Поселившись в Тифлисе, семья Долухановых активно включилась в общественную жизнь города. Мировой судья Маркос Долуханов построил большой дом на улице Паскевича, где каждому из детей должно было достаться по одному крылу особняка.

Колумнист Sputnik Грузия Екатерина Микаридзе рассказывает о роскошном особняке, который в свое время принадлежал знаменитой династии Долухановых. Сторожилы дома поделились воспоминаниями о некогда преуспевающей семье.

Дом Долухановых, что на улице Кикодзе (бывшей Паскевича), чем-то напоминает застывшую в танце балерину. Танцовщицу, выделывающую фуэте. Эти множественные вращательные движения приходятся на пересечение улиц Лермонтовской и Кикодзе. Там, где находится купольная башня. Будто закружилась она на пуантах и почти оторвалась от земли. Под музыку, конечно. К слову, под мелодии из балета Чайковского "Лебединое озеро", где главная героиня Одетта исполняет рекордное количество этих фуэте. А вокруг нее застыли в оцепенении заколдованные девушки-лебеди. И где-то там, далеко, принц Зигфрид.

Вдоволь наснимав фотографий дома снаружи, подхожу к роскошной деревянной двери, ведущей внутрь. Нажимаю на кнопку домофона у первой попавшейся на глаза фамилии. Представляюсь журналистом и прошу впустить меня внутрь дома для съемок. Щебечущий женский голос отвечает согласием, и после ряда манипуляций замок отпирается.

Широкие мраморные лестницы и старинная напольная плитка – вот что бросается в глаза в первую очередь. И, может быть, высокие, наполняющие пространство воздухом потолки. По обе стороны от лестниц коридоры. Длинные и какие-то таинственные. Начинаю ползти по лестницам, вверх. Цепляюсь взглядом за лестничные ограждения. Их резной узор напоминает оконные рамы. Присаживаюсь на корточки, чтобы выглянуть в это миниатюрное окошко. Вот отсюда и начинается история большого и уютного дома судьи Маркоса Долуханова.

Поселившись в Тифлисе, Долухановы активно включились в общественную жизнь города. Глава семьи, мировой судья Маркос Долуханов построил особняк на улице Паскевича, где каждому из детей большого семейства должно было достаться по одному крылу особняка. Семья со временем разрослась, а после советизации дом национализировали и членов семьи уплотнили. Многие из потомков Долухановых эмигрировали. Представителей каких профессией только не вышло из Долухановых. И адвокаты, и судьи, и врачи, и композиторы, географы и многие другие. Жизнь рассеяла продолжателей рода по всему миру.

По информации жильцов, проживающих в этом доме на сегодняшний день и заставших еще потомков Долухановых, в семье было пятеро детей. Об одной из дочерей рассказывает в своей книге "Мой Тифлис" Сергей Гевенян. Речь идет о Мариам Долухановой. История любви юной Мариам и князя Георгия Михайловича Туманова началась летом 1886 года, в Боржоми, где семья отдыхала. Он приехал туда, они разговорились и нашли друг в друге много общего. Свадьбу сыграли богатую, с соблюдением всех обычаев.

Участие княгини в общественной жизни Тифлиса началось с традиционных благотворительных балов, на которых собирались средства для Общества по распространению грамотности среди грузин для Грузинского драматического общества. Вскоре после этого Мария Марковна получила приглашение от Армянского издательского общества быть хозяйкой бала, устраиваемого для увеличения средств. Круг ее деятельности расширялся: вскоре она вошла в правление Армянского благотворительного общества на Кавказе и Общества трезвости. Она также принимала участие в основании Авлабарского народного театра. Поддерживала молодого и талантливого поэта Ованеса Туманяна. На собственные средства открыла первую ковровую школу-мастерскую для обучения бедных девушек и детскую ученическую столовую в районе Авлабари. Благодаря связям и авторитету в высших кругах Мариам Марковне удалось осуществить завещание Ованеса Худадова и открыть приют его имени.

Как-то Мария Марковна отдыхала в Абастумани, куда толпами съезжались больные туберкулезом. И у княгини возникла идея построить центр для их лечения. Разрешение на его строительство было получено не сразу. Санаторий для приема больных открылся в 1917-м. Благих дел, сделанных Марией Марковной, было так много, что перечислить их все, пожалуй, невозможно. Мария Марковна ушла из жизни в 1945 году. Ее похоронили в пантеоне на кладбище в Ваке.

Познакомиться со старожилом этого дома мне удалось лишь со второй попытки. В первый день визита в знаменитый дом ее не оказалось на месте. Девушка, которая встретилась на лестницах Долухановского особняка, сообщила, что Нонны, владеющей информацией о первых владельцах, нет дома, но встречу с ней можно устроить. Перезвонила своей матери, уточнила время нашей встречи и была такова. Как я поняла позже, семья этой девушки взяла на себя заботу о пожилой и одинокой женщине.

На второй день в назначенное время мать этой девушки Мэри и встретила меня. Не подоспей она к моему приходу, я бы еще долго барабанила в деревянную дверь. Массивная резная дверь, кстати, еще со времен первых владельцев. Двери такие добротные и красивые, что никто из жильцов даже не пытался их менять. А в доме проживает, между прочим, 28 семей.

— How can I help you, my dear? – обратилась ко мне с вопросом пожилая женщина.

Меня накануне предупредили, что моя собеседница говорит лучше всего на английском и русском языках.

— Come here, I want to show you some interesting things, — продолжает Нонна и зовет меня в соседнюю комнату.

Нонна Туркия – представляется женщина, когда мы усаживаемся уже для длительной беседы. У Нонны смешанные крови. Отец по национальности немец, мама – армянка, а замужем была за грузином. Нонна проработала 40 лет в системе старейшей советской туристической компании Интурист. Кого только ни приходилось сопровождать и рассказывать о Грузии. Но вспомнить о них Нонне так и не удается. То ли возрастные провалы в памяти мешают, то ли действует программа о неразглашении, заложенная еще советской службой безопасности.

— Такие интересные люди встречались, — рассказывает Нонна. — Но мы должны были сдавать отчеты по каждой экскурсии. Писать что-либо больше того, что мы могли, и что нам хотелось, было нельзя.

— Знаете, к нам, бывало, приезжали потомки тех представителей буржуазии, которые эмигрировали после прихода советской власти. У большинства из них в Тбилиси остались собственные особняки. И они часто просили отвезти их по адресу. И наши водители старались выполнить эту просьбу, но делали это под большим секретом. Узнай начальство о таких вольностях, им бы крупно влетело.

— Никого вокруг не осталось. В 90-х, после развала союза большинство моих коллег эмигрировало из страны. И мне предлагали уехать из Грузии. Но я уезжать не хотела. Во-первых, не на кого было оставлять больную маму, а во-вторых, не хотелось покидать любимый город. В итоге, мы так и остались в доме, где я родилась.

— Да, я, конечно же, помню супругу Долуханова, — отвечает Нонна, когда я спрашиваю, застала ли она кого-нибудь из семьи владельцев большого особняка. — Я имею в виду невестку владельца дома мирового судьи Маркоса Долуханова и жену Исая Марковича Долуханова. Последний пошел по стопам отца. Маркос Долуханов был мировым судьей, а сын Исай Маркович стал адвокатом. У него в браке родились две дочери. Самого Исая после прихода советской власти сослали в трудовой лагерь. Там его следы и затерялись.

Трагически сложилась и судьба его детей. Обеих дочерей после их отъезда в Петроград советская власть преследовала. Одной из сестер, Лизе, неоднократно предлагали сотрудничать с НКВД, но она отказывалась. 13 июня 1938 года ее приговорили к высшей мере наказания. Мать и супруга Исая Долуханова продолжали жить в большом доме, в маленькой комнатенке.

— Есть эпизоды из детства, которые остаются на всю жизнь в памяти, — говорит Нонна. – Я, например, почему-то особенно ярко запомнила, как заходила к ней в гости. И у нее на маленьком столе стояли фарфоровые куклы неописуемой красоты. Я всегда любовалась этими куклами и не могла оторвать от них глаз. Помню, как она зарабатывала на жизнь вязанием. Она это дело очень сильно любила.

— Я знала внучек Маркоса Долуханова, — подключается к разговору Мэри, которая за время нашего разговора с Нонной успела и в магазин сбегать, и купить мороженое, которым нас угощает. Мэри живет в противоположном крыле особняка. Живет в этом доме уже 40 лет. В том же крыле жили и потомки Долуханова — Наталья и Бети Бабаловы. Дом распределялся между детьми. Каждому из них доставалось по одному крылу. Родителям Натальи с Бетти достался первый этаж. В их распоряжении было восемь комнат.

— Наталья Бабалова, которую я застала живой, была замечательной женщиной. По специальности архитектор, она была очень интеллигентной и начитанной женщиной. Помню, даже рассказывала об истории знакомства ее матери с отцом. Бабалов был очень толковым и талантливым врачом, но материально необеспеченным. Маркос Долуханов решил, что он поможет своему зятю. К тому же, супруга была старше на пару лет. Но это не помешало заключить между ними брак. Маркос постарался обеспечить своего зятя всем. На первом этаже рядом с врачебным кабинетом была и приемная комната. Если пациенту нужна была стационарная помощь, то его укладывали в этом кабинете. Бетти была младше сестры на пару лет. По специальности Бетти была медиком. К сожалению, у сестер не осталось ни одного наследника, — подытоживает Мэри свои воспоминания.

— Приходите к нам еще, — почти шепчет мне в дверях Мэри. – У Нонны никого нет, она радуется каждому гостю.

"Трудно расставаться с такой красотой", — говорит герой Ричарда Гира из "Красотки". Фильм про современную Золушку, посмотрев который, любая из женщин захотела бы попасть в сказку. Так вот, глядя на особняк Долухановых, пробегает именно эта мысль. Какая разница, о ком по сути идет речь, о людях или безмолвных особняках. И потом, я твердо верю в одушевленность всего земного. Камня в том числе.

— Я вернусь, обязательно, — пробегает у меня в голове. – Вернусь, чтобы взять уроки английского языка…