Как писал Станислав-Ежи Лец: «Некрасиво подозревать, когда вполне уверен». Армения выбрала «многовекторность». Что ж, не она первая, не она последняя. Еревану лишь следует помнить еще одну максиму: «Ты либо союзник, либо противник, либо разменный материал». В ее актуальности недавно смогли убедиться, например, курды Африна.

Сразу оговоримся, и власти Армении, и оппозиция… дружно отрицают смену внешнеполитического курса, хоть и по разным причинам: одни намекают России на то, что это лишь имитация поворота, другие как раз обвиняют в имитации. Но напомним, что именно такие «маневры» всегда и везде становились первым шагом к цветной революции.

Да, Ереван оскорблен поведением Москвы в карабахском конфликте, которое он считает предательским. Речь, в первую очередь, о продаже вооружений Баку, на что в Ереване рады бы списать поражение в Четырехдневной войне в апреле 2016 года. Но, во-первых, РФ не поставляла тех вооружений, которые не могли бы поставить два десятка других государств. Выход для Еревана один — укреплять свою армию и покупать вооружения, у России или у тех же двух десятков государств. Нет денег? Продавайте госсобственность, заключайте договор с Россией по военной базе не до «смешного» 2044 года, а бессрочно (по формуле Гуантанамо, если угодно), согласовывайте с Россией программы сотрудничества с третьими странами. Или сдавайте Карабах. А как же еще?

Во-вторых, и это не менее важно, в Ереване хотели бы видеть роль России подобной роли Турции: с полным разрывом отношений Москвы и Баку, «блокадой», угрозами и т. п. Трудно сказать, на сколько ходов продумали такую свою позицию в Ереване и чего в ней больше — «наивности» или восточной хитрости, но последствия ее осуществления просчитываются слишком легко, чтобы можно было поверить в наивность. Испортив отношения с Баку, Москва не только осложнит свои позиции на Каспии или лишится двусторонних и многосторонних (с участием Баку, Тегерана и Анкары) проектов, но потеряет и роль посредника в карабахском урегулировании. Соответственно, роль медиаторов останется только за Вашингтоном и Парижем — они и выработают условия мира, а России, в конце концов, будут устроены пышные проводы. Не бином Ньютона.

Так или иначе, но в ноябре прошлого года Ереван подписал с Евросоюзом соглашение «о всеобъемлющем и расширенном партнерстве». В силу соглашение вступит через два месяца с небольшим, 1 июля. Документ мало чем отличается от соглашения о «евроинтеграции» которое было готово к подписанию еще в конце 2013 года, но в виду событий на Украине получило нежелательный фон и было подретушировано.

Что бы ни говорилось об успешном и даже «филигранном» совмещении членства Армении в ЕАЭС с «европейским сотрудничеством», абсолютно ясно, что соглашение создает прямые угрозы для армяно-российских связей. Так, Армения обязуется составить график закрытия Мецаморской АЭС. Срок не указан, но поясняется: «без промедления». И без внятной программы замещения почти 30% выпадающей электроэнергии. Экономика это, конечно не всё. Политические пункты в 2013 году звучали абстрактно, но с учетом украинского опыта обрели злободневность. Например, «шаги по демократизации, укреплению прав человека, борьбе с коррупцией, повышению эффективности судебной системы». Ясно, что эти пункты относятся не к ЕС, а исключительно к Армении.

На Украине подобные требования вылились в создание неподконтрольной правительству «антикоррупционной» цепочки: Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ), Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) и Антиконституционный суд (АКУ, все еще на стадии законопроекта). Увы, деятельность НАБУ и САП оказалась далекой от декларируемых целей борьбы с коррупцией как таковой, она избирательна и направлена на устранение фигур, по самым разным причинам попавших в немилость спонсоров Киева, и, в чем единодушны украинские эксперты, конечная задача — создание преференций для транснациональных корпораций. Подчеркнем, речь и близко не идет о создании «равных возможностей». В этом случае Запад беспокоился бы об искоренении коррупции в украинских следственных органах, прокуратуре и судах в целом. Речь о создании «инструмента прямого действия», по определению политолога Василия Вакарова, в руках «тех, кто привели Петра Порошенко к власти и хотят получить свои дивиденды».

СМИ Армении не слишком интересует ситуация на Украине и тем более интриги ее президента на конфликтах НАБУ и САП (да-да, на конфликтах «антикоррупционеров», поскольку их цели далеки от борьбы с коррупцией) и создании АКУ, где Порошенко требует своей доли влияния. Но СМИ, как оппозиционные, так и проправительственные, если не с восторгом, то с придыханием рассказывают о том, как замечательно заживет Армения, передав органы правопорядка и юстиции под внешнее управление. А среди обязательств Армении в соглашении с Евросоюзом «расширение сотрудничества в сфере безопасности, свободы и юстиции» прописано прямым текстом.

Можно не сомневаться, что еще до конца этого года Евросоюз сформулирует «предложения» в этом направлении. И многочисленные фонды «развития демократии» и «грантуемые» ими НКО эти предложения поддержат. Напомним, в «Бастионе России на Южном Кавказе» комфортно себя чувствуют и «Открытое общество» (Open Society Foundations, OSF) Джорджа Сороса, и финансируемое Госдепом США «Агентство по международному развитию» (USAID).

Влияние НКО на иностранном финансировании в Армении огромно, особенно на молодежь. Хотя было бы глупо списывать «брожение» только на их влияние. Тем более, что НКО, оппозиция и вообще кто-либо пока не смеет прямо покушаться на «священную корову» — Карабах (Арцах). Предлагается не ответ, а вопрос, который в личностном, доступном молодежи виде, выглядит примерно так: «Отцу было 20 лет, когда началась борьба за Арцах. Сейчас ему 50. Что будет, когда мне будет 50?». И промежуточный ответ приходит сам: ставка на Москву потерпела крах, нужно менять ориентиры.

Естественно, что при этом все понимают: речь идет не о смене стратегического союзника, а о сдаче Карабаха. Даже за разрыв с Россией никто не сможет пообещать Армении чего-то большего, чем договоренность с Азербайджаном о некоей автономии для Карабаха, читай: переходного периода для цивилизованной эвакуации армянского населения. В республике, которая за годы независимости только по официальной статистике потеряла полмиллиона населения из 3,5 млн, место для 150 тысяч найдется. Разумеется, вслух об этом не говорится, но зато дается ответ на вопрос: «Что будет через 30 лет». Окончательный ответ: «Членство в Евросоюзе и НАТО».

Кто из чиновников российского областного центра откажется от участия в «днях дружбы / культуры / городов-побратимов» и прочей халявы в виде приятного отдыха в Армении? Всё в старых добрых советских традициях (по крайней мере, так было еще пять-шесть лет назад): скомканная официальная часть про «многовековую дружбу» и долгая и насыщенная — неофициальная. Наш коллега, достаточно молодой региональный чиновник написал неплохой доклад для руководителя в разных вариантах для разных аудиторий. Но формат есть формат, и его крайне огорчила реакция аудитории, особенно молодой, на каждую фразу о «дружбе». Просто физиологическая реакция — от саркастических улыбок до совсем уж «нехорошего блеска в глазах». И запомнилась подслушанная фраза (армянская и грузинская «продвинутая» молодежь уже часто общается на английском, но нередко и по-русски): «Если бы у Армении был выход к морю, а вас окружали турки, то это „бла-бла-бла“ сегодня было бы не у нас, а у вас». Грубо, но с оправдывающимися нотками. Похоже, за истекшие годы эти настроения только усилились.

На этом фоне в Армении и завершилась начатая еще в 2015 году конституционная реформа. Республика из президентской стала парламентской, и 17 апреля Национальным собранием бывший президент Серж Саргсян был избран главой правительства. Прихватив с собой бывшие президентские полномочия. Что, собственно, и возмутило оппозицию, которая считает, что конституция не должна изменяться под действующее первое лицо. Тем более что при запуске реформы Саргсян обещал не претендовать на пост премьер-министра и даже в самой правящей Республиканской партии по данным недавнего опроса Gallup International большей популярностью на посту главы правительства с возросшими полномочиями пользовался бы Карен Карапетян — премьер-министр при президенте Саргсяне, а теперь первый вице-премьер при премьере Саргсяне.

Огромный интерес вызвала фигура нового президента Армении — Армена Саркисяна. Ученый-физик, преподаватель Кембриджа, затем посол Армении в Соединенном Королевстве, посол в Бельгии и при Евросоюзе, премьер-министр Армении и снова посол в Лондоне. Попутно, между зарубежными командировками — глава католической общины Армении. Если автору и вспомнилось название романа Грэма Грина «Наш человек в Гаване», то здесь нет ни намеков, ни экивоков. Да, по новой конституции полномочия президента сведены почти к церемониальным. Он не имеет права распустить парламент и назначить новые выборы. Тем не менее, согласно статье 123, он — глава государства, который «следит за соблюдением Конституции, осуществляя полномочия беспристрастно и руководствуясь исключительно общегосударственными и общенациональными интересами». А это, как ни крути, в случае настоящего внутриполитического кризиса (видимо, не сегодняшнего с мягкими толчками демонстрантов и правоохранителей) откроет очень широкое поле для толкования его прерогатив.

Предполагаемое вероисповедание президента Армении (напомним, в 1990-х — глава католической общины Армении) порождает еще более интересные вопросы. Согласитесь, за почти 1500 лет (не с момента принятия христианства, а с момента отделения Армянской апостольской церкви от «халкидонцев» — будущих православных и католиков) во главе независимых армянских государств «еретиков», кажется, не было. Можно было бы списать такое пренебрежение на веяния времени и пресловутую толерантность, но еще одно событие не позволяет этого сделать.

В апреле 2015 года Папа Римский Франциск присвоил звание «Учителя Церкви» (одного из 36) армянскому богослову Григору Нарекаци, умершему в 1003 году, за полвека до Великого церковного раскола. А 5 апреля этого года Ватикан посетила делегация Армении в составе Сержа Саргсяна, Католикоса всех армян Гарегина II, киликийского католикоса Арама, патриарха Армянской католической церкви Григора Бедроса ХХ. Повод для визита — совместное с Франциском торжественное открытие и освящение статуи святого Григора Нарекаци в Ватиканских садах.

Очевидно, именно за подготовку визита и «за существенный вклад в развитие двусторонних отношений» посол Армении в Ватикане и на Мальте, он же зять Сержа Саргсяна Микаэл Минасян в декабре 2017 года был награжден Большим крестом Мальтийского Ордена заслуг pro Merito Melitensi. Ранее Минасян работал в аппарате тестя (старшим помощником и первым замглавы администрации), но покинул пост после публикаций о его слишком теплых отношениях с Госдепом США. Некоторые считают, что такой уровень теплоты свойственен для так называемых «агентов влияния». Ничего страшного: таких в правительстве, дипкорпусе, парламенте Армении далеко не единицы.

Наблюдатели обратили внимание и на заявление владыки Арама, в ходе визита предложившего оставить в стороне «древние богословские дебаты» и обратиться к «вызовам современности». Чем не основа для церковной унии во главе с папой? Тем более что последнего не слишком заботят богословские догматы. Достаточно вспомнить недавнее предложение Папы Римского «подкорректировать» текст молитвы «Отче наш»: «Поскольку некоторых верующих смущают обращенные к Богу слова: „И не введи нас во искушение“». Любой семинарист-второкурсник объяснил бы Папе то, что принято и католиками: всё в руках Божьих, а сатана — не субъект мироздания, его козни против человека, искушения человека также имеют божественный смысл. Папа же «ударился» в язычество, многобожие, где «Сила Зла» может быть самостоятельной и равной Богу. В общем, было от чего встать дыбом волосам служителей христианских церквей.

Франциск — бывший иезуит, а «бывших иезуитов не бывает». Он не Иоанн Павел II, который был тем еще политиком, но все же сумел стать моральным авторитетом и проводить свою политику, опираясь на авторитет, и лишь ненавязчиво — через светские власти. Франциск не скрывает упора на внешнеполитические контакты государства Ватикан. А поскольку их направленность очевидна, то понятно, например, почему новый нунций (посол) Ватикана на Южном Кавказе еще в феврале 2018 года получил агреман от Еревана и Тбилиси, но все еще не получил от Баку. Вероятно получит, но только с обязательством умерить пыл «Святого Престола» хотя бы непосредственно в Закавказье.

Трудно представить, как можно соединить представления католиков (и православных) об Иисусе Христе как о Богочеловеке и армян-монофизитов (точнее, монофилитов) о Его исключительно божественной сущности, но «всё решаемо». И разве это цена за обещание посодействовать в карабахском урегулировании? Ну, а как там получится, другой вопрос. На повестке: «Геть от России». России же следует просчитывать варианты того, что и от кого она могла бы получить взамен этой «дружбы».

Альберт Акопян (Урумов)