Писать о Карабахской войне 1992-1994 гг. приезжему журналисту или туристу из другой страны сложно по очень многим причинам. Государство Нагорный Карабах, хотя и обрело независимость, но до сих пор юридически считается непризнанной республикой. Независимость этих земель нынешние жители Нагорного Карабаха оценивают, как победу в национально-освободительном движении, 30-летие которого мы праздновали в феврале 2018 года. Азербайджан напротив считает эти земли незаконно оккупированными.

Вокруг Карабахской войны кипят страсти и сталкиваются разные версии. Слишком недавно всё это было. Конфликт не закончен. В силу места рождения, ограниченного кругозора, личного опыта, национальности, веры, действия пропаганды и просто человеческих особенностей, – Карабахская война воспринимается разными людьми совершенно по-разному. Нам кажется, что историческая истина и справедливость здесь не будут найдены никогда. Субъективная реальность у каждого своя, и мера искренности у каждого своя. Нет здесь одной большой универсальной правды, и никогда не будет. Так нам кажется со стороны.

Еще о Карабахской войне приезжему человеку из другой страны писать трудно по психологическим и моральным причинам. Эта земля пережила очень много боли и горя. Если ты здесь не воевал, высказывать свои оценки, на наш взгляд, неэтично. Оценивать имеют право те, кто проливал здесь свою кровь. А если ты здесь воевал, то ты заинтересованное лицо, и психологически (как минимум!) травмированный войной человек. Поэтому мы воздержимся от своих трактовок, а просто расскажем и покажем, что мы видели в Нагорном Карабахе.

Когда мы были в Нагорном Карабахе в первый раз в 2009 году, свидетельства войны встречались на дорогах постоянно, как реально, так и метафорически. Метафорически потому, что повсюду нам попадалось изображение карты свободного Карабаха, метафорически представленное, как след ноги.

Реально потому, что на дорогах еще оставалось много разбитой военной техники – реальные свидетельства кровопролитных и трагичных событий.

Тогда в 2009 году мы писали:

«Реально потому, что на дорогах со времен войны осталась разбитая военная техника. Мы не знаем, почему ее не убрали: было лениво, не было денег, оставили, как памятник или другие причины. В любом случае, эта техника производит неизгладимое эмоциональное впечатление. Мы оба принадлежим к поколению советских людей. Патриотизм и память о Великой Отечественной войне вбивались в нас со школьной скамьи с такой неуклюжей силой, что ничего кроме тупого равнодушия у нас не возникло. Ибо равнодушно взирать на эту страницу нашей истории было кощунственно, а воспринимать такие формы пропаганды и воспитания было тошно. Вот мы и эмоционально отупели в этой сфере, чтобы как-то защитить свой мозг от вторжения без спросу. Разбитая техника времен Карабахской войны проникла нам в душу куда эффективней, чем пафосные речи у полированных мемориалов. Когда у груды искореженного оплавленного метала на фоне гор, ты понимаешь, что там внутри были люди, и это было сосем недавно в год наших брачных игр, а рядом стоит небритый горец, который говорит: «Здесь сгорели наши ребята!» – вот в этот момент и происходит чудо личной причастности к чужой беде. Так что правильно сделали, что сохранили эту технику вдоль дорог!» (Публикация «Нагорный Карабах глазами москвичей. Дороги минувшей войны…»)

В феврале 2018 года, когда мы снова приехали в Нагорный Карабах, в связи с празднованием 30-летия Карабахского национально-освободительного движения, разбитую военную технику вдоль дорог уже в значительной степени убрали. Вместо нее появились новые современные памятники. Это естественный процесс в любой стране по прошествии многих лет после войны. Но сила эмоционального воздействия, на наш взгляд, стала меньше. Поэтому мы специально стали искать хотя бы частицу того, что мы видели в 2009 году.

Теперь в 2018 году нам удалось увидеть всего одну разбитую БМП у дороги на берегу реки Тартар. Рядом с двух сторон от останков БМП находятся две памятные доски погибшим героям Карабахской войны. И это до сих пор потрясает.

Не являясь специалистами в военной технике, мы заинтересовались: это БМП или БТР. Знающие люди утверждают, что БМП.

«Многие специалисты считают, что главное отличие состоит в том, что БТР (броневой транспортёр) предназначен в первую очередь для транспортировки, а БМП (боевая машина пехоты) — в первую очередь для огневой поддержки пехоты в бою с возможностью десанта вести огневой бой с машины (это видно из названий этих машин, хотя все они являются боевыми машинами). В соответствии с боевым назначением БМП, как правило, оборудованы системами управления огнём, качественными прицелами, фильтро-вентиляционными установками, пожаротушением, противотанковыми средствами, средствами дымопостановки, в то время как БТР обычно минимально укомплектованы подобными средствами. Как правило, БМП обладает большей огневой мощью, чем БТР, но уровень защиты у них примерно сопоставим. Также принципиальным отличием БМП от БТР можно считать приспособленность к ведению боевых действий десанта с них в условиях применения ядерного, химического и бактериологического оружия. В результате стоимость БМП в среднем выше в несколько раз по сравнению с БТР одного с ней поколения».

Две памятные доски по сторонам БМП сохранили для нас скудные данные о двух погибших людях: портреты, имена на армянском языке и годы жизни. Местные жители рассказали, что оба погибли у села Чаректар (в переводе на русский – Хлебный дар), которое находится где-то недалеко у реки Тартар. Мы постарались собрать информацию о погибших, чтобы сохранить для потомков, но реально нам удалось узнать немного.

«Петросян Артур Микаэлович. Родился 22 апреля 1964 года в селе Атерк Мартакертского района. Окончил сельскую среднюю школу. Служил в рядах Советской Армии. После демобилизации работал в селе. Занимался спортом, участвовал в многочисленных соревнованиях и удостаивался наград и поощрительных грамот. В 1988 году, взяв в руки охотничье ружье, охранял границы сел Атерк, Чапар и Заглик. Участвовал во многих ожесточенных сражениях. Погиб 10 июня 1992 года во время освобождения села Чаректар. Не был женат. Покоится на мемориальном комплексе Атерка».

«Варданян Гурген Шураевич. Родился 18 мая 1968 года в Мингечауре. Здесь же получил среднее образование. Учебу продолжил в Ереванском машиностроительном техникуме. В 1986-1988гг. служил в рядах Советской Армии. После демобилизации вернулся в родное село Кочогот Мартакертского района, женился, а спустя год переехал в Степанакерт. Работал на конденсаторном заводе. С 1991 года активно включился в Арцахскую освободительную борьбу. В составе отряда самообороны участвовал в ряде боев. Погиб 10 июня 1992 года в селе Чаректар Мартакертского района. Посмертно награжден орденом «Боевой крест» 2-й степени. Был женат, имеет двух дочерей. Похоронен на сельском кладбище».

Вот такое напоминание о Карабахской войне 1992-1994 гг. нам захотелось сделать для наших читателей.

Игорь и Лариса Ширяевы