс, попытались с ходу атаковать и взять крупный населенный пункт Беглиахмет.

Наш эскадрон по-прежнему удерживал село Тойгун, продолжая наблюдение за Кызыл-Гядукским перевалом. Командир эскадрона поручик Григорян, к сожалению, в это тревожное время тяжело заболел, и мы вынуждены были эвакуировать его в Карсский крепостной госпиталь. По приказанию Григоряна я вступил в командование эскадроном.

Поскольку линия фронта стала приближаться к району дислокации нашего эскадрона, мы вынуждены были боевыми разъездами регулярно «прощупывать» местность к юго-западу и югу от села Тойгун, чтобы предотвратить внезапное нападение на нас турок. Разъезд под командованием одного из унтер-офицеров эскадрона обнаружил на рассвете 20 апреля выдвижение с юго-запада в направлении занимаемого нами села турецкого отряда силой до пехотного батальона. Получив об этом донесение начальника разъезда, я немедленно поднял эскадрон по тревоге, и он занял господствующую над окружающей местностью важную высоту, которая располагалась у окраины Тойгуна. Расположив здесь на заранее подготовленной позиции свой эскадрон, я надеялся, что мы сумеем преградить турецкому отряду путь к внешнему оборонительному обводу Карса, непосредственно прикрывавшему крепостной район, и сам город с запада.

Было раннее утро, когда на проселочной дороге, тянувшейся к Тойгуну, с юго-запада показался турецкий отряд силой около пехотного батальона. Впереди, на версту ближе, двигалось подразделение численностью до взвода пехоты, являвшееся, видимо, головной походной заставой. Голова вражеской колонны была в 4—5 верстах от нашей позиции. Солдаты эскадрона, получив соответствующий приказ, хорошо замаскировались.

Мне нужно было принять наиболее разумное решение на организацию боя. Было ясно, что турецкий батальон по количественному составу и огневой силе в 3—4 раза превосходит наш эскадрон. Однако на нашей стороне были другие существенные преимущества, умело используя которые можно было бы нанести противнику ощутимый урон и в какой-то степени добиться равновесия в борьбе. Во-первых, мы занимали очень выгодную позицию на господствующей высоте с хорошим обзором и обстрелом, что ставило турецкий отряд в невыгодное положение как при подходе к этой высоте, так и при развертывании для боя. Мы рассчитывали далее, что противник, ничего не подозревавший, благодаря нашей хорошей маскировке, подойдет к нам на очень близкое расстояние. Значит, внезапным ружейным огнем мы сможем нанести ему большой урон. И, наконец, наш эскадрон намного превосходил пехотный батальон турок в подвижности и маневре, что позволяло нам в случае необходимости быстро оторваться от противника и, отойдя на новый рубеж, вновь встретить его огнем.

Походная застава противника, как я и предполагал, не обнаружив ничего тревожного, продолжала свое движение на Тойгун и вот-вот должна была войти в зону эффективного винтовочного огня двух наших правофланговых взводов. Как только она вступила на этот участок проселочной дороги, взводы по команде дали по ней несколько залпов. Стрельба была меткой, и походная застава потеряла более половины своего состава. Уцелевшие аскеры в страхе бросились бежать назад.

Ошеломленный на некоторое время противник вскоре, однако, развернулся в боевой порядок и перешел в атаку на занимаемую нами высоту. Поскольку турки шли в лобовую, мы довольно легко прицельной стрельбой из винтовок заставили их сначала залечь, а потом и ретироваться. Повторные попытки отряда бросками с фронта захватить нашу позицию ни к чему не привели. Турки вынуждены были прекратить атаку и начали окапываться на достигнутом рубеже. Через некоторое время они, пользуясь складками местности, начали обходить обороняемую эскадроном высоту с обоих флангов. Как только мы разгадали этот маневр противника, я, чтобы избежать резкого ухудшения нашего положения, приказал вахмистру подать коней и без промедления повел эскадрон на восток, в сторону Карса. Мы оторвались от противника на галопе, а когда вышли из зоны его огня, перешли на спокойный шаг, чтобы не переутомлять лошадей. Отходили мы вдоль дороги от Тойгуна на Гарам-Вартан. Дойдя до русла реки Чаликара, эскадрон занял на ее восточном берегу выгодный для обороны рубеж с целью вновь преградить путь турецкому отряду, настойчиво продолжавшему попытки пробиться на восток, к внешнему обводу обороны Карсской крепости.

Ранним утром следующего дня с юга до нас отчетливо докатился гул артиллерийской канонады, который медленно перемещался к северо-востоку от Беглиахмета в направлении Карса. Для установления связи с ближайшей к нам войсковой частью и согласования с ней своих действий я выслал два ^небольших разъезда. Во второй половине дня один из них возвратился, и из доклада начальника разъезда стало известно, что левее от нас под давлением турецких войск, несколько дней тому назад овладевших крупным населенным пунктом Беглиахметом, части дивизии генерала Арешева медленно с боями отходят в направлении Карса. Нетрудно было понять, что в ближайшие дни развернутся жестокие схватки за Карсский крепостной район.

К исходу 23 апреля 1-я армянская стрелковая дивизия, Отдельная кавалерийская бригада и другие части корпуса Назарбекова под прикрытием сильных арьергардных частей отошли и организованно заняли довольно хорошо подготовленную в инженерном отношении оборонительную позицию на подступах к Карсскому крепостному району с запада. Чтобы прикрыть от противника подходы к крепости с северо-запада, со стороны Мерденека и Джелауса, штаб корпуса своевременно выдвинул из Александрополя к северу от Карса 8-й армянский стрелковый полк. Непосредственная оборона Карсской крепости была возложена на крепостные части и 3-й армянский стрелковый полк.

Главные силы корпуса были готовы во взаимодействии с мощными фортами крепости дать решительный отпор наступавшим с запада турецким войскам и не допустить, чтобы они овладели этим чрезвычайно важным для всей обороны на центральном участке Кавказского фронта оперативно-стратегическим объектом.

Судя по рассказам сведущих офицеров, в эти грозные для нашего народа дни настроение солдат и офицеров, армянских частей было довольно бодрым. Они были убеждены, что нашим войскам удастся отразить наступление турок и удержать за собой город и крепость.

Однако вернемся к действиям нашего 1-го эскадрона. Утром 23 апреля подразделение под моим командованием, получив боевое распоряжение, отошло в Карс, где присоединилось к своему конному полку, сосредоточившемуся в это время на южной окраине города.

Поскольку эскадрон я возглавлял временно, в командование им вступил недавно пришедший в полк штаб-ротмистр Реутов. Это был очень опытный кавалерийский офицер русской армии, изъявивший желание служить в армянских войсках.

Сдав командование эскадроном, я решил с позволения Реутова повидаться с моим старшим братом Абгаром, который служил военным фельдшером в рядах 3-го армянского стрелкового полка. Его часть располагалась в крепости. Без особого труда я нашел брата. Встреча наша после долгой разлуки доставила нам обоим большую радость. После взаимных расспросов о фронтовых делах и обмена имевшимися у нас последними сведениями о нашей семье, мы с Абгаром крепко обнялись и расстались с надеждой вскоре встретиться вновь.

Когда я вернулся в свой полк, то, к моему огорчению, узнал о двух крайне неприятных для нас событиях, которые, как мы понимали, ставили под угрозу не только положение армянских войск под Карсом, но и безопасность народов Закавказья вообще.

Во-первых, контрреволюционное правительство Закавказья приняло турецкий ультиматум и 22 апреля объявило о независимости от Советской России вновь созданной Закавказской Федеративной Демократической Республики (ЗФДР), обеспечив этим турецким интервентам «юридическое основание» для осуществления их основной цели — оккупации всей территории Закавказья, не считаясь при этом с законным правительством Советской России.

Во-вторых, председатель правительства ЗФДР А. Чхенкели приказал командиру армянского корпуса генерал-лейтенанту Назарбекову сдать турецким войскам город и крепость Карс без боя. Назарбеков при этом категорически заявил, что его войска имеют реальную возможность отразить наступление турок и не менее месяца прочно удерживать за собой Карсский крепостной район. Возражение командира корпуса было отвергнуто. Меньшевистская клика Чхенкели вовсе не намеревалась дать отпор турецким интервентам, поскольку она считала своим главным врагом не турок, а революционных рабочих и крестьян Советской России, а также героическую Бакинскую коммуну во главе с верным ленинцем Степаном Шаумяном.

Настойчивые требования А. Чхенкели вынудили генерала Назарбекова сдать турецким войскам город и крепость Карс без боя. 25 апреля части 1-го армейского корпуса турок без единого выстрела вступили в этот важный в военном и политическом отношении населенный пункт и взяли там довольно большое количество оставленного вооружения и боеприпасов.

У читателя может возникнуть вопрос о том, правомерна ли была наша борьба за Карс и не поступали ли правильно заправилы Закавказского комиссариата, сдавая его туркам. Вот что, думается мне, надо иметь при этом в виду.

По вопросу об отторжении Карса, Ардагана и Батума от России в пользу Турции уполномоченный Советского правительства на пленарном заседании мирной конференции в Брест-Литовске заявил, что Германия явно нарушает ею же сформулированные условия ультиматума от 21 февраля и, не считаясь с подлинной волей населения этих областей, требует отторжения их в пользу Турции, хотя они не были завоеваны турецкими войсками.

В результате сложившейся в марте 1918 года обстановки Советское правительство вынуждено было согласиться на требование немцев о выводе русских войск из Батума, Карса и Ардагана. Но даже Брест-Литовским договором было оговорено, что населению этих округов предоставляется право путем плебисцита установить государственную форму правления в согласии с соседними государствами. Результаты такого плебисцита при проведении его в действительно свободных условиях были бы очевидны. Политико-экономические и культурно-бытовые интересы этих районов были неразрывно связаны с интересами Закавказья в целом. Да и по своему национальному составу эти районы были населены преимущественно армянами и грузинами.

Весьма любопытно, что зарвавшиеся лидеры грузинских меньшевиков в лице А. Чхенкели и других его друзей, занимавших ведущие посты в правительстве Закавказья, не сочли даже нужным согласовать вопрос о сдаче без боя такой важной крепости, как Карс, с Армянским национальным советом, постоянно находившимся в Тифлисе.

Сдав город туркам, армянские войска по решению правительства ЗФДР должны были отойти за границу 1877 года, проходившую по реке Арпачай (Ахурян). В самом Карсе и на территории области еще оставалось значительное количество местного населения. Прикрывая его эвакуацию, части корпуса Назарбекова в течение нескольких дней оставили территорию Карсской области и отошли в район Александрополя.

Наш полк одним из последних уходил из Карса. Глубоко в память запала тягостная картина ухода жителей из своего города. Легко представить себе, какое огромное горе свалилось на их плечи в эти полные драматизма дни. Ведь они оставляли здесь родные очаги, все свое имущество и превращались в бездомных скитальцев, обреченных на суровую жизнь, полную лишений и невзгод. Отчаявшись, многие из них жгли и разрушали свои дома, чтобы они не достались кровавым турецким захватчикам и их приспешникам.

Так завершилось наступление турецких войск на сарикамыш-карсском направлении — важнейшем участке Кавказского фронта.

Следует отметить, что, обладая большим превосходством в силах, противник развернул здесь свое главное наступление. Он стремился нанести решительное поражение Сарикамышскому отряду армянских войск, чтобы в последующем беспрепятственно выйти на ближайшие подступы к Карсской крепости и приступить к ее штурму. Расстояние от Караургана до Карса, всего 80 верст, турки преодолевали сорок дней. Темпы наступления противника были крайне низкими — в среднем около двух верст в сутки — потому что он повсюду встречал упорное сопротивление армянских войск.

Особенно суровыми были бои, развернувшиеся непосредственно за Сарикамыш. Все попытки турецких частей овладеть этим важным пунктом лобовыми ударами по Саганлугской позиции, прикрывавшей город с запада, успеха не имели. Командование противника вынуждено было перегруппировать силы и предпринять из района Бардуса крупное наступление в юго-восточном направлении во фланг и тыл Сарикамышского отряда армянских войск, которое, в конечном счете, и решило исход сражения в пользу турок.

Генерал Арешев, возглавлявший Сарикамышский отряд, в своих воспоминаниях по этому поводу отмечал, что в сложившейся обстановке ему пришлось предпринять все меры, чтобы отразить сильные удары турок из района Бардуса на юго-восток, в обход правого фланга отряда. Развернулось упорное сражение. И только когда возникла явная угроза выхода значительных вражеских сил в тыл Сарикамышской группировки, он вынужден был принять решение отходить на Новоселимские позиции. Этот маневр, как утверждает генерал Арешев, был выполнен довольно организованно, и у Ново-Селима турки вновь встретили упорное сопротивление армянских войск, прикрывавших карсское направление.

Говоря о результатах развернувшегося под Сарикамышем сражения, мне хочется напомнить читателям, в каких неблагоприятных условиях находились армянские войска. Против одной нашей стрелковой дивизии и двух-трех слабых по составу бригад турки вели наступление силами трех дивизий 1-го Кавказского корпуса. При этом в помощь регулярным войскам командование противника широко привлекало многочисленные отряды курдской конницы и иррегулярные формирования из местных турок и других народностей мусульманского вероисповедания. Располагая инициативой в ведении боевых действий и занимая более выгодное оперативное положение по отношению к растянутой на широком фронте обороне армянских войск, враг имел возможность сосредоточивать свои главные силы для наступления на важнейших для себя направлениях и, таким образом, добиваться успеха.

Наряду с этим следует признать, что среди личного состава некоторых частей армянских войск дисциплина была довольно низкой, здесь сыграла главную роль разобщенность между офицерским составом и солдатами, унаследованная от старой армии.

Эти и другие существенные недостатки в политико-моральном состоянии личного состава отрицательно влияли на боеспособность частей, и они временами на отдельных участках фронта теряли необходимое в боях упорство и относительно легко поддавались растерянности, которая, как известно, ведет только к поражению.



Подготовил Александр АНДРЕАСЯН

Начало: ХРОНИКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. АРМЯНСКИЙ КОРПУС. ЧАСТЬ I http://russia-armenia.info/node/47313

Продолжение: ХРОНИКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. АРМЯНСКИЙ КОРПУС. ЧАСТЬ II http://russia-armenia.info/node/47438

Продолжение: ХРОНИКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. АРМЯНСКИЙ КОРПУС: ГЕРОИ САРДАРАПАТА. ЧАСТЬ IV http://russia-armenia.info/node/48104

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image