Варпет Або и его дети

27 февраля, 2014 - 10:08

Прогрессивное - и не очень - человечество на днях отметило День водки

31 января 1865 года Дмитрий Менделеев защитил знаменитую диссертацию “О соединении спирта с водой”. В связи с этим “всенародным” днем “Литературная газета” опубликовала очерк Зория БАЛАЯНА, написанный более двух десятилетий назад. Он и теперь крайне актуален  для России.Что касается нас...   И невооруженным глазом видно, что народ  водку стал пить больше. Вытрезвителей нет, но кто сказал, что в них нет нужды.А может их нет, потому что обществу они не по карману. Пройдемся по городу- десятки и десятки то ли бомжей, то ли алкашей.

О растушем потреблении алкоголя свидетельствуют и цифры продаж.  Причем пьют в основном дешевую паленую, суррогатную водку- настоящий коньяк, он теперь мало кому по карману.  На фоне нынешнего состояния армянской демографии ситуация удручающая.  Сегодня все гораздо тревожнее и круче, чем двадцать лет назад. Грех не выпить, когда нет работы, когда нет денег, когда нет... А на каждом шагу бесконечные ряды  соблазнительных бутылок. Очерк Зория Балаяна дает возможность по-новому взглянуть на вечную и недооцененную нами проблему “зеленого змия”.

Его все в Ереване называли “варпет” Або. Он, по-видимому, родился художником. Однако художником не стал. Военное детство. Безотцовщина. Всего шесть классов образования. Но никто не мог так искусно подобрать колер, как “варпет” Або. Любую царапину, любую вмятину на машине он заделывал так, что после даже эксперты не могли найти место аварии.
Выгодно было иметь дело с таким мастером. Расчет простой, утилитарный. Точно подобран колер — и не надо перекрашивать всю машину. Многие уже знали, что у других специалистов, как бы они ни старались, остается след. Пятно. Ну, в пятидесятых-шестидесятых годах еще можно было терпеть всякие там пятна на собственной машине. Но сейчас на дворе как-никак без пяти минут восьмидесятый год. Да и число автомобильных пижонов неизмеримо выросло. И потом, что бы там ни говорили писатели об автомобиле, все же он не только средство передвижения, но и роскошь. А роскошь и пятно — две вещи несовместимые. Так что “варпет” Або был в Ереване нарасхват.
Я не случайно беру слово “варпет” в кавычки. Ибо, честно говоря, у меня просто душа протестует. В народе у нас привыкли к тому, что варпетом называют таких, как Аветик Исаакян, Мартирос Сарьян, Паруйр Севак. Ведь слово это переводится не просто как “мастер”. В слово это народ вкладывает нечто большее — свое неизмеримое уважение к художнику подлинному.
Або хорошо зарабатывал. Очередь к нему была такая, какая бывает к какому-нибудь разрекламированному знахарю. Клиенты хорошо знали, что он каждый день, включая и выходные, неизменно в одно и то же время делает двухчасовой перерыв. Он обедает. Обычно с очередным клиентом. Всегда в ресторане. Всегда с коньяком. О нем уже ходили легенды. Например: “Может выпить литр и подобрать после этого нужный колер, как подобрал бы сам Рафаэль”. Говорит, что когда бывал трезвый как стеклышко, то работа получалась уже “не то, что надо”. Другое дело — когда выпьет. Тогда и рука твердая, и глаз верный.
“Варпет” Або был женат. И когда родился первенец, он, как и обещал друзьям, налил в двадцатилитровую канистру марочный коньяк: пил сам и угощал гостей. Пил с утра до вечера. Он праздновал появление на свет сына, но еще не знал, что в дом его уже пришло горе. Сын родился с заячьей губой. Есть такой диагноз. Но если бы только это. Вскоре, как установили врачи, мальчик стал отставать в физическом и психическом развитии от своих сверстников. Находился на диспансерном учете с основным диагнозом — олигофрения, что означает слабоумие.
А автомобильные клиенты тем временем все шли и шли к “варпету” Або. Они, конечно, не замечали, что творится в душе “кудесника красок”, как назвали Або в одной из радиопередач, составленной по письмам слушателей. Они хотели только одного: как можно быстрее подобрать нужный колер, да так, чтобы не пришлось перекрашивать всю машину. Условия оставались прежними. Привычная такса плюс двухчасовой обед в ресторане. Так как клиенты менялись каждый день, то, естественно, они не могли заметить перемены, которые происходили в самом Або. А он изо дня в день становился все угрюмее. Часто рыдал за столом. Вспоминал своего малыша с обезображенной губой и пустым взглядом.
Через три года родился второй ребенок. Родился нормальным, с обычными губами. Отец был счастлив. Выходит, напрасно жену ругал, винил весь ее род, называл квелой. А теперь, слава богу, все в порядке, и губа у ребенка, как у всех. Родилась девочка.
До года никто никаких отклонений у нее не замечал. А после года выяснилось, что у ребенка имеются так называемые патологические рефлексы. Родители ничего в этом не понимали и даже злились на врачей, “которые всегда что-нибудь да выдумают”. Первые членораздельные слова девочка стала произносить только к четырем годам...
Отец продолжал страдать. На семейном совете, состоявшемся как-то в утреннюю пору, он сказал в присутствии многочисленных родственников, что бросит работу и займется наконец лечением дочери. С сыном, мол, ничего поделать уже нельзя, все у него слишком очевидно (прямо рок какой-то!). Вот с дочерью — совсем другое дело. Девочка как девочка. Все у нее, как у всех. Красивый ребенок. Красивые курчавые волосы. Правда, взгляд, так же как у братишки, словно в тумане. Да еще какая-то неестественная улыбка всегда на лице. Значит, надо лечить...
Но разговор тот, на том утреннем семейном совете, остался всего лишь разговором. Вечером Або вернулся домой пьяный. Как всегда.
Я думаю, нет смысла дальше перелистывать страницы биографии “варпета” Або, так сказать, в хронологическом порядке. Слишком уж похожи эти страницы одна на другую. Скажу лишь, что у этого человека родилось еще двое детей. Они сейчас находятся в вспомогательной школе для умственно отсталых детей. Все четверо. Признаюсь, прежде чем познакомиться с биографией “варпета” Або, я побывал в той самой вспомогательной школе. А познакомившись с этими несчастными существами, имеющими общую фамилию, общее отчество, я решил встретиться с их родителями.
Дверь мне открыла старуха с выцветшими глазами. Простоволосая. Седая голова. Оказалось, это и есть мать тех детей. Я поразился: на вид ветхая старуха, а ее младшему ребенку нет и девяти лет. Потом я узнал, что женщина эта вовсе не старуха. Просматривая семейные альбомы, я видел, какой редкой красоты была она еще совсем недавно. Горе сделало свое дело. Я справился о муже. Женщина вместо ответа разрыдалась. Мужа нет. Муж повесился. С горя повесился. Считал, что сам бог против него, раз уж такими дети рождались. Последний год ходил сам не свой. Особенно сильно хандрил, когда бывал трезв. Правда, иногда еще продолжал, как жена говорила, свою проклятую работу. Но это уже был не тот человек. По ночам вскакивал. Выкрикивал имена детей. Плакал навзрыд. А потом как-то вернулся из школы, где находились его дети. Вернулся и... повесился. Прямо на спинке никелированной кровати. Его так и нашли у кровати с согнутыми ногами. Люди удивлялись; как же можно вот так, таким манером повеситься? А он повесился. “И знаете, — говорит жена, — я впервые за многие годы увидела на его обычно напряженном лице какое-то спокойствие. Увидела лишь на мертвом лице”.
Вышел я из этого дома с тяжестью в груди. Сердце было наполнено жалостью к судьбе “варпета” Або.
Я встречался с некоторыми из тех, кто хорошо знал покойного. Хоронили его чуть ли не всем Ереваном. Сотни машин медленно и бесшумно плыли за гробом. На могиле говорили о его “золотых руках” и “золотой душе”. Но никто, наверное, не знал, что творилось все последние годы в этой “золотой душе”. Как не знали, думаю, и того, за что именно он себя казнил.
Мне думается, человек этот в конце концов догадался, осознал, в чем причина всех его несчастий. Не мог же он на протяжении многих лет в наш век, век информации, хотя бы один раз не услышать о том, что такое “пьяное зачатие”, что оно, как правило, бьет без промаха: сто из ста детей рождаются в той или иной степени ненормальными... Во всяком случае вину свою, видимо, он чувствовал.
...Вместе с моим другом и коллегой врачом-эндокринологом Виктором Казьминым мы уже писали об этой проблеме. И прежде чем писать, в течение ряда лет обследовали вспомогательные школы на Крайнем Севере, наблюдали за больными детьми. Тогда же мы узнали, что многие родители глубоко переживали и по-настоящему страдали, считая себя виновными в несчастье своих детей. И общим для всех было то, что узнавали они о своей вине, как говорится, задним числом. Вот только несколько ответов матерей на наш неизменный вопрос: “Знали ли вы о последствиях пьяного зачатия?”
— В первый раз слышу.
— Если бы мы с мужем знали, если бы знали, доктор!
— ?!
— Это вы, врачи, виноваты. Не сейчас надо было пожаловать, когда горю уже ничем не поможешь.
О результатах наших наблюдений мы писали в “Камчатской правде”, “Магаданской правде”, в “Литературной газете”. С тех пор прошло немало лет. Я решил повторить эксперимент в Армении. В республике, правда, как утверждается в официальном документе, “процент охвата учащихся 1-8-х классов школами для детей с дефектами умственного и физического развития” намного ниже, чем в целом по стране. Однако подобный показатель никак нельзя считать утешительным. Проблема есть, и она с каждым годом становится острее. И хотя слабоумие может иметь и совсем другие причины, а не только “пьяное зачатие”, сегодня наш разговор именно об этом — слишком много среди нас становится пьющих.
Как и прежде, меня не так интересовали дети (хотелось бы быть правильно понятым, ибо с ними, с детьми, вопрос, увы, фатально ясен: еще никто, ни один врач в мире не вылечил кого-либо от слабоумия), как интересовали их родители. Так что в школах я в основном брал адреса родителей.
К счастью, таких страшных судеб, как судьба “варпета” Або, я больше не встречал. Но, несмотря на свою редкостность, все же она, на мой взгляд, типична. Я имею в виду, что фамилия алкоголика в конце концов исчезает с лица земли. Падает на землю зачахшее генеалогическое древо. Это было доказано в эксперименте, о котором в свое время много писалось. Французский ученый Моррель тщательно проследил жизнь четырех поколений, страдающих хроническим алкоголизмом, и записал результаты своего уникального эксперимента: “В первом поколении — нравственная испорченность, алкогольные излишества; во втором — пьянство в полном смысле слова; представители третьего поколения страдали ипохондрией, меланхолией, были склонны к убийству, самоубийству; в четвертом — тупость, идиотизм, бесплодие...”
Уже неоднократно писалось о том, что в Армении нет вытрезвителей (грешен, сам тоже писал). Я лично никогда не видел валяющегося на улице пьяного. Но это еще не означает, что в Армении пьют меньше, чем в других местах. Последствия пьянства опасны в любом случае. При любой его степени. Наше обследование, например, показало (подтвердило результат прежних работ, в частности В.Дульнева), что всего лишь незначительный процент (пять процентов) родителей, чьи дети находятся во вспомогательных школах, страдают хроническим алкоголизмом. Не являясь, однако, хроническими алкоголиками, эти родители вовсе не отрицают, что “радость любви” у них довольно часто совпадает с опьянением. А наукой установлено, что алкоголь пагубно в первую очередь влияет на половые клетки, которые впоследствии несут будущему плоду патологическую информацию. Половые клетки под воздействием алкоголя деформируются, и происходит неправильное развитие, которое в дальнейшем не поддается уже никакой коррекции. Достаточно рюмки спиртного в тот момент, когда родители мечтают о ребенке, — и все. Всего лишь одной рюмки.
Иногда можно слышать такие суждения: “Подумаешь, была и рюмка, и другая, и ничего, родились вполне здоровые дети и, слава богу, не глупее других”. Примитивное суждение, ибо неизвестно, какими бы могли быть те же самые дети, которые сегодня лишь “не глупее других”, если бы не “рюмка-другая”.
Многие родители в беседе чуть ли не начисто отрицали пристрастие к спиртному. Я записывал имена таких и, вновь возвращаясь в школу, беседовал с их детьми. Вот их признания:
— Отец всегда возвращался домой выпивши.
— Каждый день пил. Но пьяным я его не видел.
— Раньше пил много. Теперь, после операции, — мало.
— Я боюсь отвечать.
Львиную долю наших усилий и средств мы обычно направляем на борьбу в основном против хронического алкоголизма. Хотя каждый из нас хорошо знает, что здесь не бороться надо, а тем более не разъяснять. Здесь лечить надо, как лечат больного с любым другим диагнозом. Мне думается, было бы куда разумнее направить наши усилия как раз на те 95 процентов, которые, не являясь хроническими алкоголиками, употребляют спиртные напитки и не ведают о трагических последствиях “пьяного зачатия”.
Нет, наверное, такого органа печати, который не ставил бы на своих страницах проблемы “алкоголизм и потомство”. Выходят десятки брошюр и монографий. И несмотря на все эти огромные усилия, как показывают результаты обследований, многие люди, особенно молодежь, понятия не имеют о зле, которое могут причинить собственным детям.
В специальной литературе мне довелось прочесть: в Карфагене, например, употребление спиртных напитков в дни, когда супруги желали иметь ребенка, запрещал закон. Каким образом добивались овеществления подобного закона? С этим вопросом я обратился к ученому-государствоведу, прокурору республики С.А.Осипяну. “Не вдаваясь в подробности таких понятий, как кодекс, закон, заповеди и тому подобное, — сказал Сурен Арташесович, — отмечу лишь, что во все времена они были мудрыми и действенными только в том случае, если в них отражались требования, которые уже выработало моральное сознание общества. В Карфагене, к примеру, предупреждали пагубные последствия “пьяного зачатия” именно постоянным, подчеркиваю, постоянным внедрением в сознание людей всей опасности проступка. В этом деле совершенно недопустимы кратковременные кампании...”
Как же все-таки внедрить в сознание нынешней молодежи, будущих матерей и отцов, совершенно необходимую им информацию о расплате за употребление спиртного?
Много раз предлагалось, например, чтобы в старших классах, презрев ложный стыд, начали наконец вести разговор (не факультативно, а, скажем, на уроках анатомии) о пьянстве и потомстве. В частности, в статье “Дети карнавала” (“ЛГ”, N 24, 1975) мы с Виктором Казьминым писали, что в старших классах обучаются миллионы молодых людей. Через год-два они станут студентами, солдатами, рабочими, колхозниками и, конечно, мамами и папами. Так кому, как не им, сегодня (завтра, может быть, будет драматически поздно) узнать, что однажды научное исследование показало: “от 215 родителей, злоупотребляющих спиртными напитками, родилось 37 недоношенных, 16 мертворожденных, 38 плохо развитых, а потому нетрудоспособных, 55 человек впоследствии заболели туберкулезом, 145 — психическими расстройствами”. При этом, естественно, нельзя суживать проблему до рюмки “одного дня”. Алкоголь держится в крови сутки и более. Так что речь идет о том, чтобы на весь период, когда родители хотят или хотя бы предполагают иметь ребенка, о спиртном забыть вовсе. Только так! Что же касается хронических алкоголиков, то было доказано: здоровые дети могут родиться у них только спустя два-три года после полного воздержания от употребления спиртных напитков. Иначе говоря — полного излечения.
Не раз говорилось в печати и о том, что в каждом загсе надо иметь опытного психотерапевта (и не на общественных началах, а штатного работника), который в обязательном порядке побеседует с женихом и невестой. Поговорит о последствиях “пьяного зачатия” деликатно и в то же время откровенно. Ни одно из этих предложений в жизнь не претворено. Лишь увеличивается число брошюр и монографий, которые, судя по скудному тиражу, в основном достаются самим специалистам. Да еще из года в год увеличивается число... вспомогательных школ, в которых учатся неполноценные дети.
...Недавно я вновь посетил ту самую вспомогательную школу, где находятся четверо детей “варпета” Або. Смотрел на них, так похожих и так не похожих на нормальных детей. Смотрел, и сердце обливалось кровью. У всех четверых безразличный, пустой взгляд. Кажется, глаза их ничего не видят вокруг. В них нет света. Я смотрел на них и то и дело ловил себя на мысли, что с каждым мгновением у меня пропадает жалость к их отцу. И вместо нее появляется презрение. Одно лишь презрение. Да, этот человек пил дорогой коньяк чуть ли не канистрами и тем самым убил себя. Что ж, конец хоть и трагичный, но вполне закономерный. Тем более, понял я, что не хочу и не могу простить даже мертвому то чудовищное преступление, за которое расплачиваются дети. Закон карает каждого, кто нанесет человеку даже незначительное телесное увечье. А тут сразу четыре несчастных, искалеченных, обреченных на всю жизнь существа.

Их отец всю свою жизнь выводил пятна с чужих машин. Но пятно с его души не выведет теперь даже сама смерть.

На снимках: Красноярск, памятник анонимному алкоголику с собачкой; праздничный плакат ко дню рождения водки; Зорий Балаян.

Зорий Балаян

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image