БИТВА ПРИ ГАВГАМЕЛАХ — АРМЯНСКАЯ КОННИЦА НА ПРАВОМ ФЛАНГЕ

14 июля, 2018 - 22:13

Экспансия греческого мира вглубь могущественной империи Ахеменидов началась не сразу. Жестко придерживаясь традиций, афиняне, спартанцы, греческие колонисты западного побережья Малой Азии опасались удаляться от своих городов-полисов. Но уже в середине VI века до н.э. они вынашивали планы завладения богатствами персидской державы.

Мы подошли к первой важной части нашей темы – греческий мир впервые открыл для себя страну армян. Как это произошло?

После поражения и смерти Кира от Артасеркса II, своего брата, дисциплинированные и хорошо обученные греческие наемники, уйдя на север, через Армению вышли к Черному морю и отплыли в Грецию. Ксенофонт в своем «Анабасисе» дал довольно подробные сведения об Армении и армянском обществе того времени. Историки хорошо знают эти бесценные сведения Ксенофонта, поэтому, не вдаваясь в их подробности, заметим, что, согласно Ксенофонту, это было уже устоявшееся общество, с четкой социальной иерархией, самоуправлением, огромной территорией.

Мы можем смело утверждать, что этот поход греческих наемников послужил предвестником греческой экспансии, экспансии огромных просторов Востока, включая и Армению.

Через 69 лет, разгромив державу Ахеменидов, Александр Великий открыл новую страницу истории. Для нас безусловно важнейшей является линия «Александр Македонский – армяне».

Битва войска Александра Македонского с огромной армией Дария III Кодомана при Гавгамелах оставила глубокий след в истории, и надо особо отметить, в армянской истории. Об участии армянского войска в составе армии Дария III упоминали как античные, так и поздние авторы. По-разному трактуя сведения Арриана, Плутарха, Диодора, Полиена, Квинта Курция Руфа, современные историки, к сожалению, иногда искажают их.

Начнем с того, что битва при Гавгамелах (север современного Ирака) произошла буквально рядом с Великой Арменией. По Ананию Ширакаци, самый южный ашхар Армении – Кордукк, лежащий к югу от озера Ван, был расположен севернее от места сражения. В конце сентября 331 года до н.э., оставив Евфрат и горы Армении слева, Александр подошел к месту исторического сражения.

Анализируя Гавгамельскую битву, участие в ней армянского войска, отметим, что за основные источники мы берем античных авторов. У армянских историков, следует заметить, Александр Македонский лишь упоминается Мовсесом Хоренаци и Иованнесом Драсханакерци.

Поэтому, следуя сведениям античных авторов, рассмотрим расположение армянского войска в армии Дария, постараемся точнее локализовать их конницу и пехоту, определить численность, руководителей, их непосредственные боевые действия, имели ли они значение для исхода битвы.

Курций Руф указал конкретное расположение армянского войска в персидском стане перед сражением. Говоря о составе войск левого фланга армии Дария, он отметил: «…весь этот строй замыкался 50 серпоносными колесницами, которым Дарий присоединил чужеземных солдат. За ними шли армяне из так называемой Малой Армении, за армянами – вавилоняне, за теми и другими – белиты».

Обратим внимание, что Руф четко отделяет армян от других «чужеземных солдат», вавилонян, белитов. Это свидетельствует как об осведомленности автора об Армении, так и о хорошей известности армян для греческого мира. Относительно «белитов» можно предположить следующее. Если Руфу были известны Бел-титан, согласно армянской легенде сраженный Айком, или же ассирийское верховное божество Бел, то очевидно, что автор имел в виду ассирийцев.

Говоря о правом фланге, Руф первым делом упоминает армян: «…на правом стояли армяне из Великой Армении, кадусии и каппадокийцы и мидийцы». Таким образом, на правом крыле армяне занимали крайне правую позицию, поскольку они упоминаются первыми. Это, безусловно, для армянского войска было выигрышным в плане маневренности в атаке, удобности для флангового обхода противника, что, как убедимся ниже, после и произошло.

Но эта часть армянского войска, в отличие от пехоты из Малой Армении, была кавалерийской. На это прямо указывает Арриан: «…на правом крыле впереди была выстроена армянская и каппадокийская конница». Арриан армян также упоминает первыми, что подтверждает наше предположение о самой крайней позиции армянской конницы на правом фланге. Но в то же время Арриан ничего не говорит об армянской пехоте на левом фланге.

Современные авторы трактуют сведения Руфа и Арриана, допуская порой серьезные ошибки. Так, современный армянский историк А.Э. Хачикян считает, что «…правители обеих сатрапий Армении явились со своим войском и сражались на правом крыле персидской армии».

Другой современный историк, И.Е. Шифман, считает, что армянская конница находилась впереди правого фланга. Получается, что армянская конница располагалась впереди правого фланга, тогда как и Руф, и Арриан речь вели лишь о крайне правой позиции на правом фланге.

Наиболее полно и конкретно место армянской конницы указал Гай Маклин Роджерс в своей подробной схеме, из которой очевидно, что армянская конница занимала крайне правую позицию, а не была выдвинута впереди правого фланга, которым командовал Мазей.

Описывая расположение войск стана Дария, ход самой битвы, многие современные авторы в перечне племен и народов в составе персидского войска армян вообще не упоминают. На наш взгляд, это явная несправедливость, а может, даже и предвзятость. Как мы убедимся ниже, армянская конница на правом фланге вместе с каппадокийской конницей сыграла очень важную роль в ходе битвы. И если бы не трусость «царя всех царей» Дария III, исход мог быть совершенно иным.

Установив точное расположение армянских войск на левом и правом флангах, коснемся и вопроса их численности. Античные авторы не указали количество армянской пехоты на левом фланге Бесса и конницы на правом фланге Мазея. Однако современные авторы здесь допускают вольную трактовку, называя конкретные и явно завышенные цифры.

Так, весьма уважаемый и компетентный армянский историк Эдуард Даниелян в «Истории Армении с древних времен до наших дней» утверждает, что армянское войско в составе армии Дария при Гавгамелах насчитывало 40 тысяч пехоты и 7 тысяч конницы. Не вступая в полемику со столь авторитетным ученым, мы все же должны обратить внимание на некоторые обстоятельства.

По сведениям Арриана, ровно таким же количеством войска перед этой битвой располагал Александр Македонский. Да, совпадение, конечно, могло быть, однако откуда взяты такие внушительные цифры относительно армянского войска? Ссылок на источники утверждение уважаемого ученого не содержит. Между тем примерно такие же цифры относительно войска Александра Великого называют Диодор и Руф.

А всего же в войске Дария, по сведениям названных авторов, кстати, склонных, по мнению Ф.?Шахермайера, преувеличивать количество войска персидского правителя, тем самым возвышать Александра, насчитывалось около 200 тысяч кавалерии и 1 млн (!) пехоты.

Относительно руководителей армянского войска на левом и правом флангах армии Дария мы полагаем, что картина здесь выглядит запутанной и противоречивой. И путаница эта прежде всего имеет отношение к персидскому военачальнику по имени Мифрен.

Известный историк Д. Лэнг считает, что армянскую конницу на правом фланге возглавлял Ерванд II, сатрап Великой Армении. Мифрен (по Лэнгу – Михран) сражался в составе войска Александра. Далее автор утверждает, что Мифрен был сыном Ерванда?II, перешедшим на сторону македонского царя, и таким образом, он сражался против своего отца, который, как считает автор, погиб в этой битве. Соглашаясь с его мнением о том, что Мифрен находился в рядах войск Александра, заметим, что в источниках нет сведений о родстве сатрапа Армении Ерванда и Мифрена.

По Б. Улубабяну, армянской конницей на правом фланге командовал Ерванд, пехотой на левом фланге – Митравст. Оба они, по его мнению, после битвы при Гавгамелах объявили себя независимыми царями Великой и Малой Армении. Данное утверждение противоречит фактам, античным и более поздним авторам, поскольку Александр даже еще не завоеванную Армению не оставил без своей власти – им туда был назначен сатрап.

Так, многие авторы особо отмечают, что сразу после битвы Александром «сатрапом Армении, которую предстояло еще завоевать», был назначен перс Мифрен. Однако, по сведениям Курция Руфа и Страбона, для контроля над Бессом, Мифреном и Мазеем, назначенными Александром соответственно сатрапами Сирии, Армении и Вавилона, им был приставлен македонянин Неоптолем. Последний, по словам русского историка С.Н. Глинки, «осуществляя мучительную власть в Армении, проявил себя извергом», поэтому был вскоре низвергнут Ордоатом.

По сведениям Арриана, «…над армянами начальствовали Оронт (Ерванд. – Р.З.) и Митравст». Согласно его же сведениям, чьи данные о походе Александра принято считать одними из наиболее полных и объективных, а также логике его мысли, Александром Мифрен (здесь у Арриана он Митравст) был назначен сатрапом Армении как бы за ранее оказанную им услугу – начальник гарнизона города Сарды (Западная Анатолия. – Р.З.) Мифрен сдал ему город без боя.

Аналогичные сведения дает и Курций Руф: «…Армения дана была в управление Мифрену, сдавшему ему Сарды». Напомним, что Сарды, столицу Лидии, Александр захватил сразу же после своей первой победы в битве при Гранике в 334 году до н.э.

Но надо признать, что столь известные античные авторы, как Арриан, Диодор и Плутарх, сведения которых мы также берем как близкие к объективности, в разных местах своих работ нередко искажают имя «Мифрен». Так, они пишут, что «…по дороге на Сарды Александра встретили Митрин, воглавлявший гарнизон местного акрополя, и влиятельные граждане. Они сдали Александру город».

Таким образом, начальник персидского гарнизона Мифрен оказался в ближайшем окружении Александра Великого, который взял его с собой.

А сатрапом богатых и цветущих Сардов вместо него был назначен Асандр, сын Филоты, который, как мы знаем, был сыном Пармениона, одного из главных военачальников Александра.

Поэтому мы полагаем, что «Мифрен-Митравст» никак не мог командовать армянской пехотой на левом крыле персидского войска, как пишут Квинт Курций Руф и некоторые современные историки. Главными доводами данного тезиса являются следующие обстоятельства.

Во-первых, как мы установили, Мифрен в ходе битвы находился не в стане Дария, а в окружении Александра.

Во-вторых, возможность назначения «Мифрена-Митравста», сражавшегося против него персидского полководца, сатрапом Армении, который как враг Александром, безусловно, ассоциировался с самим Дарием, противоречит как здравому смыслу, так и всем деяниям македонского царя. Ведь в источниках нет сведений о пленении Мифрена Александром, будь он в стане персидского царя. Следует признать, что плененного Мифрена он также не мог назначить таковым. Да, со сдавшимися ему позже Бессом и Мазеем, главными полководцами Дария, он поступил так, но лишь потому, что они, признав его власть, сдались добровольно.

В-третьих, авторитетный и маститый автор Квинт Курций Руф, безусловно, противоречит себе – ведь он ранее прямо указывал, что Мифрен перешел на сторону Александра еще в Сардах, в начале его кампании. Позже он почему-то утверждает, что Мифрен в Гавгамелах командовал армянской пехотой на стороне Дария III.

Но может ли быть, что Мифрен-Михран-Митрин-Митравст – это разные лица? Очевидно, что нет. Логика событий и конкретность сведений названных авторов убеждают в обратном.

К сожалению, ошибку, допущенную Квинтом Курцием Руфом, не заметили и современные армянские ученые. Так, по профессору Э.Л. Даниеляну, армянской конницей на правом фланге командовал Ерванд II, а войском из Малой Армении на левом фланге командовал Митраустас. Здесь мы видим еще одно искажение имени нового сатрапа Армении.

К Мифрену, первому македонскому сатрапу Армении, мы еще вернемся, а теперь рассмотрим ход битвы, постаравшись вычленить действия стремительной армянской конницы.

Имея выгодную позицию для фланговой атаки, армянская кавалерия вместе с левым «соседом» – каппадокийской конницей, как ураган, налетев на левый фланг Пармениона, смяла их ряды и в жестокой рубке пробилась в их тыл. Здесь мы должны отметить следующие обстоятельства.

Надо признать, что источники, применительно к ходу сражения, не употребляют слова «армянская и каппадокийская конница», говорят лишь о «правом крыле персидского войска, пробившемся в тыл Пармениона». Но как мы выше установили, кавалерия правого крыла персов состояла именно из армянской и каппадокийской конницы. Кроме того, вполне возможно, что армянская кавалерия могла прибегнуть к фланговому обходу. На наш взгляд, стратегия и тактика конного боя, крайне правая, удобная для флангового обхода позиция армянской конницы скорее всего обусловили именно этот прием.

Если учесть последнее обстоятельство, то очевидно, что именно армянская конница в этом прорыве сыграла наиболее важную роль. Во-первых, Каппадокия, тогда непосредственно граничащая с запада с Арменией, была для армянских воинов как бы «своей», то есть близкой по духу и способу конного боя. Мы можем даже утверждать, что именно из-за их соседства Мазеем, командующим правым крылом Дария, они были поставлены рядом.

Во-вторых, в огромной разноязыкой армии Дария конечно же соседи по стране – каппадокийцы – армянам были более понятны и близки, чем, скажем, скифы из левого крыла или же греческие наемники-гоплиты из центра.

В-третьих, армянские кони и конница в ту пору были знамениты. Так, по Страбону, «…страна эта (Армения. – Р.З.) настолько обильна конями, что даже никейские лошади, которые служили персидским царям, выращивались здесь». В своем «Анабасисе» Ксенофонт упоминает об армянских конниках, пытавшихся не пропустить их в Армению, о качестве армянских коней. Он особо отмечает, что «…армянские кони меньше персидских, но горячее».

В-четвертых, о прорыве правофланговой персидской конницы, то есть армян и каппадокийцев, писали все названные выше античные и современные авторы.

Таким образом, армянская конница на стремительных конях, хоть и не без большой крови, вместе с каппадокийцами смогла смять много повидавшую фессалийскую и союзную кавалерию Пармениона и пробиться в их тыл.

Иными словами, левый фланг македонцев под командованием многоопытного Пармениона стоял перед угрозой поражения. Мы можем уверенно сказать, что дело обстояло именно так. Ведь, по словам Арриана, «…левому флангу армии Александра грозила неминуемая гибель». По Курцию Руфу, бурно налетевшая конница правого фланга персов, смяв противника, уже обошла левый фланг македонцев, но Парменион срочно запросил помощь у Александра, и тот не заставил себя долго ждать.

Но, как пишет Арриан, Пармениона спасла недисциплинированность прорвавшей его ряды конницы, часть которой, вместо того чтобы развивать успех, бросилась грабить обоз. С досадой откликнувшись на зов Пармениона, Александр, по словам Плутарха, воскликнув: «Парменион, наверно, не в своем уме… если забыл, что надо со славой принять смерть», со своими отборными частями – гипаспистами и гетайрами – вынужден был прийти на помощь.

Прорвавшаяся конница персов (армяне, каппадокийцы. – Р.З.) была плотно обложена. Кроме того, педзетайры – «пешие товарищи», то есть два левых подразделения знаменитой фаланги, построенной в каре, под командованием Кратера и Аминты, пошли на них, как мощная стена, левым фронтом. Участь этой прорвавшейся конницы Дария была решена.

Очевидно, что почти все они погибли.

Но Арриан пишет, что части персидской конницы удалось прорваться и уйти. Важную мысль высказал об этом известный антиковед, Фриц Шахермайер. По его мнению, придя на помощь, Александр пытался уничтожить прорвавших фланг Пармениона персидских конников из правого фланга Дария. Но те с отчаянной яростью прорвались, «одержав победу даже в своем отступлении».

Не будем гадать, кто были эти вырвавшиеся из окружения конники персов. Они, на наш взгляд, безусловно, могли быть армянами и каппадокийцами, поскольку прорвали фронт Пармениона из «союзной и фессалийской конницы», как мы установили, именно они.

Но может ли быть, что в тыл армяне прорвались не здесь, а через центр? Или же прорвались вообще не они, а другие конники? В частности, мидийская конница под командованием Атропата, конные отряды парфян и саков и гирканская конница под командованием Фратаферна, расположенные левее армян и каппадокийцев?

Очевидно, что нет. Ведь правее фланга Пармениона находились устрашающие, монолитные подразделения педзетайров (фаланги) под общим командованием Кратера. Возможность фронтального прорыва армянской и каппадокийской конницы, сформированной по принципу ополчения, через сокрушительные ряды этих хорошо обученных, действующих, как машина, профессионалов, по нашему мнению, была маловероятной.

Поэтому очевидно, что армянские и каппадокийские конники прорвали именно левое крыло македонцев, состоящее из более уязвимых, чем фаланга, частей: союзной греческой конницы Койрана, наемной конницы Андромаха, фракийской конницы Агафона и греческой наемной пехоты.

Что касается мидийской, парфянской, сакской и гирканской конницы войска Дария III Кодомана, ведомой Атропатом и Фратаферном, отметим следующее. Они все располагались левее, почти что в центре, рядом с греческими наемниками-гоплитами (центр). Уже в начале сражения, напав на фессалийскую и греческую наемную конницу Пармениона, они были завязаны в сражении с ними. Таким образом, прорвать левый фланг Пармениона они никак не могли. Между тем все античные авторы говорят лишь о прорвавшемся правом крыле, где, как мы установили, находилась армянская и каппадокийская конница.

Но, на наш взгляд, в утверждениях и Руфа, и Арриана есть одна нестыковка. Ценой большой крови прорвавшись через мощное крыло воинов Пармениона в тыл, персидская конница, которую мы здесь идентифицируем как армянскую, по сведениям названных авторов, вдруг все бросив, стала грабить обоз. Так ли это было?

Мы далеки от мысли представить армянскую конницу как самую благородную часть персидского войска. Но факты говорят о другом. Во-первых, мы уже выше приводили мнение историков о предвзятости античных авторов относительно численности «варваров».

Во-вторых, выше мы уже привели путаницу в сведениях (пусть хоть даже и в именах) такого наиболее объективного автора, как Арриан.

В-третьих, грабеж обоза в ситуации ожесточенного конного боя означал неминуемый крах «грабителей» – хорошо обученные, профессиональные части войска Пармениона легко бы смяли занятых грабежом конников, которым в той ситуации было бы уже не до боя.

В-четвертых, мы должны еще раз обратить внимание на предвзятость и искажение фактов античными авторами. Так, Квинт Курций Руф утверждает: «Ряды персов на правом фланге поредели: оттуда ушли бактрийцы для нападения на обоз». Ясно, что знаменитый античный автор явно запутался – до этого он утверждал, что бактрийская конница была на левом фланге. А может, Руф ведет речь о бактрийской пехоте? Нет, ни он, ни другой античный автор, а также более поздние авторы о бактрийской пехоте вообще не упоминают. Очевидно, что была лишь бактрийская конница на левом фланге Бесса, о которой здесь идет речь.

Оправдывая провал крыла Пармениона, ураганную атаку армянской конницы Курций Руф сводит лишь к ее жажде напасть на обоз в тылу македонцев. Но факт остается фактом – конный бой армян явно превосходил конников Пармениона, то есть тактику наемных кавалерий Койрана, Андромаха и Агафона, раз они позволили им прорваться.

Итак, мы установили, что часть армянской конницы (возможно, с их предводителем – сатрапом Ервандом), прорвавшись, ушла на север, в свои суровые горы. Но очевидно, что основная часть их полегла здесь – они были обречены, оказавшись между илой, то есть «личной гвардией», Александра под командованием Клита Черного, гетайрами Филоты, гипаспистами Никанора, неудержимым натиском фалангистов Кратера и Аминты, воспрянувшими наемниками Пармениона.

Может возникнуть вопрос относительно участи армянской пехоты из левого фланга Бесса. Увы, участь их оказалась также трагичной, о чем нам говорят косвенные сведения Диодора, Арриана, Руфа, Плутарха, Юстина.

Но заметим, что объективность для нас превыше всего. Поэтому нужно отдать дань гениальности Александра как полководца. Вернемся к началу битвы. Она началась на правом фланге Александра, и решающие действия развернулись именно здесь.

Не нападая, македонский царь стал смещать свой правый фланг под командованием Никанора, сына Пармениона, еще правее. Боясь обхода с фланга, Дарий стал смещать левый фланг Бесса вслед за ним, левее. Так продолжалось до тех пор, пока в рядах персов не образовалась брешь между центром и левым крылом.

По Диодору, Александр туда немедленно двинул построенную знаменитым клиновидным строем тяжеловооруженную конницу – гетайров Филоты. Одновременно с ними вперед устремились фаланги Кена, Пердикки, Мелеагра и Полиперхонта. Причем два последних подразделения, сокрушая всех, пошли прямо на ставку Дария. Смяв наемную греческую конницу Дария, кавалерию сузиев и кадусиев, фалангисты и гетайры отсекли все левое крыло Бесса.

Конница Никанора стремительно обхватила их с фланга. Вся огромная масса запаниковавшего левого крыла Дария оказалась в тисках между четырьмя смертоносными педзетайрами, запевшими пеан, гетайрами Никанора и наемной греческой конницей Менида. Поэтому нам кажется маловероятным, чтобы окруженная в числе других армянская пехота сумела уйти.

Говоря о потерях сторон, мы должны отметить, что все античные авторы приводят неправдоподобно малые потери войска Александра – от 100 до 500 человек и огромные потери Дария – от 40 до 90 тысяч. Так, по явно предвзятым сведениям Диодора Сицилийского, была уничтожена вся конница «варваров», а пеших пало 90 тысяч. В то же время, как бы противореча ему, Квинт Курций Руф утверждает, что «…варваров и их коней защищали доспехи. Александр обладал небольшим числом ударной тяжеловооруженной конницы».

Тщательно анализируя ход сражения, известные антиковеды Б. Гафуров и Д. Цибукидис пришли к выводу, что воинов Александра пало гораздо больше, чем указали античные авторы.

Важно также отметить, что предвзятость части античных авторов в описании деяний Александра уже в те времена вызывала недоверие у историков. В частности, Полибий в своей «Всеобщей истории» резко критикует описание хода битвы при Иссе, данное Каллисфеном, биографом Александра в его походе. Аналогичного мнения относительно описания деяний Александра был и Страбон.

Мы не должны обойти вниманием и тот факт, что Дарий после поражения при Гавгамелах, как пишет Арриан, ушел в Армению: «С поля битвы он ушел в Мидию, держа путь к армянским горам». Однако, чтобы из района Гавгамел спешно попасть в Мидию, уходя от преследования Александра, ему надо было двигаться на восток, а не на север «к армянским горам» (на юг озера Ван и запад озера Урмия), где лежала самая южная часть Великой Армении – Кордукк.

Получается, что Дарий решил уйти в Мидию через Армению. На наш взгляд, причину этого можно объяснить следующими обстоятельствами. Дарий до своего вступления на персидский престол как последний царь династии Ахеменидов, то есть с 344 до 336 года до н.э., при Артсерксе IV был сатрапом Армении. Это дает основание полагать, что он надеялся на помощь местных владетелей или же просто хотел «затеряться» в суровых горах Армении.

Античные авторы по-разному объясняют факт бегства Дария именно в Армению, а не сразу в Мидию, по короткому пути. Согласно Диодору, «…Дарий, воспользовавшись тем, что тучи пыли служили ему прикрытием, составив особый план бегства, устремился в противоположную сторону, чем прочие варвары». А по Плутарху, Дарий бежал, вскочив на недавно ожеребившуюся кобылу, так как его колесница, застряв в горе трупов, не смогла сдвинуться. Кобыла понесла его туда, где находился ее жеребенок.

В заключение мы должны отметить роль Александра Македонского в дальнейшем историческом пути Армении. Роль эта была огромной. Вслед за крушением деспотического режима Ахеменидов в Армению почти на три века пришел эллинизм. Он оставил глубокий и яркий след в истории Великой Армении. Некоторые великолепные образцы культуры той эпохи мы можем видеть и сегодня. Однако больше всего впечатляет то историческое обстоятельство, что всех тех империй сегодня нет, а Армения, великая Армения, есть.

Р. Зиннуров (Уфаеци), доктор юридических наук

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image